Мрачный эгоизм что это

Хоть умирать приходится лишь раз,
Но как – вот это беспокоит нас!

Последний портрет Джорджа Байрона. Томас Филлипс,
1813 год

Источник

Байронический герой

Джордж Горгон Байрон был самым выдающимся английским поэтом XIX века. Его стихи были у всех на устах. Переведенные на многие языки, они вдохновляли поэтов на создание собственных сочинений. Многие европейские поэты – поклонники и преемники Байрона – находили у него мотивы, созвучные их собственным мыслям и чувствам. Отталкиваясь от байронических стихов, пользуясь ими как формой самовыражения, они вкладывали в переводы и частицу собственного мировосприятия. Горячо оценило английского поэта и прогрессивное русское общество. Творчеством Байрона увлекались Жуковский, Батюшков, Пушкин, Лермонтов, Баратынский, а также поэты-декабристы, которым мятежный английский поэт был особенно созвучен. Герои Байрона завораживали своей смелостью, необычностью, таинственностью и, естественно, у многих появлялась мысль о сходстве их с самим автором. Отчасти это так и было.
Получив начальное образование в школе для детей аристократии, Байрон поступил в Кембриджский университет. Однако университетские науки не увлекали будущего поэта, не давали ответа на волновавшие его острые политические и социальные вопросы современности. Он много читает, отдавая предпочтение историческим сочинениям и мемуарам.
Молодого Байрона всё чаще охватывают чувства разочарования и одиночества. Назревает конфликт поэта с высшим аристократическим обществом. Эти мотивы и лягут в основу его первого поэтического сборника – во многом незрелого и подражательного – «Часы досуга», вышедшего в 1807 году.
Уже в ранней лирике поэта намечаются штрихи его будущей трагедии: окончательного разрыва с правящим классом Англии и добровольного изгнания. Уже сейчас он готов пожертвовать наследственным поместьем и громким титулом лорда, чтобы не жить среди ненавистных ему людей. Поэт с радостью бы сменил «надменной Англии тюрьму» на красоту первобытной природа с девственными лесами, заоблачными вершинами гор и широкими долинами, как он о том пишет в стихотворении «Когда б я мог в морях пустынных». Здесь же Байрон с горечью признается: «Я мало жил, но сердцу ясно, что мир мне чужд, как миру я». Заканчивается стихотворение на той же пессимистической ноте. Душа поэта, связанная предрассудками аристократического общества, страстно желает иной доли, рвется в неведомое:
О, если б из юдоли тесной,
Как голубь в теплый мир гнезда,
Уйти, взлететь в простор небесный.
Забыв земное навсегда!
Трагическое ощущение одиночества Байрон передает в стихотворении «Надпись на могиле ньюфаундлендской собаки». В словах, обращённых лирическим героем к окружающим его людям звучит глубочайшее презрение. Погрязшие во всевозможных пороках, пустые, лицемерные люди должны, по его мнению, ощущать стыд перед любым животным.
Хотя лирический герой поэзии Байрона впоследствии эволюционировал вместе со своим автором, основные черти его духовного облика: мировая скорбь, бунтарская непримиримость, пламенные страсти и свободолюбивые стремления, – все эти черты
остались неизменными. Некоторые досужие критики даже обвиняли Байрона в человеконенавистничестве, отожествляя самого автора с героями его произведений. Конечно, какая-то доля истины в этом есть. Каждый писатель, поэт, создавая произведения, прежде всего самовыражается. В своих литературных героев он вкладывает какую-то, частицу своей души. И хоть многие писатели это отрицают, известны и противоположные высказывания. Например, Флобера и Гоголя. Последний в книге «Выбранные места из переписки с друзьями» пишет по поводу «Мёртвых душ»: «Никто из читателей моих не знал того, что, смеясь над моими героями, он смеялся надо мной. Я стал наделять своих героев сверх их собственных гадостей моей собственной дрянью».
Примечательно и высказывание А.С. Пушкина по поводу единообразия героев почти во всех произведениях Байрона: «. Он (Байрон – П. Б.) постиг, создал и описал единый характер (именно свои), всё, кроме некоторых сатирических выходок. отнёс он к. мрачному, могущественному лицу, столь таинственно пленительному». Как известно, Пушкина наиболее пленил образ байроновского Чайльд Гарольда, характерными чертами которого он наделил своего героя, Онегина, назвав его «москвичом в Гарольдовом плаще».
Однако, Байрон, как и лирический герой его ранней лирики, презирал и ненавидел не всё человечество в целом, а лишь отдельных его представителей из среды развращенного и порочного аристократического общества, в кругу которого видел себя одиноким и отверженным. Человечество же он любил и готов был помочь угнетенным народам (итальянцам и грекам) сбросить ненавистное иноземное иго, что и доказал впоследствии своей жизнью и творчеством.
