На что были направлены философские рассуждения сократа
Философия Сократа – кратко и понятно
Содержание:
Сократ признан великим философом древнего времени. Он обучал известных мыслителей – Евклида, Алкивиада, Платона. Именно с его учения начинается новая философия античности. Ранее философский взгляд был направлен на природу, космос, мир. Сократ поднял вопросы духовных ценностей, человека и нравственности.
Философ родился в 469 году до нашей эры, прожил семьдесят лет. Его родина – Афины, Древняя Греция. Он известен тем, что стал первооткрывателем классической философии. Основные философские идеи Сократа касались важных вопросов, волновавших народ в то время, – государства, Бога, человека, добра.
Сократ философия – кратко
Философ создал учение о государстве, опираясь на собственные идеи. Его основные аспекты:
Философские воззрения Сократа отличались от распространенных в Древней Греции взглядов. Он был обходительным человеком, к нему прислушивались. Еще одно важное учение мыслителя посвящается тематике добра. Основные идеи:
Философия Сократа – кратко и понятно
В годы жизни мудреца старая вера, основанная на преклонении олимпийским Богам, похожим на людей, была разрушена. Греки рассматривали веру в единого Бога. Ему первому удалось понять суть Божества. В своем учении о Боге он говорил о нравственной силе, а не природной. Добродетель исходит от Бога. Человеку не нужно ничего избирать, к Всевышнему его приведут сердце, мудрость и душа. Природную физику философ не воспринимал, он видел смысл в нравственности. Методика Сократа завоевала популярность среди многих известных мыслителей. Ее принципы:
Диалектика Сократа заставляла людей проникаться беседой, внимательно вслушиваться в ход мыслей философа.
Философские методы Сократа
СОКРАТ, ЕГО УЧЕНИЕ И ФИЛОСОФСКИЕ МЕТОДЫ
2. Речь Сократа после общего обвинения. Он удивлен, что обвинение поддержано незначительным большинством голосов, и говорит, что судьи ему не верят и поэтому его не поймут.
Итак, при всей спорности наиболее весомого письменного источника, рассказывающего потомкам о замечательнейшем философе древности, «Апология» дает нам представление, пусть и не полное, о философии Сократа и его методах. Кто же был этот странный человек, не написавший ни одной книги, и все же оставшийся в веках как одна из ярчайших личностей Древней Греции?
Внешне философ был лыс, приземист, со знаменитой впоследствии шишкой на лбу. Нос был приплюснут, губы толстые, глаза навыкате, а одевался едва ли не хуже, чем рабы и одеяния своего не менял в зависимости от погоды. Специальности у него не было, чем он зарабатывал на жизнь, неизвестно. Правда, он трижды бывал в военных походах, как и многие сограждане, наведывался в Народное собрание, но регулярно ничем не занимался ни на общественном, ни на государственном поприще. Однако среди народа он был очень популярным человеком, и поэтому в 404 году до н.э. правительство Тридцати тиранов даже хотело привлечь его на свою сторону, однако Сократ от столь «почетного» доверия уклонился.
По сути, единственным его занятием было задавать вопросы. Особым удовольствием для Сократа была беседа с самодовольным человеком, который вконец запутавшись в его каверзных вопросах, терял всю свою спесь. Сократ, впрочем, изображал себя простаком, неудачи оппонента приписывал себе, незлобиво и добродушно посмеиваясь над собеседником.
Еще одним методом Сократа была ирония. Ее, как и магическое воздействие сократовских речей, отмечали многие современники. Сократ задавал вопросы в ироничной форме и увлекал собеседника своим «незнанием». Конечно, подобный ироничный и скрыто-издевательский подход не каждому был по душе.
Понять, как учил Сократ, много легче, чем определить, чему же он учил. Как уже было сказано, даже в «Апологии» аспекты сократовской философии практически не представлены. Но некоторые проблемы все же можно выделить.
Одной из проблем, волнующих античных философов, была проблема религии. Сократу на суде предъявили обвинение в том, что он вводит новые божества и развращает юношество. С другой стороны, Сократ не был атеистом, как не был и благочестивым защитником существующего пантеизма.
Государство и общество тоже занимало Сократа, хотя он сторонился любой общественной и государственной деятельности. Сократ не сочувствовал государственной системе, существовавшей в Греции, обществу с его нравами и обычаями погибающего полиса. Время было странное: от расцвета общества до упадка не прошло и столетия. В начале века Афины представляли собою юный полис рабовладельческой демократии, победителя Персии. В середине века наступил «золотой век» афинской демократии, продлившийся всего несколько десятилетий. А во второй половине века произошла трагическая Пелопоннесская война, старые идеалы были разрушены, Спарта предает Афины и вступает в союз с Персией, в 404 году до н.э. происходит олигархический переворот, демократия в Афинах формально восстанавливается, но во второй половине 4 века до н.э. Греция неизбежно становится жалкой провинцией, потерявшей независимость. Чувствуя несостоятельность как аристократов, так и демократов, видя нарушения закона справедливости как с той, так и с другой стороны, Сократ не мог принять сторону ни одного из сословий и сторонился как социально-политических симпатий, так и антипатий.
Древние китайцы говорили: «Не дай бог тебе родиться в эпоху перемен». Но именно такие переходные периоды и создавали гениев. Сократ был одним из первых. Он вошел в античную философию и литературу как гениальный собеседник, проницательнейший спорщик и диалектик, вечный ученик, который черпал знания даже от людей малоодаренных и малообразованных, ироничный, но добродушный остряк, любитель правды, своими невинными вопросами разоблачавший неправду и спесь. Это человек стал пересечением многих мировоззренческих тенденций. Именно Сократу мы обязаны появлением Платона-философа. Платон, в свою очередь, стал родоначальником платонизма, учителем Аристотеля, и от этих сильных корней выросли многие философские ветви: стоицизм, гедонизм и эпикурейство, пифагорейство, скептицизм, неоплатонизм, обусловивший возникновение современной философии. Безусловно, без Сократа современная философия не стала бы такой, какая она есть.
Основные этапы философии Сократа
Сократ – афинянин, родившейся в простой семье, стал самым известным древнегреческим мыслителем своего времени. В чем заключалась философия Сократа, биография и высказывания в материале статьи.
Биография Сократа
Сократ родился в обычной семье в 5 веке до н.э. Отец работал скульптором, а мать – повитухой. Будущий философ учился самостоятельно. От отца перенял умение скульптора. Он собирал молодых людей, которые жаждали получить новые знания. Проводил беседы на прогулках, площадях, оказывая влияние на окружение. Выступая, как учитель, не брал денег за беседы, считая недопустимым торговлю мудростью. Его жизнеописание велось слушателями, учениками и друзьями, поскольку сам он ничего не записывал. Философия изложена в трудах Ксенафонта и Платона. Но Платон вставлял собственные рассуждения в записи, представляя их в виде дискуссий между Сократом и участниками беседы.
Личность Сократа привлекательна для современников. Они образовали другие философские школы. Каждая продолжала его учение. В нем видели основателя новой философии. Он был учитель, образец ясного ума и внутреннего спокойствия. Его внешняя заурядность опровергала укоренившиеся представления греков о том, что красивая душа находится только в красивом теле. Нос мудреца был приплюснут, ноздри – широкими и вздернутыми.
Значение философии Сократа
Сократ запомнился истории реформатором теоретической и практической философии. Аристотель отметил, что именно Сократ основал научную методологию в форме индуктивного рассуждения и определения.
Сократический метод
Главная идея сократического метода заключается в поиске истины через беседу, или спор. Из него пошла идеалистическая диалектика. Диалектика – искусство нахождения истины через раскрытие противоречий в рассуждениях собеседника и их преодоление. Метод основан на двух частях:
Сократический метод основан на систематических вопросах, задаваемых собеседнику, целью которых было привести его к пониманию собственной невежественности. Это ирония. Но ироническое представление противоречий не является сутью метода. Главное в нем – найти истину через раскрытие противоречий. Майевтика продолжает и дополняет сократический метод.
Сам мыслитель говорил, что его метод, подобно повитухе помогает рождать истину. Мысль разделяется на звенья. Из каждой формируется вопрос, на который есть короткий, или заранее понятный ответ. Говоря проще, это диалог с перехватом инициативы.
Перечислим достоинства сократического метода:
Учение Сократа о добре
Рассмотрим, как Сократ понимал добро. Улучшение условий воспитания – священный долг людей. Самое важное – образование как личное, так и других людей. Высшая человеческая мудрость в умении отличить доброе от злого. Каждый человек должен руководствоваться справедливостью в поступках. Тому, кто следит за здоровьем, врач не даст полезный совет. Знание – есть единственное благо, а невежество – единственное зло. Тот, кто идет на поводу своих удовольствий не сможет сохранить чистыми тело и душу. Кто хочет сдвинуть мир, тот должен сначала сдвинуть себя.
Об истине
Мнение других не имеет значения. Побеждает не решение большинства, а единственного человека.
