Переворот 18 брюмера поставил точку в истории французской революции
В Париже начался «переворот 18 брюмера»
В Париже начался государственный переворот, получивший название «переворот 18 брюмера» (по французскому революционному календарю).
Организовал его блестящий военачальник, ярый антимонархист и защитник Великой Французской революции Наполеон Бонапарт. Солдаты боготворили Наполеона, генералы, по разным соображениям, не хотели мешать предприятию.
18 брюмера (9 ноября 1799 года) старейшины были созваны в 7 часов утра. Собравшиеся депутаты единогласно подтвердили перенесение законодательного корпуса в Сен-Клу, где оба совета должны были собраться на другой день не ранее полудня. Исполнение этого декрета было возложено на генерала Бонапарта; ему предоставлялось право принять все меры, необходимые для безопасности республики, и ему же подчинялись все местные вооружённые силы; вместе с тем всем, гражданам вменялось в обязанность оказывать ему помощь при первом требовании с его стороны.
К нации совет старейшин обратился с особым манифестом, в котором декретированные меры оправдывались необходимостью усмирить людей, стремящихся к тираническому господству над национальным представительством, и тем обеспечить внутренний мир.
Бонапарт, окружённый генералами и офицерами, немедленно отправился на заседание совета, где произнес короткую речь, с обещанием поддерживать «республику, основанную на истинной гражданской свободе и на национальном представительстве».
Так, путем заговора в верхах и опираясь на преданных ему военных, Наполеон под предлогом спасения Республики от мифических врагов назначил себя командующим Парижским военным округом и, разогнав высшие органы власти, установил режим диктатуры трех консулов.
Первым из них, то есть фактическим главой государства, стал он сам. В 1802 году Бонапарт стал пожизненным консулом, а 18 мая 1804 года императором Наполеоном I.
Французская революция изменила облик Франции, придав ей современные черты. Она глубочайшим образом повлияла на судьбу многих государств: и тех, которые были ею реально затронуты, и тех, что лишь издали наблюдали за происходящим.
Переворо́т 18 брюме́ра — государственный переворот во Франции, состоявшийся 18 брюмера VIII года Республики (9 ноября 1799 года по Григорианскому календарю), в результате которого была лишена власти Директория и было создано новое временное правительство во главе с Наполеоном Бонапартом.
Предыстория
К 1799 году Директория потеряла авторитет в глазах общества. Самый влиятельный деятель умеренно-республиканской партии, директор Сийес, давно уже носился с мыслью о непригодности конституции III года и вырабатывал свой собственный проект государственного устройства, которое должно было, по его мнению, дать устойчивость внутреннему порядку. С этой целью он стал объединять все антидемократические элементы среди тогдашних политических деятелей, не желавших возвращения Бурбонов. Ему удалось расположить в пользу своего плана многих членов обоих советов, которые стали называть себя реформистами.
Переворот
Узнав о планах Сийеса, Бонапарт вошёл с ним в соглашение, и оба очень быстро подготовили государственный переворот, с целью введения новой конституции. Солдаты боготворили Наполеона, генералы, по разным соображениям, не хотели мешать предприятию. Сийес распустил слух об опасном якобинском заговоре и устроил так, что те депутаты совета старейшин, на которых он не рассчитывал или которых боялся, не попали на заседание, в котором предполагалось принять задуманные заговорщиками решения. 18 брюмера (9 ноября) старейшины были созваны в 7 часов утра. Собравшиеся депутаты единогласно вотировали перенесение законодательного корпуса в Сен-Клу, где оба совета должны были собраться на другой день не ранее полудня. Исполнение этого декрета было возложено на генерала Бонапарта; ему предоставлялось право принять все меры, необходимые для безопасности республики, и подчинялись все местные вооружённые силы; вместе с тем всем гражданам вменялось в обязанность оказывать ему помощь при первом требовании с его стороны. К нации совет старейшин обратился с особым манифестом, в котором декретированные меры оправдывались необходимостью усмирить людей, стремящихся к тираническому господству над национальным представительством, и тем обеспечить внутренний мир.
