Молилась ли ты на ночь дездемона что это значит

Н.Ю. ЗВЕРЕВА Пресуппозиции вопроса Отелло «Ты перед сном молилась, Дездемона?»

THE PRESUPPOSITIONS OF THE QUESTION OF OTHELLO “HAVE YOU PRAY’D TO-NIGHT, DESDEMONA?”
UDC 008+009+801.733
Author: Zvereva Natalia, PhD, e-mail: zvereva.natalie@gmail.com
Summary: In this paper we consider the presuppositions of the question of Othello in the context of the important Christian ideas: the idea of salvation, the idea of repentance, the value of prayer and the ratio between the «earthly» world and the heavenly world. Like this, Hamlet says that murder of Claudius during prayer «is hire and salary, not revenge». Shakespeare’s characters comprehend concepts of «life» and «death» in terms of earthly suffering and heavenly bliss. In this context the words of Othello have special meaning. The murder of Desdemona Othello calls «sacrifice». In the tragedy the sacrifice is the opposition of the murder. In this semantic context Othello calls itself «An honorable murderer» («For nought did I in hate, but all in honor»). In this way, question of Othello gives special sense to his action.
Keywords: Shakespeare, presupposition, idea of salvation, idea of repentance, Othello, Hamlet, culture, history of culture

Ссылка для цитирования:
Зверева Н.Ю. Пресуппозиции вопроса Отелло «Ты перед сном молилась, Дездемона?» // Артикульт. 2014. 16(4). С. 31-40.

В этой статье мы постараемся ответить на очень локальный вопрос. Все знают (даже те, кто никогда не читал трагедию У.Шекспира) слова Отелло, сказанные им перед убийством Дездемоны: «Ты перед сном молилась, Дездемона?». О чем свидетельствует этот вопрос и та настойчивость, с которой Отелло требует от Дездемоны покаяния? Чем для самого шекспировского Отелло (и для зрителя-современника Шекспира) был этот вопрос (а отчасти и поступок), какой смысл он в него вкладывал? Каковы пресуппозиции 1 вопроса Отелло? Ниже мы попытаемся дать ответ на эти вопросы. А пока – небольшое теоретическое введение.

Для того, чтобы попытаться ответить на поставленный в начале статьи вопрос, мы, в частности, обратимся к другим произведениям У.Шекспира, чтобы прояснить, уточнить, каким смыслом в пьесах У.Шекспира наделяются понятия «жизнь», «смерть», «покаяние», «молитва», «спасение души». Для ответа на эти вопросы обратимся к одному из эпизодов «Гамлета» – эпизоду, в котором Гамлет застает Клавдия на молитве и рассуждает о возможности отмщения в тот самый момент, когда Клавдий молится и, тем самым, беззащитен перед ним.

И я свершу ; и он взойдет на небо ;

И этого злодея сам я шлю

Источник

Отелло, или Молилась ли ты ночь, Дездемона?

ОТЕЛЛО,
или
Молилась ли ты на ночь, Дездемона?
(ПОЧТИ ПО ШЕКСПИРУ, СТАРАЯ ПЬЕСА НА СОВРЕМЕННЫЙ ЛАД)

Действующие лица:
Отелло – мавр (негр, политкорректно называемый сегодня афроамериканцем), мужчина средних лет, всем существом его владеет «синдром синей бороды (т.е он постоянно видит измену со стороны жены там, где её и в помине нет, но не замечает того, что происходит буквально у него под носом).
Дездемона – девушка лет двадцати с небольшим, фигура и всё прочее не дают твёрдой уверенности в том, что она-таки мужу верна, ибо много всё же мужчин в подчинении Отелло хотели бы так сказать «перейти с ней на ты»; она, конечно тайно, своими достоинствами пользуется и при этом безумно безумно безумно (именно так три раза подряд и без запятой) боится своего совсем не бледнолицего супруга.
Яго – ближайший друг и тайный завистник Отелло; в тайне готовит на него заговор; твёрдо убеждён и в своей мужской красоте и приятности женскому полу, и в том, что лучший его друг – попросту чёрный болван, больше схожей с обезьяной в зоопарке, чем с властителем целой империи, богатой золотом, нефтью и газом; убеждённость же в своей мужской так сказать «силе» не раз демонстрировал с женой ближайшего друга, нисколько в этом гнусном поступке не понукаемой своей собственной совестью; автор даже убеждён, что этот персонаж даже … и родился уже без совести.
Гувернантка (голос из-за кулис) – женщина уже в возрасте, близком к бальзаковскому, тиран в хозяйстве, орёт на прислугу, которая за глаза её называет «тётушкой дяди Тома» из известной классической «Хижины» скорее всего из-за цвета её кожи; ненавидит своего соплеменного хозяина Отелло и, в отличии от всей остальной прислуги, нисколько его не боится.

