На что снимали хардкор
Как снимали «Хардкор» (Hardcore Henry)? Самый недооценённый экшен на GoPro
Как снимали «Хардкор»? Интересные факты о съёмочном процессе приводятся ниже. Большая часть съёмок велась на территории Москвы, однако все монтажные работы, цветокоррекция и последующая обработка производились в США. Оно и заметно, настолько восхитительно выглядит блокбастер с визуальной стороны.
Компьютерная графика использовалась исключительно в постобработке, а также в сценах с лабораторией в стратосфере (первые 10 минут хронометража). Суммарно монтаж занял полгода, результат восхитительный. Достаточно сказать, что участие принимал и Уильям Йе, известный по «Эквилибриуму». Звук сводили на студии Sony.
Однако даже в этом случае во многих моментах кадры приходилось замедлять и ускорять, настолько динамичным получился экшен. Крепили гаджет к подбородку, механика перенята напрямую из видеоигр, да и отсылок к ним встречается немало.
Как снимали «Хардкор»? О кинематографе будущего
Роль антагониста исполнил Данила Козловский, однако типаж плохиша прорабатывался долго. За основу взяли злодея из Far Cry 4, что многие зрители приметили ещё в кинотеатре. Кроме белокурого парика актёру приходилось носить контактные линзы. В моменты, когда его лицо вплотную приближается к Генри, на последнего надевали тёмные очки, чтобы его мимика не мешала актёрской игре.
Драки являлись полностью постановочными, однако в ряде ситуаций ударить по лицу пришлось по-настоящему. Тогда приглашались профессиональные бойцы, готовые выдержать это без проблем. Например, вспомните эпизод в парке с гопниками, у которых главный герой крадёт одежду. Даже Данила Козловский был вынужден вытерпеть несколько таких затрещин в финальной сцене. Общее число заваленных гадов – 350+ человек (и не совсем людей).
И если сравнивать с концепцией «найденной киноплёнки» (как в «Ведьме из Блэр» и её аналогах), речь о весомом скачке вперёд в плане визуализации и спецэффектов. Режиссура отдаёт работами Хидэо Кодзимы, особенно если вы помните постановку в прологе Metal Gear Solid V.
Киборги! Они заполонили!
Танки и вертолеты, прыжки с крыши сталинской высотки и гонки на мотоциклах, рукопашные схватки и перестрелки, Шарлто Коупли и Данила Козловский – кажется, в дебютной картине Ильи Найшуллера «Хардкор» случилось уже абсолютно все
Илья Найшуллер
Декорацией эпизода стала лестничная площадка одного из сталинских домов в центре Москвы. Лестницы запружены экранной охраной – одинаковыми молодыми людьми в белых рубашках и строгих черных костюмах. Пока техники наполняют капсулы бутафорским порохом и кровью, мы беседуем с Ильей Найшуллером. Видеоклип Bad Motherfucker, снятый лидером инди-рок-группы Biting Elbows, в прошлом году стал одним из хитов Youtube и Vimeo, попал в новостные выпуски федеральных российских телеканалов и был отмечен крупнейшими зарубежными режиссерами, актерами и музыкантами – Робертом Родригесом, Дарреном Аронофски, Сэмюэлем Л. Джексоном, Сильвестром Сталлоне, Сашей Бароном Коэном, Тимом Ротом, Паком Чхан Уком, Джаредом Лето, группой Placebo и другими. Именно с музыки и начинается наш разговор.
– Принято считать, что ваш клип, ставший точкой отсчета для фильма «Хардкор», был первым в своем роде, первым, простите за тавтологию, снятым от первого лица. Но это ведь не так…
– Нет, конечно, это не так. Я отнюдь не претендую, что я первый снял что-то от первого лица. Конечно, я играл и Wolfenstain, и Smack My Bitch Up у Prodigy видел. Все дело в том, как мы снимаем и что мы снимаем. Наша фишка в том, что мы снимаем экшен, и мы снимаем на камеры GoPro. Остальные, когда снимают от первого лица, вешают камеры на плечи, за спину, это огромные неповоротливые махины. С этим не снимешь экшен, кино, которое ты смотришь от лица героя, убивающего 150 человек. Это чисто наше достижение.
На съемочной площадке фильма «Хардкор»
– Как и зачем вы из музыки перешли в режиссуру?
