Цитата из «Евгения Онегина», которую часто используют, объясняя пылкие чувства людей в годах или с большой разницей в возрасте. Однако стоит прочитать строфу целиком, и становится понятно, что Александр Сергеевич имел в виду совсем не то:
Любви все возрасты покорны; Но юным, девственным сердцам Её порывы благотворны, Как бури вешние полям: В дожде страстей они свежеют, И обновляются, и зреют — И жизнь могущая даёт И пышный цвет и сладкий плод.
Но в возраст поздний и бесплодный, На повороте наших лет, Печален страсти мёртвой след: Так бури осени холодной В болото обращают луг И обнажают лес вокруг.
О чём написать ко дню рождения Александра Сергеевича? Да всё о том же. Что Пушкина надо читать, а не почитать. Что великая русская литература никогда бы не стала таковой, если бы содержала лишь прозрачно-прямолинейную моралистику, приправленную качественным слогом.
Одно из свойств гениальности Пушкина для меня именно в этом. Он владел даром сказать нечто сокровенное и антагонистичное устоям и предрассудкам общества так, что слышал лишь тот, к чьей душе он и обращался. Пока цензоры аплодировали «праведному финалу».
Об остальных нюансах прочтения Евгения Онегина я уже писал на Прозе. Вот тут:
Другие статьи в литературном дневнике:
Портал Проза.ру предоставляет авторам возможность свободной публикации своих литературных произведений в сети Интернет на основании пользовательского договора. Все авторские права на произведения принадлежат авторам и охраняются законом. Перепечатка произведений возможна только с согласия его автора, к которому вы можете обратиться на его авторской странице. Ответственность за тексты произведений авторы несут самостоятельно на основании правил публикации и российского законодательства. Вы также можете посмотреть более подробную информацию о портале и связаться с администрацией.
Ежедневная аудитория портала Проза.ру – порядка 100 тысяч посетителей, которые в общей сумме просматривают более полумиллиона страниц по данным счетчика посещаемости, который расположен справа от этого текста. В каждой графе указано по две цифры: количество просмотров и количество посетителей.
Фразу «Любви все возрасты покорны» не просто часто повторяют — ее прямо-таки носят в зубах. Всякий раз, когда речь заходит о пароксизме юношеских страстей у седовласого старца или молодящейся бабаежки, — немедленно с умным видом произносится «Любви все возрасты покорны!» Мол, сам Пушкин понял и оправдал брачные танцы престарелых козлищ.
В пародийной — и потому в наиболее ясной форме — это показано в народной филатовской поэме:
. У тебя в твои лета Сила всеж-таки не та! Пожалел бы ты здоровье! Ведь тебе уж больше ста!
Ну и что, что больше ста? Лишь бы кровь была густа! Говорят, любви покорны Все буквально возраста!
Так что, нянька, хошь — не хошь, А и я на дело гож! Коли все любви покорны, Дак и я покорный тож!»
И никто, ну никто из любителей оправдать геронтологическую любовь не удосуживается глянуть, что там дальше идет у Пушкина.
А написано там вот что. Итак, строфа XXIX девятой главы «Евгения Онегина»
«Любви все возрасты покорны; Но. «
Вот именно — НО! После этой фразы идет НО. И за ней следует самое главное!
«..Но юным, девственным сердцам Ее порывы благотворны, Как бури внешние полям; В дожде страстей они свежеют, И обновляются, и зреют — И жизнь могущая дает И пышный цвет и сладкий плод»
То есть, молодым любовные волнения идут на пользу. Потому что так и задумано природой. Ну а каково тем возрастам, которые тоже ведь любви покорны?
«Но в возраст поздний и бесплодный, На повороте наших лет, Печален страсти мертвый след: Так бури осени холодной В болота обращают луг И обнажают лес вокруг»
В общем, мысль понятна? Да, любовная страсть может настичь человека в любом возрасте (кстати, «страсть» — ничто иное как «страдание», делайте выводы), но радоваться этому не стоит: след этой страсти «мертв» и «печален».
А еще чаще он смешон.
Конечно, наряду с сумой и тюрьмой не стоит зарекаться и от поздней любви. Но нужно хотя бы помнить, как ты при этой любви выглядишь со стороны.
Как заболоченный луг. Камер-юнкер Пушкин гарантирует это.
Словообразовательная пара
Словообразовательная пара — это два однокоренных слова, одно из которых является производящим, а второе производным непосредственно от него с помощью словообразовательной морфемы (морфем). Приведем примеры словообразовательных пар слов, принадлежащих к разным частям речи.
Чтобы понять, что такое словообразовательная пара, укажем, что нужно учитывать, чтобы назвать два слова этим термином. Из двух однокоренных лексем можно составить пару, если между ними существует словообразовательная мотивация.
Словообразовательная мотивация
Большинство слов современного русского языка являются производными от других лексем. Слова могут быть словообразовательно мотивированными (производными) и немотивированными (непроизводными). Непроизводные слова не образованы от других слов. Их невозможно определить через посредничество других слов:
Непроизводные слова являются простыми. Их основа чаще всего включает только корень:
Многие непроизводные глаголы имеют более сложную основу, состоящую из корня и суффикса:
В русском языке постоянно происходит обновление лексического состава. От однокоренных слов образуются новые лексемы. Значение производного слова можно объяснить с помощью производящего:
настольный — это «находящийся на столе«;
лесник — это «человек, охраняющий лес«.
Основа производного (мотивированного) слова называется производной, а основа производящего (мотивирующего) слова является производящей.
Таким образом, производные слова в языке являются вторичными. Они образуются непосредственно от производящих основ однокоренных лексем с помощью различных словообразовательных аффиксов (приставок, суффиксов, приставок и суффиксов, постфиксов и пр.) Учитываем, что в основу не входят формообразующие суффиксы и окончания.
