Как получилось что крым присоединился к россии
«Крым Ваш»: Как Екатерина II присоединяла Крым и почему 12 лет не объявляла его российским
И это не было каким-то преувеличением или лестью. Однако для того, чтобы оценить сделанное князем, надо, как говорится, посмотреть вглубь веков.
С чего всё начиналось
Но после того, как у России появился собственный флот, а Пётр I взял Азов и основал Таганрог (правда, вскоре его потеряв не некоторое время), значение Крыма сильно изменилось: требовался проход через Керченский пролив, чтобы не дать Турции снова сделать Чёрное море «своим внутренним озером».
Российская военная колонна, останавливающаяся на отдых под Ялтой, Крым. Фото: globallookpress.com
В XVIII веке между Россией и Турцией произошло несколько кровопролитных войн. И каждый раз турки терпели поражение. Первый раз русские войска заняли Крым в 1730 году. Однако долго там они остаться не смогли: на полуострове бушевала холера. И-за страшной эпидемии большинство торговых городов Крыма обезлюдели, торговля на полуострове захирела, и Крым медленно превращался в сельскохозяйственную провинцию.
А в этом время Россия снова возвращалась к активной внешней политике, стремясь распространить своё влияние на юг. Геополитические устремления России совершенно не устраивали Турцию. Так что столкновение двух империй было неизбежным.
Борьба за Крым
А спровоцировал войну конфликт поляков с запорожцами, во время которого казаки загнали отступавших поляков на турецкую территорию. Попытка турок вмешаться была пресечена казаками, которые к тому же ограбили и сожгли несколько населённых пунктов на турецкой территории. В ответ на это турецкий султан арестовал русского посла в Стамбуле. Россия восприняла это как начало военных действий.
Русская же армия была к этому времени одной из сильнейших в Европе, а многие её полки и почти все военачальники имели опыт Семилетней войны. Кроме того, русская армия была и более многочисленной.
Русско-турецкая война 1768-1774 годов фактически решила судьбу полуострова. После подписания Кючук-Кайнарджийского мирного договора Крым получил независимость от Турции. В то же время Россия получила земли между Днепром и Южным Бугом, Керчь, а также возможность для своих торговых судов беспрепятственно проходить по Азовскому и Чёрному морям.
Севастопольский порт и Черноморский флот. Крым, 1837. Фото: globallookpress.com
Последним ханом Крыма в 1776 году стал Шахин-Гирей, и в этом его поддержала Россия. Хан предпринял попытки провести на полуострове радикальные реформы, ориентируясь на российский образец. Не стоило даже сомневаться в том, что такие его реформы вызовут резкое недовольство местной знати и мусульманского духовенства. Это и произошло.
Последней каплей стала попытка хана создать вооружённые силы европейского образца. Шахин-Гирея стали считать изменником и вероотступником, а в 1777 году в Крыму вспыхнуло восстание, вылившееся в гражданскую войну.
Пользуясь «удачным» моментом, из Стамбула прибыли турецкие войска, более 170 турецких кораблей подошли к Крыму, однако Россия в помощь хану отправила в Крым войска во главе с Александром Суворовым.
Закончилось всё подписанием в 1779 году Анайлы-Кавакской конвенции, согласно которой Россия и Турция договаривались о выводе войск из Крыма, Турция признавала независимость Крымского ханства и Шахин-Гирея как его правителя. После того как Шахин-Гирей вернулся в Бахчисарай, начались настолько сильные репрессии, что в 1781 году в Петербург отправилась делегация крымской знати с жалобой на правителя. Затем вспыхнуло очередное восстание.
«Крым Ваш, императрица…»
Спустя два года Шахин-Гирей от престола решил отречься, владения его отошли к России. И вот 8 апреля 1783 года Екатерина II издаёт знаменательный манифест. Незадолго до этого Григорий Потёмкин решил провести в Крыму «референдум»: на полуострове распространили так называемые присяжные листы, в которых говорилось, что жители такого-то населённого пункта присягают на верность России. Большая часть местного населения эти листы подписала. Так что и тогда Крым стал частью России по желанию самих жителей.
