Мавританец реальная история чем закончилась

Тахар Рахим: «Если бы я не знал, что «Мавританец» – это правдивая история, мне было бы трудно в нее поверить»

интервью >>

С режиссером «Мавританца» Кевином Макдональдом вы знакомы уже около 10 лет. Как состоялось это знакомство? И как он предложил вам сняться в этой картине?

Мы познакомились в 2010-м, когда он предложил мне роль сына вождя в фильме «Орёл девятого легиона». Мне тогда было очень трудно говорить по-английски, и я был крайне обескуражен тем, что у меня нет возможности построить глубокие отношения с режиссером, ведь это очень важная часть работы. С точки зрения актёра, съёмки – это всегда приключение. Ты вдали от друзей и семьи, проводишь много времени с другими людьми на площадке. Конечно, хочется разделить с ними весь спектр эмоций, которые переживаешь, но языковой барьер меня останавливал. После «Орла» он пригласил меня в один сериал, но с ним не срослось, а потом спустя пару лет он прислал мне смс: «Кажется, у меня есть для тебя отличная роль».

В «Мавританце»?

Да. Когда я впервые прочёл сценарий, меня поразила его проработка и история Мохаммеда. Я сразу же согласился. Я уже лучше говорил по-английски, мог достаточно свободно изъясняться, и мы с Кевином могли прожить куда более глубокий опыт. Много месяцев мы обсуждали и проговаривали сценарий. Я чувствовал себя так, будто я – это чашка чая, наполненная кипятком, а Кевин, сценарий и вся эта история – чайный пакетик. День за днём они заваривались во мне и понемногу расцветали. Мы смогли построить прекрасные отношения, основанные на доверии.

Насколько вообще важно это доверие между режиссером и актером?

Это именно то, что в первую очередь нужно актеру. Нужно доверять своему режиссёру, чтобы он смог довести тебя до той цели, которой ты хочешь достичь. Кевин – прекрасный режиссер, он очень заботится об актерах. Он любит слушать актеров. Ему даже присуще некоторое смирение. Если тебе есть что сказать, ты можешь это сказать. Ты не чувствуешь себя глупо, если предложишь что-то совсем не подходящее. Однажды он сказал мне одну вещь: «Послушай, лучшие идеи всегда выигрывают, поэтому не стесняйся что-то предлагать». Еще Кевин много снимал документального кино. С ним актерам нельзя просто полагаться на свой привычный способ работы: он знает, что такое искренние чувства, он знает, каковы настоящие люди. Если ты начинаешь халтурить или пытаешься где-то притвориться, он это увидит. Ему можно доверять и когда он говорит, что что-то не то, и когда он говорит, что ты справился.

Вам посчастливилось общаться с Мохаммедом ульд Слахи – вашим прототипом – до и во время съемок фильма. Какие отношения у вас с ним возникли?

Впервые мы с ним пообщались в ноябре 2019-го. Я тогда снимался в сериале в Таиланде, поэтому знакомство было виртуальным. Я прочитал его книгу и прослушал записи его бесед с Кевином, но мне необходимо было познакомиться с ним самому, чтобы начать вживаться в роль. Когда мы общались, я был буквально поглощён его теплотой и светом, исходящим от него. Он мог улыбаться до ушей, а я всё думал: «Как это возможно?» Если бы я не знал, что это правдивая история, мне было бы трудно во все это поверить.

Какие вопросы вы с ним обсуждали?

Я начал осторожно. Сначала спросил, какие отношения у него сложились с его адвокатами Нэнси и Тери, через что он прошёл, что с ним происходило. Я уже многое знал, но я хотел услышать всё от него и понаблюдать за тем, как он это рассказывает. Вот что я хотел уловить. Я хотел посмотреть на его поведение, на то, как он говорит, как двигается. Когда дело дошло до тяжелых моментов, до пыток, его лицо начало подергиваться. Это было неожиданно. Я как будто сам оказался вместе с ним в том самом моменте и видел, как его травма оживает буквально на глазах. Я смутился, подумал: «Что я делаю? Кто я такой, чтобы расспрашивать его после всего, через что он прошёл?»

И что вы сделали?

