Мясо белого медведя в армии что это
566 километр. О вкусной и здоровой пище
1. Бигус. Нет, это не опечатка. Бигос – это в Германии, в «Смаке» Макаревича, его запивают баварским пивом, в крайнем случае «Балтикой». Бигус – фирменное блюдо Советской Армии, если вы не знаете, что такое «бигус», значит в армии не служили. Готовится просто – кислая капуста вываливается из бочки в чан и слегка проваривается. Может добавляться немного картошки. Пока капуста замороженная ее даже можно есть. Но в варенном виде… При подходе к столовой легкое дуновение ветра со стороны столовой и на расстоянии 50 метров, а то и больше становится ясно: курсанты остались без ужина, зато у свиней в подсобном хозяйстве сегодня будет банкет. Если повезет и в бигусе будет картошка, то можно попытаться что-то выбрать. Если нет – хлеб и чай. Есть бигус себе дороже, получишь такое расстройство желудка, что мало не покажется.
2. Вареное сало. Вообще-то должно быть там и мясо. Но в подсобном хозяйстве видно свиньи особенные – мяса практически нет, тонкие прожилки, а сала – завались. Этакая сальная порода. Верх кулинарного искусства – сало с шерстью. Особенно забавно было наблюдать за выходцами с востока. Максимум три недели пребывания в учебке и Аллах, его пророк и легионы гурий рыдают, наблюдая сверху, как правоверные мусульмане наворачивают сало поганых животных. Коран – кораном, а не будешь есть сало – можешь и загнуться. Миша Магомедов с отвращением поедая сало говорил: «Атец узнает – зарэжет». Однажды, будучи в наряде по кухне, я с хлебом навернул миску вареного сала. САМ. Немного побегал в туалет, а так никаких последствий.
3. Жареная рыба. Что-то типа минтая. Покрыта аппетитной корочкой восстановленного углерода. Вообще-то съедобная вещь. Сама по себе. Но подается обязательно с картошкой. А в этом сочетании – адская смесь. У меня вызывала такие желудочные колики, что думал – загнусь. Поэтому приходилось выбирать: либо рыба, либо картошка.
5. Баранина. (Это уже слишком, какие-то аристократы, а не солдаты.) Да, баранина отличное мясо, и жира не очень много. Только баранина австралийская, да еще, похоже. из стратегических запасов. Имеет очень сильный специфический привкус и запах. Но деваться некуда, да и сержанты от нее нос воротят – нам больше достанется.
6. Чай. По нормам положено 1 гр. в сутки. Естественно, часть разворовывается поварами. Для цвета добавляется сода. Цвет напитка – практически черный, вкус и запах – отсутствует. В мое время был грузинский второй сорт. На нем, должно быть, пьяные грузины танцевали. Впоследствии был заменен на чай «Солдатский», комментарии излишни.
7. Комбижир – основной жир на котором все жарится. В принципе съедобная вещь, но для людей с болезнями пищеварительной системы не желателен. У нас был комбижир морковного цвета. По рассказам встречался комбижир зеленоватого цвета. Среди солдат ходила молва, что комбижир делается из нефти. Не верьте. Я специально проверял по литературе. Комбижир делается из саломаса (сырье для производства маргарина) и животных жиров. Подкрашивается пищевыми красителями. Зеленый цвет обусловлен применением некачественного красителя, который, по какой-то причине, разложился.
Все нормы питания разрабатывались в годы войны, в результате суточный рацион солдата обходился в 89 копеек. Но, справедливости ради, должен сказать, что за полгода учебки набрал 4 кг. Так что нормы и рационы составляли толковые люди.
На фото: актюбинская столовая. Фото из архива http://www.trrlsever.org/SEVER/trrl_sever.html
Еще дополнение:
Скорее, не рецензию я написал, а изложил своё понимание-воспоминание об армейской кухне.
Многое зависит от начальника столовой, от прапоров-завскладами, от начальства части, начиная с зампотылу. Это целая цепь плюс наезжающие периодически проверяющие.
Кадры. Повара,в смысле. Если часть не в глухом лесу, каким сладким пирогом можно прельстить нормального профессионала из гражданских, предложив ему работу в войсковой части? Вот и шли туда преимущественно Маньки-поварихи и прочие бабарихи с соответствующим образованием, опытом и отношением к делу. Где густо,а где пусто с профи в армии, как повезёт.
