Ментальная пуповина что это
Незримая пуповина
Три психологических теории, подтверждающих важность матери для ребенка
Ребенок и родитель соединены особой, взаимопроникающей связью. Недаром после заповедей о любви к Богу следует заповедь о почитании родителей. Святитель Феофан Затворник говорит: «Есть непостижимая для нас связь души родителей с душою детей». Она, эта связь, выражается как в генетике и результатах воспитания, так и в воздействии некоей таинственной молитвенной сопричастности или «эстафеты духовной жизни», по которой доброе и злое наследуются через поколения. Когда кто-нибудь оставляет греховную жизнь и обращается к Богу, тут помимо прочего усматривают связь с наличием в роду людей благочестивой жизни.
Близка к этому и народная мудрость: «Дитятко что тесто: как замесил, так и выросло». В традиционной трактовке важность семейного воспитания не нуждается в доказательствах. Интерес представляют, однако, данные современной психологии, раскрывающие подробности взаимоотношений ребенка с матерью и отцом в первый, начальный период его жизни. В настоящей публикации мы поговорим о трех наиболее заметных и распространенных психологических концепциях: теории привязанности, теории запечатления (импринтинга) и теории семейных систем.
Теория привязанности
Сам Боулби в детстве страдал от одиночества. Трехлетним ребенком он пережил болезненное расставание с любимой няней. Мальчик принадлежал к состоятельной английской семье, отец его много работал и был всегда занят, контакт с матерью был также ограничен: ею на общение с детьми выделялось обычно не более одного часа в день, всегда в строго определенное время. Зная биографические подробности, нетрудно понять, почему Боулби заинтересовали вопросы привязанности.
Клиническое открытие состояло в том, что разлуки, потери и недостаток родительского внимания оказывают огромное влияние на развитие личности и последующий жизненный путь. Сообщения Дж. Боулби по темам «44 малолетних вора: их характеры и жизнь дома» и «О природе привязанности ребенка к матери» нашли широкий отклик и послужили основой для широкомасштабных исследований. Боулби и его последователи подробно фиксировали различные параметры общения, а затем ставили мать и дитя в ситуации игры, исследования мира ребенком, расставания, смены взрослых, незнакомой обстановки и пр.
Привязанность – это не просто «отношения», но экзистенциальная связь. Ее образно называют «эмоциональной дозарядкой»
В результате возникло понимание того, что ребенок, рождаясь на свет физически, в первые пять-шесть лет жизни как бы невидимой пуповиной продолжает быть прикреплен к тому, кого называют значимым взрослым. Чаще всего это мать. Однако, возможно, дитя больше привяжется к няне, если та станет проводить с ним много времени. Немалую роль могут играть «вторичные значимые взрослые» – отец, бабушка или дедушка, – которых ребенок хорошо знает и которым доверяет. Опираясь на значимого взрослого, он получает способность нормально изучать окружающий мир и познавать самого себя. Привязанность – это не просто «отношения», но теснейшая, экзистенциальная связь. Некоторые называют ее образно «эмоциональной дозарядкой» ребенка.
Допустим, мы с вами наблюдаем картину гуляющей в парке мамы с ребенком. Малыш безмятежен и погружен в рассматривание природного мира вокруг. Вот его внимание привлекает стайка голубей на дорожке, и он раз за разом повторяет невинную шалость: бежит, взмахивая руками до тех пор, пока птицы не поднимаются в воздух. Мелькание и шум приводят юного исследователя в восторг. Кажется, он готов позабыть обо всем на свете! Но нет, бдительным оком он постоянно смотрит на родительницу. Когда расстояние становится больше допустимого, невидимая психологическая «пуповина» натягивается. Игра теряет привлекательность. Ребенок предпочитает вернуться и оставаться так близко к значимому взрослому, как того просит потребность в безопасности и «эмоциональной дозарядке».