Я не хотел проявлять к нему неуважение, поэтому остановил его и решил, что найду другой способ, потому что так нужно. Я обязан был отдать ему должное. Мне просто хотелось поговорить с ним и не упускать уникальную возможность пообщаться с таким особенным человеком. Мы не каждый день встречаем таких людей в обычной жизни. Я хотел чему-то поучиться у него и что-то взять для роли. В общем-то, так я и поступил. Я наблюдал за ним, и мы общались до того момента, как я решил, что уловил его дух. Вот так мы и взаимодействовали. Мы с ним много общались по телефону. Потом, когда он приехал на площадку, был забавный момент. Он увидел меня, крикнул: «Тахар!», и мы обнялись. Было чувство, что я обнимаю своего старого друга или кого-то из членов семьи, с кем давно не виделся. Я подумал: «Этот парень – что-то с чем-то». Декораторы очень детально возвели площадку, так что Мохаммеду было тяжело. Он всё говорил: «Ну надо же, точно как в Гитмо». Он присутствовал, когда мы с Джоди снимали сцену, где она после прочтения писем приходит меня навестить. Нэнси Холландер тоже была на площадке.

Всё, что вы видите в фильме, я старался сделать максимально реальным. Суть была не в том, чтобы по-настоящему пытать себя, это было бы дико. Но я сидел на очень жёсткой диете. Нужно было сбросить 10 килограммов за 18 дней. Я съел столько варёных яиц, что чуть не закудахтал! Диета была интересным опытом в том смысле, что позволила прожить новое эмоциональное состояние, не знакомое мне до тех пор. Ты больше не чувствуешь голода, но становишься очень восприимчивым. Когда я играю, я как бы открываю ящик и достаю оттуда это ощущение. С диетой всё было наоборот: мои эмоции могли привести меня в такие места, которые казались реальностью. Чтобы получить искренность и аутентичность, мне необходимо было всё прочувствовать. Мне принесли бутафорские кандалы и наручники, я попросил достать настоящие. До конца съемок, и даже какое-то время после, у меня были синяки. В сцене с холодной камерой я просил сделать как можно холоднее, и когда мне казалось, что холода недостаточно, я не мог достичь нужного ощущения, я просил обливать меня водой. Тогда становилось по-настоящему холодно, и я знал, что уже могу с этим работать. С водными пытками и принудительным кормлением было то же самое.

Сколькими языками вы владеете?

И какие используете в фильме?

Я использовал французский и английский. Арабский, который вы слышите в фильме, – это не тот диалект, который я знаю. Я говорю на североафриканском, алжирском варианте, а он сильно отличается от классического арабского языка. В Мавритании используют вариант, который называется хассания, а на классическом арабском говорят в Ближневосточных странах. В Алжире тоже говорят на другом языке. Я же родился и вырос во Франции, и на съёмках у нас была другая трудность. Мохаммед выучил английский благодаря тюремным стражникам, поэтому нам пришлось воспроизвести его улучшающиеся языковые навыки, и при этом разрушить мои. Когда ты выучил язык, а тебе приходится его забывать и переучивать, с точки зрения по крайней мере фонетики, это очень трудно.

Адвоката Нэнси Холландер играет Джоди Фостер. Как происходило ваше взаимодействие на площадке?

Между сценами и кадрами ты буквально потерян в своем экранном воплощении. Время другое, место другое, чувства другие. Происходит какая-то магия. Я ощущал её всё время. Один из самых запоминающихся моментов с Джоди был тот, когда она в образе Нэнси приезжает в Гуантанамо и говорит: «Я просто хотела тебя увидеть». Она творит что-то невероятное, мне даже не приходилось играть. Я был настолько вовлечен в то, что она давала мне. Она отвечала на каждый мой вопрос. Она реально ведет игру за собой. Джоди – потрясающая актриса. Я видел столько фильмов с её участием, столько раз наблюдал за её игрой на экране, что при первой встрече мне даже стало как-то неловко. Она так расслаблена и естественна в разговоре, что поневоле сам тоже расслабляешься. Это одна из тех причин, почему её можно считать особенной.

Облавы на подозреваемых в терроризме и их заключение в Гуантанамо были, конечно, реакцией на 11 сентября. Вы были в Париже во время терактов? Какие у вас воспоминания о том времени?

Да, мы все были жутко напуганы случившимся. У меня очень яркие воспоминания. Я был в магазине, покупал рубашку, и вдруг по радио начинают говорить о теракте. Я сразу побежал в ближайший Virgin, чтобы увидеть это по телевизору. В тот момент, когда я прибежал к экранам – а там было много экранов, потому что они продают телевизоры – я уже видел, как второй самолёт врезается во вторую башню. В это было трудно поверить, всё выглядело, как голливудское кино. Я не мог поверить, что это происходит на моих глазах. Потом стали показывать кадры, на которых люди выпрыгивают из окон, чтобы не сгореть заживо. Это был настоящий кошмар.