Очень кратко о технологии и особенностях армейской кухни (технологии приготовления пищи, а подмёток от списанных сапог):
Сало вместо свинины. Больное место. Но неизбежное. Не спец я по выращиванию мясных пород свиней (есть и такие), но чем свиней кормят, то и получают на выходе. А кормят хрюшек на хоздворах армейских остатками каш и т. д. – вот и сало на выходе. Куски сала в каше, солянке и т. д. – по-хорошему, если это сало перетопить и заправлять им блюда, толку было бы значительно больше! Но есть одно НО – приедут вдруг проверяющие, взвесят десять порций, а там мяса на три-четыре? Ибо сало пущено на перетопку. Ясен день, что с виновного сдерут штаны вместе с цветным кантом по роду войск и всыплют. Потому и плавает это свиное «мясо» в виде сала. Кроме того, перетопка сала – лишняя, непредусмотренная технологией операция. И выбрасывают солдатики с курсантиками это «мясо», которое опять идёт свиньям на корм. Замкнутый круг…
Перловка, она же пуля, шрапнель и т. д., ненавидимая всеми вояками. Армейская кухня изначально выросла из полевой кухни. А это другие технологии, другое оборудование, другой лимит времен на приготовление. Если готовить кашу перловую в нормальных условиях, то её а). надо перебрать, т. е. найти и удалить весь сор – мелкие камушки, приблудные семена трав и т. д.; б). хорошенько промыть в воде до её прозрачности; г). ЗАМОЧИТЬ, именно замочить в течение нескольких часов до набухания зерна влагой для более быстрого разваривания; г). …и т. д. Кто этим в армейской кухне будет заниматься? Где лишние руки для переборки зерна? Где лишние котлы (ванны) для промывания и замачивания)? Потому и засыпают перловку прямо в котлы с кипящей водой, аж мелкая белёсая взвесь над струёй крупы взвивается, и так варят. Оттого на выходе получается пуля, а не мягкое зерно. Правда, даже при такой технологии можно приготовить достойную, вполне съедобную кашу. Если постараться. Но…Повторюсь, традиции армейской кухни достаточно серьёзно отличаются от гражданской. Не говоря уже о нравах.
Бигус. Опять же ненавистный. На гражданском языке – солянка с примесью картофеля. Всё опять упирается в технологию, время, квалификацию и желание/лень персонала. Ибо готовит не один повар, у него наряд под рукой. МОЖНО из квашеной армейской капусты приготовить нормальную солянку. Можно! Если, конечно, изначально качественно заквасили капусту (в здоровенных, с два этажа, бочках, как помню). Вот только кому охота с этим возиться?
Компот из сухофруктов с медицинским привкусом – явное нарушение условий хранения, в частности, нарушено товарное соседство. Это когда резко пахнущий товар хранится рядом с деликатным. Кто-то на складе аптечные дела свалил рядом с продуктами, в частности, быстро впитывающим инородные запахи. Вот и привкус аптечный! Спрос с нерадивого прапора-начсклада.
Чай чёрный, но безвкусный. Вода в основе всего – раз. Нельзя заваренный чай долго держать в котле – перепреет, вкус потеряет, веником отдавать будет. Это два. Сам чай не из лучших грузинских – три (увы, армия). Возможно, значительно нарушен срок хранения – четыре. Что воруют – пять – так это как дело поставлено в части. В худшем случае чай поступил из «ядерных» (советского периода) запасов Родины, когда скончались все срока сроков хранения.
И ещё помимо всех технологий надо учитывать, что в наряде по кухне люди работают из-под палки, что в целом служат в армии на срочной из-под палки, а не из пристрастия к службе, ибо на срочной расти карьерно некуда, военная квалификация на гражданке не пригодится. Что есть дедовщина, которую когда-то развели и поддерживают те, кому это выгодно. И вообще – армия есть особый уклад жизни, где много всяких НО.
Вот такие заметки об армейской кухне вытащил из памяти поневоле…
Я реально съел это: Армейская еда 90-х в России
Кулинарный экстрим – армейская еда 90-х.
Как в 90-е годы кормили в российской армии.
На фото современная кормежка в российской армии
В 90-е о таком мы не могли и мечтать
// фото Vladislav Belogrud / TASS
Как кормили в армии в 90-х
Истории о том, как мой желудок проходил испытание едой в российской армии образца 95…97-х годов.
Про события двадцатилетней давности вспомнилось после написания статьи про допустимость употребления супа из собаки.
В те времена в армии не было питания по системе “шведский стол”… да и много чего не было.
Короче, темное и ужасное средневековье.