Источник

Молилась ли ты на ночь, Дездемона? +++

Ученные абсолютной памятью не обладали.
Хадис не означает абсолютную правду.
Абсолютная 100% правда в Коране, за него Аллах взял ответственность.

Но достоверность гораздо больше, например, чем в Библии.

Так ее уже придушили в финале, опаздываете с репликой)))) )
Все пропустили? Народ говорит было так:

РЕЖИССЕР: Ну-с, как настроение?

ОТЕЛЛО: (разминая пальцы возле шеи Дездемоны) Задушевное!

РЕЖИССЕР: Итак, у нас сдается «Отелло».

ОТЕЛЛО: Отеллы погибают, но не сдаются!

РЕЖИССЕР: Вот именно! Мавр! Белый мавр!

ДЕЗДЕМОНА: Каких много в нашей действительности (Бросается на шею режиссеру. ) Гениально! Вы пупсик!

ОТЕЛЛО: Так что же – мне теперь без черной краски белой класть?

РЕЖИССЕР: Ни в коем случае! На черную класть белую! Да поймите же: он, Отелло, был черный, но прикосновение чистой Дездемоны очищает его!

ОТЕЛЛО: Она меня что – отмыла?

ДЕЗДЕМОНА: Отелло, в искусстве ты ни уха, ни рыла! (Отелло садится на стул. )

ОТЕЛЛО: Но речь моя невнятной станет, а у меня здесь монологов куча.

РЕЖИССЕР: Не в монологах дело. Главное, высветить подсознательное стремление мавра к чистому носовому платку.

ОТЕЛЛО: (гундося) Я видел сам платок в его руках. Меня обман твой превращает в камень.

РЕЖИССЕР: В камень! Немедленно превратись в камень! (Отелло замирает. ) Нет! Не верю! Не в обкатанный житейским морем камень, а как кусок гранита! (Отелло скрючивается. ) Вот! Дальше!

ДЕЗДЕМОНА: Платка ему я в жизни не давала. Спроси – он подтвердит.

РЕЖИССЕР: Стоп! Идея! Слово «платок» – выбросить. «Платок» Отелло подразумевает своим насморком! Платок надо играть, а не произносить! Все сначала, но без платка.

ДЕЗДЕМОНА: Я в жизни пред тобой не провинилась. И к Кассио питала только то, что чувствовать нас заповеди учат.

ОТЕЛЛО: (гундося) Я видел сам (шмыг) в его руках.

РЕЖИССЕР: (жест большим пальцем) Очень волнительно!

ДЕЗДЕМОНА: Дай помолиться!

ОТЕЛЛО: Поздно чересчур! (Душит; после удушения задумчиво произносит.) :

Не слишком ли я оказался пылок?

Пожалуй, этот шаг ошибкой был, –

Она меня за муки полюбила, (хнычет)

А я ее, как муху, задавил. (Рыдает. )

(Заходит Человек, обращается к Режиссеру, протягивая руку с бумагой. )

РЕЖИССЕР: Жаль. А что за бумага?

РЕЖИССЕР: Ах, у меня по этому поводу родились стихи… Вот… Сейчас… (декламирует «под Вознесенского»):

Мы под сводами театра драм,

Корифеи глядят из рам.

Если театр – искусства храм,

Почему же на сцене – срам?

А за сценою склок гам,

И крепчает интриг бум.

До чего же приятно нам

Проявлять в них талант и ум!

(Заканчивает напыщенно) Сик трэнзит глория мунди!