– Я не музыкант, ставший режиссером. Я режиссер, занимающийся музыкой. Режиссером я захотел стать еще в 11 лет. Уже тогда представлял, чем хочу заниматься. В 15 подумал, что музыка – это тоже круто. В музыке все очень быстро, ты написал песню – выступил – получил реакцию зала. Кино более долгосрочный проект, мы снимаем с прошлого июня, и я пока не получаю обратную реакцию, которую жду. Поэтому музыка необходима для меня, чтобы поддерживать этот обмен энергиями. Это безумно важно.
– Музыка в вашей жизни продолжается?
– Продолжается. Она будет в фильме, совсем немного. В ноябре у нас будет большой концерт, до ноября кино на первом плане.
– А как же обязательный для режиссера ВГИК?
– Да ну… Я знаю много режиссеров, которые не заканчивали ВГИК. Стивен Спилберг не заканчивал ВГИК, и ничего, неплохо у дядьки идут дела…
На съемочной площадке фильма «Хардкор»
– Насколько просто вам дался переход на позицию режиссера?
– Проще, чем я ожидал. Меня сразу предупредили, что через неделю съемок я буду всем недоволен, буду думать, зачем я за это взялся, буду хотеть все бросить. Так и случилось, но выход из этого тоже очень простой – снимать, снимать и снимать.
Тем временем на площадке появляется человек, одетый в нелепый шлем, опутанный проводами. Лицо человека закрыто большими очками-мониторами, две маленькие камеры расположены на уровне подбородка. Именно это приспособление, по сути, и является главным действующим лицом картины. Выясняем тонкости работы с удивительным устройством у режиссера:
– Что конкретно вы снимаете сегодня?
– Сегодня мы снимаем проход главного героя во время выполнения первой миссии, на которую персонажа отправляет герой Шарлто Коупли. Наш герой должен достать часть тела одного из злодеев, мы вместе с ним пробираемся сквозь орды охранников. Сегодня очень много синхронных действий, в кадре временами по 7-8 человек находится, поэтому мы много репетируем.
На съемочной площадке фильма «Хардкор»
– Насколько похожа ваша технология на фильмы жанра Found Footage и в чем их отличие?
– У нас совсем про другое. Found Footage – это удобный прием для тех, кто снимает за копейки. Действительно хороших фильмов наберется полтора-два со времен «Ведьмы из Блэр». Мы идем совсем другим путем. Там снималось на плохую камеру то, что можно было снять на хорошую, чтобы сэкономить, единственное исключение – фильм «Монстро», стоивший 50 миллионов. У нас другая точка отсчета, новое слово в жанре экшен. Наш фильм не просто снят от первого лица, это непрерывное, очень близкое к реальности ощущение причастности.
– Вы не боитесь, что эта технология, по сути, одноразовая? Вряд ли такой прием сможет работать из фильма в фильм.
– Возможно. Сейчас у меня было множество предложений снять для западных студий какие-то куски фильмов в этой стилистике, предлагали быть консультантом. Так что в следующем году, скорее всего, мы увидим такие вставки сразу в нескольких фильмах. Я надеюсь, что зрители окажутся восприимчивы к такой технологии. Наш фильм покажет.
– Зрителю сразу не снесет крышу от эффекта первого лица?
– Нет. Мы очень плавно вводим зрителя в это состояние. У нас начинается все умеренно, много актерской игры, а к финалу, конечно, драйв уже зашкаливает.
На съемочной площадке фильма «Хардкор»
– Сами вы примеряли камеру на себя?
– Да, конечно. Особенно на начальном этапе. Нужно было понять, как это будет работать, плюс было много импровизации. Я снимаю и сейчас, но там, где не стреляют и где нет опасности сделать себе больно.
– И как ощущение?
– Ох, кто-то великий говорил, что когда мне предстоит сказать речь, я надеваю ботинки на два размера меньше, чтобы долго не говорить. Так и здесь – надеваешь этот шлем, и сразу хочется снимать с первого раза, а не с десятого дубля. И вообще хочется в стороне посидеть, за мониторами понаблюдать. Да и когда ты сам бегаешь, прыгаешь, кажется: «Как же круто!» – а потом смотришь как зритель и кажется: «Так себе…» Поэтому лучше сразу со стороны смотреть. Кроме того, наша технология и камера влияют на драматургию. Мы не можем с помощью камеры держать крупный план, не можем делать паузы. За всем этим нужно следить.
