Люди говорят что я красивая но я так не думаю
«В зеркале я вижу урода». Четыре истории о жизни с дисморфофобией
«Схема “сознание — отдельно, тело — отдельно” прочно засела в моей голове»
Наталья, 42 года
В детстве я часто слышала: «Такая милая девочка — и так не повезло с волосами! Вся женская красота в волосах, а у тебя — три пера невнятного цвета!» Из-за того, что я часто и подолгу болела, меня называли синенькой, худенькой, жалкой. Я обижалась и плакала. Во времена моего советского детства эти переживания обесценивались, иногда меня даже наказывали за излишнюю эмоциональность: я была очень плаксивой и ранимой. Поделиться переживаниями было не с кем. Родителям было не до того: «Чего еще тебе надо? Сыта, обута, одета! У людей вон рук-ног нет — и ничего, живут! Не гневи Бога!» Видимо, в то время у меня развились дисморфофобия, тревожное расстройство и ОКР.
В подростковом возрасте мое недовольство собой и неприятие своего тела только усилились. Начались эксперименты с внешностью, зачастую уродующие меня и вызывающие еще большее недовольство. В какой-то момент произошел перелом: сознание — отдельно, тело — отдельно. Я представляла себя тоненьким андрогином с бесполым лицом, но из зеркала на меня смотрела девушка с ярко выраженной феминной внешностью. С тех пор я не люблю зеркала и не смотрю в них без необходимости. От мужского внимания мне становилось только хуже. Я ненавидела свое тело и прятала его в странную одежду. Выглядела как городская сумасшедшая.
Меня очень злили комплименты относительно моей внешности. Я думала: все эти люди издеваются? Тем более я — прежде всего личность, а тело — лишь оболочка. В интимной жизни тоже проблемы: мне сложно раздеться, показаться, я всегда думаю, как выгляжу, как лучше повернуться, чтобы спрятать побольше тела. При свете — ни-ни, потому что кажется, что на меня смотрят и думают: какая же уродина.
Психиатр сказал: «Сидит тут молодая, холеная, ногой качает. Займись чем-нибудь полезным и не придумывай себе проблемы»
Дисморфофобия всегда тихонечко отравляла мою жизнь. Это ежедневный дискомфорт, как зуд и застарелая боль, к которой привыкаешь с годами. Схема «сознание — отдельно, тело — отдельно» прочно засела в моей голове. Это помогает мне жить с дисморфофобией. Тем не менее свое тело я стараюсь беречь, мне ведь еще жить в нем. Украшаю его татуировками, которые служат своеобразным щитом, защитой от окружающего мира. Сейчас ими покрыто около 40% моей кожи.
Лет в 20 я обратилась к психиатру по направлению от невролога. Он сказал что-то в духе: «Сидит тут молодая, холеная, ногой качает. Займись чем-нибудь полезным и не придумывай себе проблемы».
То, что со мной что-то не так, я поняла только в эпоху интернета. Случайно наткнулась на информацию о дисморфофобии и поняла: да у меня и правда проблемы, а не с жиру бешусь! Начала общаться с такими же людьми, много читать. Год назад я обратилась к психоаналитику — с другой проблемой, но в процессе мы начали работать и над моей дисморфофобией. Расстройство никуда не делось, но я учусь с ним жить. В периоды просветления даже могу сказать себе, что я прекрасна, могу смотреться в зеркало, красиво одеться и выйти так куда-то, не боясь чужих взглядов. В период обострения ОКР, тревожного и пограничного расстройств обостряется и дисморфофобия: я ненавижу себя, свое тело, которое кажется мне отвратительным, гадким и каким-то грязным.
Недавно я сказала, наконец, маме, что из-за обесценивания моих ментальных проблем в детстве сейчас, как минимум раз в год, мне приходится лечиться у психиатра, принимать антидепрессанты и транквилизаторы. Она извинилась и пообещала больше так не делать.
«Мама считает, что надо впахивать на двух работах и времени на переживания не останется»
Мария, 29 лет
С раннего детства я была скромной и неуверенной в себе. Разумеется, дети чувствовали это и частенько обижали меня, смеялись над моим внешним видом (хотя, признаться честно, я ничем не выделялась).
