На караван ходил что означает
На караван ходил что означает
Однажды нас подняли на пяти «вертушках» … Выбросили вблизи горного кишлака. … Ну, растянулись мы группами и, попарно взаимодействуя, пошли чесать кишлак.
Прочёска кишлака
— Сколько караванов за время твоей службы вы перехватили?
— Восемь штук. Причём, два раза приходилось бить мирные караваны.
…а что возили мирные караваны?
— Помнишь ли ты, чтобы кого-то судили за мародерство?
— Ну а деньги попадались в караванах?
— И это было повсеместно? Все курили? И офицеры?
— Да, практически все. И офицеры тоже баловались этим.
Чарс курили практически все. И офицеры тоже баловались этим.
— Чарсом. Да бражкой. … Но в основном, конечно, чарс курили. Когда операция серьезная случалась, зацепило ли кого или еще что, командиры, фактически, закрывали глаза на это, и можно даже сказать, что разрешали чарс курить.
Однажды взводный приходит и говорит:
— Собирайтесь на «точку». «Духи» там обнаглели, ходят чуть ли не днём. Надо пострелять.
В общем, за эту ночь мы ещё двух подранили и всё. После этого они ходить перестали, видят же, что снайперы сели.
День после этого нам дали на отдых. Правда, после обеда пришёл командир «точки» и говорит:
— Ребята, там расстояние, конечно, великовато, километра два будет, но «духи» выставились прямо на крыше. Такая толпень собралась!
— А откуда он узнал, что это «духи»?
— Да, по одежде, и по всему. Тем более, эта зона ими контролировалась, и, тем более, в «зеленке» на такой глубине.
Кишлак Исламкала. В конце дувала можно различить бегущего духа, которого уничтожит через пару секунд наводчик КПВТ Ермаков Алексей >>
С ножами всегда были мы.
повстречался спецназу на пути.
— То есть просто отрабатывали на живом человеке эти точки, куда наносить удары, чтобы с первого раза. чтобы по десять раз его не резать. чтобы, как поросёнка, один раз кольнул и всё. И это уже было нормально. Потом этот закон перешёл и на караваны и на «прочески», когда мы в засадах сидели на отходах [на обратном пути с задания].
рядовой ВДВ Владимир Коряков
(разведка 668-го ОоСпН, Бараки, 1984-1985)
рядовой ВДВ Владимир Коряков На операцию почти все шли с удовольствием!
… Пленных мы старались не брать, только при царандое[афганская милиция] или если по рации засветили[сообщили по рации]. Всё равно их отпустят и возни полно. Находились желающие пустить в расход, с удовольствием, разными способами. Это противно. До войны я не знал, что в нормальных людях может быть столько зла.
Многое на той войне поражало воображение. Сидя на горячей броне, вдыхая салярный выхлоп и пытаясь не слететь с несущейся по ухабам БМП, я щипал себя и думал, может, это сон. На сердце легко и надежно, на шее любимый всеми мальчишками «калаш», рядом надёжные пацаны.
С пленными возни полно. Находились желающие пустить в расход, с удовольствием, разными способами.
…На броне доехали до какого-то тоннеля для сточных вод под шоссе, там сидели до темна. Прихватили случайного крестьянина (не знаю, куда он потом делся).
. Вернулись благополучно в расположение части, чуть-чуть поспали.
— Подъем!» Группе собраться в «Ленинской палатке».
…Нам потом уже дома медальки давали «От благодарного афганского народа». Черный юмор!
На вручении в районной администрации (было человек сто наших) я попросил слово и спросил:
— Кто из присутствующих видел этих благодарных [афганцев]?
Рейд на арабский караван
31 год назад советские войска были выведены из ДРА после успешного выполнения всех поставленных задач на территории сопредельного государства. Сегодня вниманию читателей предлагается рассказ подполковника запаса Валерия Марченко об одном из рейдов в Бехсуде, недавно опубликованный как отдельная глава в материале «Возвращайтесь живыми». Воспоминания мужественного разведчика-десантника – яркая страница той необъявленной войны.