Учение Сократа о Боге
Богословие стало завершением философии мудреца. Он утверждает, что люди не способны к пониманию истины, все знает только Бог. Афинский философ не испытывал страха перед смертью, поскольку не знал является ли она добром, злом, или высшим благом, и говорил, что человек перед лицом смерти может прорицать. Знамение не оставляет его по дороге в суд и выходящего из зала суда, все происходит так, как нужно. В противном случае, его остановили бы знамением. Хорошего человека Боги оберегают при жизни и после смерти, заботясь о его делах. О Боге Сократ говорил так: «Я знаю, он есть и знаю чем он является». Материя в его определении – выражение божественных мыслей. Отвергал изучение природы, считая это вмешательством в дела богов.
Люди совмещают в себе две противоположности – душу и тело, из которых они состоит. Душа стремиться познать знание и добродетель, тело стремиться к комфорту и низменным желаниям. Различие целей предполагает конфликт между душой и телом. Нужно проявить заботу о душе, а телесные потребности игнорировать. Идеал выше блага даже под угрозой жизни и здоровья.
Нравственный характер разума ставит его выше тела. Разум обладает сверхличной универсальной частью. Эта часть – Вселенский разум, или Бог.
Философ ставил единого Бога выше признанных греческих. Божественное проявляется в душе человека, а истина спрятана внутри него. Бог – не человек, а мироустройство, наделенное разумом. Мудрость человека не стоит ничего.
Этика
В чем заключается этика Сократа? Этический смысл в его философии – добродетель, знание добра и поступки, в соответствии с этим знанием. Храбрый человек знает правильное действие и совершает его. Справедливый – тот кто знает, как поступить в государственных делах и поступает. Благочестивый человек знает религиозные обряды и соблюдает их. Сократ говорил о неразделимости добродетели и знания. Поступая безнравственно, люди заблуждаются и страдают от непонимания добра и зла.
Добродетель достигается только благородными людьми. Среди о добродетелей философ выделил:
Добродетели философ считал неизменными и вечными.
Рассмотрим философскую этику Сократа:
Познание космоса невозможно, человек не найдет выход из противоречий. Он в состоянии познать то, что ему принадлежит – собственную душу. Отсюда вышло требование философа «Познай самого себя». Цель познания в направлении человека в жизни. Ценность познания явлений в умении жить разумно.
Цитаты Сократа
Его высказывания совмещают мудрость и простоту. Приведем высказывания древнего философа:
Философия у Сократа – попытка познания себя и других людей своей эпохи. Тема человеческой личности впервые стала центральной за весь период развития философии как науки, который стал называться «Досократовским».
Человек становится единственной формой бытия. Прошлый период философии был сосредоточен на поиски бытия вне человека. Это стало коренным переворотом в разработке проблематики мировоззрения. Сократ первым формирует вопросы отношения субъекта и объекта, духа и природы, мышления и бытия. Философия рассматривает не разделение понятий между собой, а их соотношение друг с другом.
Сократ говорил об объективном характере познания, уделял значение человеку с точки зрения существа, обладающего нравственностью. Верил в родство духовного и божественного, размышлял о бессмертии души. Бог – источник добродетели и справедливости, нравственная, а не природная сила, как считали ранее.
Занимался укреплением и совершенствованием этического идеализма, но не ограничивался этим. Цель философского поиска Сократа – в понимании добродетели и следовании ей.
Сократ: жизнь, философия, цитаты
Сократ: YouTube/ Студия Афина
Сократ — это древнегреческий мыслитель, философ с новаторскими взглядами. Он изменил вектор изучения природы, обратив внимание прежде всего на человека. Природные явления и всё, что окружает людей, не имеет значения до тех пор, пока человек не познает самого себя. Философия Сократа исследует природу человека, а ее объектом выступает личность.
Сократ: биография философа
Первый мыслитель, который искал ответы в собственной голове, родился в Афинах, примерно в 470 году до нашей эры. С тех пор утекло немало воды. Не удивительно, что некоторые не знают, кто такой Сократ. Наша познавательная статья кратко расскажет о судьбе философа.
Будущий гений родился в семье каменщика Софроникса и акушерки Фенареты. Сократ рос в семье не один, а со старшим братом — Патроклом. Родители позаботились о том, чтобы дети получили достойное по тем меркам образование. Так, будущий философ знал азбуку и умел писать, читал современные философские труды Анаксагора и ходил на лекции.
Служба в армии не отбила желания учиться. Сократ одинаково хорошо владел как копьем, так и словом, о чем быстро прознали в Афинах. В промежутках между службой и войнами философ часто возвращался в город домой. Тогдашняя молодежь любила слушать его размышления о личности человека. Однако не всем по душе оказалась новая философия.
Софисты и Сократ были жестоко высмеяны в пьесе Аристофана «Облака». В ней сам мыслитель изображен как плут и пустослов. Его изношенная одежда и грязные, босые пятки никак не вязались с теми учениями, которые пропагандировал философ. В итоге получился яркий персонаж сапожника без сапог, к тому же требующий за свои «мнимые» познания немалые деньги.
Сократ, годы жизни которого прошли в Афинах, был разочарован представлением. Будучи на одной из постановок «Облаков», философ поднялся на сцену и обратился к публике, предлагая сравнить образ с собой. Мыслитель прекрасно владел искусством риторики и всегда мог удивить слушателей. Оставалось только успевать записывать его умные мысли.
Сократ был дважды женат и растил сыновей после второго брака. Его окружали выдающиеся люди, которые сыграли большую роль в истории. Сократ посеял зерно сомнения в их головы: а так ли обстоят дела на самом деле, как им преподносят политики? Собственное мнение в Древней Греции с детства не было в чести.
Размышления в форме ответов на собственные вопросы кажутся праздным занятием, такой способ познания назвали «Сократовы парадоксы». Нам хорошо известно, как умер Сократ. Он погиб по вине своих жизненных принципов — не иметь никаких принципов. Даже когда он мог спасти себя на суде, заплатив штраф, философ принял казнь как неизбежность.
Сократ: философия
Биография Сократа дошла до нас в виде записей его известных учеников — Платона и Ксенофонта. Однако даже в их взглядах есть значительная разница:
В связи с этим школа Сократа разделилась на два течения — агрессивное и пацифистское. Объяснить такую пропасть во взглядах одного человека можно легко, зная его биографию. Судите сами:
Труды Сократа сохранились в основном благодаря записям его учеников. Сам он мало брался за письменные принадлежности и предпочитал устную речь. Идеей его учения было познание себя и поиск ответов не в окружающем мире, а в разуме. Ему было некогда заниматься внешностью и гардеробом: он ходил в отрепье на голое тело, без обуви и украшений.
Общая картина неопрятного, мощного увальня со светлыми мыслями и поставленной речью очень удивляла. Сократ считал главным злом не бедность, а невежество. Философ не вдалбливал в головы слушателей избитые факты, а хотел научить их мыслить самостоятельно. В глубокой задумчивости он мог простоять на одном месте целые сутки и не сдвинуться с места.
Суд над Сократом был проведен именно из-за его свободомыслия. Устоявшиеся принципы общества Древней Греции оказались под угрозой нового учения философа. Если бы правители потеряли контроль над народом, то судьба государства оказалась бы под угрозой. Смелые высказывания философа об античных богах дали повод начать судебный процесс.
Сократ обвинялся в «развращении молодежи (юношества) и богохульстве». В те времена семейные устои гласили, что юноши должны во всем повиноваться отцам. Когда философ проводил свои лекции всем желающим, молодые люди с жадностью слушали его рассуждения. В какой-то мере Сократ был нигилистом тех лет и нарушал законы Афин.
Во время суда Сократ защищал свои права сам без адвоката. Существует два труда, описывающие судебный процесс над философом:
В них подробно расписан суд и поведение мыслителя на нем. Также произведения описывают защитительную речь подсудимого. Сократа приговорили к казни через принятие яда. Так умер великий мыслитель древности.
Сократ: цитаты о смысле жизни
Высказывания о жизни философа бережно записаны его учениками и дошли до наших дней. Даже спустя много лет они не кажутся устаревшими.
Сократ поднимал вопросы, которые будут волновать людей вечно. Нет человека, который бы ни разу не задумывался над смыслом жизни. Наука до сих пор не знает, как правильно ответить на данный вопрос. Если отвечать с точки зрения биологии, то мы рождены, чтобы продолжить свой род. Однако, в отличие от животных, нам дан развитый мозг, чтобы понять свое существование.
Сократ, цитаты которого можно найти в огромном количестве в интернете, сам их никогда не записывал. Ему было некогда делать записи в процессе потока мыслей. Ему приписывают выдающиеся способности мыслить логически. Он все мог подвергнуть сомнению, всегда ища второе дно и то, что прячется от поверхностного взгляда.
Перечислим самые известные высказывания философа:
Я знаю только то, что ничего не знаю, но другие не знают и этого.
Одно только благо — знание, и одно только зло — невежество.
Лишь глупые люди ищут смысл во всем.
Высшая мудрость — это различать добро и зло.
Люди требуют свободу слова в обмен на свободу мыслей, которых у них нет.
Жизнь без испытаний — это не жизнь.
Кто хочет, тот ищет возможности, кто не хочет — ищет оправдания.