Тогда солдатам в столовой на раздаче накладывали определенное (точно недостаточное) количество еды – первое, второе, чай (компот) и некоторое количество хлеба.
Частенько на прием пищи сержантом давалось от 40 секунд (сорок секунд!) до пары минут – по настроению того сержанта.
Для увеличения скорости “принятия пищи” мы быстро привыкли сваливать всю еду – компот вместе с хлебом, пюре и супом – в один котелок и быстро-быстро хлебать это варево.
Фото в статье, если что, из интернета – это современная армейская еда.
Фоток из 90-х, естественно, нет.
Но могу сказать – подобное пожелаю только врагам.
Форменное издевательство над людьми… правда за людей нас не считали.
К срочникам было отношение как к бесправному скоту и рабам.
Ну да мои истории про армейскую еду…
Первая история про мою армейскую еду 90-х
Когда мы только прибыли в учебку, кормили нас достаточно неплохо.
Хотя поняли мы это только спустя пол-года – уже после отбытия на места постоянного несения службы.
А так в целом было сытно – конечно все равно жрать хотелось постоянно, но не голодали.
А вот мясо в общепринятом понимании этого смысла нам не было положено по сроку службы.
“Нормальное мясо” полагалось только старослужащим, а вот нам, “молодым”, доставалось только “мясо белого медведя” – т.е. куски чистого жира.
Беленькие такие.
Зато относительно много.
Лично я до армии мясо вообще ел крайне плохо.
Если котлеты мне еще нравились, то жареное мясо даже в виде шашлыка я выплевывал и не ел в принципе.
Жевал… жевал… а потом выплевывал.
А наличие в том же супе даже небольшого кусочка жира вызывало немедленную рвоту.
В том смысле, что я тут же выворачивал желудок – хорошо, если до ванной успевал добежать.
И вот третий день моей новой – армейской – жизни.
Я смотрю на тарелку, в которой над гречневой кашей высится горка “мяса белого медведя”.
Помню, говорю тогда сам себе:
Ну, что, Леша, будешь продолжать выделываться или станешь жрать что дают?
В тот момент я стоял перед выбором:
Или голодать, или менять свои пищевые привычки.
Первые куски жира я ел, заедая хлебом, супом, кашей и компотом…
Закрыв глаза и еле сдерживая рвоту.
…
Но прошло три дня и я уже договаривался с разными гастритиками и язвенниками – отдавал им свою кашу и суп, а те в обмен накладывали мне жир.
Они от жира воротили носы, а я получал пищу с высокой энергетической ценностью.
Конкретно тут я даже вижу пользу.
С тех пор я отношусь к еде просто.
Если ты не хочешь это есть – значит просто ты недостаточно голоден.
Золотая гвардия. Александр Кедяров: мясо белого медведя
К Александру КЕДЯРОВУ — семикратному чемпиону мира и пятикратному Европы, серебряному призеру Олимпиады в Монреале в стрельбе в упражнении “бегущий кабан” — вполне применимо определение “уникум”.
Я не могу скрыть удивления природным талантом собеседника, когда узнаю, что дорогу от новичка до мастера спорта международного класса он преодолел всего за три (!) года.
— Стали готовиться к первенству Вооруженных сил?
— Да, но туда не попал. Разгильдяй потому что. Полковник один из штаба руку приложил. Мы ведь в офицерской столовой питались на сборах. Стоим, курим у входа, “полкан” чешет и глазами в наши гимнастерки впивается. А воротнички, само собой, расстегнуты. Кто в армии служил, знает, что если к тебе захотят приколебаться, то повод всегда найдут. А этот захотел. Крик, шум, просто жуть какой страшный подрыв боеготовности Советской армии. Короче, моему командиру пришлось принять меры — на соревнования меня не послали. Было обидно. Стоял вопрос об отчислении, но товарищи уговорили старшего тренера Ивана Михайловича Шаповалова оставить меня до чемпионата ГСВГ. Там выполнил норматив мастера спорта по “бегущему кабану”.
— Куда?
— В Институт физической культуры, место, где любят крепких парней. Я ведь почему Минск выбрал? Здесь начали тир строить — самый передовой на то время в Союзе. Это многое решало, потому что меня звали практически во все города — в Москву, Ленинград, Киев, Таллинн, Тбилиси, Одессу.