Манифест был обнародован только 28 июня 1783 года во время торжественной присяги крымской знати на вершине скалы Ак-Кая (Белая Скала) под нынешним Белогорском (тогда Карасубазар). Через полгода после выпуска манифеста Екатерины II Турции пришлось смириться и подписать Акт о присоединении к Российской империи Крыма, Тамани и Кубани.
Надо сказать, что в то время Европа спокойно приняла манифест 19 апреля. Пять лет спустя Турция снова попробовала вернуть Крым. При этом никакой поддержки у других стран она не получила.
После присоединения Крыма к России много татар покинуло родные пенаты и эмигрировало в Турцию. Край нуждался в рабочих руках. Из внутренних областей России сюда потянулись переселенцы.
Заботясь о сохранении спокойствия в Крыму, Потёмкин 4 мая 1783 года в ордере генералу Де Бальмену писал: «Воля Ея императорскаго величества есть, чтобы все войска, пребывающие в Крымском полуострове, обращались с жителями дружелюбно, не чиня отнюдь обид, чему подавать пример имеют начальники и полковые командиры». Местные кадры привлекались к управлению краем.
Памятник затопленным кораблям. Севастополь. Фото: globallookpress.com
Двери в Чёрное море
После подписания манифеста о присоединении Крыма Россия стала полноценной черноморской державой. И если в своё время Петру I удалось «прорубить окно в Европу», то этот екатерининский манифест с полным правом можно называть «дверью, открытой в Чёрное море».
Стамбул на манифест отреагировал только зимой следующего года. «Порта Оттоманская торжественным актом признала подданство Крыма и Кубани Российскому Императорскому престолу», сообщала бумага, прибывшая в Крым 24 февраля 1784 года.
К слову, на этом Турция не успокоилась, а попыталась в 1787 году снова прибрать Крым к рукам, даже попросила поддержки у Британии, Франции и Пруссии. Конечно, в ответ от Российской империи прозвучало категорическое «нет».
«Повод для гордости»
В спецпроекте Царьград рассказывает о событиях из истории нашей великой страны. Хроники прошлых лет, безусловно, пересекаются с настоящим. Оглядываясь назад, мы понимаем, на кого стоит равняться, каких ошибок следует избегать и что сделать для счастливого будущего наших детей.
«Без России кровавое месиво было бы похлеще Донбасса» Как Крым вошел в состав России. Рассказывают главные участники «Крымской весны»
Пять лет назад, 16 марта 2014 года, жители Крымского полуострова проголосовали на референдуме, после которого Республика Крым и Севастополь стали российскими регионами (что, впрочем, не признается большинством стран). Этому предшествовали противостояние в Севастополе, столкновения в Симферополе, где были жертвы, появление на полуострове «вежливых людей» и напряженные переговоры с военными, подконтрольными Киеву. «Лента.ру» решила выслушать главных участников тех событий и записала их монологи. Они рассказали, как сумками возились деньги, «ковались щиты» для самообороны и как ее бойцы готовились встречать «поезда дружбы» с Украины. В материале «Ленты.ру» — их слова без оценок со стороны редакции.
Сергей Цеков, сенатор от Республики Крым
С мая 2003 года — председатель общественной организации Русская община Крыма, с февраля по март 2014 года — заместитель председателя Верховного Совета Автономной республики Крым.
Если конкретно, дата, с которой я понял, что мы в России, — это 27 февраля, ночь. Ночью мне позвонил один из депутатов Верховного Совета и сказал, что здание занято вооруженными людьми. Это было около четырех часов ночи, может быть, плюс-минус полчаса. Я позвонил Сергею Валерьевичу Аксенову, сказал ему об этом. Он мне перезвонил через 20-30 минут. Сказал: да, здания заняты, над ними подняты российские флаги. Когда я услышал, что подняты российские флаги, я понял, что мы в России.
Если глубоко подумать над тем, что происходило, то к этому событию — я могу сказать как председатель Русской общины Крыма — мы готовились более десяти лет. Правда, мы не ожидали, что при нашей жизни это произойдет. Ну, а если еще ближе, то, конечно, это работа Верховного Совета Крыма, партии «Русское единство» и Русской общины Крыма (две последние организации — это фактически единое целое) в период после начала переворота на Украине. Это где-то с конца ноября. Но ключевая все-таки дата — ночь на 27 февраля. Хотя предыдущие события [обеспечили] определенную подготовку […]. В этот период мы много ездили в Россию, общались, говорили. Нам, правда, никто ничего не обещал там, не говорил. Все спрашивали: а как вы?