Основные способы словообразования
Примеры
при лететь → лете ть при город → город до ныне → ныне
темн от а → темн ый рыб н ый → рыб а борон и ть → борон а
без работ иц а → работа ть у дочер и ть → дочь о цеп и ть → цепь
переход → переходи ть
5. Сложение: 1) целых слов 2) основ слов с помощью соединительных гласных о, е 3) основ и присоединения суффикса 4) сокращенных частей слов 5) начальных букв или звуков
6. Слияние (образование слов из словосочетаний)
Между производным и производящим словом всегда существует словообразовательная мотивация.
Выяснив значение этих терминов, определим, что такое словообразовательная пара.
Какие слова составляют словообразовательную пару?
Каждое производное слово имеет свою пару, которую составляет ему производящая (мотивирующая) лексема:
Понаблюдав, как образуются однокоренные слова друг от друга, можно сделать вывод, что такое словообразовательная пара.
Как определить производящее слово?
Чтобы составить словообразовательную пару, необходимо к исследуемому производному слову подобрать мотивирующее слово. Этим словом, как правило, является однокоренная лексема, самая близкая единица языка, которая лучше всего подходит к производному слову по смыслу и по форме. В этом поиске учитываем, что производное слово обычно является более сложным по составу и отличается от производящего однокоренного слова одной-двумя словообразовательными морфемами.
Понаблюдаем:
Каждое производное слово имеет одно производящее слово. Производящее слово может составлять пару нескольким производным словам:
Если расположить по порядку однокоренные слова, учитывая их мотивацию и постепенность образования, получим словообразовательную цепочку. Началом её служит исходное, чаще всего непроизводное мотивирующее слово, которое называют вершиной словообразовательного гнезда:
При словообразовательном анализе часто ошибаются, неверно выбрав производящее (мотивирующее) слово. Составляя словообразовательную пару нередко выбирают один из членов цепочки, игнорируя постепенность словообразования.
К примеру, не являются членами словообразовательной пары лексемы:
Слово «быть» является производящим для глагола «убыть», а следующим в цепочке укажем существительное «убыток»:
быть → у быть → убыт ок
Из этих слов можно составить две словообразовательные пары:
Значит, производящее слово может быть непроизводным (быть) и производным (убыть).
Чтобы не совершать ошибок при составлении словообразовательных пар, учитываем некоторые закономерности образования новых лексем.
2. существительные, обозначающие процесс, результат действия, образуются от соответствующих бесприставочных и приставочных глаголов как с помощью материально обозначенных суффиксов, так и с использованием нулевого суффикса:
3. существительные, обозначающие лиц женского пола, образуются от однокоренных слов, называющих лиц мужского пола, даже при равноправной мотивации:
4. бесприставочный глагол несовершенного вида образуем от бесприставочного глагола совершенного вида:
5. приставочные глаголы несовершенного вида образуются от однокоренных приставочных глаголов совершенного вида:
План словообразовательного разбора
Поупражняемся, какая словообразовательная пара составлена правильно. Найдем ошибки в словообразовательных цепочках.
А. Производящее и производное слово объединены правильно в парах:
Б. Укажите номера слов, составляющих словообразовательную пару:
В. Какая словообразовательная пара составлена правильно?
Г. Укажите номера рядов слов с правильно составленной словообразовательной цепочкой:
Фразу «Любви все возрасты покорны» не просто часто повторяют — ее прямо-таки носят в зубах. Всякий раз, когда речь заходит о пароксизме юношеских страстей у седовласого старца или молодящейся бабаежки, — немедленно с умным видом произносится «Любви все возрасты покорны!» Мол, сам Пушкин понял и оправдал брачные танцы престарелых козлищ.
В пародийной — и потому в наиболее ясной форме — это показано в народной филатовской поэме:
. У тебя в твои лета Сила всеж-таки не та! Пожалел бы ты здоровье! Ведь тебе уж больше ста!
Ну и что, что больше ста? Лишь бы кровь была густа! Говорят, любви покорны Все буквально возраста!
Так что, нянька, хошь — не хошь, А и я на дело гож! Коли все любви покорны, Дак и я покорный тож!»
И никто, ну никто из любителей оправдать геронтологическую любовь не удосуживается глянуть, что там дальше идет у Пушкина.
А написано там вот что. Итак, строфа XXIX девятой главы «Евгения Онегина»
«Любви все возрасты покорны; Но. «
Вот именно — НО! После этой фразы идет НО. И за ней следует самое главное!
«..Но юным, девственным сердцам Ее порывы благотворны, Как бури внешние полям; В дожде страстей они свежеют, И обновляются, и зреют — И жизнь могущая дает И пышный цвет и сладкий плод»
То есть, молодым любовные волнения идут на пользу. Потому что так и задумано природой. Ну а каково тем возрастам, которые тоже ведь любви покорны?
«Но в возраст поздний и бесплодный, На повороте наших лет, Печален страсти мертвый след: Так бури осени холодной В болота обращают луг И обнажают лес вокруг»
В общем, мысль понятна? Да, любовная страсть может настичь человека в любом возрасте (кстати, «страсть» — ничто иное как «страдание», делайте выводы), но радоваться этому не стоит: след этой страсти «мертв» и «печален».
А еще чаще он смешон.
Конечно, наряду с сумой и тюрьмой не стоит зарекаться и от поздней любви. Но нужно хотя бы помнить, как ты при этой любви выглядишь со стороны.
Как заболоченный луг. Камер-юнкер Пушкин гарантирует это.
Словообразовательная пара
Словообразовательная пара — это два однокоренных слова, одно из которых является производящим, а второе производным непосредственно от него с помощью словообразовательной морфемы (морфем). Приведем примеры словообразовательных пар слов, принадлежащих к разным частям речи.
