Между тем что я думаю
Между тем
Что я думаю
Что я хочу сказать
Что мне кажется, что я говорю
Что я говорю
И тем
Что вам хочется услышать
Что вам кажется, что вы слышите
Что вы слышите
Что вы хотите понять
Что вы думаете, что вы понимаете
Что вы понимаете
Есть десять шансов к одному, что возникнут трудности в общении.
Но все–таки попробуем
ПОХОЖИЕ ЦИТАТЫ
ПОХОЖИЕ ЦИТАТЫ
Дисциплина нужна для того, чтобы из того, что вы хотите больше всего и того, что вы хотите прямо сейчас, вы всегда выбирали первое.
Счастье не зависит от того, кто вы есть или что у вас есть. Оно зависит исключительно от того, что вы думаете.
Даже если вам кажется, что хуже уже некуда, всегда случится что-то, показывающее, как вы ошибались.
Не судите человека, пока не поговорите с ним лично, потому что всё, что вы слышите — слухи.
Если вы думаете, что слишком малы, что бы быть эффективным, то вы никогда не засыпали с комаром в комнате.
Когда вы поймете, что вам не на что жаловаться, вам будет принадлежать весь мир.
Если вы хотите иметь то, что никогда не имели, вам придётся делать то, что никогда не делали.
Это очень тонкое понятие: все, что вы любите и есть Вы.
Успех не измеряется сравнением того, что вы можете сделать с тем, что может сделать кто-то другой. Он измеряется тем, насколько вы используете свои таланты, данные вам Богом.
Не страшно, что вы зашли в тупик, страшно, что вы там и остались.
Цитаты Эдмонд Уэллс
Бернар Вербер. Империя ангелов
Анекдот: «один тип приходит к доктору. На нем высокая шляпа. Он садится и снимает шляпу. Врач замечает лягушку, сидящую на лысом черепе. Он приближается и видит, что лягушка будто приросла к коже.
— И давно это у вас? — удивляется он.
Тогда лягушка отвечает:
— Знаете доктор, сперва это было просто небольшой бородавкой на ноге»
Этот анекдот иллюстрирует концепцию. Порой люди ошибаются в анализе события, потому что ограничиваются единственной точкой зрения, которая кажется очевидной.
Бернар Вербер. Энциклопедия относительного и абсолютного знания
Между тем
Что я думаю
Что я хочу сказать
Что мне кажется, что я говорю
Что я говорю
И тем
Что вам хочется услышать
Что вам кажется, что вы слышите
Что вы слышите
Что вы хотите понять
Что вы думаете, что вы понимаете
Что вы понимаете
Есть десять шансов к одному, что возникнут трудности в общении.
Но все–таки попробуем…
Бернар Вербер. Империя ангелов
Даже несчастьям надоедает нападать на одного и того же человека.
Бернар Вербер. Энциклопедия относительного и абсолютного знания
Часто за так называемым успехом кроется желание взобраться на самую большую вышку и спрыгнуть оттуда как можно эффектнее.
Бернар Вербер. Империя ангелов
Люби своих врагов, хотя бы ради того, чтобы действовать им на нервы.
Бернар Вербер. Империя ангелов
Время относительно для всех, потому что каждый воспринимает его по-разному.
Бернар Вербер. Энциклопедия относительного и абсолютного знания
Вопрос иногда бывает интереснее, чем ответ.
Бернар Вербер. Тайна богов
Хорош не тот учитель, чьи ученики становятся его последователями. Хорош тот, чьи ученики становятся учителями.
Бернар Вербер. Энциклопедия относительного и абсолютного знания
В чем ваша крошечная, но все же миссия?
Ваше рождение не случайно. Отнеситесь к этому серьезно.
Бернар Вербер. Империя ангелов
Перестаньте просить, и только тогда вас можно будет удовлетворить.
Случайная цитата
Герман Гессе. Магия книги
Есть множество стихотворений, сказок и драм, в которых глубины, ценности и даже пользы для повседневной жизни содержится больше, чем в бесчисленных учебниках.