ЧЕЛОВЕК: (переводит металлическим голосом) Так проходит земная слава. (Уходят.)

и где ты видел здесь Дездомон? )))

Источник

Отелло, венецианский мавр

Сцена 2

Спальня. Дездемона спит на постели. На столе горит свеча. Входит Отелло.

Отелло

Вот, вот причина – вот причина, сердце!
Не назову я вам ее, о звезды,
Безгрешные светила… Вот причина!
Но не хочу пролить я эту кровь;
Я не хочу царапать эту кожу
Белее снега, глаже изваяний
Альбастровых, но умереть ей должно.
(Снимает меч.)
Да, умереть. Иначе и других
Она еще обманет в этом мире.
Задуть свечу, а там… Задуть свечу?
Когда тебя, мой огненный прислужник,
Я загашу, то, если в том раскаюсь,
Могу опять зажечь; но загасив
Светильник твой, чудесное созданье,
Прекраснейшей природы образец,
Найду ли где я пламя Прометея,
Чтоб вновь зажечь потухший твой огонь?
Я не могу, сорвавши розу, снова
Ей жизнь вернуть! Она
Должна увянуть. Так упьюсь же ею,
Пока она не сорвана еще.
(Целует ее.)
О, сладкое дыханье! Правосудье
Само бы меч сломало пред тобой.
Еще, еще… О, будь такой по смерти!
А я тебя убью. Еще, последний раз!
О, сладкое и страшное лобзанье!
Я плачу! Как ужасны эти слезы!
Моя печаль – печаль небес: она
Карает все, что любит… А, проснулась.

Дездемона

Отелло

Дездемона

Что ж не идешь ложиться ты, мой друг?

Отелло

Молилась ли ты на ночь, Дездемона?

Дездемона

Отелло

Когда ты за собою
Какой-нибудь припомнить можешь грех,
Которого не отпустило небо, –
Молись скорей.

Дездемона

Отелло

Ну-ну, молись; да только покороче.
Я подожду покамест. Не хочу я
Тебя губить, пока ты к смерти духом
Не приготовилась – нет, Боже сохрани!
Твоей души я убивать не стану.

Дездемона

Отелло

Дездемона

Отелло

Дездемона

«Аминь» ты произносишь –
Так ты меня не умертвишь?

Отелло

Дездемона

И все-таки ты страшен мне, Отелло!
Ты гибелен, когда твои глаза
Так бегают. Мне нечего бояться:
Я за собой совсем вины не знаю,
И все ж боюсь – я чувствую – боюсь.

Отелло

Подумай о грехах своих скорее.

Дездемона

Мои грехи – любовь моя к тебе.

Отелло

Вот за нее ты и умрешь сегодня.

Дездемона

Смерть за любовь с природой не согласна.
Как страшен ты! Зачем кусаешь губы?
Какое-то кровавое волненье
Приводит в дрожь все существо твое.
То страшные предвестники; но все же
Надеюсь я – надеюсь, что не мне
Быть жертвой их.

Отелло

Дездемона

Я замолчу. Чего ж, скажи, ты хочешь?

Отелло

Ты Кассио платок тот отдала,
Что подарил тебе я и который
Был дорог мне?

Дездемона

О нет, клянусь душой
И жизнию! За Кассио пошли,
Спроси его.

Отелло

О милая, страшись,
Страшись клятвопреступничать: ведь ты
Лежишь теперь на ложе смерти.

Дездемона

Боже!
Но не убьешь же ты меня сейчас.

Отелло

Сейчас… Итак, покайся добровольно
В своих грехах, затем что даже клятвой,
От каждого отрекшись обвиненья,
Ты ни сломить, ни изменить не в силах
Упорное решение мое,
И для меня – предмет тяжелых стонов.
Так – ты умрешь!

Дездемона

Отелло

Дездемона

И ты, ты смилуешься также.
Я никогда тебя не оскорбляла –
Я Кассио любила только тою
Любовию, какую Бог велит
Питать ко всем на свете. Не дарила
Я ничего ему.