Чтобы понять, что такое словообразовательная пара, укажем, что нужно учитывать, чтобы назвать два слова этим термином. Из двух однокоренных лексем можно составить пару, если между ними существует словообразовательная мотивация.
Словообразовательная мотивация
Большинство слов современного русского языка являются производными от других лексем. Слова могут быть словообразовательно мотивированными (производными) и немотивированными (непроизводными). Непроизводные слова не образованы от других слов. Их невозможно определить через посредничество других слов:
Непроизводные слова являются простыми. Их основа чаще всего включает только корень:
Многие непроизводные глаголы имеют более сложную основу, состоящую из корня и суффикса:
В русском языке постоянно происходит обновление лексического состава. От однокоренных слов образуются новые лексемы. Значение производного слова можно объяснить с помощью производящего:
настольный — это «находящийся на столе«;
лесник — это «человек, охраняющий лес«.
Основа производного (мотивированного) слова называется производной, а основа производящего (мотивирующего) слова является производящей.
Таким образом, производные слова в языке являются вторичными. Они образуются непосредственно от производящих основ однокоренных лексем с помощью различных словообразовательных аффиксов (приставок, суффиксов, приставок и суффиксов, постфиксов и пр.) Учитываем, что в основу не входят формообразующие суффиксы и окончания.
Основные способы словообразования
Примеры
при лететь → лете ть при город → город до ныне → ныне
темн от а → темн ый рыб н ый → рыб а борон и ть → борон а
без работ иц а → работа ть у дочер и ть → дочь о цеп и ть → цепь
переход → переходи ть
5. Сложение: 1) целых слов 2) основ слов с помощью соединительных гласных о, е 3) основ и присоединения суффикса 4) сокращенных частей слов 5) начальных букв или звуков
6. Слияние (образование слов из словосочетаний)
Между производным и производящим словом всегда существует словообразовательная мотивация.
Выяснив значение этих терминов, определим, что такое словообразовательная пара.
Какие слова составляют словообразовательную пару?
Каждое производное слово имеет свою пару, которую составляет ему производящая (мотивирующая) лексема:
Понаблюдав, как образуются однокоренные слова друг от друга, можно сделать вывод, что такое словообразовательная пара.
Как определить производящее слово?
Чтобы составить словообразовательную пару, необходимо к исследуемому производному слову подобрать мотивирующее слово. Этим словом, как правило, является однокоренная лексема, самая близкая единица языка, которая лучше всего подходит к производному слову по смыслу и по форме. В этом поиске учитываем, что производное слово обычно является более сложным по составу и отличается от производящего однокоренного слова одной-двумя словообразовательными морфемами.
Понаблюдаем:
Каждое производное слово имеет одно производящее слово. Производящее слово может составлять пару нескольким производным словам:
Если расположить по порядку однокоренные слова, учитывая их мотивацию и постепенность образования, получим словообразовательную цепочку. Началом её служит исходное, чаще всего непроизводное мотивирующее слово, которое называют вершиной словообразовательного гнезда:
При словообразовательном анализе часто ошибаются, неверно выбрав производящее (мотивирующее) слово. Составляя словообразовательную пару нередко выбирают один из членов цепочки, игнорируя постепенность словообразования.
К примеру, не являются членами словообразовательной пары лексемы:
Слово «быть» является производящим для глагола «убыть», а следующим в цепочке укажем существительное «убыток»:
быть → у быть → убыт ок
Из этих слов можно составить две словообразовательные пары:
Значит, производящее слово может быть непроизводным (быть) и производным (убыть).
Чтобы не совершать ошибок при составлении словообразовательных пар, учитываем некоторые закономерности образования новых лексем.
2. существительные, обозначающие процесс, результат действия, образуются от соответствующих бесприставочных и приставочных глаголов как с помощью материально обозначенных суффиксов, так и с использованием нулевого суффикса:
3. существительные, обозначающие лиц женского пола, образуются от однокоренных слов, называющих лиц мужского пола, даже при равноправной мотивации:
4. бесприставочный глагол несовершенного вида образуем от бесприставочного глагола совершенного вида:
5. приставочные глаголы несовершенного вида образуются от однокоренных приставочных глаголов совершенного вида:
План словообразовательного разбора
Поупражняемся, какая словообразовательная пара составлена правильно. Найдем ошибки в словообразовательных цепочках.
А. Производящее и производное слово объединены правильно в парах:
Б. Укажите номера слов, составляющих словообразовательную пару:
В. Какая словообразовательная пара составлена правильно?
Г. Укажите номера рядов слов с правильно составленной словообразовательной цепочкой:
В этой книге нет ни одной придуманной истории. Она написана только на основе фактов, документов и свидетельств, потому что ее герои – люди известные не только в нашей стране, но и за рубежом. Потому что у них есть потомки, которые, как и все мы, не любят лжи о своих великих и знаменитых предках.
Военачальники Гражданской войны (П. Е. Дыбенко, В. И. Чапаев, М. Н. Тухачевский, Г. И. Кулик), полководцы Великой Отечественной (Г. К. Жуков, К. К. Рокоссовский), генералы (А. А. Власов, Л. И. Брежнев) и летчики (С. С. Щиров, В. И. Сталин) – все они любили и были любимы. Но, не смотря на положение, высокие воинские звания и награды, место действия (война или мирная жизнь), любовных романов десяти героев этой книги хватило бы с лихвой не на одну сотню самых обычных людей. Виной тому, как правило, была их тяжелая ратная служба, бесконечная кочевая жизнь, членство в партии и зависящая от этого карьера. Виной тому были репрессии, войны, походы, вожди, просто обстоятельства, а также их личные качества и характеры.
