Мы знаем что они лгут они знают что они лгут
«Они лгут, мы знаем, что они лгут, и они знают, что мы знаем, что они лгут»
Родственники погибших в Boeing MH17 сегодня начали выступать на суде в Схипхоле.
Голландка Риа ван дер Стин, которая в катастрофе МН17 потеряла отца и мачеху, первой выступала в суде
Cлова Солженицына, вынесенные в заголовок, она произнеслa по-русски.
И далее она заявила-
«Я знаю, кто несет ответственность. Я процитировала Солженицына на русском для представителей российского режима. Я потеряла отца и мачеху, которые летели в Индонезию — страну, которую они любили. Мы видели много затягивания процесса и фейков, но я не буду делать политических заявлений. Я буду говорить об отце и его жене. Я много раз прощалась с ними. Первый раз — когда мне позвонили 17 июля 2014 года и сообщили, что самолет был сбит.
Я не верила и надеялась, что мне позвонят и они вернутся. Я не смогла по-настоящему попрощаться. У меня начались кошмары. Я шла по полям в Украине и искала отца, но видела только обломки и тела. Пахло огнем и смертью. Я шла через подсолнухи и звала отца. Я увидела его, он мне улыбнулся и спросил, что я тут делаю. Я сказала, что ищу его, и что он умер, когда его самолет был сбит. Я начала плакать и плакала, пока не проснулась с криком. Кошмары повторялись месяцами изо дня в день.
В ноябре мне сообщили, что их не смогут опознать. Мы решили устроить поминки, где их друзья и родственники смогут хоть как-то попрощаться. Но однажды в конце ноября я пришла домой и там был офицер по связям с семьями. Я надеялась хоть на что-то хорошее. Мне сказали, что отца опознали, но я не смогу получить его тело. Нашли только часть кости из руки отца, хотя он был шесть футов ростом.
20 августа 2015 года мы пошли за останками. Я увидела две маленьких коробочки, там были два небольших мешочка костей. Я прижала кости к себе и не знаю, сколько так стояла. Логически я понимала, что это они, но не хотела принимать. Мы отправились в Лимбург, где они жили, на кремацию. Мне пришлось снова с ними прощаться, хотя они только вернулись ко мне.
Уходя, я обернулась и сказала «Прощай, папа, прощай, Нелл». Но вскоре мне пришлось прощаться еще раз. Я смотрела кадры из аэропорта перед посадкой часами, пытаясь найти моих родителей. Я увидела лишь на мгновение, как они шли мимо магазина. Потом я нашла еще один важный для меня кадр, когда они прошли гейт, повернули за угол и ушли из моей жизни. Я смотрела кадры десятки раз, надеясь, что они обернутся и попрощаются. Но, разумеется, этого не произошло. Они тогда еще были не готовы со мной прощаться.
Годами я пыталась примириться со смертью отца и Нелл. Я не знаю, получится ли, я пытаюсь их отпустить, но я по-прежнему полна ненависти, гнева, страха, что справедливость не восторжествует. Я не могу закончить прощаться, по крайней мере пока ответственных не признают виновными.
Мой отец был сильным и молчаливым, он предпочитал делать, а не говорить. Он всегда был занят и всегда работал для своей семьи, начальника, друзей, даже на выходных. В выходные я ездила с ним на машине. Он рассказывал интересные истории — он работал с газом и электричеством. Я помню, как мы сидели в машине, отец хлопал меня по коленке и мы улыбались. Так он говорил «я люблю тебя». Он был третьим сыном в семье, плавал на сухогрузе, но решил, что море — это не его. У него было множество профессий, он любил работать руками.
Отец стал менее тихим, когда встретил Нелл — мою вторую мать. Я не узнавала отца, у него появились огоньки в глазах. У них появился новый дом, где появлялись его семья и друзья. Нелл приносила отцу счастье, он всегда хотел быть рядом с ней. Мы любили болтать втроем. Нелл не была молчаливой, и я тоже.
Согласно предварительному графику, заседание суда состоится 7, 10, 13, 14, 16, 21, 23 и 24 сентября 2021 года.