Не вынеся тягостной обстановки, царившей вокруг него, Байрон в 1809 году отправился в путешествие по странам Средиземноморья, плодом которого явились две первые песни поэмы «Паломничество Чайльд Гарольда».
Поэма представляет собой своеобразный дневник, объединенный в одно поэтическое целое некоторой видимостью сюжета. Связующим началом произведения является история странствования молодого аристократа, пресыщенного светскими удовольствиями и разочарованного в жизни. Вначале образ Чайльд Гарольда, покидающего Англию, сливается с образом автора, но чем дальше разворачивается повествование, тем всё резче проходит грань между ними. Наряду с образом скучающего аристократа Чайльд Гарольда всё отчетливее вырисовывается образ лирического героя, воплощающий в себе авторское «я». Лирический герой восторженно говорит об испанском народе, героически защищающем свою родину от французских захватчиков, скорбит о былом величии Греции, порабощенной турками. «И под плетьми турецкими смирясь, простерлась Греция, затоптанная в грязь», – с горечью говорит поэт. Но тем не менее Байрон, созерцающий это горестное зрелище, не теряет веры в возможность возрождения свободы, С неослабевающей силой звучит призыв поэта к восстанию: «О Греция, восстань же на борьбу!» В отличие от своего героя Чайльд Гарольда Байрон вовсе не является пассивным созерцателем жизни. Его беспокойная мятущаяся душа, как бы вмещает в себя всю скорбь и боль человечества.
Поэма имела огромный успех. Однако, в разных слоях общества относились к ней по-разному. Одни видели в произведении Байрон только разочарованного героя, другие ценили не столько образ скучающего аристократа Чайльд Гарольда, сколько тот пафос
свободолюбия, которым пронизана вся поэма. Тем не менее, образ главного героя поэмы оказался глубоко созвучным современности. Хотя этот разочарованный, во всем изверившийся английский аристократ вовсе не являлся точным подобием Байрона, в его облике уже наметились типичные черты того особенного характера романтического героя, который впоследствии развили в своих произведениях многие писатели XIX века. (Чайльд Гарольд станет прообразом Пушкинского Онегина, Лермонтовского Печорина и др.).
Тема конфликта личности и общества получит свое продолжение в последующих произведениях Байрона, в так называемых «восточных поэмах», написанных в 1813 – 1816 гг. В этом поэтическом цикле, включающем шесть поэм («Гяур», «Корсар», «Лара», «Абидосская невеста», «Паризина», «Осада Коринфа») происходит окончательное формирование байронического героя в его сложных взаимоотношениях с миром и самим собою. В центре каждой поэмы стоит поистине демоническая личность. Это тип разочарованного во всем мстителя, благородного разбойника, презирающего изгнавшее его общество. (Отметим здесь, что подобный тип героя использовал А. С. Пушкин в повести «Дубровский»). Портрет героя «восточных поэм» Байрон в основном дает чисто условно, не вдаваясь в подробности. Для него главное – внутреннее состояние героя. Ведь герои этих поэм были, как бы живым воплощением смутного романтического идеала, владевшего Байроном в то время. Ненависть поэта к аристократическим кругам Англии вот-вот готова была перерасти в открытый бунт, но оставалось еще неясным, каким образом это осуществить и где те силы, на которые можно опереться. Впоследствии Байрон найдет применение своему внутреннему протесту и примкнет к движению карбонариев, боровшихся за освобождение Италии от австрийского ига. А пока в «восточных поймах» герой Байрона, как и сам поэт, несет в себе одно лишь отрицание одиночки-индивидуалиста. Вот, например, как автор описывает главного героя поэмы «Корсар» морского разбойника Конрада:
Обманут, избегаем всё сильней,
Он с юных лет уж презирал ладей
И, гнев избрав венцом своих утех,
Зло нескольких стал вымещать на всех.
Как и другие герои «восточных поэм», Конрад в прошлом был обыкновенным человеком – честным, добродетельным, любящим. Байрон, слегка приподнимая покров тайны, сообщает, что мрачный жребий, доставшийся Конраду – это результат гонений со стороны бездушного и злобного общества, подвергающего травле всё яркое, свободное и самобытное. Таким образом, возлагая ответственность за преступления Корсара на растленное и ничтожное общество, Байрон в то же время поэтизирует его личность и то душевное состояние, в котором находится Конрад. Наиболее проницательные критики в свое время отмечали эту идеализацию Байроном индивидуалистического своеволия. Так, Пушкин осуждал эгоизм героев «восточных поэм» Байрона, в частности – Конрада. А Мицкевич даже углядел в герое «Корсара» некоторое сходство с Наполеоном. Это не удивительно. Байрон, вероятно, испытывал некоторые симпатии к Наполеону, о чем свидетельствовали его республиканские настроения. В 1815 году, в палате лордов, Байрон голосовал против войны с Францией.