Я ем для того, чтобы жить, а иные живут, чтобы есть.
Мудрость — это осознание того, насколько мы мало знаем.
Пьянство не рождает пороков, оно их раскрывает.
Удивительно, что философа обвинили в дурном влиянии на молодых людей. Оцените сами, как Сократ выразился о вопросе отцов и детей:
Наша молодежь любит роскошь, дурно воспитана и не уважает стариков. Нынешние дети превратились в тиранов! Попросту говоря, они очень плохие.
Сократ прожил долгую жизнь и оставил после себя значительный след в истории. Его философские идеи до сих пор вдохновляют молодых людей на новые открытия. Попробуйте покопаться в себе и найти свой смысл в жизни.
Узнавайте обо всем первыми
Подпишитесь и узнавайте о свежих новостях Казахстана, фото, видео и других эксклюзивах.
Заметки о Сократе
Сократ 3
Познай самого себя 4
Я знаю, что ничего не знаю 4
Сократ — практический философ 7
Гегель о Сократе как практическом философе 9
Высшая мудрость в том, чтобы различать добро и зло 11
Идея родо-видовой качественности 11
Клевета погубила философа 12
Не говори лишнего. Три сита Сократа 13
Терпимость по Сократу 15
Нужно есть, чтобы жить, а не жить, чтобы есть? 16
Много ли человеку нужно? 18
Тело — темница души? 20
ПРИЛОЖЕНИЕ 22
Отдельные высказывания Сократа 22
Философские задачи 22
М. Л. Гаспаров о Сократе 23
Сократ, или еще раз страх бесконечности 24
Разговор Сократа 26
«Облака» сгущаются 29
Алкивиад, софист на практике 32
Суд над Сократом 32
Когда я слушаю Сократа, сердце у меня бьется
гораздо сильнее, чем у беснующихся корибантов,
а из глаз моих от его речей льются слезы; то же
самое, как я вижу, происходит со многими
другими. Слушая Перикла и других превосходных
ораторов, я находил, что они хорошо говорят, но
ничего подобного не испытывал, душа у меня не
приходила в смятение, негодуя на рабскую мою
жизнь. А этот Марсий приводил меня часто в
такое состояние, что мне казалось — нельзя
больше жить так, как я живу.
— Алкивиад (См.: Платон. Пир, 215е-216а).
Сократ (469-399 гг. до н. э.) — одна из самых ярких фигур в истории философии. Многие считают его олицетворением философа. Он не записывал свои мысли, а беседовал с друзьями, с учениками, выступал на улицах и площадях Афин. У него было много учеников. Самый знаменитый — Платон.
Учение Сократа знаменует собой поворот от размышлений о мире, космосе, природе (объективизма натурфилософов) к размышлениям исключительно о человеке и обществе, в котором человек живет (к субъективизму антропологии), от материализма к идеализму.
По Сократу высшая задача философии не теоретическая, а практическая — искусство жить. С его точки зрения строение мира, природа вещей непознаваемы; знать мы можем только самих себя.
А знание есть мысль, понятие об общем.
Раскрываются понятия через определения, обобщаются через индукцию.
Сам Сократ дал образцы определения и обобщения этических понятий (например, доблести, справедливости).
Определению понятия предшествовала беседа, в ходе которой собеседник рядом последовательных вопросов изобличается в противоречиях. Раскрытием противоречий устраняется мнимое знание, а беспокойство, в которое при этом ввергается ум, побуждает мысль к поискам подлинной истины.
Свои приемы исследования Сократ сравнивал с искусством повивальной бабки (“майевтикой”), а его метод вопросов, предполагающий критическое отношение к догматическим утверждениям, получил название сократовской “иронии”.
ПОЗНАЙ САМОГО СЕБЯ
“Познай самого себя” — любимый девиз Сократа. Этот девиз был начертан на стене храма Аполлона в Дельфах.
А.Н. Чанышев пишет: «В центре внимания Сократа, как и некоторых софистов, — человек. Но человек рассматривается Сократом только как нравственное существо. Поэтому философия Сократа — этический антропологизм. Интересам Сократа были чужды как мифология, так и физика. Он считал, что толкователи мифологии трудятся малоэффективно. Вместе с тем Сократа не интересовала и природа.
Проводя аналогию с современными ему китайцами, можно утверждать, что Сократ ближе к конфуцианцам, чем к даосам. Он говорил: “местности и деревья ничему не хотят меня научить, не то что люди в городе” (320 Д). Однако по иронии судьбы Сократу пришлось расплачиваться за физику Анаксагора. Ведь именно из-за его воззрений в Афинах был принят закон, объявляющий “государственными преступниками тех, кто не почитает богов по установленному обычаю или объясняет научным образом небесные явления”.
Сократа же обвинили в том, что он якобы учил, что Солнце — камень, а Луна — земля. И как Сократ ни доказывал, что этому учил не он, а Анаксагор, его не слушали. Суть же своих философских забот Сократ однажды с некоторой досадой выразил Федру: “Я никак еще не могу, согласно дельфийской надписи, познать самого себя”. Дело в том, что над входом в храм Аполлона в Дельфах было начертано: “Гнотхи сеаутон” — “познай самого себя!”. Призыв “Познай самого себя!” стал для Сократа следующим девизом после утверждения: “Я знаю, что я ничего не знаю”. Оба они и определили суть его философии.
Самопознание имело для Сократа вполне определенный смысл. Познать самого себя означало познание себя в качестве общественного и нравственного существа, притом не только и не столько как неповторимой личности, а как человека вообще. Главное содержание, цель философии Сократа — общие этические вопросы. Позднее Аристотель скажет о Сократе: “Сократ занимался вопросами нравственности, природу же в целом не исследовал” (“Метафизика” 1, 6)».
Я ЗНАЮ, ЧТО НИЧЕГО НЕ ЗНАЮ
Пифагор в свое время сказал: мы можем быть только любителями мудрости, а не мудрецами (таковыми могут быть только боги). Отсюда термин «философия» (буквально «любовь к мудрости») [1]. Таким отношением к мудрости философы как бы оставляли «открытую дверь» для творчества нового (для познания и изобретения). Как видим, в самом термине «философия» заключен принцип интеллектуальной скромности.
Позже Сократ заострил вопрос в виде парадоксального высказывания: «Я знаю, что ничего не знаю» [1]. По форме это логически противоречивое утверждение (если человек ничего не знает, то не может знать и о том, что он не знает). По содержанию же это своеобразная попытка сформулировать принцип познавательной скромности. (Сравн.: Олкотт: «Пребывать в неведении относительно собственной невежественности — такова болезнь невежд». Или Дж. Бруно: «Тот вдвойне слеп, кто не видит своей слепоты; в этом и состоит отличие прозорливо-прилежных людей от невежественных ленивцев»).
Сократовский парадокс указывает еще на такую особенность познавательного процесса: чем больше мы узнаем, тем больше соприкасаемся со сферой незнаемого, т. е., грубо говоря, чем больше мы знаем, тем больше знаем, что не знаем. Физик Р. Милликен говорил: «Полнота познания всегда означает некоторое понимание глубины нашего неведения». Такое противоречие можно наглядно представить следующим образом: рисунок см. ниже:
С познанием, т. е. увеличением круга знания увеличивается сфера соприкосновения с миром незнания.
Вот что писал по этому поводу Д. Данин:
«Вполне логично говорить, что научное открытие уменьшает область неизвестного. Но не менее логично утверждать, что она при этом увеличивается. По вине самого открытия и увеличивается. Когда человек идет в гору, перед ним все раздвигается горизонт, но и все протяженней становятся земли, лежащие за горизонтом. Об этом давно замеченном свойстве научного прогресса прекрасно сказал однажды Луи де Бройль:
«В большой аудитории Сорбонны на отличной фреске, созданной Пюви де Шаванном, изображены на обширной поляне фигуры, несколько стилизованные, согласно обычной манере этого художника; они символизируют человечество, наслаждающееся самыми возвышенными духовными радостями: литературой, наукой и искусством; но эту светлую поляну окружает темный лес, который символически указывает нам, что, несмотря на блестящие завоевания мысли, тайны вещей продолжают окружать нас со всех сторон.
Да, мы находимся в центре огромного темного леса. Понемногу мы освобождаем вокруг себя небольшой участок земли и создаем маленькую поляну. И теперь, благодаря успехам науки, мы непрерывно и во все возрастающем темпе раздвигаем ее границы. Однако все время перед нами пребывает эта таинственная опушка леса — непроницаемого и безграничного леса Неведомого».
…То, что так велеречиво высказал ученый, суховато выразил писатель:
«Наука всегда оказывается неправой. Она никогда не решит вопроса, не поставив при этом десятки новых».
Узнается почерк Бернарда Шоу: раз общепризнанно, что на стороне науки всегда есть доказанная правота, ему нужно было убедить нас в обратном — она всегда не права.
А вот еще один аспект сократовского парадокса:
«Мастеру нравилось, когда люди признавали свое невежество. — Мудрость растет прямо пропорционально осознанию собственного невежества, — заявлял он.