Визитная карточка
Подполковник запаса Валерий Григорьевич Марченко родился в 1954 году в селе Парабель Томской области. В 1978 году окончил Рязанское высшее воздушно-десантное командное дважды Краснознамённое училище имени Ленинского комсомола (ныне – имени В.Ф. Маргелова). Дважды, – в 1979 – 1981 и 1987 – 1989 годах, – принимал участие в боевых действиях в Республике Афганистан, где командовал разведывательным взводом 80-й отдельной разведывательной роты 103-й гвардейской воздушно-десантной дивизии, разведывательной ротой 350-го гвардейского парашютно-десантного полка, 3-м парашютно-десантным батальоном 317-го гвардейского парашютно-десантного полка. Награждён двумя орденами Красной Звезды, орденом Красного Знамени Республики Афганистан, 19 медалями.
Ныне работает в администрации Витебской области (Республика Беларусь) в управлении идеологической работы, культуры и по делам молодёжи. Член Союза писателей Беларуси. В период с 2009 по 2013 годы написал цикл книг афганской тематики: «Афган: разведка ВДВ в действии», «Вектор Афган», «Афган: там, где небо кается гор». Работает над материалом белорусско-российского документально-художественного романа, охватывающего события с средины 20-х годов прошлого столетия до наших дней.
СРОЧНЫЙ ВЫЛЕТ
Командир 103-й гвардейской воздушно-десантной дивизии генерал-майор Рябченко ставил боевую задачу начальнику разведки соединения подполковнику Скрынникову. Едва Михаил Федорович перевёл дыхание, доложив о прибытии, как генерал перешёл к делу:
– Никак нет, товарищ генерал!
– Приказываю: разведке дивизии во взаимодействии с армейской авиацией пресечь поставку вооружения душманским формированиям! Реализация информации весьма желательна, Михаил Фёдорович! Задача понятна?
– О деталях проводки каравана проинформирует наш афганский товарищ – знакомьтесь.
Комдив указал на афганца в манджаме – национальной одежде, обсуждавшего с начальником штаба полковником Петряковым какие-то вопросы.
– Здравствуйте, рафик! – представился афганец на чистом русском языке, улыбаясь в широкие усы. – Я – Хайрулло – начальник ХАД (службы безопасности) уезда Суроби. Не смущайтесь, я окончил университет Патриса Лумумбы, и с Советским Союзом меня связывает многое…
– Очень приятно. Начальник разведки Скрынников.
– Вот и чудесно, товарищи, познакомились, – энергично вмешался комдив, вытирая платочком лоб, – забирай нового знакомого в разведотдел, Михаил Фёдорович, и согласуй с ним вопросы, интересующие разведку соединения. Вылет разведывательной группы на перехват каравана через тридцать минут, экипажи задачу знают, правда, от изначального варианта пришлось отказаться, но реагируй немедленно.
– Есть, товарищ генерал! Разрешите идти?
В разведотделе соединения подполковник Скрынников первым делом крутнул ручку индуктора телефона ТА-57 и распорядился:
– Александр Иванович, вылет на задание усиленной группы Марченко через пятнадцать минут! Да, караван. Информация от товарища из местного ХАД. Группу инструктирую лично! Работай!
Бросив трубку, Скрынников указал «хадовцу» на рабочую карту.
– Давайте посмотрим, что у вас по каравану и подтверждается ли информация?
– Если не возражаете, рафик, я присяду – ранение, знаете ли… – виновато улыбнулся местный контрразведчик.
– По информации товарищей, верных Саурской революции, караван преодолел хребет Султан-Сахиб и вышел на маршрут Дара–Шахтут. Здесь, – указал афганец на карте, – у кишлака Дурву, три часа назад отмечен нашим агентом. Этому товарищу доверяем, доказал свою преданность революции.
– Хорошо-хорошо! Где сейчас, на ваш взгляд, может быть караван? – склонившись над картой, спросил Скрынников.
– Нам известно, рафик, что караван прошёл кишлак Калападшах, дальнейшая судьба неизвестна.
– М-да-а-а… Вы уверены, что груз каравана заинтересует советское командование?
– О, да, рафик! Наши люди ведут его из Пакистана. Нам известно его содержимое.
– Ясно, товарищ Хайрулло, а почему не задействуете ваши силы безопасности?
– Хм, считаем нецелесообразным, рафик Скрынников, – развёл руками афганец, – утечка информации за утечкой. Советским друзьям доверяем.
– Что известно о сопровождении каравана, охране, моджахедах?
Щедрый на улыбку афганский контрразведчик пожал плечами:
– Ну, что ж, товарищ Хайрулло, поступим следующим образом: оставайтесь с моим помощником капитаном Барановым, обсудите с ним предложения по взаимодействию, а я скоро вернусь.