Активный эмоциональный контакт со взрослым в первые годы жизни – залог психического здоровья. «Материнская забота, – говорил Боулби, – настолько же необходима для развития личности ребенка, как витамин D для развития скелета». Если положительная привязанность сформирована, ребенок развивается, мыслит, учится строить общение, имеет доверие к окружающим, уравновешен, уверен в себе, меньше подвержен страхам, лучше справляется с неожиданными ситуациями, проявляет положительные чувства к другим. Даже когда старший строг, дитя не теряет доверия и сохраняет послушание и добрый нрав. В подростковом возрасте данный тип менее склонен к протестному поведению, к обращению в кругу неблагополучных сверстников, а впоследствии хорошо справляется с выстраиванием дружеских, рабочих и любовных отношений и построением собственной семьи.
Подобный тип привязанности описан учеными как «надежный», или «безопасный». Три других: тревожно-двойственный, избегающий и дезорганизованный – являются следствиями нарушений в эмоциональном общении с матерью, пренебрежения ребенком либо утраты значимого взрослого.
Детям тревожно-двойственного типа свойственны беспокойство и перепады настроений. Ребенок неспособен объяснить свои желания и страдает из-за этого. Он в одно время ластится, а в другое все делает поперек или избегает родителя. Так бывает в случаях, когда мать сама ведет себя непоследовательно, двойственным образом, например то выказывает страстную любовь к нему, то впадает в истерики, считая ребенка виновником разрушенного личного счастья и карьеры. Противоречивые посылы: опекать или предоставлять самостоятельность, уделить малышу время или сохранить таковое для своих нужд, быть строгим или жалеть, потакать или наказывать – оставляют в детской душе ощущение неуверенности. Ребенок лишен возможности объяснить для себя поведение старшего и приспособиться к нему. В его душе поселяются беспокойство и неуверенность.
Семья выступает средой, в которой формируется привязанность, и вне семьи ее становление затруднено
При избегающем типе дети выглядят внешне спокойными и самостоятельными. Они не выказывают горя, когда мать уходит, и слабо отзываются на ее возвращение, оставаясь поглощенными своими детскими занятиями и общением с другими детьми. На самом деле в них глубоко засела обида на взрослых по причине недостатка общения и чуткости. В другом примере избегающее поведение прикрывает боль разлуки с тем, кто некогда был дороже и ближе всего. На собственном опыте ребенок убеждается, что отношения приносят разочарование. Занимая отчужденную позицию, он пытается оградить себя от повторения боли. Взрослые мыслятся как безразличные, часто совершающие предательство и злоупотребляющие детским доверием и своим превосходством. Таковы основания для будущих недоверия, агрессии, замкнутости, подавленности и мстительных чувств.
Исходя из теории привязанности, родителям следует знать, что первые годы жизни ребенка – это чрезвычайно чувствительный, тонкий период. Постоянный контакт с детьми имеет значение большее, чем кажется. Семья выступает средой, в которой формируется детская привязанность, и вне семьи ее формирование затруднено.
Теория запечатления (импринтинга)
Импринтинг (иногда его называют мгновенным обучением или начальным программированием) по смыслу близок к привязанности. Разница в том, что, согласно теории привязанности, малыш нуждается в довосполнении через родительское «я». Учение об импринтинге, в свою очередь, утверждает особую силу моментальных запечатлений, полученных от родителя в период, называемый критическим или сенсибильным (чувствительным).
В начале ХХ века данный феномен был описан немецким зоологом и зоопсихологом Оскаром Хейнротом. Ученый наблюдал за поведением гусят, которые появлялись на свет в инкубаторе, затем некоторое время за ними ухаживал человек, а далее их помещали в гусиную семью. Оказалось, приемыши не были склонны считать гусыню своей мамой и с писком убегали к первому встречному человеку! Своими родителями птенцы считали людей. Чтобы успешно ввести гусенка в естественную гусиную семью, нужно было, забрав его из инкубатора, немедленно поместить в мешок, чтобы тот не успел увидеть людей.