Когда его просили объяснить, он говорил так: — Если вы обнаружили, что не так умны сегодня, как вам казалось вчера, значит, сегодня вы стали мудрее» (Энтони де Мелло).
Писатель Леонид Леонов вложил в уста ученого, героя своей пьесы «Обыкновенный человек» такие слова: «Молодежь тем и отличается, что ей всё хорошо известно. Но надо очень много знать, чтобы понять свое невежество».
———————
[1] “Пифагор называл свое учение любомудрием (фило-софия), а не мудростью (софия), Упрекая семерых мудрецов (как их прозвали до него), он говорил, что никто не мудр, ибо человек по слабости своей природы часто не в силах достичь всего, а тот, кто стремится к нраву и образу жизни мудрого существа, может быть подобающе назван любомудром (философом)” Фрагменты ранних греческих философов. Ч. 1, М., 1989. С. 148. — Диодор Сицилийский, Х, 10, 1.
[2] Доподлинно неизвестно, произносил ли Сократ эту фразу. В сочинении Платона «Апология Сократа» приводится близкое по смыслу рассуждение Сократа. Подобное утверждение («Я знаю только то, что ничего не знаю») приписывается Демокриту. – В 304 Diels. См. примечание № 16 к «Апологии Сократа» издания 1968 года, под редакцией А. А. Тахо-Годи.
СОКРАТ — ПРАКТИЧЕСКИЙ ФИЛОСОФ
Как и софисты, Сократ выступал не только в роли преподавателя, учителя мудрости, но и в роли практического философа. Диоген Лаэртский свидетельствует:
Сократ «одинаково умел как убедить, так и разубедить своего собеседника. Так, рассуждая с Феэтетом о науке, он, по словам Платона, оставил собеседника божественно одухотворенным; а рассуждая о благочестии с Евтифроном, подавшим на отца в суд за убийство гостя, он отговорил его от этого замысла; также и Лисия обратил он к самой высокой нравственности.
Дело в том, что он умел извлекать доводы из происходящего. Он помирил с матерью сына своего Лампрокла, рассердившегося на нее (как о том пишет Ксенофонт); когда Главкон, брат Платона, задумал заняться государственными делами, Сократ разубедил его, показав его неопытность (как пишет Ксенофонт), а Хармида, имевшего к этому природную склонность, он, наоборот, ободрил. Даже стратегу Ификрату он придал духу, показав ему, как боевые петухи цирюльника Мидия налетают на боевых петухов Каллия.» (Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов. М., 1986. С. 102).
Сама его манера философствования была не учительство, не проповедничество, а диалог, беседа, разговор равных. Он не столько поучал собеседника, сколько вместе с ним отыскивал истину. Вот что пишет об этом В. С. Нерсесянц:
“Беседа — стихия Сократа. Окунувшись в нее, он, можно сказать, не только не вынырнул оттуда до конца жизни, но, больше того, твердо надеялся на блаженные беседы и после смерти. Эта страсть, охватившая его, завлекала в свои сети и всех тех, кто встречался с ним на долгом жизненном пути.
Беседовать и испытывать, обсуждать и советовать, спрашивать и отвечать, сомневаться и ввергать в сомнение, наставлять и опровергать — истинно сократовские глаголы, отражающие направление и смысл философствования этого всегда бодрого, жизнерадостного и общительного человека.
Он беседовал с философами, софистами, политиками, военачальниками, поэтами, скульпторами, художниками, ремесленниками, торговцами, гетерами, со свободными и рабами, влиятельными гражданами полиса и простым людом, мужчинами и женщинами, старцами и юношами, людьми робкими и наглыми, бездарными и гениальными, с друзьями и врагами, афинянами и иноземцами, днем и ночью, в военных походах и дома, на свободе и в заключении.
И о чем только он ни говорил: о богах и людях, полисе и законах, уме и глупости, знании и незнании, добре и зле, благе и справедливости, свободе и долге, добродетелях и пороках, богатстве и бедности, дружбе и взаимопомощи, самопознании и образовании, душе и теле, жизни и смерти. Собеседники и темы бесед менялись, но суть оставалась одна: во всеоружии разумного слова Сократ был в философской “разведке боем” — постоянном поиске и битве за истину, справедливость и нравственность, за должное в человеческих делах.”
А.Ф. Лосев отметил такую особенность сократовской философии по сравнению с досократовской: последняя, писал он, “не могла и не хотела обнимать жизнь логикой. Тем более она не хотела исправлять ее логикой. Но Сократ поставил проблему жизни, набросился на жизнь как на проблему. И вот померк старинный дионисийский трагизм, прекратилась эта безысходная, но прекрасная музыка космоса. Сократ захотел перевести жизнь в царство самосознания. Он хотел силами духа исправить жизнь, свободу духа он противопоставил самостоятельным проявлениям бытия, и отсюда это странное. учение о том, что добродетель есть знание, что всякий желает только собственного блага, что стоит только научить человека, и он будет добродетельным.”
ГЕГЕЛЬ О СОКРАТЕ КАК ПРАКТИЧЕСКОМ ФИЛОСОФЕ
“Сократ, — говорил он, — берет добро лишь в частном смысле, в смысле практического, а между тем это — лишь одна форма субстанциальной идеи; всеобщее есть не только для меня, а есть также и принцип натурфилософии, как в себе и для себя сущая цель, и в этом высшем смысле понимали его Платон и Аристотель.
В старых историях философии выдвигается поэтому в качестве характерной черты Сократа прибавление им к философии, как нового понятия, этики, тогда как раньше философия рассматривала лишь природу. Диоген Лаэрций так и говорит (III, 56), что ионийцы изобрели философию природы, Сократ прибавил этику, а Платон диалектику.
Цицерон (Tusc. Quaest., V, 4), который, с одной стороны, направлял свое мышление на вопросы настоящего момента, с другой — придерживался мнения, что философия должна быть скромной, так что он даже не находил для нее никакого особого содержания, хвалил в Сократе (это часто повторяли потом вслед за ним), как характерную и наиболее возвышенную его черту, что он низвел философию с небес на землю, ввел ее в хижины и в повседневную жизнь человека, или, как выражается Диоген Лаэрций (II, 21), вывел ее на рынок. Это есть именно то, что мы сказали.
Выходит так, как будто наилучшая и наиистиннейшая философия представляет собою лишь домашнее средство или кухонную философию, которая приспосабливается ко всем обычным представлениям человека и в которой мы видим друзей и беседующих между собою на тему о честности и т. д. и обо всем том, что можно познать на земле, не побывав в глубине неба — или, вернее, в глубине сознания, а это как раз и есть именно то, на что Сократ, как думают сами популярные философы, осмелился первым. Ему также не было дано продумать сначала все умозрения философии того времени, чтобы затем иметь возможность в области практической философии ниспуститься в глубинные недра мысли. Это то, что мы имеем сказать о сократовском принципе вообще.”
ВЫСШАЯ МУДРОСТЬ В ТОМ, ЧТОБЫ РАЗЛИЧАТЬ ДОБРО И ЗЛО
(Из переписки в интернете)
Конечно, можно на уровне интуиции, чувства, «сердца» правильно оценивать, что такое «созидание жизни», «разрушение жизни», т.е. что такое добро и зло. Но интуиция, чувство, «сердце» могут давать сбои, обманывать и поэтому, повторяю, нужно быть в постоянном поиске-исследовании (что такое добро и что такое зло), нужно, в конечном счете, много, много знать.
Нужно знать о жизни вообще, как биологическом феномене, нужно знать о жизни человеческой, значит, нужно знать историю, культуру человечества, как минимум, нужно иметь хороший опыт жизни. Тогда человек будет совершать меньше ошибок в оценке того, что такое добро и зло, что такое созидание жизни и разрушение жизни. Тут Сократ абсолютно прав, утверждая: «Высшая мудрость в том, чтобы различать добро и зло».
ИДЕЯ РОДО-ВИДОВОЙ КАЧЕСТВЕННОСТИ
Представление о качестве как единстве общего и специфического лежит в основе идеи родо-видовой качественности (иерархии качественных уровней). Эта идея была выдвинута Сократом и Платоном, но у Аристотеля она приобрела характер логического принципа. Очень важно подчеркнуть этот момент: качество Аристотель понимает не только как категорию чувственного познания, но и логического мышления.
КЛЕВЕТА ПОГУБИЛА ФИЛОСОФА
Софистов, как известно, обвиняли в непочтении к богам и развращении юношества. Аристофан в своей комедии “Облака” высмеял софистов на примере Сократа, которого превратил в софиста. Так, Сократ изображен в комедии отрицающим существование Зевса.
Затем Сократа и в самом деле обвинили в непризнании богов и развращении молодежи. В частности, его обвинили в том, что он «преступает закон…, выдавая ложь за правду и других научая тому же». В итоге Сократ был приговорен к смертной казни. Философ оказался жертвой клеветы. Это случилось в 399 году до н. э.
НЕ ГОВОРИ ЛИШНЕГО. ТРИ СИТА СОКРАТА
К Сократу прибежал человек и говорит:
— Послушай, я должен тебе сказать, что твой друг…
— Подожди, подожди — говорит Сократ — просеял, ли ты то, что хочешь сказать, через три сита?