«Они лгут, мы знаем, что они лгут, и они знают, что мы знаем, что они лгут». Родственники погибших в Boeing MH17 выступили в суде
В Гааге состоялось очередное заседание 17-окружного военного суда по делу о крушении Boeing MH17, на котором выступили родственники погибших. Трансляция велась на сайте суда.
Первой выступила гражданка Нидерландов, которая потеряла в катастрофе отца и мачеху. Он начала свое выступление с того, что прочитала по-русски цитату из «Архипелага ГУЛАГ» Солженицына: «они лгут, мы знаем, что они лгут, и они знают, что мы знаем, что они лгут».
«Я знаю, кто несет ответственность. Я процитировала Солженицына на русском для представителей российского режима. Я потеряла отца и мачеху, которые летели в Индонезию — страну, которую они любили. Мы видели много затягивания процесса и фейков, но я не буду делать политических заявлений. Я буду говорить об отце и его жене. Я много раз прощалась с ними. Первый раз — когда мне позвонили 17 июля 2014 года и сообщили, что самолет был сбит.
Я не верила и надеялась, что мне позвонят и они вернутся. Я не смогла по-настоящему попрощаться. У меня начались кошмары. Я шла по полям в Украине и искала отца, но видела только обломки и тела. Пахло огнем и смертью. Я шла через подсолнухи и звала отца. Я увидела его, он мне улыбнулся и спросил, что я тут делаю. Я сказала, что ищу его, и что он умер, когда его самолет был сбит. Я начала плакать и плакала, пока не проснулась с криком. Кошмары повторялись месяцами изо дня в день.
В ноябре мне сообщили, что их не смогут опознать. Мы решили устроить поминки, где их друзья и родственники смогут хоть как-то попрощаться. Но однажды в конце ноября я пришла домой и там был офицер по связям с семьями. Я надеялась хоть на что-то хорошее. Мне сказали, что отца опознали, но я не смогу получить его тело. Нашли только часть кости из руки отца, хотя он был шесть футов ростом.
20 августа 2015 года мы пошли за останками. Я увидела две маленьких коробочки, там были два небольших мешочка костей. Я прижала кости к себе и не знаю, сколько так стояла. Логически я понимала, что это они, но не хотела принимать. Мы отправились в Лимбург, где они жили, на кремацию. Мне пришлось снова с ними прощаться, хотя они только вернулись ко мне.
Уходя, я обернулась и сказала «Прощай, папа, прощай, Нелл». Но вскоре мне пришлось прощаться еще раз. Я смотрела кадры из аэропорта перед посадкой часами, пытаясь найти моих родителей. Я увидела лишь на мгновение, как они шли мимо магазина. Потом я нашла еще один важный для меня кадр, когда они прошли гейт, повернули за угол и ушли из моей жизни. Я смотрела кадры десятки раз, надеясь, что они обернутся и попрощаются. Но, разумеется, этого не произошло. Они тогда еще были не готовы со мной прощаться.
Годами я пыталась примириться со смертью отца и Нелл. Я не знаю, получится ли, я пытаюсь их отпустить, но я по-прежнему полна ненависти, гнева, страха, что справедливость не восторжествует. Я не могу закончить прощаться, по крайней мере пока ответственных не признают виновными.
Мой отец был сильным и молчаливым, он предпочитал делать, а не говорить. Он всегда был занят и всегда работал для своей семьи, начальника, друзей, даже на выходных. В выходные я ездила с ним на машине. Он рассказывал интересные истории — он работал с газом и электричеством. Я помню, как мы сидели в машине, отец хлопал меня по коленке и мы улыбались. Так он говорил «я люблю тебя». Он был третьим сыном в семье, плавал на сухогрузе, но решил, что море — это не его. У него было множество профессий, он любил работать руками.
Отец стал менее тихим, когда встретил Нелл — мою вторую мать. Я не узнавала отца, у него появились огоньки в глазах. У них появился новый дом, где появлялись его семья и друзья. Нелл приносила отцу счастье, он всегда хотел быть рядом с ней. Мы любили болтать втроем. Нелл не была молчаливой, и я тоже.
Второй выступила девушка из Австралии, которая потеряла в катастрофе мать и отца.
