Майкл оукшотт что такое история

Майкл оукшотт что такое история

История и культура запись закреплена

«Опыт истории» в толковании Оукшотта

Английский историк Майкл Оукшотт из Киз Колледжа, опубликовал книгу под названием «Опыт и его формы» (Кембридж, 1933), в которой он обстоятельно рассматривает философские проблемы истории. Основной тезис этой книги таков: опыт — «конкретное целое, которое только в анализе можно разделить на переживание и то, что переживается». Опыт — не непосредственное сознание, простой поток ощущений и чувств, как у Брэдли, он также всегда включает в себя мысли, оценки, утверждения, касающиеся реальности. Нет ощущения, которое не было бы в то же самое время и мыслью, интуиции, которая не была бы и суждением, волевого акта, не являющегося также и познавательным. Все эти разграничения, как и разграничение субъекта и объекта, ни в коем случае не являются произвольными или мнимыми. Мы имеем дело не с ложным расчленением самого опыта, они его интегральные элементы. Но они — различия, а не барьеры, и прежде всего они различия внутри опыта, а не различия между элементами опыта и чем-то, чуждым ему. Следовательно, мысль как таковая не выступает, как у Брэдли, фальсификацией опыта, ведущей к разрушению его непосредственности; мысль — это сам опыт, а мысль как «опыт без ограничений или барьеров, без предпосылок или постулатов, без пределов или категорий » есть философия. Таким образом, дилемма Брэдли снимается, ибо опыт не рассматривается больше только как непосредственный, но включает в себя опосредование и мысль; реальное не делится больше на то, что «познает», но не может быть познанным («познает» взято в кавычки, потому что познание, субъект которого никогда не может сказать: «Я познаю», — не является познанием вообще), и на то, что «познается», но не может познавать. Право духа познавать самого себя восстановлено. Но здесь возникает вопрос, в чем различие между такими формами мысли, как история и физико-математическое естествознание. Каждая из них — попытка увидеть реальность, т. е. опыт, с определенной точки зрения, осмыслить его в терминах определенной категории. История — это форма мысли, в которой мы понимаем мир sub specie praetoritum, ее видовое отличие состоит в попытке организовать весь мир опыта в форму событий прошлого. Физико-математическое естествознание — это форма мысли, в которой мы понимаем мир sub specie quantitatis, ее видовое отличие состоит в попытке организовать мир опыта в систему измерений. Обе эти попытки радикально отличаются по своим задачам от философии, ибо в философии нет подобного исходного и нерушимого постулата. Если мы захотим, чтобы аналогичная формула была применена к философии и зададим вопрос: «В каких категориях философия пытается понять мир опыта?», — то на него нет ответа. Философия — это попытка понять реальность не с какой-то частной точки зрения, а вообще понять ее. Оукшотт формулирует это положение, говоря, что философия — это сам опыт, а история, естествознание и т. д. — «модусы» опыта. Опыт «модифицируется» (этот взгляд, конечно, восходит к Декарту и Спинозе) его остановкой в определенной точке, а затем использованием этой точки задержки как фиксированного постулата или категории и построением «мира идей» в категориях этого постулата. Мир идей этого рода — не конститутивный элемент самого опыта, не основное русло его стремительного потока, а заводь, отклонение от его свободного течения. Но он и не «мир просто идей». Он не только сам по себе представляет единое связное целое, он способ выражения опыта как целого. Это не один из миров, изолированная сфера опыта, в которой вещи особого рода познаются особым способом, это — мир как таковой, мир, рассмотренный с некоторой фиксированной точки самого опыта и потому, с данной оговоркой, увиденный правильно. История в таком случае — это опыт в его целостности, понятый как система событий прошлого. Исходя из этого, Оукшотт дает блестящий и глубокий анализ целей исторической мысли и характера ее предмета.