– Баранов, я к разведчикам, гостя напои чаем.
– Есть, товарищ подполковник!
Бойцы усиленной разведгруппы 80-й отдельной разведывательной роты 103-й гвардейской воздушно-десантной дивизии, выкурив по крепкой «Приме», построились для получения боевого задания. Услышав команду своего заместителя сержанта Баравкова на построение группы, я вышел на линейку для принятия доклада.
– Товарищ гвардии старший лейтенант, разведывательная группа для вылета на боевое задание готова! Заместитель командира группы сержант Баравков.
– Вольно, Баравков! Настроение у «народа»?
– Отличное, товарищ старший лейтенант!
– Товарищ старший лейтенант, начальник разведки! – кивнул Нищенко.
Подполковник Скрынников приближался вдоль ограждения батальона связи и хлебозавода. Приняв мой доклад о готовности группы к выполнению задания, начальник обратился к разведчикам:
– В машину людей, Валерий Григорьевич!
– Есть, товарищ подполковник!
Михаил Фёдорович пожал мне руку.
– Аккуратней там, Валер. Информация афганских товарищей, сам понимаешь… Результат нужен, но не лезь на рожон…
– Понял, товарищ подполковник! Работаем, как всегда!
– Правильно! Осторожно! Слушай, а что, если «усилить» тебя ещё одним офицером? Выйдешь на караван – управление гибче. Как смотришь-то? А?
Скрынников «просверлил» взглядом колючих глаз.
– Да нет возражений, товарищ подполковник, мне, что калым, что Колыма!
– Вот что! Давай – Карпетченко! – распорядился начальник. – Подучится и опыта наберётся!
Через минуту Сергей Карпетченко выскочил из палатки в готовности убыть на задание.
К вертолётной стоянке подъехали вовремя. Экипажи завершали предполётный осмотр боевых машин.
– Здравствуйте, товарищи вертолётчики! Разведчики приветствуют вас и рады видеть в добром здравии!
– Ладно, «небесные волки», ближе к делу! Командир, карту!
Решили так: если первый заход окажется безрезультатным, пройдёмся «восьмёрочкой» над степью до горы Шардара, затем развернёмся на север и осмотрим предгорье вершины Спингар с отметкой три тысячи метров над уровнем моря. А там разберёмся.
– Ну, что, орлы, по коням? – улыбнулся командир звена.
Контрольный подъём, взлёт, и за бортом вертолёта запестрели окраины афганской столицы. За парой «весьмёрок», в которой летели разведчики, пристроились боевые «двадцать четвёртые», хищно всматриваясь в местность на предмет обстрела с земли.
ЧТО ТАКОЕ – КАРАВАН?
Устроившись за спиной борттехника, я раздумывал о караванных путях-дорогах, которым душманские командиры придавали особое значение. Пробитые сотнями лет тайные тропы контрабандистов, они действовали независимо от суровой зимы и сезона дождей. Где не пройдут «внедорожники», пройдут вьючные животные: верблюды, ослы, ишаки, мулы – исключительная тяговая сила в горных условиях. Если и они не потянут, понесут беженцы из Пакистана, привлечённые за определенную плату к наркотическому и оружейному бизнесу. Мы же, разведчики, анализируя информацию, поступавшую к нам от агентурной разведки, вычисляли маршруты караванов методом сопоставления дорожной сети, рельефа, фотоснимков авиаразведки и принимали решения на их захват или уничтожение.
Своей собственной разведке наш противник всегда уделял особое и пристальное внимание. Без предварительных разведывательных мероприятий караваны из Пакистана в Афганистан границу не пересекали. В пунктах их формирования назначались старшие каравана (караван-баши), которым подчинялся весь состав проводки: группы обеспечения, прикрытия (охрана), обслуживания каравана. Старшим караванов хозяевами, – лидерами политических партий, главарями наркобизнеса, боссами контрабанды, – вменялась полная ответственность за проводку груза в конечный пункт прибытия на афганской территории. Маршруты, коридор (полоса) движения каравана, днёвки утверждались перед самым пересечением пакистано-афганской границы, и этой информацией владели только старшие караванов.
Группа обеспечения проводки формировалась из специально подготовленных моджахедов, имевших допуск на выход в агентурные сети кишлаков по маршрутам прохождения караванов. Группа обеспечения составляла 15 – 20 проверенных во всех отношениях боевиков, задачи которых предусматривали оценку местности, коридоров пролёта армейской и штурмовой авиации, возможных мест засад, дислокации правительственных войск.