*По техническим причинам, сайт может быть временно недоступен. Приносим свои извинения за доставленные неудобства.
Между тем что я думаю
Войти через соцсети:
Если нет своего аккаунта
Если у вас уже есть аккаунт
С. Бунтман ― Она сформулирована уже эта статья?
А. Венедиктов ― Он сказал, что Совет Федерации этим занимается. Наверное, нужно зайти в Совет Федерации в комитет по законодательству господину Клишасу и спросить его. Но мы слышали, что президенту доложено, что Совет Федерации собирается внести изменения в УК.
С. Бунтман ― Очень важно, только ли исполнители, те, которые пытают или ответственные за это люди. Руководство ФСИН и так далее.
С. Бунтман ― Теперь об Александре Сокурове.
С. Бунтман ― Ну скажи.
А.Венедиктов: Готовится вынесение статьи «пытки» в отдельную статью как тяжелое преступление
С. Бунтман ― И у Путина нет.
С. Бунтман ― Дмитрий в чате нам, что эта тема сама еще выстрелит.
А.Венедиктов: У нас сначала принимается закон. А потом: давайте посмотрим правоприменительную практику
А. Венедиктов ― Это та самая болезненная история, с границей с Ингушетией в частности, о чем упоминал Сокуров. И он явно заступился за ингушей. И Кадыров, естественно, воспринял его как сторонника другой точки зрения. И дальше в умелых выражениях, которыми он умеет – он обозначил свою позицию. Не трожь мою Чечню. И Кадыров знает, что Сокуров прав.
С. Бунтман ― Прав в том, что эта проблема существует и она остра.
А. Венедиктов ― Конечно.
С. Бунтман ― И она кровавая. А где еще говорить о таких проблемах, как не на встрече с СПЧ.
С. Бунтман ― Это одна из логик, логика, в общем, замораживания проблемы. Долго это не продержится. Заморозка.
А. Венедиктов ― Вопрос, если у тебя нет ответа, а если у тебя есть ответ, а если нет ответа.
С. Бунтман ― Его надо искать каким-то образом.
А. Венедиктов ― Вопрос – искать его публично или нет. И в этом разница. В отношении. Ты же меня спросил про Путина, про его реакцию. Я тебе отвечаю про Путина, про его реакцию.
А. Венедиктов ― Ничего нового. Он был готов. Он повторил свою позицию. Да, надо посмотреть, подкорректировать. Но посмотрите. Ничего нового. Он был готов, он гораздо более развернуто отвечал на Валдайском форуме по этому поводу. Кстати, Муратову. Коррекция идет, через комитет ГД по информационной политике.
С. Бунтман ― А она идет? Не видно было никакого движения. Тот же Муратов у нас об этом говорил в эфире.
А. Венедиктов ― Надо все время подталкивать. Идет процедура. Партия «Справедливая Россия», Союз журналистов России. Тот же Павел Николаевич Гусев, который поднял этот вопрос. Они подали поправки в комитет по информационной политике. Который должен эти поправки обсудить. Затем внести на совет ГД, затем совет ГД должен внести (это же поправки к закону) в пленарное заседание и так далее. Я не знаю, на каком этапе сейчас, но этап внесения – есть. То есть процедура пошла.
С. Бунтман ― Почему нельзя было раньше поговорить с сообществом профессиональным
А. Венедиктов ― Потому что у нас законодательство устроено по-другому. У нас сначала принимается закон. А потом: давайте посмотрим правоприменительную практику. Сначала наказать, потом разобраться. Но это обычная припевка, которую мы слышим от власти, от Кремля, от Путина давным-давно по разным законам.
С. Бунтман ― Сегодня в 14 часов услышите повтор «Сути событий», Сергея Пархоменко. Насколько ясен или неясен ответ про «Мемориал»*. Иностранный агент.
С. Бунтман ― Иностранного агента.
А. Венедиктов ― Иностранного агента по решению российских властей. Российские власти объявили его иностранным агентом. И параллельно с этим мы видим, как Верховный суд РФ запрещает раскрывать имена палачей НКВД 30-х годов.