Хотя они и носили красивую военную форму, но в своих чувствах к женщинам были самыми обычными мужчинами, мужиками, со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Любовные романы героев книги отличаются лишь конкретным временем, его периодом и их количеством, в том числе и на стороне. «Шерше ля фам» – так звучит на французском языке фраза «ищите женщину». Военачальники, полководцы, генералы и летчики тоже искали женщин и шли к ним. Ведь общеизвестно, что все начинается с нее – с женщины! И счастье, и боль, верность и предательство, подвиг и подлость, надежда и поражение. А еще любовь – прекрасная, великая, низменная и подлая. Словом, для них любовные истории точно так же, как и для простых смертных, стали романами драматическими, только, в отличие от последних, «военно-полевыми» в силу особенностей и специфики профессии – Родину защищать.
Красный роман матроса Дыбенко и дворянки Коллонтай
«Заем свободы»
Это было незадолго до революции, той самой, в которой победили большевики. Повсюду висели разукрашенные плакаты с надписью красно-белыми большими буквами «Заем свободы». Тут же можно было прочесть и соответствующий лозунг: «Военный заем во имя спасения родины и революции. Кто не подпишется, тот явится врагом родины и революции». На следующий день в 12 часов дня было назначено внеочередное заседание Гельсингфоргского Совета с участием всех судовых и армейских комитетов и профессиональных союзов. Повестка дня соответствующая плакатам: «Заем свободы».
Однако мнения по поводу этого призыва разделились уже накануне. Например, большевистская фракция постановила голосовать против займа.
День заседания выдался ярким и солнечным. Улицы наводнили многочисленные демонстранты. До заседания оставался один час, когда члену совета от большевиков Павлу Ефимовичу Дыбенко позвонили и передали, что из Петрограда от ЦК партии прибыла товарищ Коллонтай, которая выступит с докладом о «Займе свободы».
«Спешу к театру, где происходит заседание и куда стекаются толпы “желтых” демонстрантов и колонны, идущие под большевистскими лозунгами, – напишет в своих мемуарах Дыбенко. – Около театра царит оживление. Пестрые наряды дам, элегантные костюмы мужчин перемешались с черной и серо-зеленой массой матросов, рабочих и солдат. Театр переполнен. Чудится, что его стены, привыкшие к посещениям изысканной финской и русской буржуазии и чванливого офицерства, с удивлением смотрят на новых хозяев положения. Воздух вместо тонкого запаха парижских духов насыщен крепким запахом казенных смазанных сапог. И этот запах наполняет сердце жаждой борьбы, так как он исходит от тех, кого эксплуатируют, кого десятками, сотнями тысяч посылают умирать за чуждые им интересы.
Когда я вошел в театр, Коллонтай доказывала, что военный заем, хотя и заем «свободы», на деле предназначен для обслуживания империалистических замыслов Временного правительства. Правительство хочет продолжать братоубийственную войну. Долой военный заем! Никто не должен голосовать за него!
Закончила. Похлопали ей, крикнули “ура”, но не совсем густо… Как ее встретили, не знаю, не был при том. Видно, многие “не поняли” ее. Матросы ведь тогда еще не знали “иностранных слов”. После товарища Коллонтай выступало много ораторов. Но еще до голосования видно было, что меньшевики одержали победу. Незначительным большинством голосов резолюция о военном займе прошла. Мы потерпели поражение».
Но оно было временным… На агитацию матросов Балтийского флота, на работу с ними, агитатора-большевика Коллонтай направил лично В. И. Ленин. Он знал, кого посылать на самое трудное дело. И это был очень коварный и смелый шаг. Ведь «братишки» находились под влиянием анархистов и большевиков не жаловали. Им нужен был свирепый оратор, способный не просто, ошеломив, убедить толпу, но и привести ее в состояние истерики. А тут еще и женщина. Да какая!
Отправившись на военный корабль, Александра Коллонтай была встречена председателем Центробалта Павлом Дыбенко. Целый час она заставила матросов слушать свою пламенную речь о неподчинении властям и реакционном смысле займа «Свободы». А потом Павел пронес Александру по трапу на катер на руках и договорился о свидании. Во время этой встречи матрос почему-то «рассеянно оглядывался вокруг, поигрывая неразлучным огромным револьвером синей стали». Он растерялся от нахлынувших на него чувств: таких прекрасных женщин, как ОНА, он никогда не встречал. И с этого дня сопровождал товарища Коллонтай во всех поездках.
Александра и сама была потрясена, увидев ЕГО в первый раз. Рослый, чернобородый, уверенный в себе… Он покорил ее с первой секунды. Тогда же она решила, что встретила человека, предназначенного ей самой судьбой.
«Это человек, в котором преобладает не интеллект, а душа, сердце, воля, энергия, – напишет Коллонтай про Дыбенко. – В нем, в его страстно нежной ласке нет ни одного ранящего, оскорбляющего женщину штриха». Что ж, для тщеславия Александры был необходим именно такой мужчина, который не только отдавал ей должное как великой женщине, но и считал ее явлением непременно высшего порядка.
Это было в апреле 1917-го. Именно тогда, хоть и медленно, но начался этот «Красный роман», растянувшийся на целых пять лет.
Очень скоро они стали привлекать всеобщее внимание своей прекрасной и удивительной любовью. Однажды после бурного заседания Центробалта они выйдут вдвоем на улицу и будут разговаривать целую ночь. Потом Коллонтай назовет эту ночь «солнечной». Они действительно не стеснялись демонстрировать свои чувства на людях.