Лоренц предположил, что с человеком происходит то же самое. В строго определенные критические моменты формирования личности двери души раскрываются – обонятельные, тактильные, зрительные и прочие элементы сходятся вместе – и щелкает как бы фотографический затвор: манера поведения и образ рядом находящегося взрослого быстро запечатлевается в психике, приобретая необыкновенную стойкость и оказывая влияние на последующие реакции и поведение.
Если так, тогда добрый родитель, конечно же, кровно заинтересован в том, чтобы в свои первые годы ребенок утвердился в родстве, отпечатал бы в памяти близких людей, а образы, позаимствованные от матери и отца, оказались благоприятны.
Теория семейных систем
B 1954 году Национальным институтом психического здоровья (США) была начата научно-исследовательская программа, участники которой ставили перед собой цель: выявить механизмы появления детей-шизофреников от здоровых родителей. Руководил работой бывший военный врач Мюррей Боуэн, занимавшийся реабилитацией военнослужащих, участвовавших в сражениях Второй мировой войны. Еще на фронте он обратил внимание, что одни реагируют на стресс психическим срывом, другие же, пройдя через куда более суровые испытания, остаются здоровы.
Анализу подверглись не только индивидуальные истории и картины болезни, но взаимосвязи внутри семей и фамильные истории, уходящие иногда на несколько поколений вглубь. Гипотеза, которую проверял Боуэн, была в том, что психическую патологию ребенка невозможно рассматривать в индивидуальном контексте, но необходимо шире – как симптом семейной и даже родовой патологии.
Ученому удалось сформулировать положения системной теории семьи. Для Боуэна семья – это не просто сумма ее членов, но в первую очередь этос или эмоциональная атмосфера: правила, стереотипные формы реагирования друг на друга и на внешнюю среду. Ребенок не самодостаточен. Душевное его здоровье в семье обусловлено стилем взаимоотношений между родителями, структурой конкретного дома, количеством в нем детей, наличием младших и старших сестер и братьев (сиблингов) с распределением их по психологическим типам. Многое зависит от того, в какой мере родителями и детьми соблюдался баланс между близостью и уважением к отдельному «я»; не было ли явных диспропорций между доминированием одного и забитостью другого. М. Боуэн терпеливо прослеживал биографии родственников, выделяя восходящие и нисходящие ветви на родовом древе. Психическое неблагополучие, показывал автор, при определенных упущениях (дисфункциях) имеет свойство накапливаться из поколения в поколение. Именно эффектом накопления объясняется то, когда в очередном потомстве появляется «слабое звено» – психически больной ребенок.
Экспериментальными методами подтвердилась роль семейной среды для будущей судьбы ребенка
На основании своей теории М. Боуэн создал уникальную систему семейной терапии, которую с успехом на протяжении нескольких десятилетий практиковал в созданном им Джорджтаунском институте семейной терапии. Содержание теории семейных систем является достаточно сложным, и мы не будем углубляться в ее рассмотрение. Заметим лишь, что экспериментальными методами подтвердилась роль семейной среды для будущей судьбы ребенка. Главные черты наследуются. Сколько ни говори о свободе личности, человек остается сыном или дочерью своих родителей. О похожем свидетельствует Библия: «Человек познается в детях своих… Умер отец его – и как будто не умирал, ибо оставил по себе подобного себе» (Сир. 11: 28; 30: 4). Работая над исправлением родовых отклонений, мы облегчаем бремя, которое ляжет на плечи наших детей.
Труды Дж. Боулби, М. Боуэна и последователей способствовали изменениям в практике воспитания и опеки. Семьи сумели убедиться в неразрывной связи между матерью и малышом в первые годы жизни и в необходимости более тесного общения. Существенные сдвиги произошли в практике детских лечебных учреждений и в устройстве сирот в приемные семьи. До 1960-х годов матерям в большинстве случаев отказывали в госпитализации с ребенком. Малыш оказывался в двойном затруднении: имея проблемы со здоровьем, он тяжко переносил разлуку и одиночество. Опираясь на теорию привязанности, психологам удалось настроить мнение общества и руководство больниц в пользу совместного помещения в стационар ребенка и матери. В свою очередь приемные семьи получили множество практических рекомендаций, каким образом восполнить для малыша разорванную связь с родителями, преодолеть последствия депривации (дефицита внимания) и перейти к положительному типу привязанности.