Группа обеспечения проводки за два-три дня до начала движения каравана высылалась в пешем порядке, на лошадях или даже на мотоциклах, – в зависимости от местности, – на первый участок маршрута с целью его изучения. В случае благоприятной обстановки установленным сигналом (по средствам связи) докладывала старшему каравана, после чего караван в ночное время выходил на маршрут движения.
По одному маршруту в определённом коридоре (полосе) могли выдвигаться несколько караванов. Причём, если позволяла обстановка, задействовались и параллельные маршруты. Это зависело от величины, важности и наличия времени на поставку перевозимого груза. Проводка каравана носила поэтапный характер. Преодолел караван один участок маршрута – группа обеспечения отрабатывала следующий. Так, участок за участком, груз перемещался к адресату. В случае встречи с советскими подразделениями, выполнявшими задачу по перехвату грузов, оповещалось прикрытие каравана – охрана, которая связывала боем подразделение «шурави», давая возможность каравану уйти в безопасное место.
Группа обеспечения маршрута имела систему связи, которая позволяла обмениваться информацией со старшим каравана, изучать маршрут, полосу движения. Она встречалась с агентурой, уточнявшей информацию о маршруте движения, сигналах управления… И так – на каждом участке пути.
Агентура обеспечения проводок на маршрутах движения караванов имела конкретные цели, работая только в интересах перемещения груза, и к решению других задач не привлекалась. Она отслеживала общую обстановку в районе, контролировала проход каравана, подавала сигнал на движение, участвовала в организации днёвок, перевалочных пунктов, собирала информацию о советских и правительственных войсках.
В местах вероятного появления разведывательных подразделений советских войск группа обеспечения маршрута проводила контрзасадные действия с привлечением ополчения (младшее и старшее поколения местных жителей, получившие в боях ранения моджахеды) ближайших кишлаков. Противник использовал ополчение для выполнения отдельных, разовых задач в интересах проводки.
Старшими проводок широко применялась маскировка караванов под коммерческие, запускались также ложные караваны – на «живца», пристраивались караваны к индусским и пакистанским купцам. Отличить их визуально не представлялось возможным, они ничем не выделялись из общей массы автомобилей и животных.
Группа обслуживания каравана находилась непосредственно в караване. В неё входили водители машин, погонщики верблюдов, ишаков, мулов. В любом случае это были вооружённые «духи», готовые к жёсткому сопротивлению. Погонщики формировались из расчёта два-три человека на животное и управляли им, выдерживая интервалы движения на марше. В случае попадания в засаду уводили караван из-под огня, прикрывали отход, при гибели животных, выхода из строя машин перегружали груз.
В целом, в зависимости от количества животных и машин в караване обеспечение, охрана и обслуживание каравана составляло 60-80 отъявленных головорезов, а то и больше.
«ОБЪЕКТ ВИЖУ!»
– Какие предложения, разведка? – ухмыльнувшись, ткнул меня в бок командир вертолётчиков. – Мечтаешь, что ли? Или о возвращении в Союз задумался?
– Задумаешься тут! Охоту начнём с дальнего рубежа.
– Дальше Ханахейль не пойдём?
– Не вижу смысла, двигай по руслу реки.
Тактическая вертолётная группа с разведчиками на борту вошла в коридор поиска, ограниченного на севере ущельем Амира Гази, а на юге – излучиной реки Чакарихвар. Где-то в этом районе прятался искомый объект, похожий, в общем-то, на иголку в стогу сена. Хотя, если рельеф изучить внимательнее, караван пересёк коридор поиска именно здесь. Такая удобная местность… С востока и запада проход ограничен горами, остальные пути отрезаны горной рекой. Таким образом, мы вошли в полосу ведения разведки, которую караван должен был пересечь в обязательном порядке.
– Павлик, вникай, – крикнул вертолётчик борттехнику, сидевшему за курсовым пулемётом.
«Духи» могли хлестануть из крупнокалиберного пулемёта ДШК не только с позиций, но и с машин, тракторных тележек, маскируя их от наблюдения с воздуха. Блеск «сварки» с земли – пулемётный огонь ДШК калибра 12,7 мм. В таких случаях «вертушки» прижимались к земле, уходили за гребни хребтов и работали на поражение «нурсами».