Л. Д. Троцкий вспомнит, как они со Сталиным явились на первое заседание большевистского правительства в Смольный. Оказавшись в кабинете Ленина, где некрашеная деревянная перегородка отделяла помещение телефонистки и машинистки, оба услышали сочный бас Дыбенко: «…он разговаривал по телефону с Финляндией, и разговор имел скорее нежный характер. Двадцатидевятилетний чернобородый матрос, веселый и самоуверенный гигант, сблизился незадолго перед тем с Александрой Коллонтай, женщиной аристократического происхождения, владеющей полудюжиной иностранных языков и приближавшейся к 46-й годовщине.
В некоторых кругах партии на эту тему, несомненно, сплетничали. Сталин, с которым я до того времени ни разу не вел личных разговоров, подошел ко мне с какой-то неожиданной развязностью и, показывая плечом за перегородку, сказал, хихикая:
– Это он с Коллонтай, с Коллонтай…
Его жест и его смешок показались мне неуместными и невыносимо вульгарными, особенно в этот час и в этом месте. Не помню, просто ли я промолчал, отведя глаза, или сказал сухо:
Но Сталин почувствовал, что дал промах. Его лицо сразу изменилось, и в желтоватых глазах появились искры враждебности…»
Любовь Дыбенко и Коллонтай была столь яркой, мощной и просто необычной на фоне революционных событий тех кровавых лет, что им просто не могли не завидовать. «Мой ангел!» – всегда обращался обыкновенный матрос к «милой, дорогой Шурочке». А дальше был нескрываемый восторг и такая же нескрываемая страсть: «Как бы мне хотелось видеть тебя в эти минуты, увидеть твои милые очи, упасть на грудь твою и хотя бы одну минуту жить только-только тобой!». Или: «Я никогда не подходил к тебе как к женщине, а как к чему-то более высокому, более недоступному…»
Александра Коллонтай вспоминала:
«Наши встречи всегда были радостью через край, наши расставания были полны мук, эмоций, разрывающих сердце. Вот эта сила чувств, умение пережить полно, сильно, мощно влекли к Павлу». А когда ее спросят: «Как вы решились на отношения с Павлом Дыбенко, ведь он был на 17 лет моложе вас?» – Александра Михайловна не задумываясь ответит: «Мы молоды, пока нас любят!».
По описанию Ф. Раскольникова, Павел Дыбенко «был широкоплечий мужчина очень высокого роста. В полной пропорции с богатырским сложением он обладал массивными руками, ногами, словно вылитыми из чугуна. Впечатление дополнялось большой головой с крупными, глубоко вырубленными чертами смуглого лица с густой кудрявой бородой и вьющимися усами. Темные блестящие глаза горели энергией и энтузиазмом, обличая недюжинную силу воли…».
Наш современник В. Воронков находит Дыбенко несколько другим:
«На флоте его считали великаном, ибо в нем два аршина, семь и четыре восьмых вершка роста – так записано в документах. В привычной нам метрической системе измерения это всего 175,5 сантиметра. От великана в нем был густой, словно колокольный звон, бас, иссиня-черная борода и неимоверной силы руки – он гнул подковы и вязал узлом кочергу».
И еще одно описание оставила известная поэтесса Зинаида Гиппиус:
«Рослый, с цепью на груди, похожий на содержателя бань, жгучий брюнет».
Ему было тогда всего – двадцать восемь. Ей – сорок пять. Ее современники отмечали, что в двадцать пять лет она выглядела на десять лет старше, в тридцать пять ей нельзя было дать больше тридцати, когда же ей было за сорок, она казалась двадцатилетней. Занимаясь неженским делом, Александра всегда оставалась женщиной, умудряясь сочетать элегантные наряды, революционную борьбу и пылкую страсть. Не потому ли ей довелось быть одной из ключевых фигур революции?
Вождь балтийских матросов
Павел Ефимович Дыбенко родился 16 февраля 1889 года в селе Людков Новозыбковского уезда Черниговской губернии. Сам он в автобиографии свою семью назвал семьей батраков, однако известно, что его отец Ефим был, скорее всего, середняком: у него имелась лошадь, две коровы и около пяти гектаров земли.
«Хватка середняка. Много икон… Вряд ли он в душе за советскую власть», – побывав в доме отца Дыбенко, напишет Александра Коллонтай.
Автор книги «Авантюристы Гражданской войны» Виктор Савченко, где он рассказывает и о Павле Дыбенко, убежден, что в его биографии много надуманного:
«В автобиографии Павел пишет, что в 1899 году поступил в трехклассное городское училище, однако просидел в трех классах четыре года, очевидно, «за неуспеваемость». «Неуспеваемость» Павла в области счета проявляется и в автобиографии, когда он пытался обмануть читателей, рассказывая о своей «детской» революционности. Он пишет: «Будучи учеником городского училища в 1905 г., еще не отдавая точного отчета, что именно происходит, принимаю участие в забастовочном движении учеников реального, технического и городского училища, за что… привлекался к ответственности Стародубским окружным судом. На суде был оправдан».
Но если Павел поступил в трехклассное училище в 1899 году и прозанимался там ровно четыре года, то закончить это учебное заведение он должен был летом 1903 года, когда до революционных событий 1905-го было еще полтора года. Может быть, Дыбенко просидел в каждом классе по два года или, что наиболее вероятно, просто обманывал читателей, приписывая себе «героическое детство»…
В семнадцать лет Павел пошел работать в казначейство в городе Новоалександровске, «где казначеем был один из родственников». Однако очень скоро он был изгнан из казначейства «как состоящий в нелегальной организации».