Каковы конкретные постулаты, благодаря которым исторический опыт оказывается историей, а не опытом вообще или же какой-нибудь его особой формой? Первый постулат — идея прошлого. Однако история не является прошлым как таковым. Историческое прошлое — особое прошлое; оно — не просто запомнившееся прошлое, не просто воображаемое прошлое; не прошлое, которое просто могло быть или должно было быть; не все прошлое, ибо, хотя различие между историческим и неисторическим прошлым часто проводилось ошибочно и произвольно, это — реальное различие; не прагматическое прошлое, к которому мы лично привязаны, — примером может служить патриотическая оценка прежних завоеваний нашей страны или любовь к религиозным ценностям, которые мы связываем с особыми обстоятельствами возникновения нашей веры. Историческое прошлое — это прошлое «само по себе», прошлое постольку, поскольку оно — прошлое, в отличие от настоящего и не зависимое от него, неподвижное и завершенное прошлое, мертвое прошлое. Так, как правило, его воспринимают историки. Но понимать его таким образом — значит забыть о том, что история — опыт. Неподвижное и завершенное прошлое — прошлое, оторванное от опыта настоящего и потому оторванное от всех свидетельств (ибо свидетельство всегда дано в непосредственном настоящем), оказывается непознаваемым. «То, что в действительности произошло », полностью тождественно тому, «во что заставляют верить нас свидетельства». Таким образом, факты истории даны в настоящем. Историческое прошлое — мир идей, созданный свидетельствами прошлого, существующими в настоящем. В историческом выводе мы не переходим от нашего современного мира к миру прошлого; любое движение в опыте всегда оказывается движением в границах современного мира идей. Из этого следует парадоксальный вывод: историческое прошлое — вообще не прошлое, оно современно. Это не прошлое, сохранившее свое существование в настоящем, оно должно быть современным. Но оно и не настоящее время как таковое, не простая современность. Оно — настоящее, поскольку всякий опыт вообще оказывается настоящим, но не просто настоящее. Оно также и прошлое, и эта его «ушедшесть» предполагает известную модификацию его характера как формы опыта. Историческое прошлое не стоит вне современного мира опыта, как нечто отличное от него. Это — особая организация этого мира sub specie praetoritum. «История, представляя собою опыт, лежит в настоящем. но, будучи историей, организацией опыта как целого sub specie praetoritum, она — непрерывное утверждение прошлого, которое не является прошлым, и настоящего, не являющегося настоящим»

Источник

Критика рационализма Майклом Оукшоттом

Содержание:

Если вам тяжело разобраться в данной теме напишите мне в whatsapp разберём вашу тему, согласуем сроки и я вам помогу!

По этой ссылке вы сможете найти много готовых курсовых работ по философии:

Посмотрите похожие темы возможно они вам могут быть полезны:

Введение:

Исследователь Уильям Ховард объясняет тот факт, что в научных кругах отношение к наследию британского философа было и остается неоднозначным: «Оукшотт был ярко выраженным консерватором и традиционалистом в то время, когда самой популярной тенденцией среди интеллектуалов была социал-демократия, они хотели инноваций, а не консервация ». Со временем Оукшотту дали ярлык «гуру правого политического крыла, который интерпретирует, а иногда и осуждает события текущей политической повестки дня».

По мнению Эшфорда, Майкл Оукшотт играл в Британии ту же роль, что и Рассел Кирк в США: привлек внимание интеллектуалов к консервативной философии.

В работе Майкла Оукшотта есть четыре основных направления.

Теория происхождения политики

Чтобы существовать, человек должен удовлетворять потребности. Некоторые из них связаны с взаимодействием с другими людьми. Требуется наличие социальной структуры, подчиненности, правил и норм поведения. Люди несут ответственность за свои действия и в некоторых случаях могут быть вынуждены совершать действия, которые являются их обязанностью. Это принуждение может вызвать конфликт между двумя сторонами, и если они не найдут компромисс, тогда для разрешения спора нужен внешний судья. Именно арбитром в разрешении социальных конфликтов является политик.

Политическая деятельность должна основываться на стремлении создать общественное благо и решать существующие в обществе проблемы, а не на стремлении удовлетворить личный эгоистичный интерес.