Дисморфофобия накрыла меня уже после пубертатного периода, когда я осознала, что слишком много деталей моей внешности не соответствует принятым стандартам. Доходило до того, что я избегала зеркал и, чтобы не показать слегка неровный прикус, закрывала рот руками или подавляла улыбку. Самое страшное, что я ощущала себя посторонней в этом мире. Словно я из-за своей внешности никогда не смогу найти свое место в жизни, никогда не буду счастлива, никогда не почувствую расслабленность и спокойствие, никогда не буду жить, как другие люди.
Старшее поколение не воспринимает психологические проблемы. Например, моей маме кажется, что все проблемы из-за лени: надо впахивать на двух работах, тогда времени на переживания не останется! Зато мне очень помог мой парень. Он не устает повторять, что я очень привлекательна внешне и интересна внутренне. То же самое говорят и мои друзья. Постепенно до меня дошло, что они видят милую девушку, то есть мой образ целиком, а я вижу только детали, которые мне не нравятся: большой нос, неровные зубы, крупные черты лица и многое другое. Я будто бы смотрюсь в кривое зеркало, которое мне лжет.
Вспомните женщин, которых в разное время называли самыми красивыми в мире, к примеру, Брижит Бардо или Анджелину Джоли. У них, как и у нас, были взлеты и падения
Тогда я решила показать дисморфофобии, что я сильнее: перестала пользоваться косметикой перед выходом на улицу, начала улыбаться (сначала через силу, а потом втянулась). Я убеждала себя в том, что не обязана соответствовать стандартам красоты, которые неизвестно кто выдумал. И, если по правде, у всех людей есть особенности, просто я зациклилась на своих и не замечала, что окружающим тоже далеко до подиумных стандартов. Я просто приняла свои недостатки: «Ну да, я такая и останусь именно такой. Окружающим придется с этим смириться». Правда, на работе мне часто бывает нелегко: я стараюсь не привлекать внимания, поэтому окружающие думают, что я слабая или виктимная, частенько шепчутся за спиной — или мне это только кажется.
Чем старше я становлюсь, тем легче мне жить. Я начинаю понимать, что красота не гарантирует счастье. Вспомните женщин, которых в разное время называли самыми красивыми в мире, к примеру, Брижит Бардо или Анджелину Джоли. У них, как и у нас, были взлеты и падения, они перенесли немало горя и обид, от них уходили мужчины. Они живут так же, как и обычные люди.
Я призываю всех, кто столкнулся с психологическими проблемами, обращать на них внимание, работать с ними и искать помощь. К сожалению, по своему опыту могу сказать, что помощь психологов не всегда бывает эффективна. Но человек может помочь себе: читать книги по теме, смотреть документалки или шоу, обсуждать проблемы с близкими, размышлять.
«Бороться с дисморфофобией мне помогает феминизм и бодипозитив»
Полина, 23 года
Моя дисморфофобия началась не как у большинства людей — в подростковом возрасте, после рождения ребенка или перенесенной травли. Она всегда была частью меня. Я всегда считала, что из-за своей внешности я недостойна жить, любить, общаться, быть частью общества. Я стыдилась каждого аспекта своей внешности. Со стороны окружающих я не видела понимания и поддержки, мне казалось, что я в зазеркалье и никто меня никогда не поймет — они же нормальные! Пока мои одноклассницы ходили на свидания, общались, познавали мир, я сидела дома за книгами. Как можно быть такой же, как все, когда у тебя такое тело? Я всегда одета с ног до головы, умело прячу свои «недостатки», не хожу на пляж, а если мне приходится раздеваться перед кем-то, просто диссоциируюсь со своим телом, как будто смотрю на все со стороны. Вот я, мое сознание, я люблю себя больше всего на свете, а вот мое тело — мешок мусора, от которого нужно избавиться. Поэтому я сосредоточилась на своем разуме, а не на оболочке.
После окончания школы я попала во взрослую жизнь и должна была приспособиться. Поначалу чувствовала себя не в своей тарелке: боялась открытых пространств, не могла есть и говорить на людях, с трудом сидела на парах, а когда приходила домой, меня накрывал ужас. Очень скоро панические атаки стали ежедневной рутиной. Я не выдержала: бросила учебу, работу и заперлась в четырех стенах в ожидании смерти. Мне больше ничего не хотелось, вся жизнь была разрушена. Потом были долгие походы к врачам, горы таблеток, психические заболевания привели меня к расстройству пищевого поведения.