Революционное бунтарство английского поэта привело его к полному разрыву с буржуазной Англией. Неприязнь правящих кругов к Байрону особенно усилилась ввиду его выступления в защиту луддитов, которые разрушали станки на фабриках в знак протеста против бесчеловечных условий труда. В результате, сделав Байрона объектом жестокой травли и издевательств, воспользовавшись драмой его личной жизни (развод с женой), реакционная Англия толкнула поэта на путь изгнания.
В 1816 – 1817 гг. после путешествия по Альпам Байрон создает драматическую поэму «Манфред». Строя произведение в виде своеобразного экскурса в область внутренней жизни «байронического» героя, поэт показывает ту трагедию душевного разлада, на которую лишь намекали его «восточные поэмы». Манфред – мыслитель подобно Фаусту, разочаровавшийся в науках. Но если Фауст у Гёте, отбрасывая мертвые, схоластические науки, ищет путь к истинному знанию и находит смысл жизни в труде на благо людей, то Манфред, убедившись, что: «Древо познания не есть древо жизни», – вызывает духов, чтобы потребовать забвения. Здесь романтическая разочарованность Байрона как бы контрастирует с просветительским оптимизмом Гёте. Но Манфред не смиряется со своей участью, он бунтует, гордо бросает вызов Богу и, в конце концов, умирает непокорным. В «Манфреде» Байрон с гораздо большей определенностью, чем в ранее созданных произведениях, говорит о тех разрушительных началах, которые таятся в современном индивидуалистическом сознании. Титанический индивидуализм гордого «сверхчеловека» Манфреда выступает как своего рода знамение времени.
Еще в большей степени это проявляется в мистерии «Каин», представляющей собой значительную вершину в творчестве Байрона. Библейский сюжет поэт использует для придания бунтарству своего героя поистине вселенские масштабы. Каин восстает против Бога, который, по его мнению – виновник зла на земле. Весь мировой порядок объявляется несовершенным. Рядом с Каином присутствует образ Люцифера, гордого мятежника, побежденного в открытой схватке с Богом, но не покорившегося.
Каин отличается от прежних романтических героев Байрона, которые в гордом, одиночестве противопоставляли себя всем остальным людям. Ненависть к Богу появляется у Каина вследствие сострадания к людям. Она вызвана болью за человеческую судьбу. Но, борясь против зла, Каин сам становится орудием зла, и бунт его оказывается бесперспективным. Байрон не находит выхода из противоречий эпохи и оставляет героя одиноким скитальцем, уходящим в неизвестность. Но подобней конец не уменьшает боевого пафоса этой бунтарской драмы. Осуждение Авеля прозвучало в ней как протест против всякого примирения и рабской покорности перед тиранией власть предержащих.
Написанная в 1821 году, как раз после подавления восстания карбонариев, мистерия Байрона «Каин» с огромной поэтической силой запечатлела глубину отчаяния поэта, убедившегося, что надежды людей, в частности итальянцев, на освобождение от иноземного владычества неосуществимы. Байрон воочию увидел обреченность своего прометеевского бунта против жестоких законов жизни и истории.
В результате этого, в незавершенном произведении – романе в стихах «Дон Жуан», – байронический герой предстает в ином ракурсе. Вопреки мировой литературной традиции, изображавшей Дон Жуана волевой, активной личностью, и в полном противоречии с принципами построения характеров своих прежних героев, Байрон делает его человеком неспособным сопротивляться давлению внешней среды. Во взаимоотношениях со своими многочисленными возлюбленными Дон Жуан выступает не как соблазнитель, а как соблазняемый. А между тем, природа наделила его и смелостью, и благородством чувств. И хотя возвышенные побуждения не чужды Дон Жуану, он уступает им лишь изредка. В целом же обстоятельства сильнее Дон Жуана. Именно представление об их всесильности и становится источником иронии, пронизывающей всё произведение.
Сюжетная линия романа время от времени прерывается лирическими отступлениями. В центре их стоит второй лирический герой «Дон Жуана» – сам автор. В его горестных, но в то же время и сатирически едких речах встает образ растленного, своекорыстного мира, объективный показ которого является основой авторского замысла.
«Властитель дум» (по словам Пушкина) целого поколения, Байрон оказал большое благотворное влияние на современников. Возникло и широко распространилось даже понятие «байронизм», которое часто отождествляется с мировой скорбью, то есть страданием, вызванным ощущением, что вселенной управляют жестокие, враждебные человеку законы. Байронизм, однако, не сводится к пессимизму и разочарованию. Он включает и другие стороны многогранной жизни и творчества поэта: скептицизм, иронию, индивидуалистический бунт, и в то же время – верность общественному служению в борьбе против деспотизма, как политического так и духовного.