Сколько вам было лет?

Мне было 19, и тогда я решил, что это начало третьей мировой, и что мир теперь перевернётся с ног на голову. Конечно, были и войны. Возможно, я был слишком молод, чтобы осознать масштаб произошедшего, но я чувствовал, что мир изменился. Это было начало новой эры.

Тогда было допущено много ошибок, в том числе и в деле Мохаммеда. Его забрали из его дома в Мавритании и закрыли в Гуантанамо на 14 лет, не предъявив обвинений. Насколько важно рассказывать подобные истории в книгах и фильмах?

Это очень важно. С одной стороны, это политическая история, конечно, поскольку речь идёт о Гуантанамо и событиях, которые там происходили. И это реальная история. Всегда полезно напомнить людям о событиях прошлого, чтобы не допустить их повторения. Но прежде всего, это гуманистическая история. Она о человеке, который смог преодолеть страх и ненависть, обернув их в прощение. Мы все наслышаны о Гуантанамо, но если что и можно узнать нового из этого фильма, так это то, что Мохаммед побывал в аду, но при этом всё равно остался способным простить и выйти оттуда лучшей версией себя.

«Мавританец» в кино с 18 февраля.

Источник

Москвич

В деле «Мавританца» против США больше всего удивляет полное отсутствие США (и немного — логики)

В фильме «Мавританец», поставленном по книге «Дневник Гуантанамо» Мохамеду Слахи (его потрясающе играет Тахар Рахим, а к финалу автор, он же герой, появляется на финальных титрах собственной персоной), легко любить все.

Во-первых, сама история: через пару месяцев после 11 сентября 2001 года Слахи приехал из Германии в родной Нуакшот навестить мать. В тот же вечер он исчез без следа, а через четыре года всплыл в знаменитой тюрьме Гуантанамо, и то случайно, потому что за дело взялась адвокат из Нью-Мексико Нэнси Холландер (Джоди Фостер редко снимается, оттого так радует каждое ее появление на экране).

Слахи подозревают в том, что именно он завербовал трех террористов, один из которых направил 11 сентября самолет в южную башню Всемирного торгового центра — главной уликой называют звонок, сделанный ему с личного телефона Бен Ладена. Слахи отрицает свою вину и говорит, что не знает, почему двоюродный брат звонил ему с номера основателя «Аль-Каиды» (тут сценаристы явно что-то не доработали, потому что тема звонившего брата повисает в воздухе и так ни к чему и не приводит).

Нэнси и ее помощница Тери Дункан (Шейлин Вудли) летят к Слахи на Кубу и убеждают подать в суд на США, президента Джорджа Буша-мл. и Дональда Рамсфельда — и это был первый такой случай в истории. Обвинителем вызывается полковник Стюарт Коуч (Бенедикт Камбербэтч), у которого есть личные мотивы заняться делом — в угнанном самолете погиб его близкий друг, чья вдова лично благословляет Коуча на расправу над Слахи.

Во время бесед с адвокатом нам показывают флэшбэки из пребывания Слахи в Гуантанамо (а до этого его держали пять месяцев в Иордании, потом в Афганистане), где он от безделья между допросами заводит себе (придуманного?) друга за стеной по кличке Марсель (потому что он из Марселя, это единственное, что Слахи о нем знает). На допросах обвиняемый вроде бы готов сотрудничать, рассказывает, как в 1990-х поехал в Афганистан воевать на стороне «Аль-Каиды» против СССР, но спецслужбам этого недостаточно. Им нужно признание вины в терактах на территории США.

История, особенно учитывая, что она произошла в действительности, поражает. Что, если невиновный человек действительно сидит в тюрьме (а в итоге Слахи провел за решеткой полтора десятилетия), а американцы не хотят это признать только потому, что в данном случае американский патриотизм взял верх над американской судебной системой?

Фостер, Вудли и Камбербэтч не уступают Рахиму в гораздо меньших, но очень выигрышных ролях — их герои пытаются остаться на стороне справедливости и закона, хотя сделать это не так легко, учитывая, что Слахи то признают виновным, то он, наоборот, убеждает своих защитников в обратном. При таких вводных ждешь качественной судебной драмы, каких не было на экране со времен «Нескольких хороших парней», то есть почти 30 лет.