Обернулся к разведчикам.
– Смотрим, товарищ старший лейтенант.
– Обратили внимание? Следы и расщелины видны.
– Игорь, Миша, контролируем кишлаки. Блеск огня – доклад.
– Слышь, десантура, к хребту прижиматься не буду – опасно.
– Добро! Видимость хорошая. Если что – различим!
Речонка осталась по левому борту, справа тянулась цепочка холмов, вдоль неё – развалины разбитых кишлаков. Вероятно, в дни революции войска Амина прошлись по этим местам огнём и мечом. Показалась вершина, контуры которой, взметнувшись до небес, наплывали изящными формами. В её направлении двигалась машина с яркой раскраской, вероятно, одна из местных «бурубухаек», перевозивших дехкан. Остановилась… Нет – поехала дальше…
Скользнул по долине взглядом, осматривая поля, кишлаки, овраги, – «мёртвый сезон»…
– Товарищ старший лейтенант! – коснулся плеча Азарнов.
Прикрыв ладонью глаза от рассеянного света, всмотрелся в подножие природного шедевра – остроконечной вершины. С восточного направления, прижавшись к подошве пика, шла вереница животных и двигались пикапы – грузовые машины. Остолбенев, приподнялся. Караван! Тень от вершины скрыла «духовскую» «ниточку» от наблюдения с воздуха, и караван практически не был виден.
Я – в кабину пилотов:
– Приготовиться, гвардия! Работать, как на уроках!
«Вертушку» бросило вниз.
– Что случилось, командир?
– Борт обстрелян с земли! Караван «духовский»! – крикнул вертолётчик.
– Наблюдают! В атаку зайдут от речки.
– Докладывай на базу!
– Есть! – ответил вертолётчик, бросая машину в глубокий вираж.
«Чёрт побери, закрутил! Где же караван? Так, горушка, вижу! Караван… Что это? Блеск от «бурубухайки»…
– «Бурубухайка» – сопровождение каравана! Вали в сторону!
– Вижу! «Двадцать четвёртые» атакуют!
– Заходи с «головы» каравана! С «головы»! На горушке прикрытие, не суйся! Пройдём после захода «горбатых».
Взрывы реактивных снарядов прошили «духовскую» «ниточку» на всю глубину.
– Молодцы! «Руби» по машине! ДШК бьёт по «двадцать четвёртым», – схватил я за плечо командира звена.
– Что с ДШК? Не вижу машины…
«Духи» копошились у «бурубухайки». Пара «восьмёрок» с разведчиками на борту, обойдя её по кругу, подкралась сзади. Заметив заходившие в атаку «вертушки», «духи» разбежались. Неважно! Главное – подавить пулемёт! Залп неуправляемых реактивных снарядов устремился в цель. Застучал пулемёт борттехника. Ещё залп – и бросок вертолёта вправо-вверх.
– Порядок, – крикнул вертолётчик.
– Давай на караван! Что там?
– Захожу с «головы» – «двадцать четвёртые» прикроют.
Охватил взглядом караван – разметавшиеся тела душманов, животных в кровавом месиве снега. Свыше десятка «духов» лежало вдоль вереницы упавших верблюдов, ослов. Пора! Десантирование!
– Командир, захват по задаче!
– Понял, десантура, ближе ста метров не сяду!
– Пойдёт! Держи нас крепче!
Вертолёты с разведчиками пошли на посадку. Первый командирский борт со мной и разведчиками Азарнова блокировал караван с «головы», Карпетченко – с тыла, что не позволило сопровождению каравана ведению по нам организованного и прицельного огня.
Проблема оказалась в другом. Караван ждали на заранее подготовленных позициях, устроенных у подошвы горного пика!
«С НЕБА – В БОЙ!»
Бросок в воздушную массу из снежной пороши – и позиция занята. Вперёд! И вот он – рывок на караван, где уже от окровавленного снега поднимался пар. Деталей разглядеть не успел. А с предгорий вершины щёлкнули выстрелы. Несколько «шмелей», вжикнув рядом, прижали к земле.
Новым рывком – за укрытие из груза! Ближе ко мне лежал убитый верблюд. Упал за поклажу, пришвартованную к животному. Связист с санинструктором оказались левее. Огляделся. Рядом – тело душмана…
– Есаулков! Что у вас?