С. Бунтман ― И это подтвердил сейчас президиум суда.
С. Бунтман ― Ну это давно было, Алеш.
А. Венедиктов ― И это было давно. И этих людей уже нет. А потомки опричников тоже есть. Или потомки палачей тайной канцелярии. Может это тоже запретить. Как там Дима сказал Муратов, что власть наша заботится о прошлом, а мы, журналисты – о будущем. Вот это правильно. Поддерживаю. Изменить прошлое для того, чтобы скорректировать настоящее. Но нет, не получится. Открыты архивы в Украине, Прибалтике. То есть архивы союзного КГБ открыты. Поэтому ничего не спрятать. Посмотрите на то, что один человек, не устаю про это говорить – Денис Карагодин, разыскивая палачей, имеющих отношение к гибели собственного деда, один человек собрал огромный реестр людей. И это самое страшное – количество людей, которые были причастны к гибели его деда. Простого крестьянина. Он шофер, машинистка, тюремный повар. Люди, которые мыли полы в тюрьме и в пыточных. Ну, естественно, и сами следователи, помощники следователей. Помощники помощников следователей. Помощники расстреливающих, эвакуировавшие тела. Это наше все граждане. Это огромная машина даже не военная была. А привоенная. Гражданские служащие. Читаешь – ужасаешься. Читайте, полезно для профилактики.
С. Бунтман ― Нам напоминают, что два года накинули Дмитриеву.
А. Венедиктов ― Я знаю.
А.Венедиктов: Мы видим, как Верховный суд РФ запрещает раскрывать имена палачей НКВД 30-х годов
С. Бунтман ― Это все звенья одной цепи.
А. Венедиктов ― Конечно. Почему должны быть звенья разных цепей.
С. Бунтман ― Архивы КГБ в Белоруссии открыты. Нет, Вера. По-моему, нет. Я хочу насчет «Мемориала», который признан иностранным агентом властями, хочу ответить на один вопрос. Вернее одно недоумение. Вы не правы, уважаемый неизвестный абонент, Наталья Солженицына высказалась и направила письмо. Одной из первых. Просто вы или не видели или забыли.
А. Венедиктов ― Пропустили. Бывает.
С. Бунтман ― Спрашивают: если все согласовано, надо ли либеральной интеллигенции участвовать в правозащитных советах по правам человека.
А. Венедиктов ― А реакционной интеллигенции, я не понимаю, что такое либеральная интеллигенция. Какие-то игрушки в слова. Именно благодаря тому, что а) существует общественное мнение публичное, путем высказывания «либеральной интеллигенции» в том числе и просто граждан, члены совета, опираясь на эти высказывания, могут додавливать принятие решений. И если решение по пыткам будет додавлено – это: а) благодаря общественному мнению и б) публичной позиции таких людей как Муратов, который не член совета. Но и как Сокуров, как Гусев, как Меркачева. Они не либеральная интеллигенция. Чего вы вешаете ярлыки, какая вам разница. Это люди, которые пытаются чего-то там добиться с точки зрения облегчения участи, смягчения участи. Мы это видим и по закону об иноагентах, и по пыткам, и там есть еще вопросы. По «Мемориалу» мы видим давление. Надо ли Николаю Карловичу в лицо президенту говорить, это контора «Мемориал» иностранный агент, это вам не «Рога и копыта», Владимир Владимирович. Какая-то контора. Надо это? – надо. Но это не только президент видит. Это видит страна, которая смотрит Вести-24, государственные каналы и видит, что так сказано. И это на сайте президента, который читают все губернаторы. Это важный элемент публичной полемики. Дискуссии. Обмена мнениями. Как хотите. Да, нужно в публичном поле и благодаря своему статусу это проходит не только в публичное поле слушателей «Эхо Москвы», читателей «Новой газеты», зрителей «Дождя*», объявленного иностранным агентом. Еще кого-то. Это обходит гораздо более широкую аудиторию. Конечно надо. Безусловно.