В 1972-м в Минске проходил чемпионат Союза. Я как раз сессию сдаю и к турниру практически не готовлюсь. Наоборот, добираю форму на сессии по плаванию, легкой атлетике и гимнастике — после них выматываюсь так, что спускаюсь по лестнице, держась за поручни. И вот на фоне обнуления стрелковых нагрузок и полного психологического восстановления при переключении на другой вид деятельности на чемпионате Союза занял первое место. По условиям отбора на Олимпиаду попадаю в состав для финальной подготовки к Мюнхену.
Претендентов было трое: Яков Железняк, Валера Постоянов и я. Яков очень убедительно выиграл все соревнования, у Валеры была уйма заслуг, но все-таки провели контрольную прикидку, которую выиграл Железняк. Я стал вторым, тем самым подписав себе приговор. Был самым молодым, практически без опыта международных стартов. В Мюнхене Яков победил, Постоянов занял четвертое место.
— С суточными только накладка, за рубежом не сильно разгуляешься.
— Суточные экономили. Брали колбасу сыровяленую, тушенку, печенье. Один раз в Бангкок на Кубок мира привез соленое сало. После развала Союза представители команд бывших республик встречались на соревнованиях и появилась традиция — устраивать дни России, Беларуси, Украины, Армении, Молдавии. Кто откуда родом. Понятно, что принимающая сторона поляну накрывает.
В Таиланде объявляю: завтра день Беларуси, всех жду в гости. Приятель приводит с собой американского тренера, а они же там все на холестерине помешаны. Если узнают, что в программе вечера поедание сала, то обморока не избежать. На вопрос американца “Что это такое?” ответил, что мясо белого медведя. Пошли наводящие вопросы. “Где взял?” — “На Северном полюсе, ясное дело!” — “Сам добыл?” — “Ну а кто ж еще?” Тот в шоке, смотрит с уважением. Доверчивые ж люди эти американцы. Потом давай пробовать, палец вверх — отличное мясо медведя. Чуток, правда, замороженное, так ведь с полюса. Мы, кстати, до сих пор дружим — в 2011-м на 70-летие Железняка в Одессу ездил. Очень здорово время провели.
— Александр Газов сказал, что Железняк был для него образцом и спортсмена, и человека.
— Железняк всегда вел себя в сборной независимо, никого не закладывал, само собой, и руководство относилось к нему соответственно. При каждом удобном случае старались его из команды убрать, а он всегда возвращался и назло врагам стал олимпийским чемпионом.
— В Монреаль без проблем отобрались?
— Нас было трое: Газов, я и Постоянов. Втроем и в Канаду отправились, хотя никогда такого не было, чтобы запасного (Постоянова) брали на Олимпийские игры. Ждали удобного случая, чтобы включить его в список вместо кого-то из нас. Накануне старта надо было подавать окончательную заявку на двух человек. Это мог сделать только руководитель делегации — Виктор Ильич Ливенцев, а он, как гласит легенда, в тот день, когда можно было внести окончательную правку в состав, пошел гулять по Монреалю. До сих пор не знаю, сознательно или нет, но без него никто не решился ничего менять, так мы с Сашей вместе и оказались на огневом рубеже.
— Два белоруса в одном упражнении — фантастика.
— Так и было, особенно если учесть, что мы выступили по максимуму. У Саши золото, у меня серебро. Такой результат можно только повторить, превзойти невозможно.
— Подробности того поединка, наверное, до сих пор в памяти.
— А то. После награждения пошли с ребятами в кинозал Олимпийской деревни “Челюсти” смотреть. Они как раз на мировой экран вышли, хит сезона. Шампусика заранее приняли, коньяк с собой захватили. Очень удобно — между сиденьями подлокотники широкие, места специальные для стаканчиков имеются. Мы с Витей Торшиным каждую жертву акулы поминали глотком коньяка. А жертв там немало было, если помните.
— Без спиртного в стрельбе, как мне кажется, вообще не обойтись.
— Представители старой гвардии рассказывали, что были такие стрелки, которые принимали на грудь, чтобы снять нервное напряжение, — других способов не знали.
Случай. Руководство ЦС “Динамо” проводило собрание перед чемпионатом СССР. Заметили отсутствие ведущего винтовочника и послали за ним его маленькую дочь. Когда она вернулась одна, спросили: “А где папа?” Она искренне ответила: “Готовится к соревнованиям”. Все знали его “методику” подготовки, поэтому после слов девочки раздался гомерический хохот.