Источник

От Онегина до доктора Хауса: кто такие байронические герои и почему они снова в моде

Любимцы публики, которые сами загоняют себя в тупик.

Умный, проницательный, харизматичный, эмоционально чувствительный и страстный персонаж, что борется с общественными устоями, но который в то же время эгоистичен, циничен, высокомерен, презирает общество, одинок и страдает из-за своего тёмного тревожного прошлого.

Примерно так можно описать самого типичного байронического героя. С этим образом так или иначе знаком каждый: можно вспомнить хотя бы то, как на уроках литературы учителя говорили про «лишнего человека» Евгения Онегина. Но есть и другие примеры: тот же Бэтмен во многих своих воплощениях вполне себе байроничен. Даже Эльзу из «Холодного сердца» некоторые относят к такой категории персонажей.

И сейчас байронические герои снова приобрели большое влияние — пожалуй, даже слишком. Шерлок в варианте Камбербэтча, доктор Хаус и Тони Старк — чуть ли не самые популярные персонажи современной поп-культуры и известные ролевые модели. Да и Эдвард Каллен с Кристианом Греем завоевали сердца миллионов читательниц.

Но чтобы понять причину такой популярности, стоит обратиться к истории — и выяснить, почему байронические герои вообще появились.

Романтический герой до байронизма

Некоторые черты байронических героев можно отыскать ещё в античности. Например, в эпосе о правителе-герое Гильгамеше есть эпизод, где он после смерти друга осознал свою смертность и пошёл искать секрет вечной жизни. Геракл всю свою жизнь чувствовал себя чужим и среди людей, и среди богов, что несколько роднит его с каким-нибудь вполне байроническим Данко из «Старухи Изергиль».

Но даже они слишком походили на классических литературных героев, у которых практически нет недостатков. У них буйные характеры — но они не боролись против того общества, в котором жили. Гильгамеш и Геракл даже скорее боролись за то, чтобы всё оставить в неизменном положении.

Со временем люди нашли много новых способов для борьбы со стихией — уже не так сильно боялись природных катастроф. Начала резко таять популярность героев, что защищают обывателей от чудовищ, в образах которых часто угадываются стихийные бедствия.

Но публике всё равно хотелось слышать истории о сильных личностях — вот только теперь те куда чаще боролись с другими людьми и какими-то общественными явлениями. И всё это перемешивалось с желанием видеть куда больше психологизма не только в самых обычных людях, но и в персонажах с какими-то необыкновенными способностями.

Многие шекспировские герои воплощали такие запросы публики.

Ричард III был уродливым злодеем, но отличался острым умом и прекрасным красноречием, которые направил на бунт против системы, где ему вообще ничего не светило.

Макбет, которого обожал сам Байрон, великий воин и очень яркий человек, возвышавшийся над всеми окружающими. Но он чувствовал, что заслуживает большего — оттого и пошёл на страшные злодеяния, чтобы занять престол по праву самого достойного.

В XVII веке научная революция и философия отрицания божественного откровения привели к тому, что свобода превратилась в одну из важнейших тем творчества. А герои с какими-то выдающимися способностями с той поры нередко воплощали в себе абсолютное стремление к свободе.

Так появился один из самых влиятельных байронических героев в литературе — Люцифер из «Потерянного рая» Джона Мильтона. Автор строго придерживался каноничного сюжета Писания. Но при этом читатели всё равно сочувствовали свободолюбивому, чертовски харизматичному и во многом благородному падшему ангелу Люциферу. Он из лучших побуждений взбунтовался против подавляющего волю Бога — и за это всё сильнее и сильнее страдал от одиночества и своих пороков.

К концу XVIII века культ разума ослаб, писатели активно восхваляли природу, восхищались свободой, критиковали всевластную абсолютную монархию и вообще обличали пороки общества вокруг себя. Началась эпоха романтизма, одним из символов которой были всевозможные байронические герои. К ним причисляли даже самого обсуждаемого деятеля той поры — Наполеона Бонапарта.

С тех пор писатели с особым рвением противопоставляли обществу сильных личностей. Тогда, к примеру, вовсю проявил себя образ благородного дикаря. А падший ангел Люцифер превратился в одного из самых любимых персонажей образованных европейцев — и поэтому им так часто вдохновлялись.

Романтические герои часто страдали из-за несовершенства общества или мучились от собственных пороков — опять же, порождённых окружением. Тут можно вспомнить несколько показательных примеров.

В 1774 году Гёте написал «Страдания юного Вертера». Главный герой книги отличался незаурядным умом, но из-за своего низкого происхождения предпочитал жить в одиночестве и предаваться меланхолии. А потом он и вовсе застрелился — после того, как влюбился в девушку, обручённую с чиновником высокого ранга.

Высокий, статный, богатый и проницательный мистер Дарси из «Гордости и предубеждения» сперва вызывал у главной героини Элизабет предубеждение из-за своих гордости и скрытности. К тому же вокруг него ходило немало неприятных слухов. Но потом она раскрыла истинное благородство Дарси и полюбила его.

Сквайр Фердинанд Фолкленд из романа «Калеб Уильямс» 1794 года ещё сильнее уподоблялся будущим героям Байрона. Очень привлекательный, умный и страстный Фердинанд горит желанием воплотить в себе идеалы рыцарской чести.

Герой имени лорда Байрона

Но большая часть байронических героев появилась уже после того, как образ прописал лорд Байрон — собственно, поэтому их так и прозвали.

Знаменитого поэта и самого можно смело называть типичным байроническим героем. Он родился в очень знатной семье, легко влюблял в себя людей, поражал всех своими знаниями и умом. Байрон страдал от своей косолапости, претерпел в детстве кучу издевательств от своей матери-шизофренички и злобной медсестры.

Он был задумчивым и эгоистичным человеком, что часто впадал в меланхолию из-за того, что действительность не соответствовала романтическим идеалам. Лорд презирал общество вокруг себя, поддерживал луддитов, критиковал угнетение народов империями и принимал личное участие в греческой войне за независимость.

А ещё за жизнью лорда Байрона внимательно следила вся Европа — по сути, он был суперзвездой своей эпохи. Постоянное попрание норм морали, скандальный развод, обвинения в бисексуальности и инцесте, изгнание из Англии — всё это только способствовало славе его произведений.

Начиная с полуавтобиографического «Паломничества Чайльд-Гарольда» у большинства главных героев Байрона был ряд общих черт. Они все таинственны, привлекательны для читателей за счёт своих высокого интеллекта, образованности, хороших манер и потрясающей харизмы.