Опять фантазии. Неизвестно, к какой организации он принадлежал и кто мог бы эту информацию подтвердить. Дыбенко лишился места, скорее всего, за халатность или растрату. Вот почему он так внезапно покидает родные пенаты и уезжает в далекую Прибалтику. Судьба занесла Павла в Ригу, где он работает грузчиком в порту и посещает курсы электротехников. Однако работа в порту была сезонной, и Павел частенько оставался без работы и без денег. «На дне» Риги он научился кулачному бою. Частенько он приходил в рабочий барак с окровавленным лицом и стиснутыми в злобе зубами. Может быть, уже тогда он чувствовал, что придет и его час убрать.
Осенью 1911 года за неявку на призывной участок и уклонение от воинской повинности Дыбенко арестовали и отправили в город Новозыбков, где призвали на Балтийский флот. Там он был определен в минную школу и с марта 1912 года начал свою службу на учебном крейсере «Двина».
С декабря Павел Ефимович проходит службу на линейном корабле «Император Павел Первый» электриком. Спустя годы в своей книге он с удовольствием подчеркнет о тех днях, о морской романтике:
«Много пасмурных и тяжелых дней в службе моряка, но есть дни удали и беспечности. Морская школа выковывает бесстрашие, силу воли и своеобразный задор… Разве нет своей прелести в безмолвной борьбе гиганта-корабля с клокочущим морем, разбушевавшейся стихией, кипящими седыми грозными волнами? Среди бурных, разъяренных волн этот великан, как бы насмехаясь над стихией, чуть кренясь, прорезает себе путь…
Нет! В морской жизни есть много своих прелестей, есть то, что воспитывает из вас сурового, грубого, угрюмого человека, но в то же время есть и то, что рождает в этой суровой, грубой натуре особо мягкое, доброе, умеющее по-своему любить и ценить…»
В партию Дыбенко вступает там же на флоте в 1912 году. Тогда она, как известно, именовалась РСДРП – Российская социал-демократическая рабочая партия. По мнению историка Леонида Млечина, «свободолюбивая или, точнее, анархистская натура Дыбенко не принимала суровой флотской дисциплины. Он не мог примириться с необходимостью подчиняться командирам. Словом, служба вызывала у Дыбенко ненависть и отвращение. И он присоединился к тем, кто намеревался разрушить всю существующую систему, – к большевикам».
Во всех биографиях Дыбенко называется одним из организаторов восстания на военных судах в 1915 году. В своих воспоминаниях он вообще называет себя руководителем восстания матросов. Историк В. Савченко считает, что «так называемое “восстание” было не чем иным, как ночной сходкой части матросов, на которой звучали антиправительственные лозунги. Утром все рассеялось, как туман. За организацию “незаконной сходки” на корабле “Император Павел Первый” были арестованы матросы Ховрин и Марусев. Но вот руководитель – Дыбенко – оказался вне подозрений».
На второй год Первой мировой войны, осенью 1915 года, Дыбенко включили в состав отдельного морского батальона под Ригой. Эта вновь сформированная часть должна была поддержать в наступлении сухопутные части. Но моряки категорически не хотели воевать, как обыкновенная пехота, считая себя выше «царицы полей». Отказ идти в бой они объяснили просто: «Нас не кормят, офицеры забрали наши деньги, не хотим воевать!»
В результате неблагонадежный батальон был разоружен, расформирован. Моряков же под конвоем отправили в Гельсингфорс на главную базу Балтийского флота. После разбирательств, многих моряков арестовали. А Павел Ефимович «заболев», на два месяца лег в госпиталь. И только после выписки его все-таки арестовали и приговорили к двум месяцам тюремного заключения.
С лета 1916 года унтер-офицер Дыбенко, как ни в чем не бывало, служил на транспортном судне все в том же Гельсингфорсе.
Во всех биографиях Дыбенко называют участником Февральской революции 1917 года в Петрограде. В марте в Гельсингфорсе его избирают членом Совета рабочих и солдатских депутатов, куда входили и матросы. В конце апреля он является одним из организаторов Центробалта. В мае 1917-го на транспорте «Виола» он избирается председателем ЦК Балтийского флота, являясь одним из шести большевиков (и еще пятеро им сочувствовали) в составе 33 членов ЦК этого высшего выборного органа матросских коллективов.
2 мая Дыбенко избирают председателем делегации 1-го съезда моряков Балтфлота (25 мая – 15 июня), где он выступил содокладчиком по вопросу «О взаимоотношениях Центробалта со штабом флота» по которому съезд принял предложенную Дыбенко резолюцию: Центробалту предоставлялось право контролировать деятельность командующего и его штаба. На полученном приказе командующего флотом Д. Н. Вердеревского о сформировании шести матросских батальонов для участия в готовящемся июньском наступлении на фронте Дыбенко написал резолюцию: «Ввиду недостатка специалистов на кораблях и угрозы наступления немецкого флота ни один матрос, верный революции, не может покинуть корабль… Тот, кто добровольно покинет корабль, исключается из списков флота и считается дезорганизатором последнего».
Именно Павел Ефимович добился принятия устава, в котором говорилось, что Центробалт (ЦКБФ) признает Временное правительство, но все распоряжения командования флота исполняются исключительно с разрешения Центробалта. В устав было записано: «Отказываясь от предварительного контроля операций, ЦКБФ оставляет за собой право контролировать оперативные действия после их свершения…»
Как отмечает Л. Млечин, «Временному правительству пришлось смириться с самостоятельностью Центробалта, потому что балтийские моряки были мощной силой, с которой никто не рисковал ссориться. Сухопутные войска сражались на фронте, далеко от Петрограда, а балтийцы были рядом, разгуливали по столице, и правительство понимало, что лучше иметь их в союзниках.
Дыбенко с товарищами отправились в Петроград, на прием к главе Временного правительства. Вес и роль балтийцев были таковы, что Александр Федорович Керенский незамедлительно их принял и узаконил существование Центробалта.