А.Венедиктов: Проблема, о которой говорил Сокуров – существует. Как проблема. Она очень болезненна.
С. Бунтман ― Какое отношение к СПЧ имеют касатки и пожары?
А. Венедиктов ― У меня тоже был вопрос. Но члены СПЧ, тут свобода важнее, чем свобода. И члены СПЧ должны иметь право и возможность говорить о тех темах, которые их затрагивают. Вот они используют. Лучше так, чем зарегламентировано. Согласитесь. Лучше так, мы даже не понимаем, о чем иногда идет речь, чем мы только понимаем, что нам близко и любезно сердцу.
С. Бунтман ― Мы с вами раздаем со скидкой подарки новогодние. И это два графических романа. «Спасти цесаревича Алексея», том первый из серии «Спасти», и «Царевича Дмитрия», который только что вышел.
А. Венедиктов ― Первую тысячу уже продали из восьми. За 10 дней.
С. Бунтман ― Шоп.Дилетант.Медиа предлагает вам за 2022 рубля, догадайтесь, с чем это совпадает, вот такой набор к новому году из двух наших графических романов.
А. Венедиктов ― Слово «комиксы».
С. Бунтман ― Оно сбивающее с толку, потому что существует гораздо более тонкая градация всего этого дела. Но я из всех градаций предпочитаю графический роман.
А. Венедиктов ― Но там, в частности, письма председателя КГБ в ЦК КПСС по поводу спектакля «Борис Годунов». Так что это очень актуальненько.
С. Бунтман ― Забота о прошлом. Мы прервемся, а потом продолжим.
С. Бунтман ― Продолжаем. Напряжение остается между Украиной и Россией. После разговора Путина с Байденом. Понизился или нет уровень напряжения?
С. Бунтман ― Какое может быть решение вопроса. Какими инстанциями. Минский процесс как-то уже всё.
А. Венедиктов ― Во-первых, минский процесс как-то не всё.
А. Венедиктов ― Не просто не всё, а произошло оживление этого процесса, потому что США присоединились, можно так сказать, во всяком случае, администрация Байдена к поддержке минского процесса. Более того, согласились или предложили, не знаю, как формулировалось, выступить посредниками, войти в минский процесс. Посредниками между Украиной и Россией. Это некая новация. Не входя в нормандский формат Макрон, президент Франции, который на следующей неделе будет говорить на эту тему с Путиным, тоже говорит о том, что минский процесс продолжается.
С. Бунтман ― Минский процесс или нормандский?
А. Венедиктов ― Нормандский процесс на основе минских договоренностей. И американцы говорят том, что они понимают, что Украина должна предоставить некую автономию отдельным районам Донецкой и Луганской области.
С. Бунтман ― Разговор Зеленского с Байденом.
А. Венедиктов ― Я ничего не знаю.
С. Бунтман ― Отложенная помощь, военные поставки США Украине. Это что?
А. Венедиктов ― Это ничего. Потому что на самом деле это пока все демонстрация. Предоставленная помощь, она же отложенная помощь. Мы можем так, а мы можем сяк. Не надо нас выводить из себя, Владимир Владимирович. Давайте сядем разговаривать. А не будем бряцать на границе. Это внутрипереговорная история. Ничего.
А.Венедиктов: Изменить прошлое для того, чтобы скорректировать настоящее. Но нет, не получится
С. Бунтман ― Опаснее становится, в смысле спички детям не игрушка.
А. Венедиктов ― Слишком много спичек.
С. Бунтман ― Слишком много горючего материала.
С. Бунтман ― Притом, что совершенно неважно, что этот «Донбасс» старая калоша.
А. Венедиктов ― Не имеет никакого значения. Старая, новая. Калоша, не калоша. Слишком много символов.
С. Бунтман ― Лена говорит, что Украина вряд ли пойдет на автономию, потому что это не президент решает, решается как-то по-другому.