Современное положение в науке
Увы, но к настоящему времени ветры переменились, и семейные ценности, преемственность, природосообразность искусственно вытесняются воззрениями совершенно иного рода. Общество приучают к идеям «разнообразия» (diversity), самых странных моделей поведения в рамках queer-культуры. В новой идеологии молодой человек независим, рассматривает наследственность и воспитание как нежелательное бремя и форму насилия над собой. На свое усмотрение он определяет себе пол и внешность. Средства пластической хирургии и симбиоз с цифровыми технологиями обещают ему бесконечную широту экспериментов над своим «я».
В рамках данного мировоззрения молодые люди отдают предпочтение социальному и становятся остро восприимчивы к последним новациям. Семейный мир, напротив, отождествляется с архаикой, этико-культурными ограничениями, от которых считается необходимым избавиться.
Общая интенция современной психологии сводится к прямолинейной рекламе социализации, а роль семьи целенаправленно принижается
Таким образом, позиция ученого лишается объективности. Но многие их заключения выглядят смехотворными. Иммигранты, к примеру, не всегда поддаются ассимиляции. Наличие в США латиноамериканских кварталов и чайнатаунов, а в Западной Европе устойчивых турецкой, пакистанской или чернокожей диаспор показывает, что при желании родители вполне способны передавать детям язык и культуру. Однако психологи сосредотачивают свое внимание на семьях с ослабленными связями, без характерных убеждений и ценностей, растворенных в окружающей общественной среде, проводящих мало времени вместе, даже не задумываясь о том, что такие семьи меньше всего подходят для изучения наследования и воспроизводства через поколения.
Пропаганда усердствует в формировании нового общества человеко-трансформеров, ориентированных на собственный произвол и «апгрейд» технического обеспечения. Для России подобные эффекты пока незначительны, ограничены рамками субкультур и столичной «хипстерской» молодежи. И все же мы сочли необходимым дать православному читателю этот краткий обзор. Вопрос о роли семьи и – более конкретно – о первых пяти годах жизни ребенка встает в самый центр мировоззренческих баталий, и от решения его зависит, без преувеличения, ближайшее будущее. Сумеет семья подтвердить свою естественную близость, способность играть роль опорной конструкции общества? В противном случае идеологи и политики предпочтут другие способы управления массами. Либо наши дети будут помнить родство, либо мы все скоро станем свидетелями упадка и затухания человечности.
vse_horosho
vse_horosho«Родился сам, помоги другому»
Видимо из «информационного потока» этой ноэтики, мой муж сегодня и выловил перспективную и рабочую на мой взгляд идею. В результате дальнейших обсуждений, мы назвали её «Теорией Пуповин» (тм). В чем её суть?
Согласно эзотерической концепции, у человека есть 7 тел, соответствующие 7 энергетическим центрам.
Физическое – это наше тело из плоти и крови
Эфирное – энергетическое тело, питаемое сном, едой и сексом.
Астральное – эмоциональное тело
Ментальное – тело ума
Каузальное – тело событийного потока жизни
Будхиальное – тело жизненных ценностей
Атманическое – тело высшего Я
Ребенок, рождаясь на свет, так же имеет 7 тел и соответственно 7 пуповин, объединяющих его с 7 телами его матери. Взросление и созревание заключается в созревании и последовательном отпадании этих 7 пуповин.
Ориентировочные сроки созревания и отпадания пуповин:
У меня рождается образ липучки, которая соединяет тело мамы и малыша, а затем разлепляется снизу вверх. И в 12 лет мама и ребенок остаются соединенными лишь макушками.
Почему период от рождения до 12 лет?
До 12 лет судьба ребенка кармически предопределена. Повлиять на события до 12 лет практически невозможно. Это время созревания, обучения и набора опыта, в том числе и негативного, на основе которого ребенок потом будет «отрабатывать свои уроки». Соответственно, если до 12 лет с ребенком происходят насилия и болезни, то это кармически предопределенные события. Повлиять на них невозможно.