Теория роли государства в политическом процессе

Критика рационализма и рационального сознания

Сущность консерватизма

E рассмотрение посвящено эссе «Что значит быть консерватором». Оукшотт подчеркивает качества, которыми обладает консерватор: он ценит то, что имеет, ему есть что терять; Он не одобряет изменений и изменений в обстоятельствах, к которым вам нужно привыкнуть и снова адаптироваться. Для консерватора изменения в первую очередь связаны с потерей чего-то известного и знакомого, не каждое нововведение приносит улучшение. По желанию консерватор никогда не станет катализатором инноваций.

Работы Окшотта 1920-х и начала 1930-х годов составили книгу «Опыт и его формы». Значительное влияние на взгляды Оукшотта того периода оказала философская традиция британского идеализма. Книга так и не стала широко известной, однако ее заметили многие консервативные мыслители. Так, Дэвид Баучер приводит слова, сказанные другим значительным консервативным автором того времени, Робином Джорджем Коллингвудом, что «Опыт и его формы» является «самым глубоким анализом исторической мысли из всего, что было написано до сих пор».

В 1940-х годах объектом пристального внимания исследователя являются работы Томаса Гоббса. По мнению английского политического философа Патрика Райли, Оукшотту удалось стать лучшим толкователем Гоббса в его веке. Результаты исследования нашли отражение прежде всего в предисловии к публикации Левиафана, а также в статье «Моральная жизнь в трудах Томаса Гоббса».

В своих ранних работах Оукшотт характеризовался симбиозом рационалистических и идеалистических размышлений. Он приходит к выводу, что подлинное знание возможно только в форме рационально определенных понятий. Такие взгляды были характерны до начала 1930-х годов, когда был выпущен «Опыт и его формы», в котором Оукшотт предположил, что все четыре формы опыта, включая историю, уступают философии. Британский философ назвал историю абстрактной и несовершенной, учитывая все? с точки зрения накопленного опыта. Здесь мы видим несоответствие между ранее выраженным желанием создать структуру и систему постулатов и метафизическими мотивами, появившимися в Опыте.

Второй момент, за который Окшотт критикует историю, заключается в том, что в ней нет ничего, что не было бы частью философского знания.

После смерти Оукшотта в 1990 году интерес к его творческому наследию не угас и даже вырос. В настоящее время существует Ассоциация Майкла Оукшотта, которая каждые два года организует конференцию экспертов по работе британского философа.

Вывод:

К сожалению, сегодня только небольшая часть работ Окшотта переведена на русский язык. Без сомнения, работы философа внесли важный вклад в сокровищницу мировой политической мысли. Со временем к выводам пришли? L Oakeshott также актуальны как на родине автора, так и далеко за его пределами? пределы.

Присылайте задания в любое время дня и ночи в ➔

Официальный сайт Брильёновой Натальи Валерьевны преподавателя кафедры информатики и электроники Екатеринбургского государственного института.

Все авторские права на размещённые материалы сохранены за правообладателями этих материалов. Любое коммерческое и/или иное использование кроме предварительного ознакомления материалов сайта natalibrilenova.ru запрещено. Публикация и распространение размещённых материалов не преследует за собой коммерческой и/или любой другой выгоды.

Источник

Майкл оукшотт что такое история

КОНСЕРВАТОР запись закреплена

Майкл Оукшотт, один из пионеров изучения консервативной политики, в своем эссе «Что значит быть консерватором» приходит к выводу, что политика не для молодежи. Это утверждение на первый взгляд может показаться сомнительным, а тем, кто когда-либо ходил на митинги, — и вовсе оскорбительным. Тем не менее в парадигме традиционалистов понятия «юность» и «политика» вполне закономерно разлетаются по разным полюсам. И мерой всех вещей в этой системе выступает консерватизм.