– В одном из интервью вы говорили, что работаете по максимуму, реализуете все, что можете придумать с этой технологией. После вас останется «выжженная земля»?
– После того разговора прошло 50 смен, и у меня появилось огромное количество идей, которые сейчас мы уже просто не успеваем реализовать. Если будет продолжение, то у меня уже есть список, что еще мне хотелось бы попробовать.
На съемочной площадке фильма «Хардкор»
– Перед началом съемок вы говорили, что в фильме не будет спецэффектов.
– Так мы и задумывали, но когда столкнулись с производством, то поняли, что некоторые вещи просто нереально ухватить камерой. Спецэффекты будут, но не трехмерные объекты, какие-то машины или монстры, а затирание проводов, тросов. В процессе съемок оказалось, что выгоднее и быстрее многие вещи не физически сделать, а чуть подправить, подрисовать на постпродакшене. Но все трюки в фильме настоящие. Есть только один кадр, где нам пришлось просто скинуть камеру, мы не успевали отснять по времени. Все остальное, что вы в кадре видите, – это камера, которая висит на актере. Это наше главное преимущество над всеми. В других фильмах какие-то прыжки от первого лица снимают большой камерой с вертолета, а потом приклеивают какие-то руки Супермена впереди. Это прикольно, но это иначе работает. У нас зрители прочувствуют каждое движение, произведенное актером.
– Почему выбран жанр фантастики?
– Основополагающей идеей, от чего все пошло, была задача сделать фильм, в котором главный герой бы не говорил. Потому что нельзя снимать кино от первого лица, в котором герой бы разговаривал, – голос не привязывается к картинке. Если он просто не говорит – это бред, если ему отрезают язык – это жестоко даже для нас, третий вариант – давайте сделаем его киборгом. Этим мы оправдали и то, что он прыгает с этажа на этаж и бегает как заведенный. Вот так мы и сделали героя киборгом, он у нас получеловек-полуробот. У него металлическая рука, половина ноги, в мозгу что-то не то и камеры вместо глаз. Так что фантастика у нас всего лишь помогает реальности.
На площадку к этому времени прибывает Сергей Шнуров, которого ждет непростая роль. Сам музыкант относится к своему участию в фильме философски: «Я не боюсь умирать в кадре, здесь я совсем не суеверен. Мы ведь в жизни умираем много раз – первый раз я умер года в три, в детском саду, когда играл в войнушку». Единственное, что беспокоит Шнура, – то, что нос его был неоднократно сломан, и ему не хотелось бы снова испытать все «радости» травм в стычке с плоскогубцами. Впрочем, реквизиторы тщательно подготовились к съемкам – Сергей спустя пару секунд после знакомства с инструментом уже охотно позирует фотографам.
Сергей Шнуров
А мы возвращаемся к Илье Найшуллеру:
– Кого на площадке играет Сергей Шнуров?
– Он один из охранников. Выделяется среди остальных тем, что герой хватает его плоскогубцами за нос и таскает, чтобы выведать информацию. Хорошая идея, я знаю. Это не личная месть какая-то, мне просто нравится Сергей, нравится группа «Ленинград». У нас был список, кого бы мы хотели увидеть в таком образе, там был и Шнур. Мне говорили, что он не согласится, зачем ему это нужно, но я решил спросить его самого, мы познакомились, и он сказал: «Давай!»
– С остальными актерами все было так же просто?
– Да. Надо просто пробовать. Мне в самом начале один умный человек сказал: «Пробуй. Что ты теряешь? Нет? Нет, до следующего раза». Пока все, кого мы хотели у нас видеть, давали согласие.
– Как вы подбирали актеров?
– Все пошло от сюжета. Когда я понял, что 90-минутный клип у меня не получится, я начал писать сюжет. Сперва хотел сделать одного из героев украинцем, но потом мы подумали, что нам нужен англоговорящий актер, чтобы мы могли пускать фильм в международный прокат. Стали думать, кого из американцев, англичан можно было бы позвать. Когда лично меня спросили, я предложил Шарлто Коупли. Все оказалось просто, мне дали его скайп, мы проговорили несколько часов, и он согласился. Сначала даже не сниматься согласился, а приехать поговорить. Но мы уже тогда поняли, что раз он решился ехать в далекую страну, к неизвестному режиссеру, в безымянный проект с непонятным бюджетом, то он уже наш.