А вот после 12 лет – ребенок становиться полностью самостоятельным человеком и полной мере начинает реализовывать божественную идею «свободы выбора». Соответственно всё, что происходит с ним после 12 лет является результатом тех выборов, которые он совершает.
Терапевтический смысл.
Определяя – какая пуповина не была отделена или была отделена не до конца – можно говорить о тех или иных вопросах и особенностях в созревании личности.
П.С. Хочу ещё покрутить и подумать эту тему и можно будет создавать тренинг для родителей под названием «Пуповины», про каждый из периодов и про то, как их конструктивнее проживать.) Этакой дайджест детско-родительских вопросов думаю получится.
П.П.С. Картинка с просторов.
«Оторваться от родителей»: в моду вошел опасный психологический ритуал
Вредители отнимают детей у пожилых отцов и матерей
На фоне пандемии новое дыхание обрел модный вид психологической помощи — «перерезание пуповины» между выросшими детьми и их родителями. Приверженцы такого подхода любые жизненные неудачи своих клиентов объясняют их зависимостью от «токсичных» родителей. А некоторые великовозрастные детки и рады свалить свои провалы на пожилых маму с папой и «подлечиться» ограничением общения с ними, а проще говоря, снятием с себя ответственности за заботу о них.
Пообщавшись с пострадавшими семьями, «МК» выяснил, кому мешает «пуповина» между поколениями отцов и детей.
— Первая волна моды на избавление взрослых людей от родительского влияния случилась еще 30 лет назад с выходом в США книги Сюзан Форвард «Токсичные родители», — поясняет психолог-практик Елена Пиховкина. — Проблемы во взрослой жизни автор объяснила зависимостью нашего «внутреннего ребенка» от давления родителей, которые не дают личности повзрослеть и стать успешной. Возможность обвинить во всех грехах собственных родителей и таким образом снять с себя ответственность и за свои поступки, и за их спокойную старость тогда многим пришлась по душе. У этого подхода нашлась своя благодарная аудитория — инфантильные великовозрастные мальчики и девочки, которым очень хотелось чем-нибудь объяснить свои постоянные фиаско и потребовать к себе особого отношения.
С тех пор мода на «перерезание пуповины» то стихала, то возрождалась с новой силой. Специалисты отмечают, что ее всплеск обычно приходится на сложные времена, когда старшее поколение особенно нуждается в помощи, а инфантильному младшему особенно трудно ее оказать. Таким временем стала и пандемия.
— В разгар коронавируса за своих старших родственников боялись все, — напоминает психолог. — Но слабые и нарциссичные люди не умеют справляться со своим страхом, им в нем некомфортно, и они трансформируют его в дистанцирование. Схематично это выглядит примерно так: «Ты причинил(а) мне столько зла, а теперь еще заставляешь переживать из-за тебя, отравляя мне жизнь. Я избавлюсь от зависимости от тебя, и страх меня покинет».
Интересно, что чаще других по этому пути идут вовсе не дети алкоголиков и маргиналов, а отпрыски вполне благополучных семей. Хотя странно это только на первый взгляд: слабые инфантилы обычно произрастают как раз в тепличных условиях.
Митенькин пирог
— Митя всегда был у родителей любимчиком, ему все прощалось и все разрешалось, — рассказывает о 39-летнем Дмитрии его старшая сестра Ирма. — И именно он так с ними поступил! В пандемию, когда родители особенно нуждались в нашей помощи, их без пяти минут сорокалетний сыночек вдруг объявил, что они «токсичные» и виноваты во всех его неудачах!
По словам Ирмы, их родители особыми возможностями не обладали, но всегда старались дать детям все самое лучшее:
— Ни в чем мы не были обделены, все нам покупали, к морю возили, в кружки, на спорт и в музыкалку водили. И главное, что с нами всегда занимались — разговаривали по душам, уроки помогали делать, за шалости и плохие оценки только мягко журили. Особенно это касалось Митьки. Я старше его на 8 лет, и с меня больше спрашивали. А с младшеньким все у нас носились как с писаной торбой. И я тоже, пока не ушла из дома к мужу. А брат жил с родителями почти до 30 лет.