Отелло

Да Бог свидетель,
Что мой платок я видел у него.
О женщина коварная, ты в камень
Мне превращаешь сердце, заставляешь
То называть убийством, что намерен
Я совершить и что считал я жертвой!
У Кассио платок я видел.

Дездемона

Он
Нашел его – а я не отдавала.
Пошли за ним: пусть он всю правду скажет.

Отелло

Дездемона

Отелло

Дездемона

Отелло

Дездемона

Отелло

Конечно,
Затем что рот ему теперь зажали.
Об этом постарался честный Яго.

Дездемона

Мой ужас все мне объяснил: он умер?

Отелло

Да если б каждый волос у него
Был жизнию, то волосом бы каждым
Я утолил месть страшную мою.

Дездемона

Отелло

Ага, прелюбодейка!
В моих глазах о нем ты смеешь плакать!

Дездемона

Отелло

Дездемона

Отелло

Дездемона

Отелло

Дездемона

Отелло

Эмилия (за сценой)

Отелло

Что там за шум? Жива, еще жива!
О, я жесток, но знаю милосердье:
Я не хочу продлить твоих мучений.
Вот так, вот так!
(Закалывает ее.)

Эмилия

Отелло

Эмилия

Синьор, должна сию минуту
Я видеть вас!

Отелло

Сейчас. Она мертва!
Эмилия пришла, как видно, с вестью
О Кассио. А крику было много!
Мертва: не шевельнется, как могила
Недвижная! Впускать иль не впускать?
Не дурно ли я сделаю? Как будто
Опять пошевелилась. Нет, недвижна!
Как поступить? Когда она войдет,
Заговорит сейчас с моей женою…
Моей женой, моей женой! Какой?
Нет у меня жены. О, тяжело!
О, страшный час! О, час невыносимый!
Мне кажется, сейчас луна и солнце
Затмятся совершенно, и земля
От ужаса под нами затрясется…

Эмилия (за сценой)

Синьор, синьор, я умоляю вас,
Я жду! Скорей!

Отелло

Я и забыл про эту…
Войди, войди, Эмилия! Постой!
Сейчас! Задерну прежде полог.
(Идет и отворяет дверь.)

Отелло

Эмилия

О генерал мой добрый, там случилось
Гнуснейшее убийство.

Отелло

Эмилия

Отелло

Тому виною месяц!
Он более обычного к земле
Приблизился – и люди все взбесились.

Эмилия

Отелло

Эмилия

Отелло

Остался?
О, если так, не свершено убийство,
И грозно месть отрадная растет!

Дездемона

Эмилия

Отелло

Эмилия

Помилуй Боже!
Да это стон синьоры! О, сюда!
На помощь мне, на помощь! О синьора,
О милая синьора, что-нибудь
Скажите мне, скажите, Дездемона!

Дездемона

Эмилия

Дездемона

Никто… сама… Прощай!
Мой добрый муж… Привет ему последний
Ты передай! Прости!
(Умирает.)

Отелло

Эмилия

Отелло

Однако,
Слыхала ты – она сама сказала,
Что умертвил ее не я.

Эмилия

Да, правда,
Я не могу того не подтвердить.

Отелло

Так лгуньею отправилась она
В кромешный ад: я, я ее убийца!

Эмилия

О, если так, тем более она
Безгрешный дух, а ты – проклятый дьявол!

Отелло

Она с пути разумного сошла
И сделалась развратницей.

Эмилия

Неправда!
Ты на нее клевещешь – дьявол ты!

Отелло

Эмилия

Ты, как огонь, безумен, если можешь
Так говорить. О нет, она, как небо,
Была верна!

Отелло

С ней Кассио в связи
Преступной жил. Спросить об этом можешь
У мужа ты. О, если бы на крайность
Такую я решился без причин
Серьезнейших, то стоило б низвергнуть
Меня на дно глубоких адских бездн.
Про это все твой муж отлично знает.

Эмилия

Отелло

Эмилия

Он знает, что синьора
Нарушила обет свой брачный?

Отелло

Да.
И Кассио – ее сообщник. Если б
Она была верна, то создавай
Мне небо мир другой из хризолита
Чистейшего, без примеси – ее
И за него я никогда б не отдал.