О митинге возле здания Верховного Совета Крыма 26 февраля 2014 года
26 февраля с утра мы, придя на заседание Президиума Верховного Совета Крыма (заседания проходили практически ежедневно или по несколько раз в день), увидели, что под зданием собираются представители меджлиса (организация запрещена в России по решению суда — прим. «Ленты.ру»), крымские татары. Мы почувствовали, что все серьезно, потому что их количество увеличивалось. В тот момент я позвонил Сергею Валерьевичу Аксенову и Михаилу Сергеевичу Шеремету. Сказал: похоже, что татары здесь затевают провокацию. Похоже, что это провокация против Верховного Совета Крыма. Что надо оказать им противодействие, надо подтягивать наших представителей, тем более что мы к тому времени ополчение уже в значительной степени сформировали — 23 февраля было формирование. Посовещались, решили, что надо делать. Стали подтягивать своих представителей к зданию Верховного Совета Крыма. Было очень много людей, которые просто пришли по зову сердца, понимая, что все серьезно. К нашей акции присоединились тысячи крымчан, и произошли столкновения под зданием Верховного Совета Крыма.
Но тогда, в этот день, 26 февраля, кто бы что ни говорил — те, кто говорит, что с этого началась «крымская весна», — я думаю, лукавят или не понимают, какие процессы тогда происходили. Тогда мы не получили того результата, который хотели получить. Мы должны были провести сессию Верховного Совета Крыма и отправить в отставку правительство [председателя Совета министров Крыма Анатолия] Могилева. Но, к сожалению, смелых депутатов оказалось меньше половины. Мы не получили кворума, не провели сессию, и в тот день вечером мы не знали, как события будут развиваться дальше. Мы узнали об этом только после того, как над зданиями Верховного Совета и Совета министров были подняты российские флаги. Тогда нам стало все понятно.
О силах самообороны Крыма
Они [силы самообороны Крыма] долго формировались, они формировались […] где-то с декабря. Уверенность была, что Крым мы защитим. Просто мы чувствовали — до этого в Крыму такого не было — большую консолидацию прежде всего славянской части населения. Раньше у нас были проблемы с членством в партии, с членством в Русской общине Крыма. У нас много было людей, но мы хотели гораздо большего. Многие годы мы хотели выйти на массовое движение. Когда мы начали формировать ополчение, мы увидели, что численность наша резко возросла. Мы обратили внимание на то, что приходили очень серьезные люди — отцы семейств, зрелые люди, которые в этой жизни состоялись уже. И они приходили к нам и говорили, что надо объединяться, надо защищаться. То есть [они] ожидали — и обоснованно ожидали, что националисты, после того, что они сделали в Киеве, обязательно направятся в Крым. Они об этом говорили откровенно. Мы знали, что мы защитимся. В принципе, даже не имея каких-то заверений со стороны России, мы были уверены, что если начнется реальная защита — а мы понимали, что это вообще может закончиться не просто толкотней, а очень серьезными вещами, вооруженными столкновениями, — мы как-то верили в то, что Россия нас поддержит в критической ситуации.
Сергей Аксенов, глава Республики Крым
В феврале-марте 2014 года — глава украинской партии «Русское единство», депутат Верховного Совета Крыма.
В январе 2014 года уже было понятно, что беспорядки на майдане закончатся для Украины очень плохо. В Крыму поддерживали законную власть, потому что у людей еще оставалась надежда, что Янукович остановит скатывание страны к гражданской войне. Но с каждым днем эта надежда таяла. Люди видели, как президент заигрывает с мятежниками, как сдает позицию за позицией, и все больше осознавали, что могут рассчитывать только на себя, что только единство и решительные действия самих крымчан позволят нам сохранить мир и согласие на полуострове. 28 января в Симферополе прошел массовый митинг, собравший тысячи людей. Организатором митинга выступила партия «Русское единство». Его участники потребовали остановить государственный переворот, обеспечить безопасность граждан, восстановить дружеские отношения с Россией. Думаю, что этот митинг можно считать точкой отсчета «крымской весны».