Бонапарт, окружённый генералами и офицерами, немедленно отправился на заседание совета, где произнес короткую речь, с обещанием поддерживать «республику, основанную на истинной гражданской свободе и на национальном представительстве». Дело было уже сделано к тому времени, когда должно было начаться заседание совета пятисот; последнему был только сообщен декрет старейшин, и Луциан Бонапарт, бывший председателем совета, объявил заседание отсроченным до другого дня. Тем временем, по предварительному уговору, двое директоров, Сийес и Роже-Дюко, подали в отставку, а у третьего (Барраса) её вынудили: нужно было уничтожить существовавшую в то время исполнительную власть — а с выходом в отставку трёх членов директория не могла более действовать. Остальные два директора (Гойе и Мулен) были взяты под стражу.
На другой день в 12 часов дня оба совета собрались в Сен-Клу, совет старейшин — в одной из зал дворца, совет пятисот — в оранжерее, и оба были в большой тревоге. Смятение старейшин увеличилось, когда им дали знать об отставке трёх директоров. В совете пятисот принято было решение поголовного возобновления присяги на верность конституции III года. Узнав об этом, Бонапарт, находившийся в одной из комнат дворца, решился действовать. Совершенно неожиданно явился он в зале совета старейшин и начал говорить о каких-то опасностях, грозящих республике, о необходимости защитить свободу и равенство. «А конституция?» — перебил его один член. «Конституция! — воскликнул генерал. — Но вы её нарушили 18 фрюктидора, вы её нарушили 22 флореаля, вы её нарушили 30 прериаля! Конституция! На неё ссылаются все партии, и она всеми партиями была нарушена; она более не может нас спасать, потому что её никто более не уважает». Из залы заседания старейшин генерал отправился в оранжерею, в сопровождении четырёх гренадер. Вид вооружённых людей в собрании представителей народа привел некоторых из них в страшное негодование: они бросились на генерала и стали его толкать к выходу. Бонапарт, совершенно растерявшись, с разорванным платьем, был почти вынесен на руках гренадерами, под крики «вне закона», раздававшиеся в оранжерее. Немного спустя часть батальона, с Мюратом во главе, вошла в оранжерею и очистила её от депутатов, выпрыгивавших в окна, чтобы спастись от насилия.
Государственный переворот был совершен; оставалось только его оформить. Старейшины поспешили отсрочить заседания обоих советов, назначить временное правительство из трёх консулов — Бонапарта, Роже-Дюко, Сийеса — и выбрать комиссию для выработки новой конституции; те же решения немедленно были приняты несколькими десятками членов совета пятисот, собранными в ночь с 19 на 20 брюмера Луцианом Бонапартом. Этот государственный переворот известен под названием «18 брюмера» и обыкновенно считается концом французской революции.
На его личном сайте в биографическом очерке под скромным заголовком «Человек эпохи Возрождения», следует подробное описание всех необыкновенных достоинств: режиссер, певец (драматический тенор), актер, телеведущий, продюсер, ученый-историк, политолог, поэт, литератор и общественный деятель, режиссер-постановщик трех музыкальных, шести драматических спектаклей, а также многих поэтических и музыкальных перформансов, «Человек года — 2003» Биографического общества при Конгрессе США и номинант Международного Биографического центра (Кембридж) (включен также в справочник «2000 выдающихся интеллектуалов XXI столетия»).
Его биография опубликована в энциклопедиях «Кто есть кто: русское издание» (переиздается, начиная с 2003 года). Основные эпитеты, употребляемые в прессе: «Человек эпохи Возрождения», «последний романтик», «блистательный бунтарь», «эстет от театра», «просто гений» (журнал «Огонек»), «концептуальный правдолюб» и т.д. и т.п. И последнее – он ко всему этому еще и академик! Написал господин Понасенков, и правда, немало. Как он сам уверяет, более двухсот семидесяти «научных статей». Но, бумага, как известно, все терпит.