А у пятиборцев это вообще было знаковым явлением, мало кто пренебрегал спиртным перед стрельбой. Но опять же профессионалы все по расписанию делают, каждый знал, за сколько времени и какой дозой ему надо мандраж снять. И вот чемпионат СССР в Мытищах. Все как всегда, да только один казус случился — электричество пропало. Что делать? Сказали, что дадут через час. Ну, народ опять же по расписанию снова принимает — для успокоения. Час проходит — никаких изменений. Говорят, еще час требуется. Народ попутан, все настройки сбиты. Приходится на третий заход идти. Короче, когда свет наконец появляется, один из стрелков мишень уже не видит (в исходном положении они стоят в позиции “на ребро”) и поворачивается к трибуне с пистолетом в руках с одним только вопросом: “А где?” Понятно, что его сразу же аккуратно разоружили и сняли с соревнований.
— Талантливый был стрелок?
— Как же можно без таланта в 45 лет установить рекорд страны? По технике стрельбы ему, многократному чемпиону СССР, не было равных. Смотришь и любуешься: все гармонично, все законченно.
Виталий Пархимович тоже был отличный стрелок, бронзовый призер Олимпиады 1968 года в стрельбе из трех положений, многократный чемпион мира. Медали на него с неба не сыпались, он их добывал упорными тренировками. Рассказывал мне, как во время службы в армии, будучи дневальным, сидел по четыре часа на колене, чтобы понять взаимодействие мышц в изготовке и отработать выносливость. Надо перетерпеть болевые ощущения, недаром говорят: кто хорошо стреляет с колена, тот имеет больше шансов выиграть упражнение. В Беларуси великолепная стрелковая команда тогда подобралась. Добавьте туда нас с Газовым, Витю Торшина, Юрия Кондакова — мы с чемпионатов СССР без медалей не приезжали.
— Умел зампред белорусского Спорткомитета Герман Бокун собирать отличных спортсменов.
— Он вообще был человеком уникальным, мог решить любой вопрос. В Спорткомитете грамотно были роли распределены. Сазанович отвечал за строительство спортивных объектов, Бокун — за большой спорт, на Ливенцеве — общее руководство. Ливенцев говорил так: “Найдите мне толкового тренера, и я под него построю спортсооружение”. Так и происходило, республику пополняли хорошие спортсмены, которые переезжали сюда вместе с тренерами. Квартиру давали практически сразу, а это было очень хорошим стимулом.
Бокун сам был заслуженным тренером СССР по фехтованию и потому знал изнанку спорта. Ну и руководитель был, конечно, от бога. Всегда держал слово. Помню, по приезде обещал квартиру, я, как тертый уже калач, требовал гарантийное письмо. Его это очень удивило: “Ты что, не веришь? Спроси, у кого хочешь, да чтобы я кого-нибудь подводил. ” Но я упорствовал, и тогда он привел аргумент, показавшийся мне решающим: “Если что, будешь с семьей жить в моей двухкомнатной квартире. Мы с женой в одной комнате, вы в другой”. Квартиру, разумеется, я получил.
Приходишь к Бокуну — никаких референтов, не надо ни у кого записываться. Помню, в 73-м попросил, чтобы мне продали “уазик” — на охоту ездить. Бокун остался самим собой: “Ты мне вначале золото привези с чемпионата мира”. Привез, заглянул к нему на тренировку. Герман Матвеевич тут же ее остановил, поздравил меня, добавив, что вот, мол, человек показал результат и поощрение не заставит себя ждать. Хотя, понятно, УАЗ — не “Волга”, достать нелегко, но когда в республику пришли семь новых автомобилей, мне продали один из них.
— На Олимпиаду 1980 года вы уже не попали.
— Игры впервые в истории проводились в Москве, и Политбюро поставило задачу победить любой ценой. А вот как раз мне любой ценой не хотелось.
— Расшифруйте.
— Думаю, не стоит. Зачем наводить тень на плетень? Но тогда все эти воспеваемые олимпийские идеалы были свернуты в трубочку и засунуты сами знаете куда.
— Как можно повлиять на результат в стрельбе?
— Элементарно. Уже работала фармакологическая группа, подбирались препараты и опытным путем исследовалось их воздействие на организм. Но не ждите, что буду говорить, кто принимал, а кто нет. Всей правды, полагаю, никто не знает.
— Наверное, можно было успокоить центральную нервную систему так, чтобы человек вообще не реагировал ни на какие внешние раздражители.
— Отключить голову легко, но ведь самой стрельбой как-то же надо управлять, так что не все просто. Хотя, безусловно, чисто автоматический навык отработать можно было. Восточные немцы, считаю, дальше всех продвинулись в фармакологии, и стрельба не была исключением.