Поворотных моментов, на мой взгляд, было три. Первый — это государственный переворот в Киеве 21 февраля 2014 года и бегство Януковича. После этих событий государство Украина, учрежденное в 1991 году, фактически перестало существовать. Законной власти в стране не было. Второй момент — митинг 23 февраля, когда началось формирование народного ополчения Крыма. Крымчане показали, что они готовы дать отпор государственному перевороту и взять судьбу республики в свои руки. Третий решающий момент, который, наверное, правильнее назвать точкой невозврата — это митинг 26 февраля. В тот день в ходе беспорядков, организованных экстремистами из «Правого сектора» и Меджлиса, погибли и пострадали люди.
Митинг крымских татар напротив здания Верховного Совета Крыма в Симферополе. 26 февраля 2014 года.. Фото: Darko Vojinovic / AP
О том, к чему готовились в Крыму до вмешательства России
В те дни Крым действительно стоял на пороге масштабного гражданского конфликта. Скажу честно: мы готовились к худшему. Мы понимали, что мятежники готовы на все ради того, чтобы удержать власть. Но вряд ли до начала трагедии Донбасса кто-то мог допустить, что армия будет расстреливать из пушек мирное население. Люди готовились к мирным протестам, а не к боевым действиям, не к тому, что их будут убивать. В то время как мятежники изначально планировали физическое уничтожение инакомыслящих. Наверное, можно сказать, что это было их «преимущество» — преимущество бандита, внезапно нападающего на жертву. Если говорить о Крыме, то мы, конечно, надеялись на моральную и дипломатическую поддержку России, но не думали, что будет прямая помощь. Появление «вежливых людей» стало неожиданностью для всех.
О противостоянии с меджлисом
По сути это был конфликт между сторонниками и противниками государственного переворота. Замечу, что в составе народного ополчения были люди разных национальностей. Одной из рот командовал крымский татарин, другой — армянин. Но меджлис изо всех сил пытался перевести политический конфликт в межнациональную плоскость. Лидеры этой организации накручивали людей, распространяли информацию о том, что против крымско-татарского народа якобы готовятся провокации, а Верховный Совет 26 февраля будет рассматривать вопрос о присоединении Крыма к России. На самом деле на тот момент этот вопрос в повестке дня не стоял.
Хочу подчеркнуть, что изначально нашей задачей было не победить, а избежать столкновений, развести людей, не допустить кровопролития. Мы были готовы применять силу против националистов, приехавших из других регионов Украины, но не против крымчан, вне зависимости от национальности. И, как показали последующие события, это был абсолютно правильный подход. Если бы наши земляки — и русские, и крымские татары — в те февральские дни не проявили терпение и выдержку, ситуация могла бы развиваться по совсем другому сценарию, с большим количеством жертв. К слову, меджлисовские пропагандисты в дни, предшествовавшие референдуму, распускали самые дикие слухи — вплоть до того, что крымских татар якобы будут депортировать, если Крым станет российским. Но ни пропаганда, ни попытки запугивания не сработали. Подавляющее большинство крымчан всех национальностей поддержали воссоединение с Россией.
Об украинских военных и кованых щитах самообороны
О сторонниках переворота в Киеве среди крымских элит
Большая часть крымских политиков и депутатов во главе председателем Верховного Совета Владимиром Андреевичем Константиновым с самого начала выступили против Майдана. Сторонники Майдана были в крымском парламенте в абсолютном меньшинстве. С декабря 2013 года по февраль 2014-го Верховный Совет сделал ряд публичных заявлений и обращений, в которых призвал Януковича остановить беззаконие и привлечь организаторов беспорядков к ответственности, а крымчан — быть готовыми встать на защиту полуострова. В том же ключе высказывались лидеры пророссийских организаций полуострова. Киеву ясно дали понять, что если власть в стране захватит Майдан, Крым с этим не смирится. Другой вопрос, что часть чиновников разных уровней во главе с экс-премьером Крыма Анатолием Могилевым были готовы сдать мятежникам все и вся в обмен на гарантии личной безопасности и сохранения своих активов. Такие персонажи были и в депутатском корпусе. К сожалению, иуды были, есть и будут всегда и везде. Но в большинстве своем люди ясно осознавали свою ответственность перед крымчанами, перед историей и вели себя достойно.