Оукшотт приводит простой пример, говоря о «бытовом консерватизме»: он начинается там, где рыбалка превращается в ритуал. Человек консервативного склада забрасывает удочку не рыбы для, а удовольствия ради. И это не фигура речи и даже не эвфемизм. Если бы единственной целью был улов, мы бы выбирали себе лучшую снасть последней модели и без конца бегали вдоль реки в поисках клева. Но чаще всего мы (то есть настоящие поклонники рыбалки) неподвижно сидим на излюбленном месте, встречая рассвет и провожая закат, разговаривая шепотом и смиренно отгоняя комаров. Всё потому, что процесс куда важнее результата, и даже с пустыми руками рыбак возвращается домой удовлетворенным.

Хотя эссе английского философа было опубликовано еще в 1956 году, описанный им образ жив и сегодня. Выход Великобритании из ЕС, избрание Трампа — главной движущей силой этих политических «шоков» стало консервативно настроенное общество. И если бытовой консерватизм, который присущ практически каждому из нас (как показывает пример с рыбалкой), едва ли изменит ход истории, то консерватизм политический может круто повернуть течение общественной жизни.

Ярлык консерватора в свое время повесили и на Оукшотта — в частности, за это эссе и критику государственного планирования. Но такая интерпретация слишком утрированна и однобока: его вклад в философию не ограничивается политикой, которую он рассматривал лишь как одно из звеньев системы человеческой жизни. Оукшотт придавал большое значение психологии индивида и его свободе во всех сферах — отсюда и сомнения в том, что политика исчерпывается постановкой и достижением сугубо политических целей.

В своей работе британский мыслитель рисует портрет современного ему консервативного человека, предпочитающего «привычное неизвестному, данное — скрытому; опробованное — неопробованному; реальное — возможному; ограниченное — неограниченному; меру — избытку; пригодное — всеобъемлющему; радость — утопическому счастью». Мы называем консерватором того, кто беспрестанно вздыхает: «Раньше было лучше. » — и критикует все современное. У Оукшотта же это ностальгический тип, он ценит настоящее и то, что имеет сегодня, но рассматривает все данное ему как подарок судьбы или наследство из прошлого.

Иными словами, консервативный человек очень зависим от вещей, которыми обладает, и потому боится их потерять. Боль от утраты привычного куда сильнее возможной радости от обретения нового, каким бы многообещающим оно ни казалось. И речь не о высоких материях. Главная осязаемая ценность в нашем хрупком изменчивом мире — частная собственность. Именно это право консервативный человек ставит выше остальных.

Такой тип мышления, утверждает Оукшотт, чаще всего свойствен пожилым людям. Накопленный за годы жизни капитал обратно пропорционален ожиданиям и авантюризму, с которым мы готовы идти ва-банк. Однако философ рисует портрет не только возрастной, но и социально-психологический. Консервативное поведение — это еще и способ взаимодействия с современной средой и ее раздражителями.

И вдруг нам становится страшно что-то менять
Но вот парадокс: современный человек, кажется, жаждет перемен, а история народов предстает бурным потоком авантюр и изменений. То, что не подвергается обновлению, теряет в качестве. Консерватор в таком случае должен отчаянно грести против течения прогресса, ловя на себе сочувственные и иногда презрительные взгляды. Но как показывает пример с рыбалкой, есть ситуации (и их в жизни предостаточно), в которых подобное поведение неизбежно.

Знаменитые слова Фауста: «Остановись, мгновенье! Ты прекрасно!» В парадигме консервативных отношений, где цену имеют стабильные связи и долгое обладание, совершенно не работает принцип carpe diem (лат. «лови день»). Вместо этого, боясь перемен, мы скажем: «Останься со мной, потому что мне с тобой хорошо и я к тебе привык».

Постоянное поддержание status quo может быть не самым рациональным вариантом — но всегда остается самым удобным. Консерватор в этом случае напоминает игрока из дилеммы заключенного, наивно полагающего, что максимизирует выигрыш, сохраняя свой начальный капитал, и не учитывающего решений сокамерников. Ни очевидная польза новых связей, ни их объективные преимущества перед старыми не окупают слишком больших издержек переключения, которые предполагает консервативное поведение. Изменения для таких людей всегда проигрыш и лишение, а потому необходима компенсация.