– В порядке, товарищ старший лейтенант, «духи» бьют от подножья горы.
– Не высовывайся! Связь с «вертушками» – быстро!
– «Акация», я – «03», приём!
– Прижали огнём от вершины. Позиция! Отработай залпом – скорректирую!
Пауза. Злое шипение эфира.
– Давай из пушек! Нас всех положат у каравана!
– Понял! Даю команду «двадцать четвёртым»! Атака через минуту, укройся и корректируй огонь! – принял решение командир звена.
Осторожно выглянул из-за поклажи убитого верблюда, осмотрел подножье горы – выстрелы слышались оттуда, от основания горы. Неужели это часть «духов» прикрытия каравана, для которых атака «вертушек» была неожиданной? Одни из них, я полагал, полегли в караване от «нурсов» «двадцать четвёртых», другие приходили в себя и кое-где сопротивлялись. Так кто же «молотит» по нам от горы? Караванные «духи» или охрана днёвки из местного ополчения? Сколько их там?
– «Стрела», доложить обстановку! – вызвал командиров циркулярным позывным.
Доложили: потерь нет, укрылись за разбитым караваном.
– Внимание всем! Атакуют «горбатые»! Укрыться!
«Двадцать четвёртые» пронеслись ураганом, обработав из авиационных пушек подножье вершины.
– «03», я – «Акация», приём!
– Отработали нормально. Разбираюсь! Давай ещё разок.
– Через пару минут. Укройся!
«Духов» разглядел в бинокль. Они были на позиции, выложенной из камней метров сто по фронту. Скорее всего, мы вышли на промежуточный пункт поставки грузов, задействованный противником в интересах проводки караванов. В горе, вероятно, есть пещеры, пустые выработки, оставшиеся от добычи ископаемых, где душманы на день прятали вьючных животных и машины с грузом. А ночью двигались дальше.
– Внимание, «Стрела», «вертушки»! После залпа – броском за камни!
Сжавшись комочком, наблюдал за «двадцать четвёртыми», идущими в атаку. Скрежет 30-миллиметровых пушек ударил по ушам – позиция «духов» превратилась в крошево.
Броском – за каменный козырёк у подножья горы. Укрылись. Ещё повоюем!
– «11-й», «12-й», обходите «духов» по флангам, снизу прикроем, приём, – скомандовал я Карпетченко и Азарнову.
Перескочив через трупы душманов и убитых животных, рванули за укрытие. Нужно было преодолеть немногим более тридцати метров, чтобы оказаться вне линии огня засевшего в камнях противника. Получилось. Разведчики обеих подгрупп, оказавшись вне видимости душманов, оглядятся, прикинут, как лучше подобраться к их позиции.
– «13-й», слышишь радиообмен?
– Да, «03-й», – включился Нищенко.
– Контролируй «духов», не дай им поднять головы. Я – в центре боевого порядка, как понял? Приём.
– Да, понял, «03-й», «духи» открыли огонь.
Шелест и визг пуль от рикошета прижали к камням. Хотелось сделаться маленьким-маленьким, но из-под каменного козырька надо выбираться. До позиции «духов» метров сто пятьдесят – не больше и, судя по выстрелам, шесть-семь боевиков вели огонь одиночными выстрелами, причём, не потому что не хватало патронов – уважали себя.
Избегая прямых столкновений с нами, противник маневрировал, пытаясь скрыться в пещерах горы. Отличная тактика! Не сидят на месте, постоянно в движении: глядишь, и «молотят» уже с другого направления. В тактике действий «духов» было нечто такое, чего у нас, разведчиков, не было в принципе, – пренебрежение к смерти! Фанатичная вера, что скажешь тут… Впрочем, вера – верой, у каждого она своя, а тактика – тактикой…
«Духовскую» тактику ведения общевойскового боя, основанную на постоянном движении и огне по противнику одиночными выстрелами, я перенял у противника полгода назад и внедрил её в практику действий своей разведгруппы. Получалось неплохо – экономия боеприпасов и соблюдение девиза десантников: «Мой выстрел первый и в цель». Овладение же «искусством» пренебрежения к смерти я оставил на потом – обойдёмся. Как поётся в песне – «Есть у нас ещё дома дела». Погибнуть за Родину – честь. Но победить противника и остаться в живых, сохранить своих подчинённых – честь намного выше! Поэтому, решаю, надо срочно выбираться в более безопасное место.