Мне интересно читать истории сильных людей, которые приняли себя, изучать истоки наших комплексов, влияние СМИ и корпораций на наше восприятие себя
Впоследствии таблетки помогли мне снять симптомы: я смогла выходить на улицу, работать, общаться, но я так и не вылечилась. Одно время самоубийство было моей идеей фикс. Возможно, в конечном итоге, это так и закончится. Я не знаю.
Я хотела бы полностью перекроить свою внешность. Я до сих пор ни с кем не встречалась, потому что не представляю, как кто-то может полюбить человека с таким телом. Но однажды утром я проснулась с мыслью: полюби себя, не сравнивай с другими, прими себя такой, какая ты есть, раз ненависть к себе не помогает. Со временем я пришла к феминизму и бодипозитиву. Мне интересно читать истории сильных людей, которые приняли себя, изучать истоки наших комплексов, влияние СМИ и корпораций на наше восприятие себя.
Сейчас я не сравниваю себя с другими, не думаю о себе плохо. У меня только одна жизнь, одно тело и один шанс, а я столько всего еще не успела сделать! Мне больше не нужны весы, сантиметр и признание моей красоты окружающими.
«Я унижала красивых, потому что завидовала их внешности»
Ксения, 18 лет
Еще в детстве моя сестра открыла мне глаза на то, что я урод: она говорила, что я — ошибка природы. Сколько себя помню, она вечно мне этим тыкала. В 10 лет я возненавидела свою страшную рожу вплоть до того, что начала прятать ее за шарфом, кепкой и очками. Меня тошнило от моего огромного длинного носа, кривого рта, тонких губ, от моей лупоглазости и бледной кожи. Зрелище жуткое, на самом деле. Я била зеркала, потому что не хотела видеть в них свое омерзительное отражение.
Однажды я пришла в школу с пакетом на башке, но учителя почему-то восприняли это как попытку сорвать урок. В классе я гнобила всех, кого считала смазливыми, настраивала против них своих друзей-отморозков. Даже как-то довела одну до попытки суицида, и меня поставили на учет по делам несовершеннолетних. Она считала себя доморощенной принцессой, а я ее в школьном туалете публично макнула головой в унитаз и нажала слив. После этого ее прозвали сортирной королевой и всей школой стебали. Она попыталась покончить с собой. Спасли. В школе меня не трогали, боялись, потому что я кулаками машу наравне с парнями, могу и покалечить!
В какой-то момент родители повели меня к психологу. Она сказала, что у меня дисморфофобия, и выписала таблетки. Я не пила их, потому что занимаюсь спортом, с 7 лет занимаюсь смешанными единоборствами. Таблетки дают тяжелые побочки, если их пить, со спортом можно будет попрощаться. Люди от этого дерьма в овощи превращаются. Да и не верю я этим психологам: они только деньги выкачивают. И вообще, мне надо морду править, а не колеса жрать.
Я без проблем нахожу общий язык с людьми, но прихожу домой и впадаю в истерику. 90% окружения не в курсе моей проблемы
Сейчас коплю на пластику в Москве. Наши хирурги меня оперировать отказались, сказав, что не видят проблем. Для них все, что не откровенное уродство, считается нормальным. А я-то хочу быть красивой, как девушки из Instagram.
Проблем с противоположным полом у меня нет: пацаны видят во мне личность. Я хотя бы не пустышка, в отличии от смазливых шкур. Никто не смотрит на мое уродство. Я без проблем нахожу общий язык с людьми, но прихожу домой и впадаю в истерику. 90% окружения не в курсе моей проблемы.
Я по-прежнему стараюсь по возможности спрятать лицо. Все думают, что это такой стиль, что я люблю яркие шарфы и смешные очки. Фигура у меня отличная, только вот рожей не вышла. Я почти не фотографируюсь. Есть пара фото — и то подруга уговорила, а вот селфи нет ни одного. Ненавижу магазины и примерочные, потому что там везде зеркала! У нас дома зеркало только в спальне у родителей. Больше нигде нет: они знают, что я разобью. Я требую у родителей, чтобы они признали, что я страшная, но они не признают. До скандалов доходит! Поэтому стараюсь на эту тему с ними не говорить.