Если бросить хотя бы беглый взгляд на фотографии популярного ныне в узких либеральных кругах Евгения Понасенкова (на фото), обильно разбросанные по Интернету, то сходство со знаменитым «турецкоподданным» сразу же бросается в глаза. Тот же пиджак свободного покроя в мельчайшую калейдоскопическую клетку, галстук бабочкой, как на блистательно сыгравшем Бендера актере Юрском, белые штаны – хоть прямо сейчас в благословенное Рио-де-Жанейро!
Нет, правда, знакомой капитанской фуражки. Но зато на хорошо упитанной физиономии г-на Понасенкова всегда присутствует самое приятное выражение. Кажется, что только откроет рот, так тут же начнет вещать про четыреста сравнительно честных способов отъема у граждан денежных средств. Но нет, на публике он говорит исключительно об истории, декламирует стихи и даже поет.
Однако если разобраться в биографии этого «концептуального правдолюба» без телячьего восторга его либеральных почитателей, и не обращая внимание на исключительно правдивое выражение его лица, то тут же обнаружится, что этот «историк», хотя и учился на историческом факультете МГУ, но его не закончил и диплома о высшем образовании вообще не имеет. Как не имеет ни кандидатской, ни докторской диссертаций. То же касается и звания «академика». Он, конечно, – член, но вовсе не РАН, а некой Русской Академии Наук и Искусств (РуАН), вступить в которую, как известно, может каждый, достаточно уплатить членский взнос. Сотни таких «академий» расплодилось на российских просторах после краха СССР и начатых либералами «демократических реформ».
Совсем уже в стиле Остапа на сайте описываются и другие достоинства обладателя красивого пиджака и галстука бабочкой с целью вконец поразить неискушенного читателя (цитируем дословно): «…от психологического напряжения во время поставленного Понасенковым спектакля «Немецкая сага» (кстати, созданного по пьесе Юкио Мисимы «Мой друг Гитлер»); две зрительницы в разных концах зала упали без чувств».
«…Однажды, проходя мимо знаменитого Фонтана дружбы народов на ВДНХ, Евгений назвал его «Фонтаном дружбы уродов», после чего молва быстро подхватила это меткое замечание…»
Словом, он и «историк», и «академик», и творец народного фольклора, и поэт, и «певец» и на дуде игрец.
Своеобразное у господина Понасенкова и чувство юмора. Так, на своем юбилейном вечере (несмотря на молодость, он уже отмечает юбилеи) Понасенков сообщил, что однажды, когда его родственнику позвонили из военкомата, чтобы поздравить с Днем Победы, он заявил, что его дед воевал на стороне фашистов, что привело звонивших в ступор. После чего Понасенков со смехом сообщил, что так он проверял сотрудников военкомата «на наличие чувства юмора». Потом, правда, он объяснил это тем, что на его взгляд между гитлеровской диктатурой и государственным строем в СССР «не было никакой разницы».
Странная «правда» о войне 1812 года
На взгляд Понасенкова, Россия сама была виновата, что в нее вторглись несметные полчища Наполеона, который будто бы всячески противился войне, якобы делал все возможное, чтобы ее избежать и вообще проводил «прогрессивные реформы».
Такая вот «оригинальная» точка зрения нашего Бендера от истории на Отечественную войну русского народа, героически отразившего невиданное иноземное вторжение. Но не кажется ли вам, что она что-то подозрительно сильно напоминает? Да, да, именно так говорил Геббельс, оправдывая нападение Гитлера на СССР! Мол, это Москва будто бы угрожала Германии, и фюреру ничего не оставалось другого, как отправиться на «освобождение» русского народа от Сталина и большевиков.