— Какие?
— Первое — это сито правды. Ты хочешь сказать, это правда?
— Не знаю, я так слышал.
— Достаточно! А просеял, ли ты это через сито доброты? Действительно то, что ты мне хочешь сказать — это что-то созидающее или доброе?
— Не знаю, наверное, нет.
— Тогда просеем через ещё одно сито, так ли необходимо, что бы ты мне об этом сказал?
— Нет, необходимости в этом нет.
— А, значит, если в этом нет ни необходимости, ни правды, ни доброты, не обременяй ни меня, ни себя.
На сайте «ПРИТЧИ» один остроумец дал ироничную интерпретацию этой притчи о трех ситах:
Человек подумал-подумал, махнул рукой да и пошел восвояси. А чуть поодаль люди так и продолжали бегать, крича «У Сократа дом горит! У Сократа дом горит!»
Лев Балашов:
Анонимный остроумец своей ироничной интерпретацией притчи и ее концовкой рассмешил. Ничего не понял он в этой притче. Любая притча, как и правило, имеет исключения, ограничения. Нельзя притчу распространять абсолютно на все случаи. Иначе, как в той поговорке: заставь дурака богу молиться, он весь лоб расшибет.
См.: https:
ТЕРПИМОСТЬ ПО СОКРАТУ
Однажды Ксантиппа сперва разругала его, а потом окатила водой. «Так я и говорил, — промолвил он, — у Ксантиппы сперва гром, а потом дождь. Алкивиад твердил ему, что ругань Ксантиппы непереносима; он ответил: «А я к ней привык, как к вечному скрипу колеса. Переносишь ведь ты гнусный гогот? — «Но от гусей я получаю яйца и птенцов к столу», — сказал Алкивиад. «А Ксантиппа рожает мне детей», — отвечал Сократ.
НУЖНО ЕСТЬ, ЧТОБЫ ЖИТЬ, А НЕ ЖИТЬ, ЧТОБЫ ЕСТЬ?
Известно такое высказывание Сократа: нужно есть, чтобы жить, а не жить, чтобы есть. Мое возражение: нет ничего плохого в том, чтобы есть ради того, чтобы есть, и жить отчасти для того, чтобы есть. В этом высказывании Сократа — начало идеализма и холизма [Холизм (холос — целое) — концепция, утверждающая примат целого над частями]. Получается, целое важнее части; часть однозначно должна подчиняться целому. (Целое — жизнь, часть — питание.). С таким пониманием жизни можно далеко уйти.
Любая часть целого (если это действительно часть, а не ничтожная частичка) «живет» относительно самостоятельной, относительно независимой от целого жизнью и влияет на целое не меньше, чем целое на нее. Если говорить о питании, то совершенно очевидно, что эта «часть» жизни живет своей «жизнью», относительно независимой от жизни вообще. Существует культура питания, существуют радости, изощрения и изыски питания, существует целый мир питания, почти такой же сложный, как и сама жизнь.
Каждая часть жизни равномощна самой жизни, как одно бесконечное множество, являющееся «частью» другого бесконечного множества, равномощно этому другому.
Д.Штраус (Жизнь Иисуса): «Известно, как отнесся Сократ к этой нравственной распущенности греков и попыткам софистов представить ее в благообразном виде. В противоположность еврейским пророкам, он не мог сослаться на писаный божественный закон, и это даже было бы бесцельно из-за религиозного скептицизма его соотечественников; поэтому он встал на точку зрения своих противников и, исходя от человека, признал, что в известном смысле человек является мерой всех вещей, но лишь в том случае, если он перестает потворствовать своим капризам и страстям и серьезно старается познать себя и путем правильного размышления установить, что может доставить ему истинное блаженство.
Кто свои действия определяет подобным истинным знанием, тот неизменно будет поступать хорошо, и такое поведение всегда будет приносить людям счастье. Такова в кратких чертах сущность морали Сократа, и обосновать ее он сумел, не прибегая к помощи божественной заповеди…»
МНОГО ЛИ ЧЕЛОВЕКУ НУЖНО?
Диоген Лаэртский о Сократе: «Часто он говаривал, глядя на множество рыночных товаров: Сколько же есть вещей, без которых можно жить!» Или: «Он говорил, что лучше всего ешь тогда, когда не думаешь о закуске, и лучше всего пьешь, когда не ждешь другого питья; чем меньше человеку нужно, тем ближе он к богам».
Если бы эти слова Сократа были произнесены однажды и не были подхвачены-повторены впоследствии многими людьми, то их можно было бы рассматривать лишь как житейские благоглупости. Но они были сказаны со значением и с расчетом на аудиторию. В этих словах не просто начало идеализма, противопоставления духа материи. В них — опасная жизненная философия, философия аскетизма, нищеты, пренебрежения к материальному, природному, естественному.
А главное, в них попытка отрицания естественного стремления человека (как живого существа) к большему-лучшему. Живое по определению стремится к расширению, к повышению качества и количества жизни – во всех отношениях! И человек, как часть живой природы, никогда не удовлетворится достигнутым. Он, в сущности, и живет в этих качелях: удовлетворения—неудовлетворения, ограничения – выхода за пределы. Кто перестал стремиться к большему-лучшему — тот остановился в развитии-становлении, стал стариком по духу и, более того, живым мертвецом.
Вот почему я рассматриваю эти высказывания Сократа не просто как ошибочные, а как недомыслие. Платон развил эти начатки идеализма, а философы-неоплатоники и последующие христианские проповедники довели его до крайности (в виде института монашества, практики аскетизма, попыток остановить прогресс знания, материальной культуры и т. д., и т. п.).
Подобные благоглупости можно время от времени слышать из уст людей, по-своему неглупых. Так, в рубрике «Полное собрание откровений Радио России» прозвучала такая сентенция артистки Фаины Раневской: «Мое богатство очевидно в том, что мне оно не нужно». Или: «Любая еда существует, чтобы не чувствовать голода» (Андрей Крылов. Телепередача «Непутевые заметки»).
ТЕЛО — ТЕМНИЦА ДУШИ?
Платоновский Сократ [3]: “. истинные философы гонят от себя все желания тела, крепятся и ни за что им не уступают, не боясь разорения и бедности в отличие от большинства, которое корыстолюбиво” (Федон, 82c). “Кто заботится о своей душе, а не холит тело, тот расстается со всеми этими желаниями” (82d). “Тем, кто стремится к познанию, хорошо известно вот что: когда философия принимает под опеку их душу, душа туго-натуго связана в теле и прилеплена к нему, она вынуждена рассматривать и постигать сущее не сама по себе, но через тело, словно бы через решетки тюрьмы, и погрязает в глубочайшем невежестве. ” (82е)
Нехитрая схема: философ гонит от себя все желания тела, поскольку он занят философствованием, т. е. размышлением. Это такая же глупая позиция, как и обратная, когда некоторые представители физического труда с презрением относятся к представителям умственного труда, называя их паразитами, никчемным людьми и т. д., и т. п.
В этих высказываниях Платона — одно из первых проявлений профессиональной ограниченности или даже профессионального кретинизма. Всяк кулик хвалит свое болото. Кто чем занимается, тот хвалит свое занятие и порой ругает или низко ценит другое. Негоже философам уподобляться этим неумным людям.
Кроме того, обвинять большинство людей в корыстолюбии, как это делает Платон, — просто непорядочно. Откуда он взял, что большинство людей корыстолюбиво?! Он что: проводил социологическое исследование или он — бог, который всё ведает, всё знает? Поскольку в древности социологические исследования еще не проводились, остается второй вариант: философ вообразил себя всезнающим богом или, что одно и то же, мудрецом (а не философом, т. е. любителем мудрости).
К сожалению, Платон не одинок в своем аристократическом презрении к людям, к большинству. Вспомним, например, что говорил Гераклит: «лучшие люди одно предпочитают всему: вечную славу — бренным вещам, а большинство набивает брюхо подобно скоту». Из известных философов в критике большинства людей наиболее преуспел Ф. Ницше («Поистине, — писал он, — человек — это грязный поток. Надо быть морем, чтобы принять его в себя и не стать нечистым. И вот я учу вас о сверхчеловеке: он — это море, где потонет презрение ваше»).
——————
[3] Под выражением «платоновский Сократ» имеется в виду не подлинный Сократ, а персонаж платоновских диалогов. Я отношусь с известной осторожностью к мыслям и рассуждениям Сократа как участника платоновских диалогов. Где-то они воспроизводят мысли и рассуждения самого Сократа, а где-то мысли и рассуждения Платона.
П Р И Л О Ж Е Н И Е
ОТДЕЛЬНЫЕ ВЫСКАЗЫВАНИЯ СОКРАТА
«Я знаю, что ничего не знаю. О том, что такое добродетель, я ничего не знаю. И все-таки я хочу вместе с тобой поразмыслить и понять, что она такое»
«Я хочу показать тебе, — говорит Сократ своему слушателю Кебету, — тот вид причины, который я исследовал, и вот я снова возвращаюсь к уже сто раз слышанному и с него начинаю, полагая в основу, что существует прекрасное само по себе, и благое, и великое, и все прочее. Если существует что-либо прекрасное помимо прекрасного самого по себе, оно, мне кажется, не может быть прекрасным иначе, как через причастность прекрасному самому по себе. Так я рассуждаю и во всех остальных случаях» (Платон. Федон, 100b-c).