«Наши родители возвращались из отпуска, они готовы были вернуться и рассказать друзьям и семье о своем приключении, но оно обернулось трагедией. Мне позвонили в 8:30 утра и сказали включить новости, отец написал мне сообщение всего за несколько часов до этого, что они в аэропорту и ждут посадки. Я позвонила отцу, он не ответил. Я позвонила друзьям, они были на другом самолете. Я сидела на кровати брата и смотрела новости. Потом я получила подтверждение, что они были на MH17. Мой мир перевернулся.
Ущерб, который нам нанесли, невозможно представить. У меня нет выбора, приходится учиться жить с их смертями. Точно так же убийцы не оставили нашим родителям выбора жить или нет. Нам не оставили возможности жить с ними. Мой двухмесячный сын никогда не увидит бабушку и дедушку.
В суде убийство всегда имеет последствия. Я прошу суд, чтобы жертвы и их семьи получили справедливость.
Следующим выступил гражданин Нидерландов, который потерял в катастрофе брата.
«На самолете был мой брат Петер. Он так и не совершил то, чего он хотел всю жизнь. Он ждал до пенсии, чтобы доплыть со своими внуками по морю в Бразилию. Он был самоотверженным, был лучшим другом и поддерживал меня. Петер построил свою первую лодку по чертежам в 19 лет. Он вышел на пенсию в 2013 году, и купил яхту. Мы готовы были плыть в Бразилию, но сначала он хотел съездить в отпуск с семьей.
Он всегда говорил всем, что летать безопасно. За 20 минут до посадки Петер позвонил мне и сказал, что боится, потому что они полетят над зоной военного конфликта. Я решил его успокоить. Он же сказал мне продолжать писать песни. Я чувствую ответственность, он дважды за звонок доверил свою судьбу в мои руки. Я знаю, что некоторые пассажиры могли быть в сознании. Петер, возможно, летел и опасался, а в момент удара понял, что все опасения подтвердились.
С ним погибли мои племянница и племянник. Мы взяли на себя организацию траура, организацию наследства (я помог двум дочерям Петера от первого брака, потому что я знал, что он боролся бы за них до последнего). Увы, распределение наследства до сих пор тянется.
Также в суде зачитали сообщение от родственника, который потерял в катастрофе сына и внуков и не пожелал присутствовать на заседании.
«Катастрофа стала для нас ампутацией без наркоза, землетрясением, превышающим по силе шкалу Рихтера. Когда мы получили сообщения об опознании фрагментов тел нашего сына, невестки и внуков, мы не могли поверить, но в итоге нам пришлось спуститься на землю, как тот самолет. Нам пришлось принять реальность, что наш сын, невестка и их дети были зверски убиты. Мы похоронили четыре гроба, а через несколько месяцев нам пришлось хоронить еще одну часть тела Роба.
The Insider попросил экспертов из Conflict Intelligence Team проанализировать опубликованные судом данные из материалов дела, среди которых новые доказательства причастности российских военных и наемников.
«Они лгут, мы знаем, что они лгут»
На слушаниях по делу МН17 говорят родственники и друзья погибших.
Реконструкция обломков MH17. Фото: Piroschka van de Wouw — Pool / Getty Images
Сентябрьский блок слушаний в Окружном суде Гааги по делу о крушении рейса MH17 — самый эмоциональный во всем процессе. Вместо монотонной скороговорки юридических формул звучат живые слова человеческого горя, памяти, любви, отчаяния.
С 6 по 24 сентября в суде выступают родные и близкие почти трехсот погибших 17 июля 2014 года в небе над Донбассом. Желание высказаться выразили 90 человек. Обвиняемые по делу — четыре физических лица — очевидно, при любом приговоре останутся безнаказанными. Родственники погибших не требуют для них длинных тюремных сроков и миллионных компенсаций — только правды. Международная следственная группа не удовлетворится осуждением (или оправданием) четверки исполнителей и готовит апелляционную жалобу для продолжения, чтобы найти тех, кто допустил или спланировал преступное деяние.
«Они лгут, мы знаем, что они лгут, и они знают, что мы знаем, что они лгут», — пояснила суду по-русски подошедшая к трибуне красивая блондинка с короткой стрижкой.