Когда глава Временного правительства, в свою очередь, приехал на Балтийский флот, то вынужден был прийти к Дыбенко в Центробалт. Причем Павел Ефимович, понимая собственную значимость, разговаривал с Александром Федоровичем на равных, если не свысока».
В июле во главе делегации Центробалта Дыбенко прибыл в Петроград с требованием к ВЦИК о переходе власти к Советам. На следующий же день его арестовали и заключили в знаменитую тюрьму «Кресты», где он просидел сорок пять дней. Потери же от той акции оказались куда более серьезные: Центробалт был разогнан Керенским, более того – его правительство временно приводит Балтийский флот к повиновению. Освободили Павла Ефимовича по настоянию большевиков 5 сентября, правда, с запретом выезжать в Гельсингфорс. Однако он буквально через несколько дней вернется туда и включится в работу Центробалта и в подготовку созыва 2-го съезда Балтфлота. Вскоре будет принята резолюция, в которой Центробалт откажется признавать власть Временного правительства.
В дни Октябрьского вооруженного восстания Павел Ефимович Дыбенко будет руководить формированием и отправкой из Гельсингфорса и Кронштадта отрядов революционных моряков и военных кораблей в Петроград. Это будет уже совершенно новая биография русского революционера, советского политического и военного деятеля, 1-го народного комиссара по морским делам РСФСР и командарма 2-го ранга.
Валькирия революции
Александра Михайловна Домонтович (Коллонтай) родилась 1 апреля 1872 года в Петербурге, в богатом трехэтажном особняке, в обеспеченной дворянской семье, своими корнями уходящей в Средневековье. Отец Александры (Шуры), полковник Михаил Домонтович (принимал участие в Русско-турецкой войне 1877–1878 гг. и сразу же после войны был назначен тырновским губернатором в Болгарии), женился в сорок лет на женщине (Александре Масалине-Мравинской, дочери финского фабриканта, торгующего лесоматериалами) с тремя детьми, которая ушла от своего первого мужа, военного инженера Мравинского. В сущности, Александра Коллонтай – «дитя любви», так как брак между ее матерью и ее отцом был заключен накануне ее рождения. Полковник вскоре был произведен в генералы, а Шура стала генеральской дочкой.
В девочке удивительным образом перемешалась русская, украинская, финская, немецкая и французская кровь. Ее дальним предком по отцу был средневековый князь Довмонт Псковский. Сводная сестра матери, Е. К. Мравинская, – известнейшая оперная певица. Словом, немудрено, что в такой семье Александре удалось получить самое настоящее разностороннее домашнее образование. Она знала по меньшей мере шесть иностранных языков: английский, немецкий, французский, шведский, норвежский, финский. Но и это еще не все… Она серьезно интересовалась литературой. В 1888 году сдала экзамены за курс в гимназии в 6-й мужской гимназии в Санкт-Петербурге. Она посещала Школу поощрения художеств. Она брала частные уроки рисования. Она была введена в великосветское общество и посещала балы. Она была награждена природой, казалось бы, всем: и красотой, и грацией, и обаянием, и умением любить, и умом… Не потому ли с юных лет пользовалась огромным успехом у мужского пола самых разных возрастов?
Когда страсти улеглись, новым претендентом в мужья Александры оказался адъютант самого императора Александра III, сорокалетний генерал Тутолмин. Он просил ее руки, но, поддержанный родителями Александры, получил категорический отказ самой невесты.
Однажды отец, отправляясь в Тифлис, взял с собой в эту поездку и Шуру. Потом он об этом сильно пожалеет, ибо там она будет проводить время с черноволосым красавчиком, но бедным офицером. Владимир Коллонтай доводился Александре дальним родственником – троюродным братом. Все их разговоры сводились к политике, социальной несправедливости, ненависти к царизму. Соответственно, и читали они с упоением только Герцена. Через все это офицер сумел покорить сердце красавицы и ради этого поступил в столичную Военно-инженерную академию. Стало быть, поближе к ней.
Генерал Домонтович выступил категорически против этого союза. Чтобы охладить ее пыл, он отправляет ее за границу, в Европу. Но там, в Париже и Берлине, Шура узнает про все запретное в России: профсоюзы, «Коммунистический манифест» и Клару Цеткин. Более того, она переписывается со своим возлюбленным, а потом выходит замуж.
«Если бы мне не оказывали дома такого сопротивления, я, возможно, и отказалась бы от Коллонтая», – напишет спустя годы Александра.
Свадьба состоялась через два года после знакомства. И поначалу семейная жизнь ей нравилась. Муж старался ей угождать во всем. Придумывал веселые домашние забавы. Был мягким к ней и добрым. А вскоре у них родился сын Михаил. Шура начала работать в публичной библиотеке, где собирались разного рода вольнодумцы. От них она черпала все новые и новые факты о несправедливости и очень скоро загорелась желанием принять участие в избавлении мира от вселенского зла. Наконец, Коллонтай познакомилась с Еленой Дмитриевной Стасовой, молодой особой, дочерью одного из крупнейших адвокатов Петербурга. Через нее она и приобщилась к кружку марксистов.
Желание выдать свою подругу, Зою Шадурскую, за друга мужа, офицера Александра Саткевича, привело Александру к решению пригласить их в свой дом – жить «коммуной». С работы она приносила социальную публицистику, которую вечерами в «коммуне» читали только вслух. В доме появлялись все новые друзья хозяйки дома, участвуя в бесконечных спорах о политике. Как итог Зоя ушла из «коммуны», а на ее съемной квартире тайно встречались Александра и друг мужа, Саткевич, так и не пленившийся ее подругой. Вспоминая прошлое, Александра Михайловна объяснит все банально просто: «К Владимиру Людвиговичу оставалась девичья влюбленность. Но “мужем” он не был и никогда не стал для меня. В те годы женщина во мне еще не была разбужена. Наши супружеские отношения я называла “воинской повинностью”… мне он весь нравился и был мил, и даже было жалко его, точно жизнь его обидела». Любовный треугольник с Саткевичем она объяснит еще проще: «Мы все трое хотели быть великодушными друг к другу, чисты перед собою… и все усложняли».