И в то же время они пресыщены несправедливым обществом, задумчивы, эгоистичны, циничны, снедаемы страстями, постоянно используют других людей и непочтительны к любой власти — за это им отведена роль всяческих аутсайдеров, страдающих от одиночества. Причём всех этих персонажей ждал ужасный финал.

Бандит Гяур свершил месть за убийство своей возлюбленной, но так и не обрёл душевного покоя, отчего заточил себя в монастыре. Пират Конрад из «Корсара» одновременно благороден и жесток, но девушка, в которую он влюбился, умерла, отчего Конрад скорбел всей душой.

Венецианской дож Марино Фальеро, уязвлённый оскорблением от одного аристократа, возглавил восстание республиканцев — но бунт провалился, а его казнили, ведь он не захотел просить помощи у простого народа. Прометей ратовал за людскую свободу, за что и поплатился. Библейский Каин превратился в поборника свободы для человечества, а Авель — в трусливого раба Иеговы, но братоубийцу ожидала всем знакомая расплата.

Впрочем, ужасный финал — далеко не обязательный атрибут историй байронических героев. Просто это самое логичное развитие таких сюжетов: уж очень маловероятен счастливый итоге для человека, далеко прошедшего по пути саморазрушения.

Рассвет байронических героев

Благодаря скандальной известности Байрона и общему разочарованию в результатах французской революции, образ байронического героя быстро укоренился в европейской литературе. Список таких персонажей первой половины XIX века можно приводить очень долго — поэтому ограничимся парой ярких примеров.

Виктор Франкенштейн из книги Мэри Шелли — меланхоличный выдающийся и не очень этичный учёный, которого всю жизнь преследует его чудовищное творение. В то же время сам монстр не менее байроничен. Чудовище очень умно и изначально благородно — но внешность человека, сшитого из трупов, обрекла его на одиночество, за что он возненавидел своего создателя.

Клод Фролло из «Собора Парижской Богоматери» стремился к абсолютному знанию, но в ходе своих поисков разуверился в Боге и разочаровался в церкви. Но всё же он старался быть наставником для своих прихожан, надёжным братом и хорошим приёмным отцом для Квазимодо — пускай это и делалось во многом от гордыни и высокомерия. А его жажда следовать христианским догмам, в которые он даже не верил, всецело мазохистская, что в итоге и сломило Фролло, когда он разрывался между своим плотским желанием и принятым целибатом.

С первого взгляда Фауст, Клод Фролло, Франкенштейн и его чудовище — очень разные герои, но если присмотреться, они все относятся к байроническому архетипу «падших ангелов». Они изначально умны и благородны — но пороки тянут их ко дну.

При этом байронические герои пользовались большой славой не только как герои художественных произведений, но и как ролевые модели. Чтобы показать свои силу с интеллектом, было модно показывать цинизм и высокомерие к обществу, что якобы не способно понять таких «выдающихся» людей.

Правда критиковать байронических героев начали ещё в разгар романтизма. И самые интересные примеры такой критики пришли из России.

Байроничного Чацкого Грибоедов показал наивным самовлюблённым дураком, чей романтизм смешон. В самой обычной жизненной ситуации человек, выросший на байронических идеалах, попадает впросак. Причём Чацкий казался комичным героем и самому Пушкину — пускай ему это казалось авторской недоработкой.

Теперь вопрос. В комедии «Горе от ума» кто умное действующее лицо? Ответ: Грибоедов. А знаешь ли, что такое Чацкий? Пылкий и благородный и добрый малый, проведший несколько времени с очень ум­ным человеком (именно с Грибоедовым). И напитавшийся его мыслями, остротами и сатирическими замечаниями. Всё, что говорит он,— очень умно. Но кому говорит он всё это? Фа­мусову? Скалозубу? На бале московским бабушкам? Молча­лину? Это непростительно. Первый признак умного человека — с первого взгляду знать, с кем имеешь дело, и не ме­тать бисера перед Репетиловыми и тому подобными.

«Герой нашего времени» Лермонтова — ещё большая критика байронизма, так популярного в обществе той эпохи.

Пушкин в «Евгении Онегине» поступил ещё радикальней: он показал целое общество, выросшее на идеях романтизма и произведениях Байрона. Но все попытки героев подражать романтическим героям выглядят нелепо и грустно.

Татьяна, встретив байронического Онегина, по романтической традиции признаёт в нём свою любовь — но тот лишь занят пустым скандалом с Ленским, что тоже стремится быть байроническим героем. А так как герои воспитаны на романтизме, они не видят всей абсурдности дуэли и любви с первого взгляда — всю глупость происходящего в итоге поняла только Татьяна.

Британской музы небылицы

Тревожат сон отроковицы,

И стал теперь её кумир

Или задумчивый Вампир,

Или Мельмот, бродяга мрачный,

Иль Вечный Жид, или Корсар,

Или таинственный Сбогар.

Лорд Байрон прихотью удачной

Облёк в унылый романтизм

И безнадёжный эгоизм.