Разумеется, появление такого рода «исторической» книги сразу же вызвало в России бурю возмущенных откликов. Вот всего несколько комментариев, появившихся в интернете:
«Русская история многократно вымарана и переврана, как маститыми историками, так и историками дилетантами (фантастами от истории) один из таких дилетантов предстает перед нами со своим опусом, который гордо именуется монографией, то есть научным трудом «Правда о войне 1812 года». Это, как вы уже догадались, Евгений Николаевич Понасенков… Мне также кажется, что автору не мешает быть деликатней «в России русских хаять»… Книга по сути своей пустая… для исторической науки никакой ценности не имеет, так как не содержит ничего нового, доселе неизвестного. В разработке автором книги не использовались письменные материалы описываемой эпохи, скудно представлены очевидцы событий, экспертный материал, на который ссылается автор, является материалом специалистов в основном настоящего времени и, как говорится, авторов второй руки, то есть книга «автора об авторах».
И еще комментарий: «Я никак не могу понять, чем так не угодил Кутузов Е.Н. Понасенкову в своем произведении, он повторяет все исторические анекдоты и инсинуации. Судить о Кутузове смешно, история уже все рассудила, а остальное только словеса. Приводить в своей книге глупейшие высказывания графа А.Ф. Ланжерона, измышления о военной непригодности Кутузова графом Л. Л. Беннигсеном который за 43 года знакомства не смог понять человека, рядом с ним находящегося, или не желал понять Кутузова. На это можно возразить словами, сказанными Беннигсену самим Кутузовым: «Мы никогда, голубчик мой, с тобою не согласимся; ты думаешь только о пользе Англии, а по мне, если этот остров сегодня пойдет на дно моря, я не охну».
Свои оценку опусу дали и авторитетные историки. Так, кандидат исторических наук, главный хранитель музея-панорамы «Бородинская битва» Лидия Ивченко считает, что «отсутствие профессионализма, на наш взгляд, ярче всего проявляется в тех случаях, когда историк или тот, кто считает себя историком, пребывает в убеждении, что сам он находится вне идеологии, защищенный от её пагубного влияния «элементарным здравым смыслом».
Доктор исторических наук, профессор, заместитель заведующего кафедрой истории Военного университета Министерства обороны РФ Игорь Шеин в обзоре постсоветской историографии войны 1812 года причисляет Понасенкова к «ультрарадикальному крылу», претендующему на сенсационность.
Лев Агронов в своей диссертации «Постсоветская российская историография Отечественной войны 1812 года» отмечает, что «в 2001 г. на стыке историографии и журналистики в России возникло принципиально новое явление, которое мы определяем как историческая публицистика о войне 1812 г. подчёркнуто „антипатриотической“ направленности, вызванное во многом современным стремлением к тотальному переписыванию истории с предельно негативными оценками всех аспектов российской действительности».
Досталось и Суворову
Досталось от Понасенкова на орехи и русскому военному гению Суворову. В своих писаниях Бендер от истории утверждает, будто Суворов – «не гений военный» и т.д.
Сергей Горский, возмущенный писаниями этого «историка», сделал в интернете большую подборку его клеветнических высказываний, язвительно комментируя все те нелепости, которые громоздит Понасенков о великом русском полководце.
Понасенков о Суворове: «Болезненно, клинически эксцентричен»…
Комментарий: «В книге Роберта Вильсона, английского агента при русской армии в 1812 году, говорится: «Даже эксцентрические манеры Суворова свидетельствовали о превосходстве его ума. Они вредили ему в глазах поверхностных наблюдателей, но он презрительно «игнорировал усмешки людей, менее просвещенных, и упорно шел по той дороге, которую мудрость предначертала ему для достижения высокой патриотической цели».
Кто хотел приучить себя и своих воинов быть всегда готовыми к отражению врагов, к ночным переходам по лесам и полям, чтоб очутиться над головой неприятелей, тот должен был не знать обыкновенного сна и отдыха; вот что было главною причиною прекращения порядка в его жизни. Зато он будил войско свое до зари, и быстрые переходы его в ночное время дали повод к народной сказке о Суворове, мужичке-невидимке.
Его простота, воздержность, терпеливость, чуждая всякой неги, сродняли его с воинами, любившими его, как отца. Он примером своим учил, их переносить все трудности жизни. Любя простоту, Суворов иногда показывался во всем своем блеске, во всех своих звездах и орденах, но это было в торжественные Царские дни, в святой Церкви, где он преклонял седое чело до земли и пел за дьячка духовные песни. Такой пример благочестия воспламенял веру в сердцах воинов. Они считали его непобедимым, и были непобедимы с Суворовым».