Обладание прочими знаниями без знания того, что является наилучшим, по-видимому, редко приносит пользу, большей же частью вредит тому, кто владеет такими знаниями. [. ] Поэтому нужно, чтобы и государство и душа, желающие правильно жить, держались этого знания — совершенно так же, как должен больной держаться врача или человек, желающий совершить безопасное плавание, — кормчего.
Сократ (см.: Платон. Алкивиад II)
1.
Кто, по Вашему мнению, прав и почему?
А. Как много есть на свете вещей, которые мне не нужны (Сократ).
Б. Если вещь не годна для одной цели, ее можно употребить для другой (Лао цзы).
Прокомментируйте.
2.
Существуют два полярных мнения о смерти.
А. Платон устами Сократа утверждал: «Те, кто подлинно предан философии, заняты на самом деле только одним — умиранием и смертью». (Федон, 63е-64a). А. Шопенгауэр в книге «Мир как воля и представление» (Т. 2, гл. XLI) главу о смерти начинает так: «Смерть — поистине гений-вдохновитель, или мусагет философии; оттого Сократ и определял последнюю как ;;;;;;; ;;;;;; (подготовку к смерти [греч.])».
Б. Б. Спиноза: «Человек свободный ни о чем так мало не думает, как о смерти, и его мудрость состоит в размышлении не о смерти, а о жизни». (Б. Спиноза. Этика. — См.: Спиноза Б. Избр.произв. Т. 1, М., 1957. С. 576).
— Кто из них прав? Дайте развернутый ответ.
3.
Рассудите:
А) Для Сократа добро совпадает с знанием и отсутствие знания является единственным источником всякого морального несовершенства;
Б) Кант утверждал нечто обратное: «Чтобы быть честными и добрыми и даже мудрыми и добродетельными, мы не нуждаемся ни в какой науке и философии».
— Дайте развернутый ответ.
4.
Один знаменитый человек (Сократ) утверждал: “Я знаю, что ничего не знаю”. Другой не менее знаменитый человек (Д. И. Менделеев) возразил ему: «Древнегреческий мудрец говорил: я знаю, что я ничего не знаю. — Да он и не знал, а мы знаем. » (“Основы химии”)
Кто из них прав? Оцените и прокомментируйте.
М. Л. ГАСПАРОВ О СОКРАТЕ
(Из книги: Гаспаров М. Л. Занимательная Греция: Новое литературное обозрение; М.; 2004)
СОКРАТ, ИЛИ ЕЩЕ РАЗ СТРАХ БЕСКОНЕЧНОСТИ
Вид у него был смешной: лысый череп, крутой лоб, курносый нос, толстые губы. Когда-то в Афины приехал ученый знахарь, умевший по чертам лица безошибочно угадывать характер. Его привели к Сократу — он сразу сказал: «жаден, развратен, гневлив, необуздан до бешенства». Афиняне расхохотались и уже хотели поколотить знахаря, потому что не было в Афинах человека добродушнее и неприхотливее, чем Сократ. Но Сократ их удержал: «сказал вам, граждане, истинную правду: я действительно смолоду чувствовал в себе и жадность, и гнев, но сумел взять себя в руки, воспитать себя — и вот стал таким, каким вы меня знаете».
Жил он бедно, ходил в грубом плаще, ел что попало. Объяснял: «Я ем, чтобы жить, а остальные живут, чтобы есть». И еще: «Говорят, боги ни в чем не нуждаются; так вот, чем меньше человеку надо, тем больше он похож на бога». Гуляя по рынку, он приговаривал: «Как приятно, что есть столько вещей, без которых можно обойтись!»
Ему присылали подарки — он отказывался. Жена его Ксантиппа злилась и бранилась — он объяснял: «Если бы мы брали все, что дают, нам бы ничего не давали, даже если бы мы просили». Ксантиппа попрекала его бедностью: «Что скажут люди?» Он отвечал: «Если люди разумные, то им все равно; если неразумные, то нам все равно». Ксантиппа жаловалась, что ей не в чем выйти посмотреть на праздничное шествие. Он отвечал: «Видно, ты не так хочешь на людей посмотреть, как себя показать?» Она ругалась — он улыбался; она окатывала его водой — он отряхивался и говорил: «У моей Ксантиппы всегда так: сперва гром, потом дождь».
Мудрецом его объявил сам дельфийский оракул. Был задан вопрос: «Кто из эллинов самый мудрый?» Оракул ответил: «Мудр Софокл, мудрей Еврипид, а мудрее всех Сократ». Но Сократ отказался признать себя мудрецом: «Я-то знаю, что я ничего не знаю». Даже богам он молился так, словно не знал о чем: «Пошлите мне все хорошее для меня, хотя бы я и не просил о том, и не посылайте дурного, хотя бы я и просил о том!»
Любимым его изречением была надпись на дельфийском храме: «Познай себя самого».
Иногда он замолкал среди разговора, переставал двигаться, ничего не видел и не слышал — погружался в себя. Однажды он простоял так в одном хитоне целую холодную ночь с вечера до утра. Когда потом его спрашивали, что с ним, он отвечал: «Слушал внутренний голос». Он не мог объяснить, что это такое; он называл его «демоний» — «божество» и рассказывал, что этот голос то и дело говорит ему: «не делай того-то» — и никогда: «делай то-то». Иногда речь идет о большом и важном, а иногда о пустяках. Например, шел он с учениками к рынку, и демоний ему сказал: «Не иди по этой улице»; он пошел по другой, а ученики не захотели и потом пожалели: в узком месте на них выскочило стадо свиней, кого сбило с ног, а кого забрызгало грязью.
Вот такой внутренний голос, полагал Сократ, есть у каждого, хоть и не каждый умеет его слышать. Этим голосом и говорит тот неписаный закон, который сильнее писаных. Оттого и Горгий, как бы он там ни рассуждал, никогда старика не убьет и не съест. А это главное — не то, что мы думаем, а то, что мы делаем. Ведь о столяре мы судим не по тому, как он рассуждает о столах и стульях, а по тому, хорошо ли он их сколачивает. Философ может очень красиво описывать, как из атомов слагаются и земля, и небо, и звезды, но пусть попробует он в доказательство сделать хотя бы самую маленькую звезду! Нет? Так не будем говорить о мироздании, а будем говорить о человеческих поступках: здесь мы можем не только рассуждать, что такое хорошо и что такое плохо, а и делать хорошо и не делать плохо.
Этому тоже надо учиться — как всему на свете. Есть ремесло плотника, есть ремесло скульптора; быть хорошим человеком — такое же ремесло, только гораздо более нужное. Ради него-то и бросил Сократ все другие ремесла и зажил бедняком и чудаком. Ремесло это — в том, чтобы знать, что такое справедливость, благочестие, храбрость, дружба, любовь к родителям, любовь к родине и тому подобное. Именно знать: если человек знает, что такое справедливость, он и поступать будет только справедливо.
Вы скажете: «Но ведь есть сколько угодно людей, которые знают, как надо бы поступить справедливо, а все-таки поступают несправедливо: кто по злобе, кто из страха, кто из корысти». Что ж, значит, они недостаточно знают, что такое справедливость, только и всего. Если бы знали по-настоящему, то не предпочли бы ей ни утоление злобы, ни безопасность, ни выгоду.
Если бы внутренний голос сопровождал нас на каждом шагу, доискаться до справедливости и до всего прочего было бы очень просто. К сожалению, это не так: часто он молчит, тут-то мы и делаем самые нехорошие ошибки. Чтобы этого избежать, надо постараться перебрать все возможные жизненные случаи и о каждом спросить себя: справедливо или несправедливо? У старых афинян опыт был небольшой, и они говорили: «Справедливо только то, что есть в наших законах и обычаях».
Софисты посмотрели шире и сказали: «А еще важнее их — право сильного да право хитрого». Мы посмотрели глубже и сказали: «А еще важней — веление внутреннего голоса». Но, наверное, можно посмотреть и еще шире и глубже.
До сих пор афиняне слушали Сократа с сочувствием: хорошо он отделал этих софистов! Но тут вдруг у них начинала кружиться голова, и в сердце просыпался знакомый страх бесконечности. На этот раз — не бесконечности мира, а бесконечности мысли. Если каждый раз смотреть все шире и глубже, то ведь мы никогда и не остановимся! Старую справедливость потеряли, а новую так и не найдем. А тогда — жить-то как же?
У Сократа был молодой друг по имени Евфидем, а по прозвищу Красавец. Ему не терпелось стать взрослым и говорить громкие речи в народном собрании. Сократу захотелось его образумить. Он спросил его: «Скажи, Евфидем, знаешь ли ты, что такое справедливость?» — «Конечно, знаю, не хуже всякого другого». — «А я вот человек к политике непривычный, и мне почему-то трудно в этом разобраться. Скажи: лгать, обманывать, воровать, хватать людей и продавать в рабство — это справедливо?» — «Конечно, несправедливо!» — «Ну а если полководец, отразив нападение неприятелей, захватит пленных и продаст их в рабство, это тоже будет несправедливо?» — «Нет, пожалуй что, справедливо». — «А если он будет грабить и разорять их землю?» — «Тоже справедливо». — «А если будет обманывать их военными хитростями?» — «Тоже справедливо.