Русская классика неплохо показывает, как образованные люди в Европе вдохновлялись историями о байронических героях — но обычно пропускали ту часть, где говорилось о добродетелях, и копировали только грехи. Высокие устремления соседствовали с катастрофическим несовпадением реальности с ними. А попытки скопировать кумира оборачивались фарсом и трагедией.

Аутсайдеры превращаются в защитников общества

Где-то в середине XIX века многие писатели устали от романтизма, отчего обратились к реализму. Тем более, что полным ходом шла промышленная революция и поднималось движение социалистов: естественно, что на таком фоне злободневными были не истории про каких-то экстраординарных аристократов, а рассказы о «маленьких» людях. А самих байронических героев всё чаще выставляли негодяями: чего хотя бы стоит Дориан Грей, что умер при взгляде на свой портрет, показавший все его пороки.

Зато образ байронического героя пришёлся как влитой приключенческим произведениям. Пускай тут он встречался не столь часто, как во времена рассвета байронизма.

Такой персонаж за счёт силы и интеллекта хорошо себя показывал в ситуациях, где другие бы попросту не выжили. В то же время его «тёмная сторона» легко двигала героя к приключениям, от которых нормальный человек отказался бы, что приводило порой к самым неожиданным поворотам. А героизм и остросюжетность — одни из главных составляющих этого жанра. При этом психологизм задвигался на второй план.

Одним из первых таких байронических героев-«приключенцев» был Эдмон Дантес из «Графа Монте-Кристо» Дюмы. Его заключили в тюрьму по ложному доносу — но он сбежал из неё, нашёл клад и разбогател. Спустя много лет он вернулся на родину, взял себе имя граф Монте-Кристо и отомстил всем своим обидчикам. Но Эдмон понял, что от его мести пострадали и невинные, чем всё время тяготился.

Байронические герои появлялись в приключенческой литературе даже спустя сотню лет после графа Монте-Кристо. Яркий тому пример — капитан Блад Рафаэля Сабатини.

Некогда Блад был храбрым и изобретательным моряком, но устал от приключений и занялся врачебной практикой. Однако после того, как он помог одному бунтовщику, его продали в рабство — затем герой сбежал и стал пиратом, так как ничего другого ему не оставалось. Но даже будучи морским разбойником Блад не перестал быть честным человеком, хоть и поддерживал россказни о своей жестокости.

Даже когда байронические герои не были центральными персонажами приключенческих произведений, они легко обращали на себя всё внимание. Как пример: мало уже кто помнит, что главный герой «Двадцати тысяч лье по водой» — Пьер Аронакс, а вовсе не капитан Немо.

Гениальный изобретатель, ярый революционер и благородный джентльмен, что отдалился от ненавистного им мира империй на своей подводной лодке — неудивительно, что Немо превратился в одного из самых известных персонажей XIX века.

Довольно много байронических черт можно отыскать в Шерлоке Холмсе. Гениальный сыщик, хороший боксёр, харизматичный и благородный герой, что употребляет наркотики и живёт одинокой жизнью практически без друзей. Правда Артур Конан Дойл не писал, что он как-то страдал от одиночества, а ещё он не описывал его циничным, эгоистичным и высокомерным.

Но Холмс превратился в одного из главных персонажей западной культуры, что породило целую кучу адаптаций и других прочтений этого персонажа. Историй о Шерлоке Холмсе настолько много, что значительной части из того, что мы знаем о герое, не было в самих произведениях Конана Дойла. И вот уже в адаптациях великий сыщик по-настоящему злоупотребляет наркотиками, по полной отчуждается от общества и считает большинство людей идиотами.

В итоге всё пришло к тому, что большое число байронических героев было вдохновлено именно Шерлоком Холмсом. Сам образ такого героя пополнился тем, что он защищает общество и пытается хоть чуточку его улучшить, хотя оно ему не очень-то нравится. Он вступил в борьбу с преступниками и врагами государства. Так образ байронического героя немного сблизился с архетипом героя классического.

Сыщик Филип Марлоу из романов Раймонда Чандлера — циничный пьяница, что любит роковых красоток и с пессимизмом смотрит на будущее прогнившего общества. Но в то же время это честнейший и остроумнейший человек, любящий шахматы и поэзию, который всеми силами борется с преступностью.

У Брюса Уэйна с детства глубокая психическая травма от смерти родителей, он мрачен и нелюдим. Брюс маскируется под Бэтмена и воюет с гангстерами из эгоистичных побуждений, чтобы лично расквитаться с преступниками за свою утрату. В то же время он гениальный детектив, которого почти невозможно победить в рукопашном бою.

Джеймс Бонд хорошо показал себя на тайной службе английской короне, он находчив и силён. Бонд манипулирует людьми, использует женщин, не видит себя частью общества, но при этом агент 007 романтичен и независим, хоть он в итоге и «потерял вкус к жизни» после ряда потрясений.

Даже Рик Блейн из «Касабланки», циничный владелец элитного ночного клуба, из-за Второй мировой превратился в борца с нацизмом и пошёл на самоубийственный конфликт с немцами.

Но такой всплеск популярности байронических героев был не сильно большим. После двух мировых войн и масштабного ядерного кризиса, когда нации были готовы ко взаимному уничтожению, люди ждали всё-таки героев попроще и подобрее. Тем более, что по обе стороны железного занавеса действовала строгая цензура.