«Я хочу, чтобы они знали, что я знаю, на ком лежит ответственность», — сказала ван дер Стейн, добавив, что «ложь и фальсификации — привычная тактика в этой игре в кошки-мышки, в которой мы стремимся раскрыть правду».
Риа ван дер Стейн и адвокат Август Ван в зале суда, 6 сентября 2021 года. Фото: Reuters
Все выступления были предельно эмоциональны, семьи демонстрировали фотографии погибших близких, вспоминали о них, рассказывали, как узнали о трагедии и как пережили ее. Выступления похожи в части предполагаемой ответственности. РФ никак не сторона процесса (ей не принадлежал самолет, не погиб ни один ее гражданин, не с ее территории произведен пуск смертоносной ракеты).
Но все выступавшие говорили о причастности РФ и обвиняли Москву в отказе сотрудничать со следствием.
Что, может быть, не на сто процентов верно. Эксперты госконцерна «Алмаз-Антей» — производителя ЗРК «Бук» — наряду с нидерландскими и бельгийскими коллегами участвовали в осмотре реконструкции малайзийского «Боинга» на голландской военной базе, и доклад концерна приобщен к делу.
Родственники полагаются на суд и не склонны верить российской стороне. По словам Ханса Деборста, потерявшего в этой катастрофе дочь, хотя бы потому, что « Москва часто меняла версии: то украинский истребитель, то ЗРК «Бук», но тоже украинский»…
К началу сентябрьского блока слушаний появилось новое развитие дела. Международная группа по расследованию объявила, что подготовила апелляционную жалобу, поскольку в рамках нынешнего процесса важные обстоятельства неверно интерпретируются или нуждаются в уточнении. В документе говорится, что искомая информация предназначена не для подкрепления обвинений против четверых подсудимых, а для дальнейшего расследования о том, кто заказал отправку ЗРК на территорию Украины и сформировал экипаж.
Письмо распространяется не только через социальные сети, но и отправлено на бумаге «ряду людей, у которых, как мы думаем, есть ответы», сказал представитель прокуратуры.
Родственники погибших в крушении рейса MH17 во время судебного слушания, 9 сентября. Фото: ЕРА
«Этой трагедии не должно было случиться и больше никогда не должно быть. Мы обращаемся ко всем, кто знает о ней больше.
Когда в следующем году завершится процесс против четырех подозреваемых, будет принято решение по любым новым делам: «Тогда настанет время подвести итоги и посмотреть, достаточно ли есть доказательств для нового судебного преследования», — сказал представитель следственной группы.
Председательствующий судья сообщил, что рассмотрение «текущего дела планируется завершить в июне 2022 года. Для решения суда рассматриваются три возможные даты: 22 сентября, 17 ноября или 15 декабря 2022 года.
«Они лгут, мы знаем, что они лгут, и они знают, что мы знаем, что они лгут»
Родственники 298 жертв катастрофы малайзийского лайнера MH17 в понедельник обвинили Россию во лжи по поводу ее предполагаемой роли в крушении самолета.
Эти обвинения прозвучали в ходе заслушивания свидетелей на проходящем в Нидерландах судебном процессе над четырьмя подозреваемыми.
Международная команда следователей пришла к выводу, что лайнер был сбит над восточной Украиной с помощью ракеты, выпущенной пророссийскими сепаратистами. Москва отвергает всякую ответственность за случившееся.
«Они лгут, мы знаем, что они лгут, и они знают, что мы знаем, что они лгут», – заявила суду Риа ван дер Стин, отец которой погиб в результате катастрофы. Говоря это, она подчеркнула, что цитирует выражение Александра Солженицына.
Ван дер Стин стала первой среди нескольких десятков родственников погибших, которые выступят на процессе или предоставят письменные показания в течение предстоящих трех недель.
Напомним, что лайнер MH17 летел из Амстердама в Куала-Лумпур и был сбит ракетой, которую международные следователи и прокуроры идентифицировали как ракету «земля-воздух» с российской военной базы.
Слова о лжи Риа ван дер Стин произнесла по-русски.