Да, пожалуй, я сказал тебе неточно: и ложь, и обман, и воровство — это по отношению к врагам справедливо, а по отношению к друзьям несправедливо».
«Прекрасно! Теперь и я, кажется, начинаю понимать. Но скажи мне вот что, Евфидем: если полководец увидит, что воины его приуныли, и солжет им, будто к ним подходят союзники, и этим ободрит их, — такая ложь будет несправедливой?» — «Нет, пожалуй что, справедливой». — «А если сыну нужно лекарство, но он не хочет принимать его, а отец обманом подложит его в пищу, и сын выздоровеет, — такой обман будет несправедливым?» — «Нет, тоже справедливым». — «А если кто, видя друга в отчаянии и боясь, как бы он не наложил на себя руки, украдет или отнимет у него меч и кинжал, — что сказать о таком воровстве?» — «И это справедливо. Да, Сократ, получается, что я опять сказал тебе неточно; надо было сказать: и ложь, и обман, и воровство — это по отношению к врагам справедливо, а по отношению к друзьям справедливо, когда делается им на благо, и несправедливо, когда делается им во зло».
«Очень хорошо, Евфидем; теперь я вижу, что, прежде чем распознавать справедливость, мне надобно научиться распознавать благо и зло. Но уж это ты, конечно, знаешь?» — «Думаю, что знаю, Сократ; хотя почему-то уже не так в этом уверен». — «Так что же это такое?» — «Ну вот, например, здоровье — это благо, а болезнь — это зло; пища или питье, которые ведут к здоровью, — это благо, а которые ведут к болезни, — зло». — «Очень хорошо, про пищу и питье я понял; но тогда, может быть, вернее и о здоровье сказать таким же образом: когда оно ведет ко благу, то оно — благо, а когда ко злу, то оно — зло?» — «Что ты, Сократ, да когда же здоровье может быть ко злу?» — «А вот, например, началась нечестивая война и, конечно, кончилась поражением; здоровые пошли на войну и погибли, а больные остались дома и уцелели; чем же было здесь здоровье — благом или злом?»
«Да, вижу я, Сократ, что пример мой неудачный. Но, наверное, уж можно сказать, что ум — это благо!» — «А всегда ли?
Вот персидский царь часто требует из греческих городов к своему двору умных и умелых ремесленников, держит их при себе и не пускает на родину; на благо ли им их ум?» — «Тогда — красота, сила, богатство, слава!» — «Но ведь на красивых чаще нападают работорговцы, потому что красивые рабы дороже ценятся; сильные нередко берутся за дело, превышающее их силу, и попадают в беду; богатые изнеживаются, становятся жертвами интриг и погибают; слава всегда вызывает зависть, и от этого тоже бывает много зла».
«Ну, коли так, — уныло сказал Евфидем, — то я даже не знаю, о чем мне молиться богам». — «Не печалься! Просто это значит, что ты еще не знаешь, о чем ты хочешь говорить народу. Но уж сам-то народ ты знаешь?» — «Думаю, что знаю, Сократ». — «Из кого же состоит народ?» — «Из бедных и богатых». — «А кого ты называешь бедными и богатыми?»
— «Бедные — это те, которым не хватает на жизнь, а богатые — те, у которых всего в достатке и сверх достатка». — «А не бывает ли так, что бедняк своими малыми средствами умеет отлично обходиться, а богачу любых богатств мало?» — «Право, бывает! Даже тираны такие бывают, которым мало всей их казны и нужны незаконные поборы». — «Так что же? Не причислить ли нам этих тиранов к беднякам, а хозяйственных бедняков — к богачам?» — «Нет уж, лучше не надо, Сократ; вижу, что и здесь я, оказывается, ничего не знаю».
«Не отчаивайся! О народе ты еще подумаешь, но уж о себе и своих будущих товарищах-ораторах ты, конечно, думал, и не раз. Так скажи мне вот что: бывают ведь и такие нехорошие ораторы, которые обманывают народ ему во вред. Некоторые делают это ненамеренно, а некоторые даже намеренно. Какие же все-таки лучше и какие хуже?» — «Думаю, Сократ, что намеренные обманщики гораздо хуже и несправедливее ненамеренных».
— «А скажи: если один человек нарочно читает и пишет с ошибками, а другой ненарочно, то какой из них грамотней?» — «Наверное, тот, который нарочно: ведь если он захочет, он сможет писать и без ошибок». — «А не получается ли из этого, что и намеренный обманщик лучше и справедливее ненамеренного: ведь если он захочет, он сможет говорить с народом и без обмана!» — «Не надо, Сократ, не говори мне такого, я и без тебя теперь вижу, что ничего-то я не знаю и лучше бы мне сидеть и молчать!» И Евфидем ушел домой, не помня себя от горя.
«И многие, доведенные до такого отчаяния Сократом, больше не желали иметь с ним дела», — добавляет историк, записавший для нас этот разговор.
Когда софисты съезжались в Афины, они думали: народу-законодателю приятно будет слушать их речи о том, что незыблемых законов нет, все — дело уговора, любой закон можно и ввести и отменить. Оказалось — нет. По этим рассуждениям выходило, что народ имеет такое же право править, как знатные, и беднота — как богачи. Это, действительно, было приятно слушать. Но по этим же рассуждениям выходило, что на такое же право могут притязать и рабы, и союзники, и варвары. А это уже было очень неприятно.
Пока афинская беднота шла к власти, ей хотелось, чтобы все мешавшие этому законы можно было отменить. Когда она достигла власти, ей уже хотелось, чтобы все оставшиеся полезными для нее законы были вечными и незыблемыми. Философы рассуждали слишком последовательно и этим были опасны. Может быть, чем меньше рассуждать, тем лучше? Не объявить ли мысль государственным преступлением?
И объявили. Правда, для благовидности правящий народ притворился, что защищает от дерзких философов не собственную власть, а власть богов. Был принят закон: кто будет говорить о богах и небесных силах иное, чем говорили отцы и деды, тот виновен в государственной измене. Мыслящие люди сразу почувствовали себя неуютно. Под ударом оказались и старые философы, и новые софисты, и будто бы ничего не знающий Сократ.
Из старших философов первым попал под суд Анаксагор, друг Перикла. Оказалось, что он утверждал, будто Солнце — не бог, а раскаленная глыба величиной с Пелопоннес и Луна — не бог, а такая же Земля, как наша, с городами и людьми. Анаксагора спас Перикл. Он вышел к народу и спросил: «Кто может сказать обо мне что-нибудь худое?» Никто не посмел. «Так вот, Анаксагор — мой учитель, а учитель не может быть хуже ученика». Анаксагора не казнили, но отправили в изгнание. Он отнесся к этому по-философски. «Дорога на тот свет отовсюду одна».
Ему сочувствовали: «Ты лишился общества афинян». Он отвечал: «Не я — их, а они — моего».
Собственно, ничего подрывного тут не было: почти то же когда-то говорил Гиерону Сиракузскому поэт Симонид. Но среди застольников оказался кто-то не в меру бдительный, он поспешил с обвинением в суд. Протагору пришлось бежать из Афин за море, и по пути он утонул при кораблекрушении.
За Сократа взялись не сразу: во-первых, он был не приезжий, а свой, афинянин; во-вторых, он был очень уж забавен и чудачлив. Прежде чем привлечь к суду, ему сделали два предупреждения.
Первым предупреждением была комедия Аристофана «Облака». Как умел Аристофан выводить на сцену собственных современников, мы уже видели. Здесь на сцене Сократ. Он живет под вывеской «Мыслильня», качается там в корзине под потолком, чтобы быть поближе к небу, размышляет о тайнах мироздания (например, передом или задом жужжит комар?) и молится Облакам. Облака — это новые боги: вид они умеют принимать какой угодно (чем не «вода» или «воздух» философов?), а греметь умеют не хуже старого Зевса. Как они гремят? А вот как у тебя в животе бурчит, так и в Облаках бурчит, и это называется «гром».
К Сократу приходит мужик с сыном: «Помоги нам, сын у меня за знатью тянется, скачками увлекается, все добро промотал, как нам спастись от кредиторов?» — «Проще простого: они вас к суду, а вы клянитесь Зевсом, что ничего у них и не брали. Зевса-то давно уже нет, вот вам и не будет ничего за ложную клятву». Старик радехонек, но не тут-то было! Повздорил он с сыном из-за мелочи (не сошлись во взглядах на стихи Еврипида), сын недолго думая взял палку и стал отца колотить. Отец в ужасе кричит: «Нет такого закона — отцов колотить!» — а сын приговаривает: «А вот возьмем и заведем». Тут только понимает отец, чему учат новые мудрецы, и бежит расправляться с Сократом.