Но на экране происходит нечто совсем другое. Сам суд, к которому ведут события фильма, появляется на экране всего на несколько минут. Но это не так важно, раз фильм продолжает держать в напряжении. Дело в другом — начавшись как триллер о невиновности (или кто знает на самом деле?) главного героя, «Мавританец» (в кинотеатрах с 18 февраля) вдруг оказывается полной экзистенциального бессилия историей о виновности системы и государства, позволившего страху и ксенофобии взять верх над законом. Правда, никто в картине это государство не олицетворяет — даже герой Камбербэтча, перед которым стоит очень непростой выбор между службой и законом, совсем не тянет на воина машины подавления, скорее наоборот. Государство здесь олицетворяют люди на втором плане или за кадром, что, конечно, по-своему интересное решение, но оно обедняет картину чисто кинематографически.

Источник

«Избивали, пока не сломали ребро»: Отсидевший 14 лет в Гуантанамо рассказал о жутких пытках в тюрьме

Отсидевший 14 лет в Гуантанамо по ложному делу рассказал о жутких пытках в тюрьме. Видео © RT

Мохаммед Слахи, отсидевший в американской тюрьме Гуантанамо 14 лет и написавший об этом книгу «Мавританец», рассказал о жутких пытках и хитрости спецслужб США. По его словам, из-за издевательств он был вынужден сознаться в преступлениях, к которым не имеет никакого отношения.

«Меня лишали сна, избивали до тех пор, пока не сломали ребро, надолго лишали еды. Я подвергался надругательствам сексуального характера. Мне не давали спать в течение первых 70 дней — звучит как ложь, но это правда», — приводит RT его слова.

ФБР рассекретило документ о терактах 11 сентября

Мужчина привлёк внимание американских спецслужб после поездки в афганский тренировочный лагерь «Аль-Каиды»*, где был завербован террористами. В то время, как признался Мохаммед, он был очень молод и дезинформирован, поэтому моджахедам легко удалось запудрить ему мозги.

«Это была огромная машина пропаганды, возглавляемая США, а также их западными и арабскими союзниками. Мне нарисовали картину, которая не соответствовала действительности. Я думал, речь о правом деле», — пояснил мавританец.

Через некоторое время Мохаммед решил уйти от террористов и вернулся в Штаты. Но в конце 1990-х с телефона Усамы бен Ладена ему позвонил двоюродный брат с просьбой о помощи больному отцу. Тогда спецслужбы взяли во внимание этот инцидент и вспомнили о нём только после теракта 11 сентября. Вскоре Слахи предъявили обвинения в пособничестве террористам и заключили в Гуантанамо на долгих 14 лет.

Источник

Мавританец реальная история чем закончилась

Мохаммед Ульд Слахи — человек, имя которого стало синонимом стойкости и самоотверженной борьбы за жизнь. Без малого 15 лет Слахи провёл в тюрьме Гуантанамо, по его книге, в которой он рассказал о пытках и издевательствах, снята картина, занявшая достойное место в истории мирового кинематографа.

Мохаммед Ульд Слахи: биография, википедия

Автор мемуаров, по которым была снята картина «Мавританец», раскрывающая самые тёмные секреты Гуантанамо, появился на свет в декабре 1970 года в мавританском городе Россо. В википедии статьи на русском языке о биографии бывшего узника военного лагеря нет, а в статье на английском языке информация о его родителях и родственниках не раскрывается. Известно, что воспитывался Мохаммед Ульд Слахи (полное имя Mohamedou Ould Slahi) в традиционной мусульманской семье, в юные годы он проявлял страсть к знаниям, отлично учился и считался одним из лучших учеников в школе. В 1988 году Мохаммед был удостоен стипендии Фонда Фридриха Карла Дуйсберга, которое оказывает помощь молодёжи из развивающихся стран, и отправился учиться в Германию. В Дуйсбургском Университете молодой мавританец получил специальность инженера-электротехника.