«Я хочу, чтобы они знали, что я знаю, на ком лежит ответственность», – пояснила она, добавив, что «ложь и фальсификации – знакомая тактика в этой игре в кошки-мышки» и выразив уверенность, что истина будет установлена.
Россия, утверждающая, что не финансирует мятежников, сражающихся с украинскими правительственными войсками, отказалась экстрадировать подозреваемых.
Трем россиянам и одному гражданину Украины (все – активные участники сепаратистских формирований) предъявлены обвинения в убийстве.
После продолжавшегося несколько лет сбора свидетельств международные следователи пришли к выводу, что пусковая установка, использованная для запуска ракеты, принадлежала 53-й российской зенитно-ракетной бригаде.
Зачем мы врем, почему врут нам. Разговор с психотерапевтом о природе лжи
Для чего начинать разговор о таких, на первый взгляд, понятных вещах? Ведь все кажется очевидным: ложь — это плохо, правда — хорошо. Если бы все было так просто, скорее всего, ложь в нашей жизни встречалась бы намного реже. Мы предлагаем обсудить тему именно потому, что мир далеко не черно-белый. Что вы скажете о лжи во благо? Насколько опасно обманывать самого себя? Может ли ложь или утаивание правды стать оправданным защитным механизмом? Обо всем этом сегодня мы поговорим с психотерапевтом Еленой Карачун.
Кто это?
Елена Карачун — врач-психотерапевт «Центра здорового сна». Окончила Гродненский государственный медицинский университет, после чего два года работала в РПБ «Гайтюнишки». Являлась главным внештатным психотерапевтом Минской области, работая в МОКЦ «Психиатрия-наркология». Обучается психоанализу по стандартам Международной психоаналитической ассоциации. Стаж работы в психиатрии — более 10 лет.
Феномен правды
— Что такое ложь? Почему люди так часто врут?
— Ложь — это искажение истины. Это слово происходит от греческого «кривой», а «правда» — от греческого «прямой». Думаю, можно сказать: смысл лжи заключается в том, чтобы избегать столкновений и конфликтов, условно — уйти в сторону.
С точки зрения психологии ложь бывает разной, у каждой лжи свои цели. Я буду опираться на психоаналитическую теорию, потому что ложь здесь рассматривается как феномен отношения личности к ее представлениям об окружающих людях. По одной из классификаций есть три основные причины лжи, все они имеют корни в нашем детстве и проходят через всю нашу жизнь.
Первая причина — мы лжем, когда мы боимся быть неприятными, считаем, что недостойны любви, внимания или уважения, и стараемся выглядеть более привлекательно, со своей точки зрения, искажая правду. Такой вид лжи выражается в том, что люди в повседневной жизни преувеличивают или приукрашивают что-то, пряча правду о себе. Думаю, подобное происходило с каждым из нас.
В худшем варианте, например, когда ребенок был не принят в семье, не мог быть открытым и правдивым, ему приходится создавать оболочку «ложное я». Термин ввел психоаналитик-педиатр Дональд Винникотт, который заметил, что некоторые дети, стараясь сохранить отношения с недружелюбным или безразличным окружением, начинают приспосабливаться, формируя о себе удобное для окружающих представление, в которое и сами верят. Это может отразиться на всей их дальнейшей жизни: как правило, такие люди потом приходят в терапию с ощущением пустоты, говорят, что не чувствуют себя настоящими. Человек неожиданно для себя открывает, что внешность или качества, которыми он обладает, нравятся окружающим, но ему самому не доставляют никакого удовольствия.
Вторая причина лжи — попытка скрыть что-то способное нести для нас опасность. В патологическом варианте, если возвращаться к детско-родительским отношениям, такая ложь появляется, когда родители начинают атаковать ребенка, не принимать его, забирать то, что ему нравится. Как правило, такой тип лжи формируется в отношениях с преследующим, тоталитарным, контролирующим человеком. В природе мы бы назвали это мимикрией, попыткой слиться с общим фоном. Держать информацию в тайне — это все равно лгать, потому что такие обстоятельства искажают представление о нас в глазах окружающих.