– Что наблюдаешь, «13-й»?
– «Духи» постреливают, «11-й» и «12-й» вышли на рубежи, – доложил Нищенко.
– Вытаскивай меня. Как понял?
– Готовность – минута: огонь в полмагазина. Время пошло. Приём!
– Есаулков, Ветчинов, приготовиться!
Рванул к ближайшему камню – упал, вскочил – и к следующему. Глоток воздуха – и снова за камень, а взглядом уже ловил следующий. Есаулков с Ветчиновым, не отставая, неслись за мной. Стой! Нарвёмся на пули. Упали, сократив расстояние до «духов» метров на пятьдесят.
– Говорил – бросай курить, скоро совсем задыхаться станешь?
Цок, цок – в метре между мной и связистом.
– Убери голову, засекли!
Следующим этапом решил вывести на ударные позиции разведчиков Карпетченко и Азарнова. Дыхание успокоилось, сухость во рту утолил колючим снежком. Вспомнились лыжные гонки на десять километров в старших классах. Учитель физкультуры Павел Георгиевич Кривец, он же классный руководитель, требовал от нас, учеников, спортивных результатов. На лыжах бежали «десятку», морозный иней, застывая на появившемся над верхней губой пушку, превращался в усы. От дыхания ледышки таяли, в рот попадали водой, освежая пересохшее горло. М-да-а-а, детство счастливое наше детство…
И вновь – рядом: цок. Цок. Цок…
– Лежу у «духов» под носом. Эти черти выше, контролируют местность. Встать не могу.
– Я над позицией «духов».
– Уже хорошо. Что наблюдаешь?
– Разбитые окопы, ходы сообщения… «Духи» уходят к основанию горы, – доложил Азарнов.
– Одновременно по команде.
Отлично! Как только разведчики Азарнова кинут гранаты, после их взрывов бросимся к позиции «духов». Ну, чего он медлит?
– «Духов» не наблюдаю, обзор закрывают камни.
– Внимание, «12-й», «духи» рядом с тобой.
– Без «кажется»! Не позволяй им подняться выше тебя.
«Прошёлся» биноклем по верхушке скальной породы. Ничего особенного: камни, валуны, заметённые порошей ложбинки. Разведчиков Карпетченко не видно, впрочем, как и Азарнова – их я тоже не обнаружил.
– Не обольщайся. Осторожно подбирайся к «12-му», «духи» где-то между вами.
– Понял! Я их не вижу.
«Интересно девки пляшут»! Куда же скрылись? Пока их не выбьем, сажать вертолёты для эвакуации караванного груза нельзя!»
Размышления прервали разрывы гранат с фланга, где находился Карпетченко.
Сергей не отвечал. Взрывы гранат – дело его разведчиков, «духи» так не воюют.
– Я «11-й», «духов» прижал.
– Понял, Сергей, обстановка?
– Пока не пришли в себя – вперёд! Будь на связи.
Пора выводить Азарнова.
– Сократи расстояние до «11-го» и контролируй «духов».
Карпетченко и Азарнов находились со мной в одной радиосети и слышали друг друга. Но что с противником? Ясно, «духи» выходили из боя, укрывшись в ложбинке между двумя группами разведчиков. Положение моей «тройки» они контролировали – засекли бросок, но видеть разведчиков Азарнова не должны.
Андрей поначалу наблюдал маневры «духов», но теперь потерял их из вида и вынужден был сближался с ними вслепую. Закрытое пространство: камни, валуны мешали отслеживать резвых «духов», часто менявших позиции. С ними ntthm можно столкнуться на «встречных курсах» – лоб в лоб. Кто среагирует первым, тот и победит! В этих «заморочках» «духи» горазды! Скоротечный бой займет секунды, а там…
Неустойчивое положение подгруппы Азарнова усложнило общую ситуацию по уничтожению противника, сопровождавшего караван. Теперь выяснилось, что и встречавшего его находятся в промежуточном пункте. В тактическом плане разведчики Андрея оказались в опасном положении – надо принимать решение.
– «12-й», стой! Слушай внимательно! Ты – засада! Жёсткая оборона! Гоним на тебя! Замысел понят? Приём!
– «11-й», установку принял? Что у тебя?
– Принял! «Духи» уходят к «12-му». Выносят раненых, кровь на снегу, следы волочения тел.
– Думаю, человек восемь-девять воюют.