Впервые Мохаммед оказался в Афганистане в 1991 году, несколько недель он провёл в тренировочном лагере для бойцов Аль-Каиды, расположенном под Кандагаром, но в боевых действиях не участвовал. Как утверждает сам Слахи, весной 1991 года он вернулся в Германию, но уже через полгода снова отправился в Афганистан, где вошёл в ряды бойцов миномётной батареи в провинции Гардез. Весной 1992 года режим Мохаммада Наджибуллы пал и Слахи вернулся в Германию, где прожил семь лет. В 1999 году власти Германии отказали Слахи в продлении визы, поэтому он переехал в Канаду. В Монреале мавританец прожил около года, в конце января 2000 года он вернулся на родину. В Мавритании Слахи работал по специальности, инженером-электротехником. В период с 2000 по 2001 год он был неоднократно подвергнут допросам из-за связей с Аль-Каидой и активно сотрудничал как с властями Мавритании, так с ФБР. После терактов 11 сентября Мохаммед был арестован по подозрению в причастности к так называемому Заговору Тысячелетия и восемь месяцев провёл в заключении в Иордании, после чего был перевезён в лагерь для лиц, обвиняемых в различных преступлениях, в заливе Гуантанамо.

В лагере «Дельта» Мохаммед находился до осени 2003 года, в течение двух лет он, по его словам, подвергался оскорбительным допросам, сексуальному унижению и пыткам. Официальное обвинение в причастности к террористическим актам Мохаммеду предъявлено не было. В октябре 2003 года Слахи был переведён в лагерь «Эхо». Спустя два года, в 2005 году он начал мемуары, впоследствии эти записи были обнародованы и в 2015 году изданы в виде книги «Дневник Гуантанамо».

В 2004 году лица, содержащиеся в Гуантанамо получили право обжаловать своё заключение. От имени Слахи было подано несколько ходатайств, и в марте 2010 года судья Джеймс Робертсон удовлетворил петицию о его освобождении. Решение судьи Робертсона было подвергнуто критике со стороны представителей Республиканской партии США, которые утверждали, что Слахи был осведомлён о предстоящих терактах и был активным членом Аль-Каиды. В ноябре 2010 года Окружной суд округа Колумбия отменил решение судьи Робертсона.

В Гуантанамо Слахи содержался до 2016 года, в заключении он провёл 14 лет. В октябре 2016 года после проверки, инициированной Советом по периодическим проверкам, учреждённым Президентом Бараком Обамой, Слахи был освобождён и возвращён в Мавританию.

Мохаммед Ульд Слахи: «Дневник Гуантанамо»

В 2015 году права на создание кинофильма по мемуарам Слахи получили продюсер Ллойд Левин. Режиссёром картины был назначен Кевин Макдональд, известный россиянам по таким картинам, как «Один день в сентябре», «Прикосновение к пустоте» и «Последний король Шотландии». Роль Слахи досталась Тахару Рахиму, также в картине снялись Джоди Фостер и Бенедикт Камбербэтч. В Штатах премьера картины состоялась в феврале 2021 года, фильм был номинирован на несколько престижных кинопремий, а за исполнение роли адвоката Холландер очаровательная Джоди Фостер получила четвёртый в своей кинокарьере «Золотой Глобус».

Мохаммед Ульд Слахи: личная жизнь

В статьях, посвящённых биографии Слахи, основное внимание уделяется периоду жизни, который он провёл в заключении. Известно, что Слахи женился после своего второго возвращения из Афганистана. По некоторым данным, три сына мавританского узника появились на свет после его освобождения из Гуантанамо. В своём Инстаграм Мохаммед изредка размещает фото с сыновьями, которых зовут Мустафа, Фадель и Ахмед.

Мохаммед Ульд Слахи сейчас

После премьеры картины «Мавританец» интерес к человеку, проведшему без малого пятнадцать лет в заключении, снова возрос. После освобождения Мохаммед ведёт активную правозащитную деятельность, охотно даёт интервью и рассказывает о лишениях, выпавших на его долю. В начале 2021 года он направил письмо Президенту Байдену, в котором вновь потребовал обратить внимание на лагерь Гуантанамо, в котором, по его мнению, продолжает твориться несправедливость и беззаконие. Несмотря на сочувствие миллионов людей, некоторые исследователи поднимают вопрос о том, являлся ли мавританский узник Гуантанамо террористом или нет. Действительно, за всё время, которое Слахи провёл в Гуантанамо, улик, свидетельствующих о его причастности к терактам, найдено не было, однако, тот факт, что он был связан с Аль-Каидой, сомнению не подлежит. Возможно, когда-нибудь пробелы в биографии мавританского заключённого будут восполнены, но имя Мохаммеда Ульд Слахи вошло и в историю Мавритании, и в историю США как имя человека, стойко боровшегося за свою жизнь и права.