Третий тип лжи очень опасный. Он возникает тогда, когда ребенок сталкивается с нелицеприятными вещами, реальностью, например, он узнает, что его родители не так богаты или что у него нет способностей к спорту или учебе. Если эти откровения травмируют, а еще и подогреваются окружением, используются как повод для унижения, ребенок испытывает стыд. В результате ключевого фактора — унижения возникает садистическая ложь.
Когда человек накапливает ощущение стыда и униженности, он начинает мстить окружающим. Ложь становится инструментом войны, втягивания других в свой спектакль. Манипулируя окружающими, искажая их реальность, такие люди испытывают бессознательное удовольствие. Садистическая ложь по праву приравнивается к насилию.
— Чем с точки зрения психоанализа отличается ложь от правды?
— На самом деле, все очень просто: правда никому не принадлежит. Попробую расшифровать. Ученые пытаются понять, как устроен мир, они ищут правду. Это требует массы усилий, умения видеть мир глазами других, проверки теорий на состоятельность. Или искать правду о себе — это значит подвергать себя сомнению, размышлять о том, какой ты, тестировать себя в отношениях с окружающими, получать обратную связь. Все это — поиск с результатом, который очень трудно предугадать заранее. Это встреча с незнакомым, которое всегда вызывает тревогу, а еще и требует немалых внутренних ресурсов для поиска. Помогает этому процессу любопытство, характерное для всех людей в большей или меньшей степени.
Коротко: феномен правды заключается в том, что она существует сама по себе, ее невозможно контролировать, она вызывает тревогу, ее требуется постичь.
Ложь — это всегда творение. Она возвращает человеку комфортную для него иллюзию контроля. При этом возникает парадокс: ложь никогда не дает опоры — ни тому, кто лжет, ни тому, кого обманывают, потому что они точно не знают, что происходит на самом деле.
Иногда врать полезно?
— Можно ли сказать, что социальная норма «важно говорить правду» чем-то подкреплена? Может быть, это просто договоренность, которая совершенно необязательна? Или есть что-то более важное, чем социальная норма?
— Здесь я бы говорила о бессознательных контрактах — правилах, которые мы воспринимаем как сами собой разумеющиеся, принимаемые на бессознательном уровне. Все-таки, когда это возможно, лучше говорить правду хотя бы потому, что это позволяет не искажать реальность, оставлять прозрачными, опирающимися на твердую основу отношения между супругами, друзьями, коллегами. Конечно же, идеальное государство — то, где люди очень четко понимают, что происходит в стране, доверяют ее руководству. Определенно правда позволяет строить более здоровые и плодотворные отношения.
Еще ложь очень тесно связана с чувством справедливости, ведь даже у двух людей могут быть совершенно разные представления о том, что справедливо, а что — нет. Балансируя в рамках своей шкалы ценностей, кто-то с низким доходом может посчитать, что не совершает ничего дурного, обманывая другого, очень богатого человека или, например, государство. Для кого-то это даже может стать актом восстановления справедливости.
Но на самом деле мир не черно-белый, наши возможности не равны. Кто-то может больше заработать, кто-то талантливее или удачливее. Многим очень сложно жить с осознанием этого факта, который, наверное, стоит назвать правдой. Еще раз: правда не в том, что, если у тебя нет денег или определенного таланта, ты хуже. Правда в том, что мы разные. Это сложно, поэтому некоторые принимают решение идти по кривой, уйти в сторону или держаться за собственную версию, отстаивая субъективную справедливость.
Ложь убивает доверие, это глобальная проблема. Я бы очень хотела точно знать, что таксист, везущий меня, не хочет сейчас спать, врач, к которому я иду на прием, позаботился о своей квалификации, государство, которому я плачу налоги, потратит их на поддержание благосостояния — моего и людей, действительно в этом нуждающихся.
Работа психотерапевта заключается, по сути, в том, что каждый день он лечит людей правдой. Наша задача — показать то самое, чего обратившийся за помощью не хочет замечать. Но в моем деле очень важно понимать, когда сказать правду.
Некоторые готовы ее принять в какой-то определенный момент: ни раньше и не позже. Формируя представление о мире, мы часто врем себе и другим, потому что некоторую правду узнать больно, стыдно, страшно, порой — невыносимо.