А. Венедиктов ― Это в Минских соглашениях. Я не про автономию, а про особый статус. Во-первых. Это в Минских соглашениях, которые не просто подписаны предыдущим украинским руководством, но поддержано резолюцией Совета Безопасности. Это конечно внутриукраинское дело, но получается, что с точки зрения правовой это международные обязательства Украины. Вопрос объема этих полномочий. А уж вряд ли или нет – тут я гадать не могу. Я не цыганка и на нее не похож.
С. Бунтман ― Гадать не стоит. Само понимание Минских договоренностей после заявления Лукашенко о его признании Крыма российским, подорвало эти договоренности.
А. Венедиктов ― Никак. Лукашенко не игрок в минском процессе. Хотя слово «Минск» здесь существует. Никак. Вот вообще никак.
А.Венедиктов: Мы видим бешеную реакцию Кадырова. Потому что он знает эту проблему,
С. Бунтман ― Лукашенко уже никак не может считаться нейтральным. Он когда-нибудь считался нейтральным в этом процессе.
А. Венедиктов ― Понятия не имею. Он пытался играть роль переговорщика, так же как сейчас пытается играть Эрдоган. Тем самым, увеличивая свою роль. Но у него не получилось и он занял сторону. Выбирая между Украиной и Россией, он всегда выбирал Россию. Но сейчас ему деться некуда, он должен делать это публично. Посмотрите, Россия сохраняет на следующий год в Белоруссии цену на газ 128 долларов за тысячу кубов. А сейчас на рынках тысяча кубов стоит 1100. То есть чего, ребята. В 9 раз. Эта дельта принадлежит Лукашенко.
С. Бунтман ― Шевеление происходит хоть какое-то в сторону урегулирования или наоборот нагнетания на белорусско-польско-литовской границе.
А. Венедиктов ― Сейчас стороны обмениваются заявлениями. Физическое давление как я понимаю, на границе сохраняется. Но оно снизилось. По-моему, около 2 тысяч человек, полторы тысячи эвакуировано из этих лагерей. Но там еще хватает, 3-4 тысячи. Это фактор давления, безусловно. И на прошлой неделе, по-моему, было решение ЕСПЧ в адрес Польши, что если беженцы оказываются на польской территории, Польша не имеет право их выдворять. Такая обеспечительная мера. То есть это продолжает иметь свои политические последствия. Очевидно. И то, что Лукашенко и хотел. Это способ давления на ЕС, на Польшу, на раскол ЕС. Польша вообще капризный ребенок ЕС. Отказывается выполнять решения европейских судов. Поэтому ну и хорошо, Лукашенко сейчас будет играть на – вот Польша плохая, а Франция хорошая. С Германией. Я думаю, будет вот так.
С. Бунтман ― Просят дать оценку новому закону о полиции. Изменения.
А. Венедиктов ― Пархоменко давал. Я, честно говоря, не сильно занимался. Об этом говорила Шульман, Пархоменко. Я им вполне доверяю.
С. Бунтман ― Экстрадиция Ассанжа.
А. Венедиктов ― Вообще Ассанж – фигура, которой надо посвятить отдельную передачу. Во-первых, Ассанж никакой не журналист. Я хочу сразу сказать свою позицию. Он публикатор и политик. Безусловно. Он публикует только те документы, попавшие ему в руки, которые следуют концепции его мироведения. И не публикует те, которые не следуют. Хотя они у него есть. То есть он публицист. При этом мне представляется, я не могу сказать, что решение суда Великобритании политическое, для этого надо читать его на английском языке. Но мне представляется, что с учетом той роли, которую Ассанж играл в публикации секретных документов и тому, как США, где существует смертная казнь, в Великобритании не существует. Относиться можно было бы с учетом этого более серьезно. Спросите меня: я сторонник или противник экстрадиции – я противник. Я считаю, что это подвергает его жизнь угрозе. Что ему там шпионаж присобачат. Измену не могут, он не американский гражданин. И хрен его знает чего будет.