Фото: Александр Аксаков / Getty Images
Ольга Тимофеева, сенатор от Севастополя
В 2014 году — старший преподаватель кафедры информационных систем Севастопольского национального технического университета. 23 февраля 2014 года участвовала в митинге «Народной воли» на площади Нахимова в Севастополе, где выступила в поддержку избрания Алексея Чалого главой городского исполнительного комитета. На том же митинге объявила о переходе всей власти в городе к исполнительному комитету.
Для меня «крымская весна» началась осенью 2013 года. Потому что осенью 2013 года, когда шла активизация [усилий] по вовлечению Украины в европейскую ассоциацию, жители Севастополя впервые обратились к депутатам всех уровней, представляющих Севастополь, — районным, городским, вплоть до депутатов Верховной Рады — с требованием определить свою позицию и, соответственно, будущее Севастополя: евроассоциация или Таможенный союз, так как не видели перспектив Севастополя на этом евроассоциационном пути. Это письмо получило название «Письмо шестидесяти девяти». Команда, которая сложилась при проработке и продвижении этого письма, собралась вокруг Алексея Михайловича Чалого. В январе мы стали просто прогнозировать и планировать варианты: что будет, если… И фактически стали моделировать ситуацию, что будет, если произойдет смещение законно действующего президента Украины. Как в такой ситуации будем вести себя мы и как должен поступить город.
О реакции на переворот в Киеве
События развивались стремительно. Наша группа готовила митинг 23 февраля. Изначально этот митинг готовился в поддержку Единого фронта юго-востока Украины. 22 февраля в Харькове состоялся съезд депутатов всех уровней «Партии регионов» с юго-востока. Основная тема — формирование единого фронта юго-востока «Фашизм не пройдет». Митинг планировался именно в поддержку такого форума. Но потом произошло элементарное предательство депутатами «Партии регионов» своих избирателей. Съезд не пришел ни к каким решениям. Решение было одно — что каждый регион выбирается как может. И тогда мы стали склоняться к тому, что придется защищать город по самому жесткому сценарию, и, следовательно, нужно быть готовыми принять ответственность на себя.
О том, когда настал переломный момент
У меня понимание переломности момента было 24 февраля, после целого дня попыток предательства со стороны администрации города Севастополя, попытки ареста Чалого, попытки взболтать ситуацию. Жители города ответили очень дружно: буквально в течение часа после попытки ареста Чалого у администрации было уже несколько тысяч человек, а к вечеру, когда севастопольцы переламывали ситуацию, у городского Совета, который вынудили собраться для принятия решения о создании координационного совета по жизнеобеспечению города, было уже несколько десятков тысяч. Самые скромные подсчеты дают 20-30 тысяч, иногда даже больше.
Это было именно народное волеизъявление. Там все понимали, что в случае чего придется рассчитывать на себя. Но, как правильно сказал недавно командир «Беркута» (во время встречи с севастопольцами и в Киеве он часто так шутил), «севастопольцы — это как заградотряд». Когда наступают на Севастополь — за нами только море. Севастопольцы всегда стоят до конца, потому что некуда отступать. Момент понимания того, что будет ситуация развиваться и что мы начали двигаться в сторону России, для меня наступил 24 февраля, когда решение о координационном совете было принято под давлением жителей города. И понимание того, что севастопольцы не отступят, что мы сделали свой шаг, свой выбор и дальше будем стоять до конца. Но, конечно, была надежда на родину — что все-таки ей удастся нас защитить. И что все вместе мы из этой ситуации выберемся.
О подготовке к обороне
До 27-го была ситуация безвременья, непонимания. Хотя уже 26 февраля севастопольский «Беркут» выдвинулся на Перекоп для того, чтобы встать в первую линию обороны, обезопасить полуостров от возможного проникновения диверсионных групп со стороны Украины. То есть вот этот момент принятия решения — что с нами войска специального назначения, что милиция присягнула севастопольцам — это все было 24 февраля. Это переломный момент, продолжение народного вече. А 25-26 февраля было принятие решения по созданию войск специального назначения Севастополя, потому что первый приказ координационного совета был о создании подразделения специального назначения «Беркут». Дальше присягнули на верность внутренние войска, которые тоже были мятые-клятые на Майдане. И дальше было формирование массовых отрядов самообороны, подключение сразу всех ветеранов вооруженных сил, Черноморского флота, и дальше уже шло по цепочке формирование эшелонированной обороны… Естественно, в этот период не было вмешательства Черноморского флота. Это все формировалось на уровне внутреннего сопротивления.