Сергей Шнуров на съемочной площадке фильма «Хардкор»
– Участие Шарлто – это не просто рекламный ход?
– Нет, мы используем его как актера. Не такого, что он появится на две секунды, а мы потом на постер его поставим.
– А Данилу Козловского сложно было заполучить?
– Нет. Актеры же тоже любят удивлять зрителей новыми жанрами и новыми образами. Если Коупли уже играл в научной фантастике, то Данила – нет. Нам нужен был российский актер, потому что мы хотели оставить какую-то русскую частичку в фильме, эта экзотика очень ценится в мире. Поэтому мы отказались от американского актера в роли злодея и позвали Данилу.
– Образ слепого альбиноса был прописан в сценарии?
– Что-то было прописано, что-то мы добавили на этапе проб грима.
– В клипе вы присутствовали в кадре. Здесь появитесь?
– Это большая роль или вас снова походя убьют?
– Не буду рассказывать, вы увидите. Я очень хочу быть актером и знаю, что у меня получается.
– Мы видели во «Все и сразу»…
– Ну, там у меня был отличный режиссер. Роман Каримов знал, что он от меня хотел. Я только исполнял.
На съемочной площадке фильма «Хардкор»
Кстати, о коллегах Ильи. Публичные похвалы со стороны маститых режиссеров, актеров и музыкантов в адрес музыкального видео, снятого Найшуллером, стали настоящим сюрпризом для него самого и его поклонников. Вот что думает об этом сам герой новостей:
– Осознали ли вы, чем ваш клип так зацепил, что на него обратили внимание такие известные люди?
– Тут достаточно просто все. Мы сделали что-то новое, что-то интересное, и сделали это качественно. Плюс мы неизвестны, это очень помогает на первом этапе. Когда появились все эти оценки, я не ожидал. Я не смотрел ролик полтора года, недавно взглянул и понял в принципе, что людей зацепило. Но тогда да, это удивило. Ну и подфартило нам тогда, конечно…
– Чье внимание вам наиболее польстило?
– Все было неожиданно. Никто же не думал, что Даррен Аронофски, который снимает «Черного лебедя» и «Ноя», тепло отзовется о том, что от него так далеко эстетически. Два человека, которые лично мне запали в сердце, это Уильям Фридкин, режиссер «Изгоняющего дьявола» и «Французского связного», и Роберт Родригес, который сказал, что это лучшее, что он видел за десять лет. Ну и еще я встречался с Пак Чхан Уком, режиссером «Олдбоя», и он спросил меня, как мы снимали некоторые из сцен. Я сижу и думаю: «Он меня спрашивает, как мы снимали? Это я должен спрашивать, как ты все снимал!» Это было самое-самое.
– В России вы попали под прицел компании Bazelevs. Насколько велико было влияние продюсера Тимура Бекмамбетова на новый фильм?
– У нас прошло сто смен, снимаем мы больше года, но кроме поддержки и уважения к тому, что я делаю, мы от Тимура ничего не слышали. Все на уровне «Хочешь вот это попробовать? Делай». Мне очень понравились его слова, которые Бекмамбетов сказал мне в самом начале: «Это ваш поезд. Я просто хочу на нем проехать». И вот мы едем в этом поезде, Тимур заглядывает иногда в купе и говорит: «Вы молодцы. Поезд классный». На площадке он был всего два раза, и это очень здорово. Значит, есть полное доверие и взаимопонимание.
На съемочной площадке фильма «Хардкор»
Заключительная смена подходит к концу, а нам хочется вернуться к началу и при этом заглянуть в будущее:
– Илья, что казалось самым сложным перед запуском проекта?
– Боялся, что не получится сделать из клипа фильм. Пять минут беготни в клипе – это весело, для 90-минутного фильма нужно больше начинки. Но ничего, посидел, подумал, набрали фишечек, примочек для целого фильма. Обязательно нужен был сюжет, без сюжета фильм не получится. Мы придумали историю.
– Насколько вам удалось сочетать экшен и драматургию в этой истории? Не уснет ли зритель на диалогах и не поспешит ли покинуть зал от отсутствия мысли?