Каково это — быть по-настоящему красивым человеком, на которого все оборачиваются?
Вы никогда не задавались вопросом: каково это — быть невероятно красивым? Прекрасные люди постоянно осознают, насколько они прекрасны? Не устают ли они от того, что ими постоянно восхищаются, на них смотрят, им завидуют? Бывают ли они недовольны собой? Случаются ли дни, когда они, прямо как мы, обычные люди, чувствуют себя неуверенно и думают, что выглядят ужасно? Журналист издания Vice попросил своих друзей дать ему к ссылки на профили самых красивых людей, которых они знают. Таковых обнаружилось пятеро. То, что они рассказали, заставляет по-другому взглянуть на красивых людей.
Билли, 28 лет
– Да, я знаю, что красива. Но правда в том, что, как и все остальные, я многое изменила бы о себе. И я понимаю, что я не должна так думать — я должна быть благодарна богу за мою внешность. От своей внешности я получаю много бонусов. Я работаю в ресторане, мне часто оставляют огромные чаевые или мужчины присылают мне подарки. Но я всегда чувствую себя виноватой, когда иду куда-то с подругами и когда мужчины знакомятся и говорят со мной, но игнорируют моих друзей. Я пытаюсь избавиться от тех, кто это делает. А еще мои подруги не верят, когда я говорю им, что они красивые и хорошо выглядят. Когда люди разговаривают со мной, они в основном говорят о том, как я красива, вместо того чтобы спрашивать о моих интересах. Как будто у меня нет мозгов. Это всегда одно и то же — когда вы симпатичны, вас судят по вашей внешности.
Эмиль, 32 года
Нина, 23 года
– Ну, быть красивой может быть очень полезно. Например, у меня никогда не было собеседования как такового. Обычно мы просто болтаем, а затем мне предлагаю работу. Я также замечаю, что ко мне лояльнее относятся, чем к другим. Когда я плохо себя чувствую на работе и начинаю что-то делать не так, люди всегда очень милы со мной. И мне не нужно особо стараться, чтобы с ними подружиться. Я знаю, что я выгляжу сексуально, но я совру, если скажу, что каждый день я себе нравлюсь. Часто бывает так, что если я не выспалась, к примеру, я думаю, что я выгляжу ужасно. И так несколько дней подряд. Раньше я работала моделью, но мне было очень неудобно, потому что индустрия красоты настолько поверхностна. Быть красивым — это не только сплошные выгоды и удовольствия,знаете ли. Люди часто опасаются вас, потому что думают, что вы высокомерны.
Петр, 37 лет
– Я уже не так молод и больше всего я боюсь с годами потерять привлекательность и свою внешность. Раньше я был профессиональным танцором, поэтому моя внешность сыграла большую роль в моей карьере. Когда вы молоды и красивы, все кажется возможным. По мере того, как вы становитесь старше, все меняется. Ну, я могу быть довольно очаровательным, если я хочу что-то сделать. Люди подходят ко мне, думая, что они меня знают, потому что однажды они увидели меня на сцене. Это странно.
Люси, 21 год
– Это не всегда весело — быть красивой, довольно часто люди просто смотрят на меня, из-за чего мне становится крайне неудобно и некомфортно. И все считают, что я тупая. Зато незнакомые люди просто так делают мне комплименты. Часто хвалят мои веснушки или мои волосы — это действительно прекрасно, но это утомительно. Было бы здорово, если бы люди иногда спрашивали о моей работе или моих интересах. Я не могу жаловаться на отсутствие мужского внимания. Иногда я просто хочу секса, как и все остальные. Но в определенный момент случайные связи начинают казаться бессмысленными. А еще я зарабатываю на своей внешности, хотя я не модель — я получаю бесплатную одежду и другие товар, которые я потом показываю в своем «Инстаграме».
Считаю, что не могу кому-то нравиться и чтобы меня кто-то полюбил
Здравствуйте, меня зовут Женя, мне 22.
Не знаю, как правильно это сформулировать, но к моим годам, у меня не было серьезных отношений, и дело в том, что я себя в отношениях не вижу в принципе. Все мои «отношения», это просто попытки, мол, а вдруг что то и получится. Но буквально через месяц, мне все это надоедает. Мне всё говорят, что я железяка, что я не проявляю своих чувств, что они у меня мол вообще есть?