В августе 1898 года Александра Коллонтай, оставив сына на попечение родителей, в двадцать шесть лет отправилась за границу. На вокзале она передала запечатанный конверт для мужа. Вспоминая свой отъезд, она напишет:
В Швейцарии она поступает в Цюрихский университет к профессору Гекнеру, а в 1899 году по его совету отправляется в Англию изучать английское рабочее движение. В том же году Коллонтай заболела нервным расстройством, переезжает в Италию, но по совету врачей возвращается на родину, где делает попытку жить нормальной семейной жизнью. Однако ничего не получается: роль заботливой жены ей быстро надоедает, а свидания с Саткевичем заводят ее в тупик. Тогда Коллонтай вновь уезжает за границу, лишь изредка появляясь в Санкт-Петербурге.
Эффектная и молодая Александра Михайловна быстро заводила новые знакомства и связи. Например, в Берлине она познакомилась с Розой Люксембург, Карлом Либкнехтом и Карлом Каутским. В Париже – с супругами Лафарг и с Георгием Плехановым. Выбрав для своего пера «женский вопрос», она пишет статьи об эмансипации женщин, о причинах проституции и борьбе с нею. Много пишет о женском движении, о пролетарской нравственности, которая придет на смену буржуазной. Ее печатают как в России, так и в Европе. У Коллонтай выходят три книги по социальным проблемам, а брошюра «Кто такие социал-демократы и чего они хотят» – не что иное, как самый настоящий утопический проект экономического переустройства России.
Бытовые проблемы у Александры Коллонтай возникают однажды лишь со смертью отца. В наследство она получает имение с весьма большими доходами. Заниматься финансовыми отчетами и добыванием денег ей было некогда, и она поручает все эти дела Саткевичу. Продав отцовский дом, Александра сняла хорошую квартиру, взяв в домработницы свою верную подругу Зою.
Петербург 1905 года дал Александре Михайловне много. Во-первых, у нее обнаружился скрытый талант оратора, и она занялась самой настоящей агитационной работой, с пафосом выступая на рабочих собраниях. Во-вторых, во время Первой русской революции она инициировала создание «Общества взаимопомощи работницам». В-третьих, во время расстрела демонстрации 9 января 1905 года была вместе с народом. В-четвертых, познакомилась с В. И. Лениным. И, наконец, в-пятых, Александра Михайловна познакомилась с экономистом-аграрником, меньшевиком, выступавшим против ленинской программы национализации земли, Петром Масловым.
Это знакомство состоялось на одном из рабочих собраний, где проходило ее выступление. Тогда он был соредактором первой легальной газеты социал-демократов в России, и его сильно критиковал Ленин. Петр Маслов был степенным, расчетливым человеком. Несмотря на законный брак, он бросился в омут любви… Лысенький, пухленький, хитренький, он встречался с ней тайно, жутко боясь огласки. Например, даже за границей он приходил к ней каждый день, но ровно в половине десятого спешил к семье, которую таскал всегда за собой. За шесть лет Александре Михайловне это все надоело…
В эмиграции примыкала к реформистскому крылу РСДРП, поддерживала ликвидаторов, читала лекции во фракционной школе в Болонье. Посетила Бельгию, Великобританию, Германию, Данию, Норвегию, Францию, Швейцарию, Швецию. Дважды посещала США. Делегировалась РСДРП на международные социалистические конгрессы в Штутгарте (1907), Копенгагене (1910) и Базеле (1912). В 1914 году за публикацию антивоенной статьи арестовывалась шведской полицией. Была выслана из страны и, поселившись в Копенгагене, наладила тесную связь с Лениным. В дальнейшем выполняла все его поручения. К большевикам окончательно присоединилась в 1915-м, с которыми ее сблизило осуждение империалистического характера войны.
Тогда же в эмиграции, расставшись с Масловым, она влюбляется в будущего члена ВЦИК большевиков Александра Шляпникова. В 1911 году они встретятся на похоронах супругов Лафарг, покончивших жизнь самоубийством. Ему было 26. Она на 13 лет старше. В период этого страстного романа, которым без всяких стеснений делилась Александра с верной подругой, пришли и неприятности. Разворованное имение пришлось продать и позаботиться о заработке самостоятельно, уповая на литературные способности и ораторский талант. Наконец-то в Париже она подпишет бумаги на расторжение брака с первым мужем, который уже давно жил с другой женщиной, а та воспитывала их сына.
Редкие встречи двух революционеров, встречи и расставания через несколько лет приведут к окончательному разрыву со Шляпниковым. Следом Коллонтай получит письмо от Саткевича, который сообщит о своей женитьбе. Все это расстроит ее. Долгая разлука с Россией, бездеятельность, одиночество и чувство ненужности приведут к очередной депрессии. В Копенгагене она с болью напишет: «сколько сил, энергии, нервов ушло на “любовь”. Нужно ли это было? Помогло ли в самом деле выявить себя, найти свой путь? Чувствую себя в эти дни ужасно “древней”». Спустя несколько лет из ее сердца звучит тоже: «…Меня прямо пугает мысль о физической близости. Старость, что ли? Но мне просто тяжела эта обязанность жены. Я так радуюсь своей постели, одиночеству, покою. Если бы еще эти объятия являлись завершением гаммы сердечных переживаний… Но у нас это теперь чисто супружеское, холодное, деловое… если бы он мог жить тут как товарищ. Но не супружество! Это тяжело».