Дмитрий Белик, депутат Госдумы от Севастополя
Во время событий 2014 года был депутатом Севастопольского городского совета, с 4 марта по 13 мая 2014 года исполнял обязанности главы администрации Севастополя.
Для меня это не «крымская», а «русская весна», потому что это правильное название. В результате этого события мы получили два новых субъекта — Крым и город-герой Севастополь, который я представляю. Для меня она началась 22 февраля, когда в Севастополь вернулись сотрудники спецподразделения «Беркут» и когда севастопольцы встречали их с цветами на центральной площади. На площади Нахимова севастопольцы встречали наш «Беркут» с распростертыми объятиями, как настоящих героев, в отличие от того, что было в тот момент в другой части Украины. Во Львове этих сотрудников — таких же — ставили на колени на площади, предварительно взяв в заложники их семьи. Поэтому для меня 22 февраля — это тот день, когда началась «русская весна».
На следующий день, 23-го, был митинг «Народной воли» в Севастополе, и отсюда, собственно говоря, началось все патриотическое движение. Для меня внутренне 22 февраля был переломным моментом, когда все уже поняли, что по-другому не будет. И эти ребята все — подразделения, командиры, офицеры — буквально через день уехали, перекрыли въезды в Крым. Они были первые, кто организовал блокпосты. Уже потом появилась самооборона. Для меня одна из ключевых ролей принадлежит в том числе и «Беркуту». Мы понимаем, что ключевых ролей много: и без нашего президента этого бы не произошло, и без огромного желания людей простых — севастопольцев и крымчан.
О референдуме и о том, как договаривались с украинскими военными
Референдум в Бахчисарае. Фото: Станислав Красильников / ТАСС
Я никогда в жизни не видел ни на каких выборах, чтобы люди с восьми утра занимали очередь, потому что я сам объезжал избирательные комиссии, и мне довелось вместе с коллегами руководить оргкомитетом по подготовке референдума. Я сам видел. Говорить нам сегодня могут что угодно и кто угодно, но я видел это своими глазами. С какими глазами люди шли на избирательные участки! Даже дедушка — его вели двое молодых ребят, видимо, внуки, сказал такие слова, которые запомнились: «Я пойду проголосую, а если завтра умру — то умру у себя на родине». Это на самом деле был огромный подъем севастопольцев и крымчан. Они действительно хотели вернуться домой, это было основное желание у всех. И «Беркут», и городской Совет, который принимал решение, и те депутаты, которые остались там, из 76, по-моему, 46 человек, принимали ключевые решения по проведению референдума о недоверии к киевской власти. Вот это каждый на своем месте делал. И люди, которые участвовали в определенных спецоперациях, когда нужно было договариваться с украинскими военными частями. Ведь было крайне важно договариваться, чтобы нигде не прогремели выстрелы, потому что это была бы уже совсем другая история.
О противниках воссоединения с Россией
Я таких разговоров не слышал, и даже не хотел бы сейчас об этом говорить. Может быть, кто-то и думал об этом, но сегодня я бы говорил о благодарности тем депутатам городского Совета, которые принимали решение. Были такие депутаты, которые уехали в Киев, они и сейчас там живут. Была часть людей, которые считали по-другому. Но они как раз не представляли мнение большинства людей, мнение севастопольцев. Я руководил исполнительной властью, и я благодарен тем людям, которые эти три недели отработали, не дрогнули, исполняли свои обязанности. Ведь при всем при этом нужно было обеспечивать работу.