– Мы сделали первую сборку монтажа, ощущения перекоса в какую-то из сторон у нас не было. Хронометраж еще укоротится, все станет компактнее, плотнее, мы рассчитываем, что скучно не будет никому. Нет заранее определенного соотношения между драмой и экшеном, но мы постараемся быть максимально близкими к идеалу. Кроме того, у нас есть замечательные актеры, которые тянут на себе драматургию, на них интересно будет посмотреть. За это я не переживаю.
– Кассу уже прикидывали?
– Я скажу так. Деньги – это бонус. Это мое любовное письмо видеоиграм и фильмам. Я очень надеюсь, что «Хардкор» выйдет в России, в Штатах хотят видеть наше кино, то, что я показывал, уже хвалят. Наша задача – сделать все максимально качественно и интересно. А дальше – как пойдет.
На съемочной площадке фильма «Хардкор»
– Какое будет продолжение всего этого?
– Скажем так – я знаю, что будет дальше.
Выход фильма «Хардкор» в прокат ожидается в феврале 2015 года. Нам остается только пожелать Илье Найшуллеру удачи на этапе постпродакшена и ожидать в кинотеатре конечный результат – необычный фильм-эксперимент, который обязательно вскружит голову каждому зрителю.
cinematographua
Записки продюсера
Лично я считаю этот фильм кое чем новым в кино.
Фильм «Хардкор» снят в России за 124 съёмочных дня. Монтаж материала, запись и сведение звука проходили в Лос-Анджелесе. Компьютерной графикой занимались 13 студий, девять из которых – американские. Режиссёрами монтажа, который занял 6 месяцев, выступили Влад Каптур и Стив Миркович, известный работой на таких крупных проектах, как «Страсти Христовы» и «Воздушная тюрьма». Сведением звуком на Sony Studios занимался 20-кратный номинант на Оскар Кевин О’Коннелл.
Фильм полностью снят на портативную камеру GoPro, популярную у спортсменов-экстремалов, которая была закреплена на голове оператора. Его глазами фильм увидят зрители, которые смогут почувствовать себя на месте героя остросюжетного боевика и столкнуться с врагами буквально лицом к лицу.
Ради съёмок в «Хардкоре» Данила Козловский не только пошел на смену привычного амплуа и сыграл злодея, но и радикально изменил внешность.
«По сюжету, мой герой Акан – злодей, обладающий способностями телекинеза. Когда на меня первый раз надели светлый парик, приложили белые брови и вставили какие-то нереальные линзы, стало понятно, что создатели фильма отлично чувствуют образ, и я просто решил им довериться. Вообще, для меня в этом проекте сложилось все: отличная идея, необычный формат, особое измерение, которое создает Илья Найшуллер, и, конечно, роль главного злодея. Здорово, что это фильм дебютный для многих его участников: они делают на него высокие ставки и относятся как к чему-то новому в своей жизни, что дает дополнительную энергию и создает уникальную атмосферу на съемочной площадке».
Партнёром российской звезды по фильму стал голливудский актёр Шарлто Копли. Мировую известность и любовь киноманской аудитории он получил после главной роли в фантастическом фильме «Район №9». Новый всплеск интереса к актёру во всём мире произошел после его участия в фильме «Элизиум: Рай не на Земле», где партнером Шарлто стал Мэтт Дэймон, и фэнтэзи «Малефисента», в котором Копли бросил вызов самой Анджелине Джоли.
«Я и раньше знал Тимура – мы рассматривали идеи совместных проектов, но до этого мне не выпадало удовольствия поработать с ним. Хотя, признаюсь, в отношении этого фильма у меня были сомнения: это серьезный вызов и мне, и всей нашей команде, ведь «Хардкор» совершенно не похож ни на одну картину, которая когда-либо выходила в кинопрокат. Мой первый вопрос Илье Найшуллеру, наверное, был неоригинальным: «Короткометражный фильм великолепен, но сможешь ли ты создать подобное на девяносто минут?» Сегодня у меня нет в этом сомнений, и мы все очень надеемся, что зрители посмотрят «Хардкор» именно в кинотеатрах – ради полного погружения в атмосферу фильма».