Сестра уверяет, что, несмотря на заласканность, Дима рос хорошим и добрым парнем:
— Родителей он очень любил и прислушивался к ним. Даже в переходном возрасте у Мити не было с ними конфликтов. Около 30 он женился, стал жить отдельно, но теплые близкие хорошие отношения с мамой и папой сохранил. Все началось, когда брата бросила жена. Конечно, Мите было обидно, он был нормальным мужем, просто его приехавшая из провинции избранница встретила более богатого.
Первое время после ухода жены Дима жил один и очень переживал. Но через полгода встретил другую женщину, съехался с ней и успокоился.
— Эта Мила оказалась психологом и моей ровесницей, — рассказывает Ирма. — Сначала мы с родителями радовались, что она сумела его отвлечь. Только советовали не торопиться с женитьбой, все-таки женщина старше на 8 лет и снова приезжая… А вскоре Митя вдруг стал пересматривать свое детство и обнаружил, что все в нем было не так. Явился к родителям и начал попрекать их какими-то глупостями: почему его не отдали в детсад, а оставляли с бабушкой — именно из-за этого он теперь не успешен в социуме! Почему не поощрили его первую любовь в четвертом классе? Из-за этого его теперь бросила жена. Принялся им пенять, что они нарушали его личное пространство и обесценивали его желания, навязывая свои… Родители сначала решили, что Митя шутит. Но он не успокоился, пока не довел маму до слез, а отца до подскочившего давления.
Немного придя в себя, родители Дмитрия задумались, а вдруг они и впрямь чем-то испортили сыну жизнь? И даже обратились к семейному психологу, который, пообщавшись с ними, пришел к выводу, что никакие они не «токсичные», друг к другу и к своим детям относятся с любовью. Сына своего никогда не подавляли и даже не сравнивали его с другими детьми, чем грешат многие родители, желая стимулировать чадо стать лучше всех. Единственная их проблема в том, что сын к ним чересчур привязан, и это кому-то очень не нравится.
— В мае брат демонстративно отказался помочь родителям перебраться на дачу, — делится Ирма. — Мама сама придумала объяснение, мол, любимый сыночек боится с ними контактировать из-за пандемии. В июне он все-таки явился, но вместо помощи начал учить родителей жить — цеплялся к словам, огрызался на вопросы, упрекал их в том, что они пытаются заразить его своим негативом… Сравнивал их с родителями своих ровесников — не в их пользу, разумеется. Чего он добивается, не пойму! Забота о родителях и так вся на мне, от него требуется хотя бы не хамить!
Сейчас, по словам своей сестры, Дмитрий всерьез увлекся психологией: ходит на психотерапию к приятельнице своей Милы. И недавно объявил о своем решении… перестать общаться со своей матерью вовсе, так как она «сыграла негативную роль в его развитии, и все его фиаско — как личные, так и общественные — из-за нее».
— А профессионально ваш брат тоже не состоялся?
— Ну, он работает там же, куда его 15 лет назад устроил наш отец. Карьеры он не сделал, но и не выгоняют его. Он хотя и безынициативный, зато послушный исполнитель.
— Неужели он действительно совсем перестал общаться с матерью?
— Да, совсем. И выглядит это просто жутко! Родители же вместе живут, а брат иногда заезжает к отцу и с мамой даже не здоровается! С папой у него тоже натянутые отношения, но с ним Митя хотя бы разговаривает. Мама недавно заболела и, забывшись, попросила его купить по дороге лекарство, Митя как раз собирался заехать к ним за какими-то своими вещами. Так он отказался, да еще в резкой форме!
— Можно себе представить, как обижена ваша мама!