О сумках с наличными
Было очень много нештатных ситуаций: банкоматы отключались приватовские (украинского «Приват-банка», принадлежавшего олигарху Игорю Коломойскому — прим. «Ленты.ру»), а у людей там зарплатные карточки, представляете? Я как сейчас помню, как мы сумками — сейчас об этом можно говорить — деньги возили на тот же «Севтроллейбус», зарплату выдавали людям. Было очень много нештатных ситуаций. Если бы те люди, которые работали в исполнительной власти, повели себя по-другому, то, конечно, «русская весна» все равно шла бы своим ходом, но нам важно было обеспечить безупречную работу городского хозяйства. Должны были местись улицы, вывозиться мусор, ходить транспорт — и так далее, и тому подобное. А на самом деле нестандартных ситуаций было хоть отбавляй. Поэтому тем людям, которые исполняли свои обязанности, я очень благодарен — всем, кто работал тогда. Это на самом деле такая история, которая бывает раз в сто лет, а может, и в тысячу.
Михаил Шеремет, депутат Госдумы от Республики Крым
В период государственного переворота в Киеве возглавлял Симферопольскую городскую организацию украинской политической партии «Русское единство», в 2014 году стал командующим народным ополчением Крыма.
«Крымская весна» началась с Майдана, началась с того, когда убивали людей на майдане, когда под Корсунью разбили все наши автобусы, жгли и тоже убивали, избивали людей. Фашистскими методами гонялись за ними по полям. Мы, партия «Русское единство», были с ними на связи, хотя их отправляла «Партия регионов», которая была до этого и бросила людей на произвол. «Крымская весна» началась с «Беркута», который вернулся весь побитый, с разбитыми стеклами автобусов, униженный — их ставили там на колени, издеваясь над ними за то, что они честно выполняли свой долг. Вот с этих моментов и началась «крымская весна». «Крымская весна» началась после заявлений политиков о том, что Крым будет либо безлюдным, либо украинским. Там много факторов, которые всколыхнули, возмутили общественность нашего полуострова. Но они [жители Крыма] с этим мириться были не согласны. И, конечно же, оказали сопротивление той фашистской хунте, которая путем кровавого переворота в конечном итоге пришла к власти. И мы видим то бесчинство, которое сегодня творится на Украине. Мы видим, что идет кровопролитная гражданская война. Мы помним заявление Порошенко, который говорил, что он президент мира. А на самом деле он — президент войны. И там, где Порошенко, пахнет порохом и смертью.
Фото: Dan Kitwood / Getty Images
О том, к чему готовилась самооборона
Ощущение было одно: что мы должны делать то, что должны. Что должны делать настоящие мужчины? Защищать своих родных, близких, свою землю. А там уже будь что будет. У нас никаких ощущений не было и понимания конечного, что мы вернемся домой, в Россию, на начальном этапе тоже не было. И те люди, которые были со мной, которые начинали это всю эту «крымскую весну», — фактически это были смертники.
О национальности «крымчане»
Межнациональные конфликты на территории нашего полуострова разжигались неоднократно. Были систематические попытки играть на межнациональных конфликтах. Нас постоянно пытались делить (это украинская предыдущая власть, я имею в виду господина Януковича), разводить по национальным квартирам. Но им это не удалось. Не удалось и следующим — людям, которые путем вооруженного переворота пришли к власти. И не удастся впредь. У нас была одна на всех национальность — крымчане. Это нас спасло и уберегло мир и благополучие нашего полуострова. У нас, конечно же, никогда не было такого, чтобы наши крымчане, крымские татары, партия «Русское единство» проводили одновременно в одном месте митинг. Это было целенаправленное столкновение. Но это было столкновение со стороны меджлиса и со стороны «Правого сектора» (организация запрещена в России — прим. «Ленты.ру»), которые в большом количестве прибыли 26 февраля на полуостров и фактически организовали эти столкновения. Четко — впоследствии мы отследили — руководили, отсекали, бросали битые стекла, ножи, заточки. Это все их методы.
О притеснении ветеранов при Януковиче
После этого мероприятия, когда нам били стекла и прокалывали колеса, нападали на нас, Сергей Валерьевич от партии «Русское единство» обратился к Януковичу с заявлением обратить внимание и немедленно отреагировать на ту вакханалию, которая творится в западных областях Украины. И в Киеве, когда мы ездили туда на акцию в защиту русского языка, происходила аналогичная вакханалия. Но господин Янукович хотел играть в какие-то непонятные игрища, которые обернулись в итоге Майданом, который мы с вами лицезрели. Он хотел противопоставить: вот националисты, а вот «Партия регионов». Вроде «мы лучше, мы не такие радикальные, просто коррупционеры». Но вот доигрался.