В 1978-м в ГДР проходит чемпионат Европы. Немец Томас Пфеффер берет первое место, я второе. В последней серии, самой трудной, Тимоша, как мы его называли, выбивает, как автомат, одни “десятки”. 100 очков — результат из области фантастики. Все делается с невозмутимым видом, только румянец на щеках и зрачки на все глаза. Люди опытные сразу понимают, что его до состояния зомби довели препаратами, напичкали до упора. И в самом деле, человека два часа приводили в порядок, даже церемонию награждения перенесли, но на ней он все равно был явно не в своей тарелке. Так под руки и увели с пьедестала. Накануне Олимпиады и мне предлагали все эти “калики-моргалики”. Отказался. Один начальник, помню, удивился: ты что, дурак, думаешь, вечно будешь молодым?
— Не жалеете?
— Ни капельки.
— Зато, наверное, за годы пребывания в сборной познакомились с большим количеством интересных людей.
— А как же. Помню, сидим с приятелем в одном киевском ресторане, к нам двое ребят просятся за стол. Мест мало, советские годы на дворе. Мы не против, а они к нашему разговору прислушиваются и понимают, что я спортсмен, у которого на тот момент были проблемы с правами. Предлагают: “Хотите, новые сделаем?” “Какая цена?” — спрашиваю. “Да просто так, только фото дайте и адрес оставьте”. Халяве кто не рад? Самое удивительное, что через месяц приходит мне заказное письмо с новехонькими правами. Положил их в тумбочку, так как уже имел одни, полученные в минском ГАИ. В то время то отменяли талоны предупреждений, то опять вводили. Я этот талон куда-то засунул и взял в поездку на рыбалку новые “права”. При проверке документов меня вместе с ними “вяжут” на посту ГАИ. Пару месяцев эта бодяга тянулась, все нервы вымотала, уже думал, в тюрьму посадят за подделку документов. Но потом, слава богу, следствие разобралось в этом эпизоде и состава преступления в моих действиях не обнаружило. Но хороших людей, конечно, в жизни было больше.
Мой собеседник улыбается, наш разговор близится к концу, а я уж предвижу разговор об охоте, к которой он, по словам своего давнего приятеля Александра Газова, по-прежнему неравнодушен. И, словно подтверждая эту мысль, Александр Петрович рассказывает об уже известном мне запрете на отстрел диких кабанов в Беларуси. Как и Газов, он отнюдь не уверен, что это проделки африканской чумы, и точно так же, как его друг, поминает крепким словцом тех, кто разом обрезал охоту на этого славного зверя. Кто-то не понимает, что два самых знаменитых охотника “на кабанов” — не только у нас, но и в мире — почему-то не могут жить без охоты и сейчас, когда протоколы соревнований в забытом уже упражнении остались только в справочниках-календарях, а мишени давно превратились в пыль.
Блин, да я так дома не ем.
У меня когда братан служил в Севастополе, в далеких 90-х, бала каша с червями.
Нормально. Рада за наших солдатиков.
Будет ждать, что и в стационарах так же будут кормить.
У нас на первое был суп из лаврового листа, на второе жареная соленая рыба (аж кристаллы соли выступали), на третье кисель из витаминных драже. 87-89 Булган, Монголия
А в учебке «Раздатчики пиши встать» через 40 секунд «Закончить прием пищи» до сихпор не могу отвыкнуть есть быстро
всю службу.. на ужин.. каждый вечер.. пюре (вода с чутка картошкой) и минтай полужаренный.
я после этой херни на картошку и рыбу несколько лет смотреть не мог.
а тут сосиськи епт, пельмешки..
ну и бигус конечно.. как же без него.. от запаха слезились глаза и разъедались кастрюли.
90-92. Кормили не на убой конечно, но голодным никогда не был. Но мне проще, у меня папа военный, поэтому нос не воротил, а ел что дают. Мясного всегда не хватало. Найти в первом или втором блюде волоконце мяса было за счастье.
Уже ближе к концу учебки в части была комиссия, так в гречневой каше были целые куски мяса и много. Вот счастье-то было. А после учебки, когда остался в постоянном составе, дивизия закупила рубленую утятину. И полгода, а может и больше во всех столовых дивизии давали мелко порубленную утятину. Приготовленную конечно по-армейски т.е. почти безвкусную, практически кожа и кости, но и это было настоящим гурманством.
Масло давали всегда, до сих пор помню эту круглую пайку:). А ещё во время моей службы изменили нормы довольствия. Вместо одного яйца в неделю, стали давать два. И масло стали выдавать два раза в день, вместо одного.