При садистической лжи один человек считает, что он кукловод, а остальные в его мире — куклы, которыми можно играть. Получается, кукловод унижает своей ложью окружающих. И когда мы обнаруживаем правду, у нас есть два способа реагировать: можно протестовать, заявляя лжецу, что ты не готов мириться с унижением, и отстаивать свою точку зрения посредством дискуссии, с помощью фактов, поступков. Второй способ — согласиться с ложью, но тогда ты остаешься униженным, промолчавшим — и это унижение никуда не денется. Как будто не замечая, во что тебя втянули, ты продолжаешь жить с этим искажающим твою реальность ощущением. Часто говорят, что правда связана со страхом, но это скорее не страх узнать правду, а страх почувствовать унижение из-за того, что ты обманут или использован.
Почему не любят правдорубов
— Какими качествами должен обладать человек, постоянно говорящий правду? Удобен ли он для общества? Правдорубов часто сравнивают чуть ли не с блаженными…
— Давайте вспомним: ложь защищает от страха и стыда. Представьте, что кто-то в резкой форме начинает обнажать перед вами нелицеприятные моменты. Вы к этому не готовы, вы, по сути, не хотите знать правду. Всегда же есть бессознательный контракт в паре: каждый из супругов что-то «не замечает» в партнере, такие же контракты есть в отношениях с руководством или во взаимодействии гражданина и государства. Здесь важно понимать, что все эти больные вопросы не похоронены — рано или поздно они всплывут, с ними придется столкнуться, ведь, как мы уже говорили ранее, правда, в отличие от лжи, существует сама по себе, вне зависимости от нашего желания.
Коллега рассказывал мне о случае из практики. Он показал зависимому человеку анализы, свидетельствующие, что у того начался цирроз печени. Знаете, какова была реакция? Пациент задумался и изрек: «Мда… жену я могу обмануть, а вот печень — нет». И если бы такое пациент мне сказал на сеансе психотерапии, я показала бы ему, что существует две части его личности. Первая, как и жена, не хочет знать правду, готова быть слепой и обманутой, не думать о последствиях. Вторая понимает правду и пугается ее. И после мы бы говорили об этом конфликте.
Правдорубы не стремятся восстановить объективную, всем необходимую справедливость, а больше хотят раскрыть тайны и тем самым унизить оппонента.
Но ведь есть люди, которые, методично отстаивая истину, ставят перед собой цель не эффектно унизить, а именно восстановить равновесие. Их поведение отличается желанием услышать оппонентов, проверить свою правду на крепость. Влияние таких людей, возможно, сначала не так бросается в глаза, но очевидно, что выражение такой честной позиции благотворно влияет на всех.
— Часто вранье оправдывается как «ложь во благо». Возможно ли такое вообще?
— Очень тонкий вопрос. В любом случае здесь важно спросить себя, почему человек, который лжет во благо, оставил себе право решать, говорить правду оппоненту или нет.
— В советской медицине повсеместно существовала практика не сообщать смертельно больным людям о трагических последствиях, к которым приведет болезнь: предполагали, что пациент может не справиться с правдой, она ему только навредит…
— Врачи до сих пор не любят подробно говорить о тяжелых диагнозах, обсуждать их. Какое-то время в белорусской медицине пытались вводить информированное согласие, но прижилось это далеко не во всех сферах. Как правило, у врача просто нет времени проникнуться проблемами пациента, переварить их и искренне, с сочувствием ответить. Это плохой пример лжи во благо.
Я, вообще, думаю так: многие говорят, что врут, чтобы не ранить близкого или не накалять обстановку. Мы не имеем права на такую ложь, так как она касается другого человека, лишает его самого ценного — возможности контролировать собственную жизнь. Обманывая, ничего не говоря, мы оставляем за собой контроль над его жизнью. Такой контроль, по сути, садистическая ложь.
В советской системе воспитания детдомовцам не говорили, кто их родители, считая, что таким образом оберегают их от стресса. Эта практика была распространена и во многих других странах. Французский психоаналитик Француаза Дольто переломила ситуацию, очень сильно повлияв на институт приемных родителей и детских домов во Франции. Она считала, что ребенок способен пережить любую правду и травмирует его не правда, а как раз таки тайна — ложь. Травма заключается в том, что в какой-то момент у ребенка, не знающего правду, ломается картина мира. Поэтому детские дома во Франции являлись хранителями информации о природных родителях приемных детей. Ребенок в любой момент времени, когда он чувствовал, что готов, имел право приехать и узнать, кто его настоящие отец и мать.