С. Бунтман ― Это верно, что вряд ли можно узнать, что будет. Еще раз говорю, про закон о полиции говорил подробно Сергей Пархоменко, и вы сможете его услышать так же, как и про судьбу «Мемориала», признанного иноагентом, после 14 часов будет повторение «Сути событий». Но судить его надо за то, что он разгласил секреты? – спрашивает Сергей.
А.Венедиктов: Лукашенко не игрок в минском процессе
А. Венедиктов ― Законы какой страны он нарушил, Сергей. Не будучи гражданином этой страны. Если вы задаете вопрос в юридической плоскости, то я вам ответить на это не могу. Иногда нужно публиковать секреты, которые общественно важные. И для журналистов это всегда сложный выбор. Но он не журналист. У него в руках были документы, которые свидетельствовали о людях, близких ему политических взглядов. Об их неблаговидных поступках. Он их не публиковал. В этом его отличие от журналистов.
С. Бунтман ― Возвращаясь к России и Украине. И процессом МН-17. Там отказ в свидетеле.
А. Венедиктов ― Там отказ в предоставлении сведений, которые могут раскрыть личность свидетеля. Свидетель – бывший военнослужащий 53-й бригады российской. Который свидетельствовал о «Буке», но история в том, что обвинение и судья в дальнейшем подтвердили, что этот свидетель в этот момент не имел отношения ни к транспортировке этого «Бука», ни то, что он видел его. Он имел отношение к 53-й бригаде только. Потому что как свидетель в этой истории его свидетельства ничего не добавляют. Но поскольку он бывший военнослужащий, то его жизнь может быть поставлена под угрозу. Поэтому суд отказывается раскрыть защите его личность. Какие-то элементы, которые могут позволить раскрыть его личность. Но процесс идет и следующее заседание 21-22 декабря.
А.Венедиктов: Не понимаю, что такое либеральная интеллигенция. Какие-то игрушки в слова
С. Бунтман ― Несколько есть вопросов и комментариев, которые показывают, что не очень ясно поняли Дмитрия Муратова, когда он говорил об Алексее Навальном. Поняли странно, что он не считает Навального политзаключенным, и упирает на «Ив Роше».
А.Венедиктов: Свободу* Алексею Навальному – Дмитрий объявлял не раз и не два и даже не десять. И публично
С. Бунтман ― Юлия из Минска еще обращает внимание своих сослуживцев по чату и наше тоже, про непоследовательность открытия памятника Сахарову и закрытия, попытка закрытия организации, им основанной.
А.Венедиктов: Физическое давление как я понимаю, на границе сохраняется. Но оно снизилось
А. Венедиктов ― Жизнь вообще непоследовательная вещь.
С. Бунтман ― Нет, это то, что Дмитрий Муратов говорил.
А. Венедиктов ― Мы с ним это обсуждали. И жизнь вообще непоследовательная вещь. Я напомню, что единственная табличка памяти Немцова в Москве появилась в ходе очень спорной кампании Ксении Собчак. Президентской. Кампании нет, Ксения не занимается политикой. А табличка осталась. В этом доме жил Борис Немцов. Жизнь вообще штука очень сложная. Она совсем непростая.
С. Бунтман ― Еще Юлия из Минска, спасибо большое, что вы опубликовали адрес петиции «Руки прочь от «Мемориала»», который почему-то признают иностранным агентом власти России. Это петиция еще может сыграть свою роль, во всяком случае, ее представительность на мой взгляд важна. Я попросил бы тебя еще прокомментировать, я у тебя прочел мнение президента АН о том, что самая главная опасность – американизация школы. Это что такое?
А. Венедиктов ― Там две вещи. Во-первых, мы все сверстники с 20-го века. И заговорили штампами, которые сейчас модны. Он там еще говорит о том, господин Сергеев том, что всякие мультики-фунтики в школах сейчас показывают. А надо преподавать в школах фундаментальные науки. А фунтики-мультики это как американское. Это первая история. И вторая, господин Сергеев прекрасно понимает, что сейчас может вызвать одобрительную улыбку и похлопывание президента Путина, а что может вызвать его раздражение. Понятно, что такой антиамериканизм в образовании в школьном очень важен. Я бы хотел напомнить президенту Академии наук про количество нобелевских лауреатов, которые выходцы из Советского Союза, скажем, за последние 20 лет Советского Союза. Грубо говоря, с 1970 по 1990. По фундаментальным наукам. И удивиться диспропорции.