Эмилия

Отелло

Да, он сказал мне прежде всех:
Он человек честнейший и питает
Лишь ненависть к той грязи, что лежит
На всех делах безнравственных.

Эмилия

Отелло

И для чего все эти повторения?
Ну да, твой муж.

Эмилия

О бедная синьора,
Как над твоей любовью посмеялась
Злость гнусная! И муж мой мог назвать
Изменницей ее?

Отелло

Да, повторяю:
Он, он, твой муж! Да что ты это слово
Как будто бы забыла понимать?
Мой друг, твой муж, мой честный, честный Яго.

Эмилия

О, если он сказал такую вещь,
Так пусть его презренная душа
По полкрупинке в день сгнивает. Подло
Он лгал! Она уж слишком горячо
Любила свой несчастный, скверный выбор.

Отелло

Эмилия

Поступай, как только хочешь, гадко,
Поступок твой с женой достоин неба
Настолько же, насколько ты – ее.

Отелло

Молчи, молчи! Тебе же будет лучше.

Эмилия

Ты сделать мне не можешь половины
Того, что я перенести могу.
О, негодяй! О, бестолковый, грязный
Глупец! Теперь ты дело совершил:
Не страшен мне твой меч. Изобличу я
При всех тебя, хотя бы потерять
Для этого пришлось мне двадцать жизней. –
О, помогите, помогите, помогите!
Мавр умертвил жену свою! Убийство!

Входят Монтано, Грациано, Яго и другие.

Монтано

Что здесь за шум? Что, генерал, случилось?

Эмилия

А, Яго, ты? Ну, нечего сказать,
Ты молодец, когда другие могут
Тебя в своих убийствах обвинять.

Грациано

Эмилия

Когда мужчина ты,
Так обличи вот этого мерзавца:
Он говорит, что ты ему сказал,
Что будто бы жена его преступна.
Я знаю – ты не говорил того:
Ты не такой бессовестный. Скажи же:
Моя душа уж чересчур полна.

Я говорил ему то, что я думал,
И не сказал я более того,
Что он и сам признал возможным, верным.

Эмилия

Но ты ему сказал ли, что она
Изменницей была?

Эмилия

И ты солгал, солгал постыдно, гнусно!
Клянусь душой, ты подло клеветал.
Она, она изменница супругу
Для Кассио? Ты Кассио назвал?

Эмилия

Нет, я его не придержу:
Я говорить обязана. Синьора,
Убитая, лежит в постели здесь.

О Господи, спаси нас и помилуй!

Эмилия

И клевета твоя виной убийства.

Отелло

Что ж стали вы, синьоры? Это правда!

Грациано

Монтано

Эмилия

Да что с тобой! Ты что-то помешалась.
Ступай домой – приказываю я.

Эмилия

О добрые синьоры! Не мешайте
Мне все сказать… Хоть я должна ему
Послушной быть, но не теперь… Да, Яго,
Быть может, я домой уж не вернусь…

Отелло (бросаясь на постель)

Эмилия

Да, да, кричи и плачь!
Ты погубил чистейшую невинность,
Какая лишь смотрела на людей.

Отелло (приподымаясь)

О нет, она была полна пороков!
(К Грациано.)
Я знаю вас весьма немного, дядя…
Племянница родная ваша здесь
Лежит, и в ней дыханье прекратили
Действительно вот эти руки. Я
Согласен с тем, что мой поступок зверским,
Бесстыднейшим казаться должен вам.

Грациано

Отелло

Ужасно это все; но Яго знает,
Что с Кассио раз тысячу она
Была в связи прелюбодейной. Сам он
Сознался в том. В награду за любовь
Она дала ему мой первый дар,
Залог любви моей отдать решилась…
Его в руках у Кассио я видел:
То был платок, который мой отец
Дал матери моей.

Эмилия

Эмилия

Нет, нет!
Я все скажу! Мне – замолчать? Как ветер,
Я говорить здесь стану неудержно:
Пусть небеса, пусть люди, черти – все,
Все на меня восстанет грозно – буду
Я говорить…

Эмилия

Яго бросается на нее.