Чтобы получить качественное и четкое изображение, отвечающее требованиям большого экрана, создателями «Хардкора» была разработана уникальная система стабилизации камеры. Плавного движения GoPro удалось добиться при помощи магнитной стабилизации и рамы из особо прочного материала, которая позволила камерам перенести драки, пиротехнические взрывы, стрельбу, падения и прочие экстремальные ситуации. Во время съемок таких эпизодов камера крепилась на голове одного из каскадеров, в том числе, паркурщика Сергея Валяева. В одной из сцен ему пришлось карабкаться по стенам высотки на Котельнической набережной, чтобы потом спрыгнуть с высоты более 80 метров. Чтобы добиться максимальной реалистичности происходящего и ощущения полного погружения, все трюки каскадеры выполняли вживую: компьютерная графика использовалась только для вспомогательных целей, например, чтобы убрать из кадра страховочные тросы.
Большое видео о том ка это делалось.
Лично меня немного мутило от постоянно трясущейся камеры. Ну и множество ляпов было как по сьемке так и по сюжету.
Но тем не менее с учетом небольшого ( как для голливудского блокбастера) бюджета 2000 000 долларов этот новый шаг достоин внимания.
«Хардкор»: первый фильм от первого лица
В 2013 году Илья Найшуллер снял клип на песню своей же группы Biting Elbows, за месяц набравший около тридцати миллионов просмотров. Кроме бодрого постпанка и обилия крови, клип отличался нестандартной манерой съемки: камеру будто нацепили на лоб акробату-бегуну без тормозов (что в общем-то было правдой) и разрешили ему творить полное безумство.
Через несколько недель с Ильей связался Тимур Бекмамбетов, который был настолько впечатлен, что сразу предложил снять полнометражный фильм в той же манере. Три года спустя фильм наконец-то добрался до России, предварительно побывав в Америке. И это первый фильм, по-настоящему похожий на компьютерную игру. Увы, порой даже слишком.
Проснитесь и пойте, мистер Генри
Главный герой «Хардкора» Генри — киборг до мозга карбоновых костей, которого где-то в лаборатории над Москвой собирает по частям любимая жена Эстель. Роботизированное счастье длится недолго: мы даже не успеваем получить голос, как в лабораторию врывается вооруженная группа во главе с беловолосым Данилой Козловским и забирает нашу жену. С этого момента мы бегаем, стреляем, режем, жжем, мечтаем о мести, снова бегаем, падаем, бьем, рвем, взрываем. И снова бегаем.
Почему именно «мы»? Да потому что фильм нарочно сделан так, чтобы зритель как можно крепче ассоциировал себя с главным героем: вид от первого лица и немота персонажа. А где еще обычно используется такой прием? Точно, в компьютерных играх — даром что главного героя зовут не Гордон Фримен. Но сходство с компьютерными играми на этом не заканчивается.
Основная особенность фильма — тот самый ракурс «от первого лица», когда главный актер одновременно и оператор. Кажется, что камера находится где-то на уровне лба (на самом деле — аккурат около рта), а происходящее на экране вызывает в памяти шутеры от первого лица, только в реальной жизни.
Иными словами, «Хардкор» очень похож на выросший в масштабах клип Bad Motherfucker, но основой трехминутного ролика может стать необычный операторский прием, а вот для «полного метра» этого явно недостаточно. Одно из логичных решений проблемы — юмор, и в фильме он почти везде построен вокруг персонажа Шарлто Копли.
Харизмы Копли не занимать, да и Джимми (так зовут его героя) получился весьма разносторонним, так что с какого-то момента даже кажется, что именно он, а не Генри, тут главный герой. И если Генри чем-то напоминает Гордона Фримена, то Джимми — почти вылитый капитан Прайс из серии Call of Duty.
Возможно, те из наших читателей, кто внимательно следил за проектом, сейчас задаются вопросом — а как же Тим Рот? Отвечаем: Тим Рот в фильме есть. В кадре он на две секунды дольше, чем в трейлере, и произносит ровно одну фразу. Поэтому, несмотря на рассказы о том, как Рот своим присутствием на площадке вдохновил всю съемочную группу (вполне допускаем), его роль мог исполнить в общем-то кто угодно. Так что его наличие в фильме — скорее хороший повод записать фамилию в титры.
Эскалация, бессмысленная и беспощадная
Увы, по мере развития «Хардкор» становится заложником собственного преимущества. В чем основная проблема больших игровых серий вроде Call of Duty? Создателям приходится придумывать нечто принципиально новое, а это сложно, либо наращивать мощь и делать каждую следующую часть больше, эффектней и масштабней. И, хотя «Хардкор» честно старается удивлять зрителей разнообразием сцен, ближе к концу он неизбежно приедается.