Но со временем поток байронических героев возобновился. И среди них были как довольно злодейский вампир Лестат из «Интервью вампира», так и страдающие супергерои вроде Ворона и Спауна.

Интересно байронические герои показали себя в Японии. После Второй мировой там установилась жёсткая корпоративная культура, где молодому человеку практически невозможно было подняться по карьерной лестнице. Поэтому многие персонажи японских комиксов и мультфильмов, которые хотели чего-то быстро достичь, были невообразимо способней своего окружения — и злее всех. Так появились Дио Брандо, Ягами Лайт, Лелуш Ламперуж. Хотя есть и более положительные японские байронические герои — тому пример Спайк Шпигель, авантюрист с тяжёлым прошлым.

С тех пор образ байронического героя прочно обосновался в манге и аниме, успев трансформироваться в типаж, называемый чунибьё.

Зачастую это нелепые, пафосные, якобы нелюдимые молодые люди, которые считают себя гениями, строят планы и регулярно жалуются на свою трагическую судьбу, подражая при этом любимым героям из литературных или иных произведений. Разумеется, сейчас это очень популярная ролевая модель.

Второй рассвет байронических героев

Если раньше люди на Западе по большей части считали, что наука в итоге решит все проблемы, то с 80-х прогресс несколько замедлился, а вера в возможности учёных чуть пошатнулась. Информации стало настолько много, что разобраться в ней так просто уже не получалось. Понемногу стагнировала культура постмодерна. В новом мире оказалось слишком много разных правил. После 11 сентября 2001 года западные политики объявили войну, по их словам, вездесущим террористам, чьи базы могут объявиться буквально повсюду. Будущее представлялось крайне смутным.

В такой ситуации обыватели окончательно перестали понимать, что делать. Усама бен Ладен с Саддамом Хусейном как-то слабо тянули на какое-то глобальное зло, после уничтожения которых всё изменилось бы к лучшему. Многие мировые проблемы были за гранью понимания простого человека. Правительству уже мало кто доверял, равно как и мало кто хотел терять либеральные свободы из-за его вмешательства. Всё это нашло своё отражение в художественных произведениях.

В такой неразберихе на сцену вышли байронические герои. Они не зависели ни от кого и нарушали все возможные правила, чтобы сделать своё дело — а под влиянием образа Шерлока Холмса они занимались скорее спасением людей.

Такие персонажи возвышались над окружением, не стеснялись говорить о пороках общества — причём в особо циничной форме, что в духе культуры постмодерна. Но при этом они довольно эгоистичны и манипулятивны, мучаются от утрат и своих недостатков, от зависимостей и, в особенности, от одиночества — они практически всегда признают только равных себе, коих единицы.

Для решения проблем новой эпохи такой тип персонажей оказался просто идеальным. И при этом байронические герои далеко не святые, что немаловажно — современная публика не особо жалует идеальных людей. Вместе с тем они растеряли свой статус аутсайдеров: теперь такие герои стали начальниками и теми, на кого все смотрят с восхищением. В итоге все вынуждены прислушиваться к их приказам — отчего они ведут себя как им заблагорассудится.

Окончательно такие герои закрепились в западной культуре благодаря пяти персонажам. Что интересно, двое из них напрямую вдохновлены Шерлоком Холмсом.

Доктор Хаус — заведующий диагностическим отделением и гениальный врач, чьи методы, ломающие все правила, постоянно спасают пациентов. Он ведёт себя вызывающе, постоянно демонстрирует свой цинизм, всеми манипулирует, считает окружающих идиотами, плюет на все нормы приличия, постоянно дерзит и грубит — но из-за его таланта все вынуждены терпеть Хауса.

Ещё он сидит на викодине и других наркотиках, чтобы хоть как-нибудь справиться с невыносимыми болями в ноге. А из-за своего характера Хаус вынужден жить в одиночестве, так как даже своего единственного друга не воспринимает как равного себе.

Тони Старк — гений, миллиардер, плейбой, филантроп, неформальный лидер Мстителей и изобретатель костюма Железного человека, в котором совершал супергеройские подвиги. При этом он эгоцентричный, нарциссичный и саркастичный человек, что выводит всех из себя — но его богатство и интеллект затыкают рот практически каждому, кто против такого поведения.

Шерлок в исполнении Бенедикта Камбербэтча — однозначно самая знаменитая версия великого сыщика. И получившийся у него персонаж как никакой другой Холмс заслуживает звания байронического героя. Он более чем гениален, страстен и симпатичен зрителям.

При этом он считает почти каждого человека дураком, презирает общество и навязанную им мораль, страдает от детских проблем и страшно одинок. Но так как он всегда прав, с его выходками все вынуждены мириться.

Два других байронических героя более классические, ведь даже если они хотят сделать мир лучше, но всё-таки больше хотят любви. А ещё они — практически один и тот же персонаж.

Вампир Эдварда Каллен сильно вдохновлён Эдваром Рочестером из «Джейн Эйр» — он даже назван в его честь. А Кристиан Грей появился из образа Каллена — ведь изначально «Пятьдесят оттенков серого» были фанфиком по «Сумеркам». Вот такая байроническая преемственность.