Источник

«Мавританец»: пугающая история об узнике тюрьмы Гуантанамо

«Основано на реальных событиях» — именно эти слова появляются во вступительных титрах. Фильм «Мавританец» стал экранизацией книги «Дневник Гуантанамо» Мохаммеда ульд Слахи. В ней автор делится личной историей пребывания в самой жесткой тюрьме мира, настоящей «лаборатории пыток» — тюрьме Гуантанамо. За что его туда отправили? Пожалуй, главный вопрос всего фильма.

Актерский состав

Кевин Макдональд основательно подходит к подбору актерского состава. В его лентах появляются именитые и известные актеры — Майкл Дуглас снялся в картине «Однажды в сентябре», за которую, кстати, режиссер получил «Оскар», а актер Форест Уитакер получил эту награду благодаря роли в картине Макдональда «Последний король Шотландии».

В «Мавританце» главную роль исполнил Тахар Рахим, известный по ролям в «Черном золоте» и «Пророке». Роль военного прокурора получил неподражаемый «Шерлок Холмс» и «Доктор Стрэндж» — Бенедикт Камбербэтч. Адвоката сыграла актриса Джоди Фостер, зрителю было непривычно видеть ее состаренной и с седыми волосами, но того требовал образ. В качестве помощницы правозащитника выступила Шейлин Вудли. Многим зрителям она запомнилась благодаря роли в картине «Дивергент». Честно сказать, такой актерский состав создает невероятный шквал эмоций.

История «мавританца»

Главный герой Мохаммед ульд Слахи родился в Мавритании. Молодой человек и его семья были невероятно счастливы, когда он получил грант на обучение в Германии.

Спустя два месяца после событий 11 сентября 2001 года в Нью-Йорке, Мохаммеда арестовали как предполагаемого террориста. После этого начались самые темные страницы его жизни. Мавританец побывал в различных тюрьмах — от Иордании до Афганистана. Но конечной точкой стала американская военная база на Кубе. Беспощадно жестокое место с «особыми методами допроса».

Особенности повествования

В картине несколько сюжетных линий. Но во всех герои сталкиваются с внутренней борьбой. Главная линия — повествование от лица Мохаммеда. Изначально зритель встречает его на национальной свадьбе — счастливого и необремененного грузом проблем человека. Пока на торжестве не появляются неприглашенные гости — местные полицейские. После этого начинаются мучения Слахи. Самое интересное, что с этого момента, экран как бы сжимается вдвое, переходя в режим оперативной съемки. Такой режиссерский прием усиливает эффект от происходящего на глазах зрителя ужаса.

Во главе второй сюжетной линии — военный прокурор Стюарт Коуч. Для него дело Слахи — принципиально важно. Ведь самолетом, врезавшимся в башни-близнецы, управлял его друг, который погиб из-за действий террористов. Коуч обещает безутешной вдове товарища, что не пустит расследуемое им дело на самотек. Плюс начальство напоминает прокурору, что кто-то должен ответить за гибель трех тысяч невинных американских жизней.

Во время расследования Коуч сталкивается с отсутствием реальных доказательств в адрес обвиняемого. И тут встает вопрос — восторжествует ли справедливость? Или американской судебной системе без разницы, кого садить за решетку?

Еще одна сюжетная линия посвящена известному правозащитнику Нэнси Холландер, которую пресса окрестила «адвокатом террористов». Когда Холландер берется за дело предполагаемого террориста — она холодна и расчетлива, а ее действиями руководит буква закона. Она не готова поддаваться чувствам и в начале не верит в невиновность Слахи. Но неожиданные факты, которые повергли в шок Коуча, заставят ее проникнуться судьбой Мохаммеда.

Об ужасах тюрьмы

Самые яркие и леденящие душу эпизоды — кадры, когда Слахи подвергают пыткам. И это не просто физические мучения. «Особые методы» подразумевают сильнейшее воздействие на психику. Чтобы человек дошел до состояния, когда не понимает, что происходит вокруг. Узника Гуантанамо детально изучили и нашли точки, в которые мучительно били. Тюремщики надевали маски животных. В итоге в кадре происходит настоящая психоделика.

Мохаммед провел в заключении 14 лет. И за все это время ему так и не было предъявлено обвинение. Получается, что мавританец попал в жернова американской судебной системы.

После просмотра «Мавританца» остается жуткое послевкусие. Страшно поверить, что люди беспричинно вынуждены проходить чрез столь тяжелые моральные и физические испытания. О военной базе на Кубе снято немало фильмов — «Дорога на Гуантанамо», «Отчет о пытках». Но всех их объединяет одна тема — беспрецедентной жестокости.

Источник