Но на самом деле я скорее боюсь показать, какие то чувства, даже не столько боюсь, сколько нахожу ненужным, неуместным. Я считаю, что я не заслуживаю любви, отношений, симпатии к себе. Я просто напросто не верю в то, что я могу кому то понравится. Хоть я и не считаю себя какой то не красивой. Обычная, нормальная)
А почему я так думаю, не знаю, мне ни когда не говорили, что я какая то страшная, меня ни кто, никогда не обижал, ко мне есть интерес, со стороны противоположного пола, я это вижу, осознаю, но все равно, не верю, что это искренне.
на самом деле я скорее боюсь показать, какие то чувства, даже не столько боюсь, сколько нахожу ненужным, неуместным
кажется, что они просто напросто человеку не нужны. И мои проявления будут не к месту.
вижу, осознаю, но все равно, не верю, что это искренне.
Вы будете смеяться, но все врут. Ложь начинается еще в детстве, когда ребенок ради получения желаемого или избежания наказания, а также по-другим причинам, придумывает легенды и выдает их за реальность. Со временем ложь становится неотъемлимым спутником жизни. К сожалению, помимо внешне наблюдаемого обмана, внутри тоже все сложно. Правда и в самом деле бывает столь горькой, поэтому проще сладко обманываться. Однако, рано или поздно приходится встречаться с чувствами, которые, кстати говоря, скоротечны. И эта встреча похожа на гром среди ясного неба. Парадокс, но вечно серое небо на самом деле ясное, если только захотеть.
Помните?
«Ах, обмануть меня не трудно,
Я сам обманываться рад»
Женя, у каждого человека свои проекции, вы не сможете всем угодить. Невозможно нравиться абсолютно всем. Зато возможно понравиться себе. Для этого было бы к месту знать свои желания, потребности и реализовывать их. Расскажите, чего хотите вы?
Да и зачем себя переубеждать? Если ситуация не меняется, меняем отношение к ней! Поверить в себя, не желая поверить в себя, не получится. Желание появится, когда вы начнете совершать действия. Просто действия. Снова обратимся к ребенку. Желание познать мир сильнее падений. Сначала маленькие шаги вдоль стены, шкафа, дивана. Потом уже сам без поддержки. Потом бег, прыжки. Конечно, забываясь в кураже такого успеха, падения неминуемы. Разве это останавливает его? Ну, минут на 5-10. Поплакал и дальше побежал.
работаю в той сфере, которая мне не нравится, а куда пойти не знаю
всякие «воспоминания из детства», что я любила, чем занималась, не работает.
столько всяких книжек перечитала уже
представление, какой я должна быть, некий «идеал»
Такая картина есть у всех. В этой картине вы предъявляете себе требования, какая вы «должна» быть, чтобы нравиться окружающим. Эти требования вырисовываются со временем на фоне того, что вы видите вокруг; то, что вам нравится, то, что вам возможно хотелось бы, чтобы было. Вы правильно заметили, идеально не бывает, но имеет право на существование.
Также нужно упомянуть о том, что все то, что вы отрицаете есть то, что вы не принимаете. Здесь эти идеалы входят в конфликт с реальностью. В результате, вы требуете от себя и других невозможного. Возложенные ожидания требуют исполнение образа ровно так, каким вы его себе представили. Реальность всегда отличается. Есть вещи, на которые мы можем влиять, но есть также и те вещи, на которые мы никак повлиять не можем. Бессмысленно от светофора требовать постоянно горящий для вас зеленый свет, ведь светофор работает по программе задержки времени по направлениям движения, ему все равно что вы об этом думаете.
Еще хочу отметить важность вашего запроса. Вы находитесь в точке чего-то нового, когда есть понимание того, что вам не нравится; желание что-то менять. Но, как вы понимаете, это произойдет не по щелчку, а постепенно. Шаг за шагом изучая мир, вы найдете искомое, но что это будет, никто не знает. Это узнаете вы сама в процессе.
понимание, что я хочу что-то менять.
Для начала определимся, что именно менять. Огласите, пожалуйста, весь список 🙂
понятия не имею как это сделать
Какой вы ожидаете результат?
Почему я не могу построить отношения, почему я этого так боюсь, почему когда отношения переходят на новый уровень, более серьезный скажем так, я даю заднюю
Попробуем разобраться. Расскажите подробнее, что здесь есть более серьезный уровень? С чего начинается тревожность?