— Честно говоря, мне было бы легче, если бы она обиделась, а еще лучше — разозлилась бы! Но мама только переживает. Вот недавно у Митьки был день рождения. Так мама, несмотря на то что в последнее время себя очень неважно чувствует, встала с постели и испекла «Митенькин пирог» — тот, который он обожал в детстве. Именинник в этот день заезжал в родительский дом, но пирог не то что не попробовал, даже не взглянул ни на него, ни на маму. Я пыталась с ним поговорить, но брат только огрызается, говорит, чтобы я не лезла не в свое дело.
Ирма признается, что не знает, что делать и как помочь родителям:
— Они не понимают, что происходит, за что им все это и как на такое поведение сына реагировать? Состояние у них депрессивное, а на его фоне всякие возрастные болячки только усугубляются. Я помогаю им, чем могу, но заменить им Митеньку не в моих силах.
Отцовская пуповина
Мать 30-летней Вики в странном поведении дочери усматривает корысть новой жены ее отца:
— Мы с Викиным отцом разошлись, когда ей было 7, — рассказывает 52-летняя Лариса. — Если это и было трагедией, то давным-давно. Я с тех пор еще дважды замуж выходила, но общению дочки с Евгением никогда не препятствовала. В детстве Женя ее по воскресеньям забирал, подростком брал с собой на курорты, а до последнего времени они общались как друзья, отец в театр мог ее пригласить, Вика в его загородный дом привозила своих женихов показывать… Но год назад Евгений женился на девушке, всего на год старше нашей дочери, и отношения Вики с отцом стали сходить на нет…
— Вика не нашла общего языка с новой женой?
— Наоборот, они как-то сразу сошлись. Вика рассказывала об этой Алине исключительно в восхищенных тонах. Мол, почти ее ровесница, а уже такую карьеру сделала! Я не спорила, но, положа руку на сердце, какая это карьера?! Наверняка Евгений сам как глава компании эту Алину и повышал, чтобы к себе приблизить. Он бы и Вике такую карьеру обеспечил, если бы она работала на его фирме. Но дочь к нему не пошла, хотела всего добиться сама.
— Получилось?
— Нет, в том-то и причина! С карьерой у Вики не очень, как пришла рядовой сотрудницей, так и сидит несколько лет на одном месте. А Алина эта ей рассказала, что она за это же время из секретарши до начальницы отдела выросла. И Вика почему-то поверила, что это не благодаря ее отцу.
По словам Ларисы, новая жена отца надоумила Вику обратиться к карьерному психологу, к которому якобы ходила она сама. Мол, психолог этот сразу определяет, что именно мешает человеку профессионально состояться и как с этим бороться.
— Моя дурында к нему направилась, — сетует Лариса, — и спросила, почему у нее не складывается карьера? Он с ней побеседовал и выдал причину — из-за психологической травмы, полученной в детстве. А нанес ее ваш отец, который бросил вас с мамой, совершив таким образом предательство. Это предательство запечатлелось в вашем подсознании в качестве негативной установки и тормозит ваше развитие… И прочую ересь из этой серии. А негативную установку эту можно снять только одним способом — «перерезать пуповину», связывающую с отцом-предателем. Как? А очень просто — перестать с ним общаться от слова «совсем».
Как рассказывает ее мать, Вика в тот же день объявила отцу о том, что прекращает с ним всякие отношения:
— Евгений сначала потребовал объяснений, но тут снова влезла эта его Алина и сказала, что сама все ему объяснит. И, видимо, объяснила, так как с тех пор Женя потерял к дочери всякий интерес. Я уверена, что Алина все это подстроила! Все-таки Евгений человек небедный, дочь у него единственная, вот молодой жене и захотелось такую соперницу убрать подальше.
Можно было бы предположить, что близкие людей, отвернувшихся от собственных родителей, преувеличивают зловещую роль в этом психологов. Однако специалисты подтверждают: практика, направленная на разрыв детско-родительских связей во взрослом возрасте, действительно существует. А ее назначение зависит от этических норм и квалификации самого психолога.