При этом следует разделять понятия «изменения» и «обновления»: первым мы «позволяем проходить сквозь нас», а вторые, напротив, «планируем и внедряем в жизнь сами». Внезапным переворотам люди предпочитают незначительные и постепенные изменения, и желательно, чтобы они не несли в себе ничего нового, — в противном случае даже смена времен года вызывала бы страх и тревогу.

Если же говорить о политике, то консерватор закономерно видит единственной задачей власти правление, а не улучшение или учение. Что такое государство, спрашивает он себя, и в чем оно умнее меня, чтобы давать мне советы, как я должен жить? Его можно сравнить с ведущим политических дебатов, от которого требуют лишь направлять ход беседы, но не вмешиваться в нее. Власть в этой игре индифферентна к истине и не навязывает ее обществу, а заботится только о мире внутри системы.

Мечта консерватора — это бесконфликтные отношения как с государством, так и с другими гражданами, в первую очередь ради того, чтобы избежать смуты, которая может привести к потере его главной ценности — частной собственности. Он ревностно оберегает свое личное пространство и требует от государства того же, взамен гарантируя абсолютный самоконтроль при принятии свободных решений. Таким образом, между индивидом и властью признаются исключительно отношения vinculum juris (лат. «правовые узы»). Если каждый гражданин, думает консервативный человек, будет контролировать себя и принимать свободные решения, в обществе установится равновесие различных интересов и желанная стабильность.

Как в своей личной, так и в политической жизни консерватор с опаской смотрит на обновления, которые приходят вместе с законами. Последние, на его взгляд, должны отражать текущие изменения в жизни общества, коррелировать с ними, но ни в коем случае не предварять их. Чтобы реконструировать или даже слегка модифицировать установленный порядок, необходим весомый повод, а законы, принятые не в соответствии с консервативными алгоритмами, — это уже не законы, а посягательство на свободу и стабильность.

Потому-то консерваторы и считают, что политика — деятельность не для молодых, и не из-за их неопытности, а из-за предпочтений и взглядов, свойственных юности. Ничто не заключено в статичную форму и не определено заранее; все возможно и привлекательно.

Однако все рассуждения о влиянии консервативного мышления на современную нам действительность кажутся голословными без конкретных примеров. Последние президентские выборы в США прошли два года назад, а отголоски возмущения и недоумения по поводу их результатов слышны до сих пор. Победу кандидату от Республиканской партии Дональду Трампу обеспечила популистская консервативная повестка (и своеобразная избирательная система в США, но это уже другая история).

Для традиционно «красных» штатов: Юга, Среднего Запада и Аляски — сирена к мобилизации прозвучала еще в 2008 году, когда Барак Обама с его левой программой пришел к власти в первый раз. Он посягнул на ценности, которые в консервативной парадигме святы и неприкосновенны. Здесь и увеличение федеральных расходов, и усиление государственного контроля, и попытки национализировать часть экономики через реформу здравоохранения. Свобода, как рыночная, так и личностная, концепция «ограниченного правительства» вдруг оказались под угрозой. Все это повлекло за собой волну консервативных протестов, самым масштабным из которых стало «Движение чаепития» в марте 2010 года.

Надо ли говорить, что почва для популистских высказываний Трампа, находящих отклик у электората, была более чем благодатной. Пообещав оберегать традиционные ценности, чтить букву закона и гарантировав неприкосновенность частной собственности, 45-й президент США завоевал свою аудиторию, необходимую для рокового исхода выборов.

Источник

Майкл Окшотт

Содержание

Биография [ править ]

Ранняя жизнь и образование [ править ]

1930-е годы [ править ]

Вторая мировая война [ править ]

Послевоенное [ править ]

Философия [ править ]

Ранние работы [ править ]

Ранние работы Окшотта, некоторые из которых были опубликованы посмертно под названием « Что такое история?». и «Другие эссе» (2004 г.) и «Концепция философской юриспруденции» (2007 г.), показывают, что он больше интересовался философскими проблемами, вытекающими из его исторических исследований, чем историей, хотя он работал историком.