Понасенков: «Швейцарский поход он проиграл, причём не Бонапарту, а его маршалу Массена».
Комментарий: «Неудачная эта кампания, — писал Д. Милютин, — принесла русскому войску более чести, чем самая блистательная победа». Клаузевиц назвал выход из окружения «чудом». Энгельс считал, что этот переход «был самым выдающимся из всех совершённых до того времени альпийских переходов».
Суворов не только получил за этот поход звание генералиссимуса от императора Павла, но слава этих битв осталась в веках. Причём об этом помнят не только благодарные (в отличие от Е. Понасенкова) потомки, но и швейцарцы, которые бережно охраняют всё, что связано с именем Суворова.
Монахини водят «суворовские экскурсии», букинисты открывают музеи, а политики реставрируют на свои деньги дома-памятники. Сам же Массена сказал впоследствии: «Я бы отдал все свои 48 походов за 17 дней швейцарского похода Суворова».
Понасенков: Суворов «не жалел солдата в отличие от западников».
Комментарий: «На самом деле сам Суворов непрерывно учил: «Сам погибай, а товарища выручай! Свой пай съедай, а солдатский—солдату отдавай» («Наука побеждать»). «Кто не бережёт людей: офицеру арест, унтер-офицеру и ефрейтору палочки, да и самому палочки, кто себя не бережёт.
Всех побьём, повалим, в полон возьмем. Последнюю кампанию неприятель потерял счётных семьдесят пять тысяч, только что не сто. Он искусно и отчаянно дрался, а мы и одной полной тысячи не потеряли. Вот братцы! Воинское обучение! Господа офицеры! Какой восторг!» («Словесное поучение солдатам»).
Понасенков: «До конца подавил уже почти и так подавленное восстание Пугачёва».
Комментарий: «Суворов не подавлял восстание Пугачёва, это сделал корпус Михельсона. Он только конвоировал Пугачёва, выданного своими же бывшими сподвижниками. 8 сентября 1774 года заговорщики схватили Пугачёва и 15 сентября доставили его в Яицкий городок. 17 сентября его допросил прибывший позднее Суворов, «слуга царю, отец солдатам». Пушкин так описывает встречу Суворова и Пугачёва: «Суворов с любопытством расспрашивал славного мятежника о его военных действиях и намерениях…».
Понасенков: Суворов – «помещик», «крепостник», даже устраивал браки, «чтобы больше было потомства, чтобы больше было крепостных крестьян».
Комментарий: «Когда «помещик» и «крепостник» Суворов умер, то во время похорон произошла заминка. При отпевании полководца в Александро-Невской лавре людей скопилось так много, что по лестнице нельзя было поднять гроб наверх, в церковь. Большую часть их составляли благодарные Суворову потомки «крепостных крестьян». Тогда гренадеры, служившие под началом Суворова, кстати, тоже из крепостных крестьян, чтобы не разгонять собравшийся народ, поставили гроб себе на головы и со словами «Суворов везде пройдёт!» отнесли его наверх.
Благодарные потомки: «Не кончится слава о нём, отце нашем, Великом Суворове, до тех пор пока нравственные начала будут играть хоть какую-нибудь роль в деятельности человечества и пока духовные силы будут ставится выше физических» (1900 год, Санкт-Петербург).
Кстати, упомянутый в связи к со страстью г-на Понасенкова к литературно-историческому творчеству бездарный графоман граф Хвостов был женат на племяннице Суворова, и в качестве близкого родственника присутствовал у смертного одра великого полководца. Говорили, что перед кончиной Суворов умолял графа не позорить себя и навсегда бросить стихоплетство. Когда же Хвостова спросили, что говорил ему умирающий генералиссимус, он пожал плечами и невозмутимо ответствовал: «Бредил».
Любопытно, что примерно также отвечает сегодня Понасенков, когда его постоянно ловят на исторических подлогах и уличают в распространении нелепых выдумок.