С. Бунтман ― Это происки. Не дают.
А. Венедиктов ― Тем более хорошо бы эту статистику посмотреть. Понятно, что это такое политизированное заявление. Не имеющее никакого отношения к сути проблемы. Потому что суть проблемы заключается в том, что средняя школа переживает грандиозный кризис не только она, в связи с соцсетями и огромным несанкционированным доступом к популяризированной информации, дезинформации в том числе в области науки. Смотри вакцинацию. В мире. И что и как преподавать детям, которые приходят напичканные абсолютно разными историями, по любой науке. От физики до истории. Или от истории до физики. От социологии до химии. Это большой вопрос в каждой школе. И ученые про это ведут дискуссии. И не вешают ярлыки. В данном случае мы имеем дело с политизированным заявлением, мы знаем, в каком сложном отношении по отношению к власти оказалась Академия наук, но, видимо, чего-то торгуются. Я не знаю, чего. Здание, земли.
С. Бунтман ― За счет школы.
А. Венедиктов ― Не имеет значения. Проблема школы не в том, что говорит Сергеев.
С. Бунтман ― Проблема не в этом. Но скажет: о, президент Академии наук. И это поддержат.
А. Венедиктов ― Я напомню, что Министерство просвещения, вчера тоже поднималось на встрече с президентом, изъяло из календаря знаменательных дат для школы день памяти Холокоста.
С. Бунтман ― Да, с этого учебного года.
С. Бунтман ― Замечательно. Людям делать нечего просто. Это очень хорошо…
А. Венедиктов ― Почему, мы же просто не видим, может торгуются.
А.Венедиктов: Полностью поддерживаю саму речь Дмитрия и его приоритеты, которые он выставил
А. Венедиктов ― Она в кабинете и торгуются. Ты не прав. В кабинете они торгуются по существу. А это гарнир.
С. Бунтман ― Ладно, мы пойдем. А ты сказани-ка.
А. Венедиктов ― Сам. Не надо ничего говорить. Сами. Конечно.
С. Бунтман ― Очень хорошо. Товарищи ученые. Ну ладно. Президенты.
А. Венедиктов ― Доценты с кандидатами.
С. Бунтман ― Да, президенты академиев. Дальше будет речь Дмитрия Муратова и Марии Ресса будет. Я бы не отделял двух нобелевских лауреатов, я бы очень внимательно послушал. Это неведомые страны, конечно, а проблемы-то одни.
А. Венедиктов ― Она произнесла очень сильную речь. Мария Ресса. И ровно поэтому мы решили, что необходимо, чтобы услышали и сами сделали для себя вывод. Мы все-таки рассчитываем, что слушатели «Эхо Москвы» в своем абсолютном большинстве сами могут сделать для себя вывод без наших комментариев. А мы только отвечаем на вопросы, если у людей возникают дополнительные истории.
С. Бунтман ― Просят сказать два слова о выступлении Лии Ахеджаковой на премии.
С. Бунтман ― Тут Юлия из Минска, сопровождая серебряным сердцем свою напоминалку: Ресса упомянула Протасевича вначале.
С. Бунтман ― Есть часть стойких борцов…
А. Венедиктов ― Имеют право.
С. Бунтман ― Которые считают, что он украл.
А. Венедиктов ― Я считаю, что они невнимательны. Резкая реакция, на которую все имеют право, я Дмитрия поддерживаю. Все имеют право на резкую реакцию. Потому что болезненно. Болит. Но по здравому размышлению свою точку зрения надо уметь корректировать.
С. Бунтман ― Итак, программу мы завершаем. Слушайте лауреатов Нобелевской премии в следующем часе.
* «Мемориал» — НКО, признанное иностранным агентом. «Международный Мемориал*» — НКО, признанное иностранным агентом.