Опасность самообмана
— Человек, часто повторяя ложь, в какой-то момент начинает в нее верить сам. Как это можно объяснить?
— Это вполне понятная ситуация: в большинстве случаев человек банально не хочет знать правду. Я неоднократно наблюдала, как люди, приходящие ко мне за помощью, с готовностью верят в очевидную ложь от партнеров, запрещая себе увидеть реальное, но очень неудобное положение вещей. Говоря просто — предпочитали любить не человека, а свое идеалистичное представление о нем. Они чувствовали, что, узнав правду, не смогут ее контролировать, она заставит взглянуть иначе на себя и того, кто рядом. Самообман же создавал иллюзию контроля.
Еще один вариант самообмана заключается в том, что человек не может увидеть в себе причину своих несчастий. В этом случае обманывающий себя считает, что кругом враги, мешающие его процветанию. Эта ложь защищает от правды о том, что в нас есть сторона, которая нам очень не нравится, за которую может быть стыдно. Эта ложь основана на проекции — я вижу в окружающих то, чего не хочу о себе знать.
— Кризисные периоды в жизни многих государств, как правило, делят общество на несколько противоборствующих сторон, каждая из которых свято верит, что является носителем истины, в то время как оппоненты — или глупцы, или лжецы. Как можно объяснить этот феномен такой «многоликой правды»?
— В случае больших потрясений общество попадает в ситуацию расщепления и регресса. Грубо говоря, оно откатывается на ранние ступени мышления, по сути к периоду, когда мир в представлении человечества выглядел как сказка, где было четко разделено добро и зло. Попробую объяснить: говоря о своей повседневной жизни, многие из нас наверняка скажут «здесь все сложно». Мы замечаем полутона, понимаем, что вещи могут иметь двойные, порой противоречивые смыслы.
Когда напряжение нарастает, сознание, стремясь спастись от чрезмерной нагрузки, впадает в регресс, дающий облегчение через иллюзию понимания простоты мироустройства. Есть лишь ложь и правда, хорошее и плохое, черное и белое. В таких условиях измотанной нервной системе проще принимать решения.
Примечательно при этом, что враги (это происходило всегда, во всех конфликтах, во всем мире) будут обвинять друг друга в том, что делают сами. И мы все чаще будем слышать «сам дурак, сам дурак, сам дурак…». Расщепляясь и примитивизируя оппонентов, мы наделяем их всеми негативными сторонами абсолютного зла (в том числе и своими собственными, которые уже не имеем силы замечать), а себя видим сугубо положительными героями — абсолютным добром.
В отличие от животных, люди наделены самопознанием. Представляя себе самих себя, мы склонны впадать в крайности, которые были навязаны нам обстоятельствами и внутренними механизмами защиты. Если человек говорит, что в его детстве абсолютно все было ужасно или, наоборот, прекрасно — это верный признак того, что у него есть серьезные проблемы с искаженным представлением о мире. Пройдя терапию, осмыслив и приняв происходившее, он, скорее всего, скажет, что детство было разным: и хорошим, и плохим. Это будет примирение с правдой.
То же самое можно перенести и на уровень общества — ему важно перестать делить все на черное и белое.
Мы должны все время вспоминать о критическом мышлении, тестировать себя и окружение. Нужны факты, а не их интерпретация, требуется находить в себе любопытство, позволяющее проявлять интерес к противоположной точке зрения.
Важно задавать себе вопросы, дающие правдивые, но неудобные ответы. Мне говорят, что хотят меня защитить, почему я не чувствую себя в безопасности? Мне говорят: на противоположной стороне — враги, почему же эти люди были товарищами еще недавно? Меня уверяют: все просто, почему до этого все было сложно? Это тяжелая психическая работа, но лишь в результате нее мы сможем отличать правду от лжи и принимать собственное, осмысленное решение о том, что с ними делать дальше.