Афиняне хохотали всем театром и оглядывались на настоящего Сократа. Сократ встал, чтоб его было виднее, и невозмутимо простоял все представление. Отсмеявшись, однако, афиняне Аристофана не одобрили и награду ему не присудили. А Сократ с Аристофаном остались приятелями и угощались на общих пирах.
Второе предупреждение Сократу было суровее.
Афины потерпели поражение в войне, демократия пала, и у власти оказались «тридцать тиранов» во главе с жестоким Критием. Критий сам был учеником Сократа и понимал, что для новой власти его речи еще опаснее, чем для старой. Он вызвал Сократа к себе и объявил: «Мы запрещаем тебе вести разговоры с молодыми людьми». — «Очень хорошо, — сказал Сократ, — только что значит „молодыми“, до какого возраста?» — «До тридцати лет», — сказал Критий. «А что значит „вести разговоры“?
АЛКИВИАД, СОФИСТ НА ПРАКТИКЕ
Когда Алкивиад был мальчиком, он боролся на песке с одним товарищем. Товарищ побеждал. Алкивиад укусил его за руку. «Ты кусаешься, как баба», — сказал товарищ.
Алкивиад ответил: «Нет, как лев». Он рос в доме Перикла. Однажды он зачем-то пришел к Периклу, тот сказал: «Не мешай, я думаю, как мне отчитываться перед народом». Алкивиад ответил: «Не лучше ли подумать, как совсем ни перед кем не отчитываться?»
Он учился у Сократа, и Сократ говорил ему: «Если бы ты владел Европой и боги запретили бы тебе идти в Азию — ты бросил бы все и пошел бы в Азию». Алкивиад преданно любил Сократа, однажды в бою он спас ему жизнь; однако глубже в душу ему запали слова тех софистов, которые говорили: дом, родина, боги — все это условно, все «по уговору»; «по природе» есть только право сильного и право хитрого.
В Афинах заседает суд. В Афинах любят судиться, за это над афинянами давно все подшучивают. Но этот суд — особенный, и народ вокруг толпится гуще обычного. Судят философа Сократа — за то же, за что судили тридцать лет назад Анаксагора и двенадцать лет назад Протагора. Его обвиняют в том, что он портит нравы юношества и вместо общепризнанных богов поклоняется каким-то новым.
Сократу семьдесят лет. Седой и босой, он сидит перед судьями и с улыбкой слушает, что говорят один за другим три обвинителя: Мелет, Анит и Ликон. А говорят они сурово, и народ вокруг шумит недоброжелательно. Ведь всего пять лет, как кончилась тяжелая война со Спартой, всего четыре года, как удалось сбросить власть «тридцати тиранов», государство с трудом приводит себя в порядок. Как это случилось, что при отцах и дедах Афины были сильнее всех в Элладе, а теперь оказались на краю гибели? Может быть, в этом виноваты такие, как Сократ?
— Сократ — враг народа, — говорят одни.
— Наша демократия стоит на том, чтобы всякий гражданин имел доступ к власти: всюду, где можно, мы выбираем начальников по жребию, чтобы все были равны. А Сократ говорит, будто это смешно — так же смешно, как выбирать кормчего на корабле по жребию, а не по знаниям и опыту. А у кого из граждан есть досуг, чтобы приобрести в политике знания и опыт? Только у богатых и знатных. Вот они и трутся около Сократа, слушают его уроки, а потом губят государство. Когда была война, нас чуть не погубил честолюбец Алкивиад; когда кончилась война, нас чуть не погубил жестокий Критий; а оба они были учениками Сократа.
— Сократ — друг народа, — говорят другие. — И Алкивиад, и Критий были хорошими гражданами, пока слушали Сократа, и стали опасными, лишь когда отбились от него. Разве «тридцать тиранов» любили Сократа? Нет, они тоже боялись его и тоже уверяли, будто он портит нравы юношества. Тайных уроков он не давал, жил у всех на виду, разговаривал со всеми запросто.
Да, он всегда говорил: «Государством должны управлять только люди хорошие», — но он никогда не добавлял, как это любят знатные: «Нельзя научиться быть хорошим, можно только быть хорошим от рождения». Он как раз и учил людей быть хорошими, будь ты богач или бедняк, лишь бы сам хотел учиться. А что это трудно — его ли вина?
— Сократ — чудак и насмешник, — соглашаются и те и другие. — Он задает вопросы и не дает ответов; сколько ни отвечай, а все чувствуешь себя в тупике. Другие философы говорят: «думай то-то!», а он: «думай так-то!» Додумаешься до чего-нибудь, скажешь ему, а он переспросит раз, и видишь: нужно дальше думать. А нельзя же без конца думать, надо когда-то и дело делать. Начнешь, недодумав, а он улыбается: «не взыщи, коли плохо получится». Понятно, что так ни дома, ни государства не наладишь. Интересно с ним, но неспокойно.
Обвинители говорят: «Казнить его смертью»; это, конечно, слишком, а проучить его надо, чтобы жить не мешал.
Говорят, будто я порчу нравы юношества. Но как? Учу изнеженности, жадности, тщеславию? Но я сам ведь не изнежен, не жаден, не тщеславен. Учу неповиновению властям? Нет, я говорю: «Если законы вам не нравятся, введите новые, а пока не ввели, повинуйтесь этим». Учу неповиновению родителям? Нет, я говорю родителям: «Вы ведь доверяете учить ваших детей тому, кто лучше знает грамоту; почему же вы не доверяете их тому, кто лучше знает добродетель?»
Нет, афиняне, меня здесь привлекают к суду по другой причине, и я даже догадываюсь, по какой. Помните, когда-то дельфийский оракул сказал странную вещь: «Сократ — мудрее всех меж эллинов». Я очень удивился: я-то знал, что этого быть не может, — ведь я ничего не знаю. Но раз так сказал оракул, надо слушаться, и я пошел по людям учиться уму-разуму: и к политикам, и к поэтам, и к гончарам, и к плотникам. И что же оказалось? Каждый в своем ремесле знал, конечно, больше, чем я, но о таких вещах, как добродетель, справедливость, красота, благоразумие, дружба, знал ничуть не больше, чем я. Однако же каждый считал себя знающим решительно во всем и очень обижался, когда мои расспросы ставили его в тупик.
Тут-то я и понял, что хотел сказать оракул: я знаю хотя бы то, что я ничего не знаю, — а они и этого не знают; вот потому я и мудрее, чем они.
С тех самых пор я и хожу по людям с разговорами и расспросами: ведь оракула надо слушаться. И многие меня за это ненавидят: неприятно ведь убеждаться, что ты чего-то не знаешь, да еще столь важного. Эти люди и выдумали обвинение, будто я учу юношей чему-то нехорошему. А я вовсе ничему не учу, потому что сам ничего не знаю; и ничего не утверждаю, а только задаю вопросы и себе и другим; и, задумываясь над такими вопросами, никак нельзя стать дурным человеком, а хорошим можно. Потому я и думаю, что совсем я не виноват».
Судьи голосуют. Как видно, они тоже не принимают всерьез обвинений Мелета и Анита — правда, они признают Сократа виновным, но лишь малым перевесом голосов. Теперь надо проголосовать за меру наказания. Закона на такие случаи нет: обвинитель должен предложить свою меру наказания, обвиняемый — свою, а суд — выбрать. Обвинители свою уже предложили: смертную казнь. Пусть Сократ со своей стороны предложит достаточный штраф, и наверняка он этим и отделается.
Но Сократ говорит: — Граждане афиняне, как же я могу предлагать себе наказание, если я считаю, что я ни в чем не виноват? Я даже думаю, что я полезен государству тем, что разговорами своими не даю вашим умам впасть в спячку и тревожу их, как овод тревожит зажиревшего коня. Поэтому я бы назначил себе не наказание, а награду — ну, например, обед за казенный счет, потому что я ведь человек бедный. А то какой же штраф могу я заплатить, если всего добра у меня и на пять мин не наберется? Пожалуй, одну мину как-нибудь заплачу, да еще, может быть, друзья добавят.
Это уже похоже на издевательство. Народ шумит, судьи голосуют и назначают Сократу смертную казнь. Приговоренному предоставляется последнее слово. Он говорит:
Его казнили не сразу: был праздничный месяц, и все казни откладывались. Друзья предлагали ему бежать из тюрьмы; он сказал: «Зачем? Чтобы нарушить закон и вправду заслужить наказание? И куда? Разве есть такое место, где не умирают?» Ему сказали: «Но ведь больно смотреть, как ты страдаешь незаслуженно!» Он ответил: «А вы бы хотели, чтобы заслуженно?» Его спросили: «Как тебя похоронить?» Он ответил: «Плохо же вы меня слушали, если так говорите: хоронить вы будете не меня, а мое мертвое тело».
Казнили в Афинах ядом. Сократу подали чашу — он выпил ее до дна. Друзья заплакали — он сказал: «Тише, тише: умирать надо по-хорошему!» Тело его стало холодеть, он лег. Когда холод подступил к сердцу, он сказал: «Принесите жертву богу выздоровления». Это были его последние слова.
Балашов Л. Е.
Заметки о Сократе. М., 2017.— 36 с.