Все трое — сильные, умные, ироничные, с очень сложным нравом, с тёмным таинственным прошлым, угрюмые, нелюдимые и считают себя полными чудовищами. И в итоге главные героини преодолели все проблемы и жили с ними долго и счастливо.

Благодаря этому Каллен с Греем превратились однако в главных персонажей «женской» романтической литературы современности, влияние которых не стоит недооценивать. «Сумерки» в своё время уступали по продажам только «Гарри Поттеру» и книгам о Роберте Лэнгдоне, а трилогия «Пятьдесят оттенков серого» — главный книжный бестселлер прошлого десятилетия.

Доктор Хаус, Тони Старк, Шерлок Холмс, Эдварда Каллен и Кристиан Грей — одни из самых знаменитых и влиятельных персонажей своей эпохи. В этом с ними мало кто может посоперничать — и, что интересно, многие другие современные сверхпопулярные герои им довольно близки. Трикстер Джек Воробей, маньяк-анархист Джокер из «Тёмного рыцаря», антигерой Шрек и яростный Росомаха содержат в себе немалое число байронических черт. А тот же Ричард Б. Риддик вовсе классический байронический герой-приключенец.

В прошлом десятилетии в сериалах от байронических героев было не продохнуть — хотя многие такие персонажи позабыли о защите общества. Раст Коул, Томас Шелби, Тирион Ланнистер, доктор Лайтман, папа римский Пий XIII, Рик Санчез — одновременно и одни из самых популярных сериальных персонажей, и герои, воплощающие в себе романтические черты по заветам лорда Байрона. И это только краткий список.

Мода на байронизм дошла до того, что реальных людей в кино превращают в байронических героев — даже когда к этому очень мало предпосылок. Такое, к примеру, случилось с Аланом Тьюрингом в «Игре в имитацию».
В фильме его рисуют аутичным гением, что практически в одиночку придумал шифровальную машину для взлома «Энигмы». При этом он остро переживал из-за смерти своего близкого друга в детстве и стыдился своей гомосексуальности.

В реальности же Тьюринг не был высокомерным одиночкой. Он близко дружил со всей командой, работавшей над расшифровкой «Энигмы», и постоянно шутил. Реальному Алану Тьюрингу далеко до показанной в фильме эксцентричности и застенчивости. И он не стыдился своей ориентации.

Образ новых байронических героев уже давно деконструируют. Тот же БоДжек — своенравный, импульсивный, эгоцентричный и постоянно рефлексирующий конь с тёмным беспокойным прошлым и кучей проблем в настоящем. Но в то же время он не очаровательный, трагичный и таинственный персонаж, а жалкий, отвратительный и мерзкий герой, во внутреннем мире которого никто из его окружения ни за что не захотел бы покопаться.

Правда таких, как БоДжек, в современной культуре мало. Поток привычных нам байронических героев даже не думает заканчиваться.

Образ байронического героя в массовой культуре

Типичный байронический герой, даже если он жаждет творить добро, всегда где-то около моральной границы, разделяющей добро и зло. Он постоянно сомневается в правильности своих решений и не понимает, что верно, а что — нет. Всё потому, что в этом вопросе он ориентируется лишь на себя, ведь мораль, религия, законы, традиции — обычно для него не указ. Он часто страдает и жалеет о принятых решениях. Нередко он вообще ненавидит то, во что превратился.

Но при этом большую часть времени такие персонажи показывают решимость, которой многие могут только завидовать. Самые популярные байронические герои пришли из произведений, что сродни приключенческой литературе, так что их терзания легко затмеваются их подвигами.

В то же время другие персонажи сейчас меркнут на фоне байронических героев. Железный человек затмил Капитана Америку. Под образ Камбербэтча в «Шерлоке» переделали Алана Тьюринга и доктора Стрэнджа. Чуть ли не самый популярный герой «Игры престолов» — байронический карлик Тирион.

Поэтому многим кажется, будто такие герои хороши во всём. Если взглянуть на те же соцсети, то тиражируется именно самоуверенность и сила современных байронических героев. При этом их недостатки часто не замечают и возвеличивают образы этих персонажей целиком.

Шерлок известен всем как «высокоактивный социопат» — хотя он обычный человек, который только хочет быть высокоактивным и социопатом, но не может. Тони Старк в глазах большинства остаётся «гением, миллиардером, плейбоем, филантропом», хотя он в итоге хотел тихую семейную жизнь, устав от бесконечных интрижек и ответственности за свои многочисленные ошибки. Доктора Хауса превозносят за его рациональность — хотя в том, что касается общения, он почти целиком иррационален.

Так что образы современных байронических героев отличаются от того, какими многие их видят: остаются только их поверхностные признаки вроде высокого интеллекта, циничности и презрения к обществу. Их недостатки задвинуты далеко на задний план.

И именно это делает байронических героев такими привлекательными, чтобы зрители и читатели хотели копировать их повадки. Вот только для того, чтобы походить на байронического героя в жизни, нужно не только томно исподлобья смотреть на мир и людей вокруг, но также быть гением в своём деле.

К чему такая мода в итоге приведёт, ещё только предстоит узнать. Но во второй половине XIX века страсть к байроническим героям сделала общество более циничным, высокомерным и грубым, чем оно могло бы быть.

Источник