Грациано

Эмилия

О, глупый мавр!
Ведь тот платок, который видел ты,
Случайно я нашла и после мужу
Дала его затем, что он не раз
Украсть его просил меня с такою
Настойчивой серьезностью, какой
Не стоила безделка эта, право.

Эмилия

Чтоб Кассио она
Дала платок? Нет! Он был найден мною,
И мужу я – увы! – дала его.

Эмилия

Не лгу, клянусь я небом!
Синьоры, я не лгу! О, безрассудный
Убийца! Что ж, и то сказать, что было
С такой женой прелестнейшею делать
Глупцу такому?

Отелло

Неужели стрелы
Лишь для того на небе, чтоб греметь!
О, нет цены мерзавцу!

Бросается на Яго; Яго поражает Эмилию и убегает.

Грациано

Эмилия

Да, да… Теперь к моей синьоре
Поближе положите.

Грациано

Он ушел,
Но над женой совершено убийство.

Монтано

Гнуснейший плут! Возьмите этот меч,
Который мной у мавра отнят. Станьте
За дверью здесь и ни за что его
Отсюда не пускайте, хоть бы даже
Убить его пришлось; а я бегу
За этим негодяем, за проклятым
Разбойником.

Монтано и Грациано уходят.

Отелло

Как обессилел я…
Мальчишка меч из рук моих исторгнул!
Да и зачем честь будет дольше жить,
Чем честность? Все, все для меня погибло!

Эмилия

Голубушка, так вот что песнь твоя
Пророчила! Послушай, если можешь
Ты слышать: я здесь лебедем явлюсь
И с песнею про ивушку, про иву –
Умру… Знай, мавр, она была чиста;
Жестокий мавр, она тебя любила.
О, если бы душа моя так верно
Могла спастись, как верно то, что я
Здесь говорю… и говорю всю правду…
Я умираю, умираю…
(Умирает.)

Отелло

Было
Здесь у меня еще одно оружье –
Испанский меч, что в ледяной воде
Я закалил… А, вот и он. Эй, дядя,
Пусти меня, я выйду.

Грациано (за дверью)

Если ты
Попробуешь – недешево заплатишь.
Не забывай, что безоружен ты,
И потому терпи без прекословья.

Отелло

Ну так войди сюда, чтобы со мной
Поговорить, а то и без оружья
Я на тебя не побоюсь напасть.

Грациано

Отелло

Смотри – в руках моих
Есть меч такой, какой еще ни разу
Не украшал солдатского бедра.
Была пора – вот эта небольшая
Рука моя и этот добрый меч
Дорогу мне свободно пролагали
Сквозь целый ряд препятствий, в двадцать раз
Сильнее тех, какие ты поставил.
Но… для чего напрасно хвастать? Кто
Преодолеть судьбы веленья может?
Моя пора минула. Не страшись,
Хоть пред тобой с мечом в руке стою я:
Мой путь свершен, и здесь его конец;
Здесь пристань та, где мой корабль спускает
Все паруса… Не отступай назад…
Не бойся так – боязнь твоя напрасна.
Тронь тростником Отелло грудь – и он
Попятится… Куда пойдет Отелло?
(Обращаясь к трупу Дездемоны.)
Несчастная, как изменилась ты!
Бледна, как ткань твоей сорочки! О,
Когда к суду мы явимся с тобою,
Твой взгляд мою низринет душу с неба
А дьяволы подхватят на лету.
Ты холодна, ты холодна, подруга,
Как чистота твоя! О, раб проклятый!
Ну, демоны, гоните прочь меня
От этого небесного созданья!
Крутите в вихре бурном! Жарьте в сере,
Купайте в глубочайших безднах, полных
Текучего огня! О Дездемона!
Мертва! О Дездемона! О! о! о!

Входят Лодовико, Монтано, Кассио, несомый на носилках, и офицеры; между ними Яго, связанный.

Лодовико

Где тот безумный и несчастный человек?

Отелло

Лодовико

Где эта
Змея? Пускай мерзавец подойдет.

Отелло

Я на ноги смотрю его; но это
Все выдумки; коль ты и вправду черт,
Убить тебя мне, верно, не удастся.
(Ранит Яго.)