— Некоторые коллеги подталкивают клиентов к разрыву социальных связей, — говорит психолог Маргарита Румянцева. — Одни сами верят в теорию обнуления, когда ради успеха надо бросить все привычное — окружение, работу, место жительства — и начать все с нуля. Другие повторяют модные клише от отсутствия профессионализма, опыта и собственного мнения. Это же проще всего, никогда не прогадаешь. Плохо с работой? Значит, это не ваше призвание, смело увольняйтесь и начинайте новую жизнь. В семье нелады? Значит, это не ваш человек! Срочно его бросайте и наслаждайтесь свободой. Пожилые родители требуют внимания и заботы? Значит, вы от них зависимы! Режьте пуповину и начинайте проживать собственную жизнь, а не служить игрушкой маме и папе…
По мнению специалистов, когда к такому, следуя моде, призывает психолог-недоучка — еще полбеды. Самое страшное, когда психолог действительно обладает даром внушения и имеет конкретную цель — отвадить взрослых детей от их пожилых родителей. Подобных профессионалов, оказывается, нередко ангажируют даже черные риелторы, которым выгодно убрать подальше наследников от своих престарелых жертв.
— Конечно, не все родители идеальны, — напоминает психолог-практик Елена Пиховкина. — Не только среди ныне пожилых, но и среди молодых современных родителей есть такие, кто вместо того, чтобы направлять и стимулировать здоровое развитие ребенка, наоборот, усиливают его беспомощность и зависимость от себя. Родители такого типа к ребенку относятся как к своей собственности, вследствие чего склонны нарушать его личные границы, обесценивать его мнение и подавлять любые признаки независимости, таких отцов и матерей и называют «токсичными». Не только в том смысле, что они отравляют своему отпрыску счастливое детство, но и в том, что их поведение у ребенка с подвижной психикой формирует заниженную самооценку, которая толкает его на саморазрушительное поведение не только в детстве, но и во взрослом возрасте. Эти симптомы наблюдаются у всех людей, выросших в семьях, попадающих под определение «токсичные». Да, с этим могут работать психологи, терапевтически устраняя у взрослого человека последствия подобного воспитания в детстве. Но ни один здравомыслящий профессиональный психолог не предложит для этого своему клиенту порвать с родителями! Никакого отношения к терапии это не имеет и иметь не может. И родители, какие бы они ни были, такого отношения не заслужили. Никогда так называемое «токсичное воспитание» не происходит со злым умыслом навредить собственному ребенку! Такие родители всегда пребывают в убеждении, что действуют исключительно в интересах своих детей, защищая их как от окружающего мира, так и от их собственных незрелых желаний.
Работа с последствиями токсичного воспитания заключается в том, что клиенту следует пересмотреть свое ОТНОШЕНИЕ к словам и поступкам родителей, но вовсе не свои ОТНОШЕНИЯ с отцом и матерью. Да, выросшему ребенку токсичных родителей необходимо осознать, что его родители не истина в последней инстанции, у них, как и у всех живых людей, есть свои заблуждения и свои слабости. Но это вовсе не означает, что с ними надо перестать общаться, причем именно в том возрасте, когда они сами нередко превращаются в беспомощных детей, ищущих опоры в близких.
Таким образом, отдалиться от родителей может посоветовать в лучшем случае психолог-недоучка, а в худшем — тот, которому это почему-то выгодно. Но и принять на веру подобные рекомендации готовы далеко не все, а только люди инфантильные, категорически не желающие брать на себя ответственность за собственную жизнь. Как правило, люди подобного склада не уверены в себе, ощущают себя слабыми, не готовыми к жизненным испытаниям, у них множество страхов. Услышав, что причины их проблем кроются в родительском воспитании, инфантилы испытывают облегчение, так как давно мечтали переложить ответственность за свои неудачи с себя на кого-нибудь другого. Активно обвиняя родителей в нанесенных им детских травмах, они на самом деле занимают удобную позицию жертвы, требуя к себе особого снисхождения.
Резюмируя сказанное, принятая на веру рекомендация «дистанцироваться от родителей» заставляет задуматься не только о профессионализме психолога, но и о личности его клиента.