Дмитрий Саблин, депутат Госдумы от Москвы, глава севастопольского отделения «Единой России»
В феврале-марте 2014 года вел переговоры с представителями украинских воинских частей, расквартированных на полуострове.
Там [на переговорах] были командиры всех передовых частей украинской армии… Напряженно было, непросто. Но понимание мы нашли, что судьбу Крыма должны решать жители Крыма и Севастополя. Это главное, что было на переговорах.
Я думаю, что в Крыму и в Севастополе никто не хотел признавать власть в Киеве. Это сто процентов. Я не знаю таких людей, кто бы этого хотел. Просто многие не остались в Крыму или в Севастополе чисто по личным, по семейным причинам. Подавляющее большинство всех, кто был в том числе во власти в этот период в Крыму и в Севастополе, были с народом, они понимали, поддерживали, способствовали, даже если лично не участвовали.
Украинские военнослужащие на территории военного аэродрома «Бельбек» во время переговоров с представителями самообороны Севастополя. 4 марта 2014. Фото: Валерий Мельников / РИА Новости
Васви Абдураимов, председатель совета общественно-политической организации «Милли Фирка»
В феврале-марте 2014 года организация стала единственным крымско-татарским объединением, открыто и публично призвавшим крымских татар принять участие в референдуме и проголосовать за присоединение Крыма к России.
Прежде всего мы являемся продолжателями традиций национального движения крымских татар, которое всегда ставило задачу восстановления Крымской АССР в составе Российской Федерации. Это было выполнение программной задачи нашего движения. Это во-первых. Во-вторых, мы всегда себя считали неотъемлемой частью большого социокультурного пространства, включающего территорию бывшего Советского Союза. Ныне это Российская Федерация, СНГ и так далее. Поэтому для нас это такая же наша страна, как и для русских, допустим, и для других народов. И ничего сверхъестественного нет в том, что мы всегда исповедовали теснейшую интеграцию Украины с Россией в рамках действовавшего тогда большого договора, считая, что Украина должна неизбежно оставаться частью нашего социокультурного пространства, а не западного, которое ей навязали через различные структуры. Они сейчас пытаются любыми путями оторвать Украину от нашего мира. И для нас нет ничего сверхъестественного в том, что мы поддержали возвращение Крыма в Россию.
Фото: Александр Аксаков / Getty Images
Об отношениях крымских татар с украинской властью до 2014 года
Дело в том, что мы находились в процессе возвращения, восстановления своих прав. К сожалению, в тот период — украинский, несмотря на то, что Крым и крымские татары как часть населения Крыма в составе независимой Украины находились почти четверть века, не было сделано де-юре ни одного документа, который регламентировал бы реабилитацию и восстановление прав репрессированного крымско-татарского народа и других этнических сообществ Крыма. И одной из задач Крымско-татарского народного фронта, одним из основателей которого стала наша организация в 2010 году, стало принятие на Украине закона о реабилитации. Мы показывали пример того, что в Российской Федерации есть Конституция, закон о реабилитации репрессированных народов, закон о реабилитации жертв политических репрессий, которые позволяют в целом решать основные насущные проблемы всех репрессированных народов. Вот этого мы требовали от Украины. До последнего времени она всеми фибрами своих государственных институтов препятствовала началу этого процесса. В основном поэтому, в общем-то, они получили то, что получили.
О том, что было бы в Крыму, если бы Россия не пришла
Если бы Россия ушла вместе с Черноморским флотом (а такие планы — увести Черноморский флот из Севастополя и неактивный приход России в Крым — в самых высших эшелонах власти прорабатывались), кровавое месиво было бы похлеще, чем сейчас в Донбассе. Я в этом абсолютно убежден. Все годы на «независимой» Украине препятствием для любых попыток столкнуть лбами различные национальные и конфессиональные сообщества и культуры, гарантом того, что они не пройдут, был Черноморский флот в Севастополе. А когда пришла Россия со своим укладом, со своей властью, со своей мощью, вопрос кровопролития был снят с повестки дня. Абсолютно.