Лодовико

Отелло

Я очень рад тому.
Желал бы я, чтоб жил ты. Умереть,
По-моему, – блаженство.

Лодовико

О, Отелло!
Как мне назвать тебя, который прежде
Героем был, а нынче жертвой стал
Проклятого мерзавца?

Отелло

Как-нибудь:
Желаете – так назовите честным
Убийцею, затем что ничего
Я не свершил из ненависти, все же –
Из чести лишь.

Лодовико

Отелло

Кассио

Я никогда, мой добрый генерал,
Вам повода не подавал.

Отелло

Я верю
И вас прошу простить меня. Пускай
Ответит вам вот этот полудьявол –
К чему мой дух и тело страшно так
Опутал он?

Оставьте все расспросы.
Что знаете – то знайте. С этих пор
Ни одного я слова не промолвлю.

Лодовико

Грациано

Отелло

Да, ты прав:
Придумал ты отличнейшее средство.

Лодовико

Теперь, синьор, я объясню вам то,
Что вам еще, конечно, неизвестно.
Вот здесь письмо, которое нашли
В кармане у убитого Родриго;
А вот еще письмо. В одном из них
О Кассио убийстве говорится,
Которое Родриго должен был
Взять на себя.

Отелло

Кассио

Язычник
Один лишь мог так гнусно поступить.

Лодовико

В другом письме – его нашли мы так же,
Как первое, в кармане у Родриго –
Он сердится; как видно, он хотел
Его послать вот к этому мерзавцу
Проклятому, но Яго, верно, сам
К нему пришел и успокоил…

Отелло

Страшный,
Опасный плут. Но, Кассио, откуда
К тебе попал платок моей жены?

Кассио

Его нашел я в комнате своей,
А Яго нам вот только что сознался,
Что с умыслом особенным его
Он обронил – и замысел удался.

Отелло

Кассио

Лодовико

Теперь,
Отелло, вы должны отсюда выйти
И следовать за нами. Ваша власть
Снимается, и Кассио назначен
Правителем на Кипре вместо вас.
Что ж этого касается мерзавца,
То сколько есть ужасных, долгих мук,
Придуманных умом жестокосердным,
Всем до одной подвергнут будет он.
Вы пленником останетесь, покуда
Мы донесем в сенат венецианский
О вашем преступлении. Ведите
Его за мной!

Отелло

Постойте. Слова два
Хочу сказать вам прежде. Я немало
Оказывал республике услуг –
И это ей известно. Не об этом
Здесь речь моя. Я вас прошу, когда
Вы будете об этих всех несчастьях
Писать в сенат, таким меня представить,
Каков я есть, ни уменьшать вину,
Ни прибавлять к ней ничего нарочно…
Пишите им, что я был человек
С любовию безумною, но страстной;
Что ревность я не скоро ощущал,
Но ощутив, не знал уже пределов;
Что, как глупец-индиец, я отбросил
Жемчужину, дороже всех сокровищ
Его страны; что из моих очей,
К слезливым ощущеньям непривычных,
Теперь текут струей обильной слезы,
Как из дерев Аравии камедь.
И к этому всему потом прибавьте,
Что раз один, в Алеппо, увидав,
Как турок злой, ругаясь над сенатом,
При этом бил венецианца – я
За горло взял обрезанца-собаку
И заколол его – вот точно так…
(Закалывается.)

Лодовико

Отелло (падая на труп Дездемоны)

Кассио

Вот этого я опасался, зная
Величие души его; но мне
Казалося, что он обезоружен.

Лодовико (к Яго)

Спартанский пес, ты более жестокий,
Чем океан, чем голод, чем чума!
Взгляни сюда, на это бремя, страшно
Упавшее на это ложе – ты
Виной всему! Ах, это ложе – яд
Для зрения; скорей его закройте.
Вы в доме здесь останьтесь, Грациано,
И так как вы наследник мавра, вам
Имущество принять в порядке надо.
(К Кассио.)
Вам, господин правитель, предстоит
Казнь совершить над этим адским плутом,
Назначить день и место, пытку выбрать…
О, что-нибудь найдите посильнее!
А я на родину – и с грустным сердцем там
Событье грустное сенату передам.

Источник