Знакомая песня либералов! Все кругом – «чернь», «идиоты», только одни они «приличные», которые, скорбно морщась, вынуждены жить в «этой стране».
Конечно, красивый, в хорошем пиджаке и белых штанах, это гордо шествует по жизни победной поступью Остап…, пардон, сам г-н Понасенков, презрительно поглядывая на «приматов», более 80 процентов которых до сих пор почему-то поддерживают президента, которого он и его сотоварищи от всей души ненавидят. Как ненавидят всю нашу историю, наших великих полководцев, наших национальных героев. Странно только одно, почему таких деятелей до сих пор зовут на телеканалы для участия в дискуссиях, дают им госзаказы для организации концертов и спектаклей?
Переворот 18 брюмера Наполеона Бонапарта во Франции – причины, участники и итоги кратко
Переворот 18 брюмера — такое название получил государственный переворот во Франции осени 1799 года. Он состоялся 9 ноября 1799 года, но по революционному республиканскому календарю месяц назывался брюмер, а датой было 18 число. Кратко события Великой французской революции изучают в школьном курсе истории 8 класса.
Предпосылки и причины
Итогом революции 1789 года стало создание во Франции первой республики и появление в ней правительства — Директории.
Рис. 1. Переворот 18 брюмера.
Она просуществовала с ноября 1795 по ноябрь 1799 год. У Директории была исполнительная власть, которая включала пять директоров, а также законодательная власть, состоявшая из двух палат: Совета старейшин и Совета пятисот.
К 1799 году Директория стала терять популярность в глазах французского общества. Некоторые право-республиканские политики, например, Сийес, член Совета пятисот, предлагали изменить Конституцию 1795 года. Такая версия пользовалась популярностью среди консервативных элементов, даже не имевших отношения к Бурбонам.
Наполеон Бонапарт к этому времени прославился как полководец. В 1793 году он прославился при осаде Тулона. Далее, в 1796–1798 годах, принял участие в итальянской и египетской кампаниях.
Наполеон был популярен у солдат, даже несмотря на отдельные неудачи. Генералы не стали мешать его действиям. Событиям 18–19 брюмера предшествовали сражения в Швейцарии в сентябре 1799 года, где победу над французами одержал русский полководец Суворов.
Рис. 2. Переворот 18 брюмера 1799.
Переворот и последствия
Сийес и Наполеон подготовили все так, словно республике угрожала опасность в виде якобинского заговора. В Директорию входил совет старейшин. Часть из них не попала на заседание, проходившее 9 ноября. К нации совет обратился с манифестом, в котором декларировал внутренний мир и борьбу с национальным предательством.
Сам Бонапарт посетил совет и выступил там с короткой речью и обещанием поддержать республиканский строй. Из членов Директории двое подали в отставку. Ими стали Сийес и Пьер Дюко. Они же стали давить и на третьего члена Директории — влиятельного Поля Барраса. Целью таких действий было уничтожение исполнительной власти, так как Директория не могла действовать в случае отсутствия трех членов.
Государственный переворот занял совсем немного времени, Совет старейшин не стал сопротивляться, зато было создано временное правительство в составе трех человек с титулом консулов:
Брат Наполеона, Люсьен Бонапарт, в ночь с 19 на 20 брюмера собрал несколько десятков человек из бывшего совета пятисот. Они выбрали комиссию для разработки новой конституции.
Формально этот военный переворот означал окончание революции, которая началась в 1789 году. Наполеон оказался у власти в качестве консула и стал проводить военную реформу. Период с 1799 по 1804 год в истории Франции получил название Консулат. С 1804 года он стал императором.
Рис. 3. Наполеон Бонапарт.
Что мы узнали?
Одним из ключевых и завершающих событий Великой французской революции является переворот в ноябре 1799 года: переворот 18 брюмера. После роспуска Директории Наполеон Бонапарт с еще двумя консулами вошел в состав нового временного правительства, а в 1804 г. стал императором.
В Париже начался «переворот 18 брюмера»