Тем более что техника съемки не безупречна: порой переходы между кадрами выходят резкими, а постоянно раскачивающаяся камера не всем вестибулярным аппаратам придется по нраву. Не VR, конечно, но некоторых в зрительном зале натурально укачивало.
 |  |
| ► «Хардкор» начинается со стандартных перестрелок, а заканчивается битвой на крыше небоскреба. Не обошлось и без вертолета. | |
Сюжет фильма имеет нечто общее с Тимом Ротом — он есть, но на его месте мог быть любой другой. Видно, что сценарист (он же режиссер) всячески старался сделать историю «не для галочки», но она хороша ровно до того момента, как начинаешь о ней задумываться. Впрочем, еще по трейлеру было ясно, что «Хардкор» — фильм в первую очередь для глаз, а не для мозгов: масштабный, зрелищный, бессмысленный и беспощадный.
Илья Найшуллер твердо убежден, что о «Хардкоре» не может быть промежуточного мнения — каждый зритель останется либо в чистом восторге, либо в полном недоумении и с немым вопросом «А что это было?». В своем недавнем интервью «Миру фантастики» он говорил: «Мне хочется, чтобы человек вышел из зала с ощущением, что никогда ничего подобного не видел и посмотрел бы это еще раз. И мы делали фильм так, чтобы он напрашивался на несколько просмотров.»
По сути своей, несмотря на все заверения об обратном, «Хардкор» в итоге получился фильмом одной «фишки», но это не есть плохо. А еще он очень похож на компьютерную игру. И это стоит увидеть.
На предварительном показе фильма присутствовал режиссер и с большим удовольствием отвечал журналистам. Мы тоже пообщались с Ильей и задали несколько волновавших нас вопросов.
— Не планируется ли игра по фильму? Ведь «Хардкор» идеально под это заточен.
Илья Найшуллер: Скажу так: всем, кто делают хорошие игры, «Хардкор» совершенно не нужен, а все, кто делают плохие игры, совершенно не нужны нам.
— Основная часть действия происходит на улицах Москвы, порой на крупных автострадах. Были ли проблемы с получением разрешения на съемки?
Илья Найшуллер: У нас были разрешения на съемки почти везде, но от проблем это не спасло. Постоянно приезжала полиция и выгоняла нас, не обращая внимания на официально подписанные бумаги.
В начале фильма есть эпизод, который снимался на третьем транспортном кольце. Нам надо было перекрыть три полосы, но тут приехал наряд милиции и заявил, что перекрыть мы можем только две. Мы им говорим — смотрите, у нас есть разрешение, а они нам в лицо заявляют: «Никакого разрешения у вас нет». Стоим и препираемся посреди автострады, а на улице октябрь, холод, главная актриса прилетела накануне и стоит в легком платье.
В итоге я не выдержал и пнул дорожный конус, который по совпадению улетел аккурат в полицейскую машину. Представители правопорядка сразу уехали с угрозами вернуться и закрыть нас.
Илья Найшуллер: (смеется) Не-а.
— Как в проекте оказался Тим Рот?
Илья Найшуллер: Честно говоря, своим первым полнометражным фильмом я планировал вовсе на «Хардкор», а шпионский триллер в атмосфере 1980-х с Тимом Ротом в главной роли. Но пришлось отвлечься на три года, поэтому, дабы не упускать возможность, я попросил его сыграть небольшую роль в «Хардкоре». Идея с триллером, кстати, осталась, но теперь это, скорее всего, будет сериал.
— Первоначально вы ответили на предложение Бекмамбетова отказом. Почему все-таки в итоге согласились?
Илья Найшуллер: Я очень не люблю фильмы, построенные вокруг одной-единственной удачной находки. Кроме того, у меня не было опыта съемок полноценного фильма, и, хотя я был уверен в своих силах, такая большая ответственность все-таки пугала.
А затем в разговоре со мной Тимур как-то спросил: «Хочешь увидеть классный экшен в кино?» Я сказал — конечно, хочу, на что он ответил: «Так сними». Ага, значит, вот как это делается, подумал я. Ты либо жалуешься, либо идешь и делаешь. Я предпочел второй вариант.
Редакция «Игромании» благодарит команду
мультиплеерного шутера Warface за приглашение в кино.