Философия и способы переживания [ править ]

Согласно Окшотту, доминирующими принципами научной и исторической мысли являются количество (world sub specie Quantitatis ) и бытие в прошлом (world sub specie praeteritorum ) соответственно. Окшотт отличал академический взгляд на прошлое от практического, в котором прошлое рассматривается с точки зрения его актуальности для нашего настоящего и будущего. Его настойчивое требование автономии истории сближает его с Коллингвудом, который также выступал за автономию исторического знания.

Практическое мировоззрение (world sub specie voluntatis ) предполагает идеи воли и ценности, с точки зрения которых имеет смысл практическое действие на аренах политики, экономики и этики. Поскольку все действия обусловлены предпосылками, Окшотт был склонен рассматривать любую попытку изменить мир как основанную на шкале ценностей, которые сами по себе предполагают контекст опыта. Даже консервативная предрасположенность к поддержанию статус-кво опирается на управление неизбежными изменениями, что он позже развил в своем эссе «О консервативности».

Послевоенные очерки [ править ]

О человеческом поведении и политической теории Окшотта [ править ]

Сложный, часто технический стиль « О человеческом поведении» нашел мало читателей, и его первоначальный прием вызвал в основном недоумение. Окшотт, который редко отвечал критикам, использовал статью в журнале « Политическая теория», чтобы язвительно ответить на некоторые статьи, сделанные на симпозиуме по книге. [21]

В его посмертно опубликованной «Политике веры и политике скептицизма»Окшотт по-разному описывает ассоциации предприятий и гражданские ассоциации. Ассоциация предприятий основана на фундаментальной вере в человеческую способность определять и усваивать какое-то универсальное благо (ведущее к Политике веры), а гражданская ассоциация основана на фундаментальном скептицизме относительно способности человека либо устанавливать, либо достигать этого блага (что ведет к Политика скептицизма). Окшотт считает власть (особенно технологическую) необходимой предпосылкой Политики веры, потому что она позволяет людям поверить в то, что они могут достичь чего-то великого, и проводить политику, необходимую для достижения своей цели. Политика скептицизма, с другой стороны, основана на идее о том, что правительство должно заботиться о предотвращении плохих событий, а не допускать неоднозначно хорошие события.

Философия истории [ править ]

В первых трех очерках проводится различие между настоящим историческим опытом и настоящим практическим опытом, а также рассматриваются концепции исторической ситуации, исторического события и того, что понимается под изменением в истории. По истории включает очерк по юриспруденции («Верховенство закона»). Он также включает в себя пересказ Вавилонской башни в современной обстановке [22], в котором Окшотт выражает пренебрежение к человеческой готовности пожертвовать индивидуальностью, культурой и качеством жизни ради грандиозных коллективных проектов. Он объясняет такое поведение увлечением новизной, постоянным недовольством, жадностью и отсутствием саморефлексии. [23]

Другие работы [ править ]

Со своим коллегой из Кембриджа Гаем Гриффитом Окшотт написал «Путеводитель по классике, или« Как выбрать победителя дерби »» (1936), руководство по принципам успешных ставок на скачки. Это была его единственная неакадемическая работа.

Окшотт был автором более 150 эссе и обзоров, большинство из которых еще не переиздавалось.

Незадолго до своей смерти Окшотт утвердил два отредактированных сборника своих работ: «Голос либерального обучения» (1989), сборник его эссе по образованию и второе, переработанное и расширенное издание « Рационализма в политике» (1991). Посмертные коллекции его сочинений включают « Нравственность и политика в современной Европе» (1993), цикл лекций, которые он прочитал в Гарварде в 1958 году; Религия, политика и нравственная жизнь (1993), очерки в основном из его раннего и среднего периодов; и «Политика веры и политика скептицизма» (1996), рукопись 1950-х годов, совмещенная с большей частью материалов из книги « Рационализм в политике». но написано более продуманным тоном.

Источник