И попрошу вас огласить подробнее отношения с родителями.
уже когда казалось бы отношения, и все к этому идёт
Что там самое страшное?
мамой отношения не очень, она не интересуется моей жизнью, я ее, по сути, мы просто как соседи. Как мама, как это принято представлять, ее нету. А папа, раньше, у нас отношения были ближе чем с мамой,
Считать себя уродом: как недовольство собственной внешностью становится болезнью
При дисморфофобии человек считает некоторые особенности своей внешности настоящими уродствами, тогда как другие люди их даже не замечают. «Афиша Daily» поговорила с женщиной, страдающей дисморфофобией, а также с психиатром и психологом о границе между недовольством собой и психическим расстройством.
Ольга
Проблемы с восприятием внешности у меня появились в одиннадцать лет. Мне хотелось украшать себя, наряжаться в модную одежду, но мама не баловала меня модными вещами и запрещала краситься. Это было трагедией, потому что я не могла даже скрыть прыщи. Мне кажется, что если бы в том возрасте я научилась любить себя, дисморфофобии бы не было.
В школе я поняла, что «стремная». Одноклассники не давали забыть о том, что нос у меня, как у Бабы-Яги, а ноги кривые и короткие. На всю жизнь запомнилась ситуация, когда мы играли в «слабо», где надо было выполнить задание или получить пинок, и прозвучала фраза, что лучше получить пинок, чем поцеловать меня. С тех пор я начала все чаще выискивать в себе недостатки и находить их.
К психотерапевту я начала ходить, когда была подростком, но в силу возраста я не относилась к лечению серьезно. Еще мама водила меня на медицинский гипноз: там нас успокаивали речью, а потом каждому на ушко шептали какое-то внушение о любви к себе. Там я никогда не спала и думала по большей части о своем. Во взрослом возрасте я снова начала ходить к психотерапевту, к которому меня отправила тоже мама. Тогда к дисморфофобии добавились депрессия и социофобия. Врач говорил какие-то банальные вещи о том, что все мы красивые и нужно любить себя, а однажды сказал, что у меня иконописное лицо. Сейчас я продолжаю лечение у психотерапевта: пью успокоительные, антидепрессанты, нейролептики — в основном чтобы не нервничать и не принимать все близко к сердцу.
Я не могу говорить о своем идеале красоты — это причиняет сильную душевную боль, я начинаю злиться. Мои больные места — это все лицо, а также глаза, подбородок, нос, короткие кривые ноги. Пластические операции я не делала, потому что мне кажется это предательством родителей: очень боюсь обидеть маму, ведь все, что меня не устраивает во внешности, досталось от нее.
Иногда я могу заплакать на улице из-за того, что я урод, в то время как женщина «обязана быть красивой». Очень больно встречать этот посыл в фильмах или литературе. Сейчас я плачу реже, но раньше я не могла слушать романтическую музыку, читать стихи, потому что они написаны для красивых людей. Слово «красота» для меня — триггер (слово или событие, которое заставляет человека переживать психологическую травму. — Прим. ред.).
Я постоянно убеждала себя в том, что я стройная блондинка, представляла себя ею. Казалось, им живется легче, а мне никогда не стать такой. В какой-то момент у меня появилась зависимость от зеркал: нужно было смотреть каждую секунду, все ли в порядке с внешним видом. Я не использую веб-камеры и терпеть не могу незваных гостей — боюсь, что кто-то увидит меня в неподходящий момент.
Дисморфофобия довела меня до мизандрии. Я была очень зла на мужчин, ведь это из-за их жадности и похоти возникли ужасные стандарты красоты, из-за которых я ощущаю себя уродиной. Все было бы не так трагично, если бы из-за каждого угла не кричали, что женщина обязана быть привлекательным «мясом».
Сейчас мне намного легче, потому что у меня появился любимый мужчина. Он ни разу не делал мне замечания по поводу внешности. Он всегда говорит, что я красивая. Это очень важно для меня. Я продолжаю тщательно следить за собой: легче было бы забить, но я не могу. Я также перестала бояться заводить детей, и если у меня будет ребенок, я сделаю все, чтобы он ощущал себя на первом месте. Я поняла на себе — лечит только любовь.