Разведчиками Карпетченко я также не имел права рисковать – недостаточно знал его в бою как командира. В целом молодцы, «духов» прижали, остался последний рывок, но…
– Прижми их, а мы проскочим вперёд. Приём.
Решил – рвану к Карпетченко, а там разберёмся. Оставлять ситуацию в вялотекущем режиме нельзя, «духи» могли пойти на какую-нибудь «заморочку», от которой у нас «воротники завернутся».
– Приготовились, Есаулков – рывок! От меня не отставать!
Автоматные очереди подгруппы Нищенко разнеслись по долине.
С Есаулковым и Ветчиновым, выскочив из-за укрытия, рванули вперёд. Бег в кирзовых сапогах по камням, припорошенным снегом, требовал особой сноровки – стопы ног выворачивались.
– Нормально, – выдохнул связист.
ЗАМИНИРОВАННЫЕ НАЁМНИКИ
Свалившись со связистом в ход сообщения, оборудованный «духами» из узкого мандеха, вымытого в сезон дождей, огляделись. Выложенные камнями ячейки, ниши разворочены взрывами «нурсов». Всюду валялись тела душманов, погибших при атаке «горбатых», и опять – кровь на снегу… Но дело было не в поверженных «духах», а в живых, смотревших прямо в глаза. Двое раненых душманов не спускали глаз со свалившихся на них «шурави».
– Ударился о камень, товарищ старший лейтенант, искры из глаз!
«Таблетка» – санинструктор, – спустился на площадку опорного пункта, а по брустверу – вновь – цок, цок, цок. Оставшиеся в живых духи» опять переместились и вели огонь с другой позиции.
– Ни фига себе! – санинструктор увидел раненых душманов.
– Осмотри, что у них! – кивнул Есаулков, копаясь с радиостанцией.
– Стоять! В сторону! – крикнул я.
Глаза! Глаза – зеркало души, говаривал классик русской литературы, именно они включили у меня те клеточки мозга, которые просигналили – опасность! Разом отскочили.
– «Духи» заминированы, Ветчинов, не подходить!
Солдатской шапкой без кокарды вытер пот.
Спрятались вовремя. Всё вокруг качнулось от взрыва …
– Вот это да! Чуть не вляпались!
Есаулков поправил радиостанцию.
«Духи» минировали тела советских солдат, офицеров, оставляя нам «сюрпризы» в виде минных ловушек. Эти же раненые душманы шли на самопожертвование иным порядком. Хотя кто его знает, как было на самом деле? Впрочем, стоп! Здесь что-то не так…
– Есаулков, давай-ка «духа» ближе.
Не высовываясь, уперлись в щебёнку ногами и подтянули душманское тело.
– Николай, наблюдай. Ветчинов, за мной!
С санинструктором подошли к душману, точнее, к тому, что от него осталось после взрыва подложенной под него мины.
Наклонившись к разорванному телу, разрезал один рукав специального костюма, другой.
– Не вороти нос, работай.
«Таблетка» споро перебирал тряпье.
– Ветчинов, не вспомню, как называется платок на черепе арабов?
– Чёрт его знает, товарищ старший лейтенант. Хотя, стоп – куфка, кафка… Нет, по-другому…
– Куфия, Ветчинов! Куфия. Это арабы, дружище! Есть место в рюкзаке?
– Т-о-о-варищ старший лейтенант…
– «Добурчишься» у меня… Всё – бумажки, листки – в карман рюкзака! Арабы! Понимать надо!
Санинструктор не хотел марать рюкзак окровавленными документами, изъятых у араба, но в них, я полагал, для нас, разведчиков, содержалась весьма интересная информация. Что за арабы? Откуда? Сколько?
– Двигаем дальше! Не отставать!
По выложенному камнями ходу сообщения двинулись к Карпетченко.
– «11-й», наблюдаешь меня?
Подобрались к лежавшему за камнями Сергею.
– Метров сто впереди, двигаются медленно, но человек десять у них есть.
– Так, ясно! Слушай, Сергей! Местность закрытая. Охватим душманов и выгоним их на Андрюху. Он занял жёсткую оборону. Замысел понят?
– Долгий, Лесневский – правый фланг! Меня слышат?
Долгий поднял руку – принято.
– Безрядин, Желяков – левый!
– Сергей, с тобой Гусько и Климов – центр боевого порядка! Я своей «тройкой» прикрою. За тыл не волнуйся! Действовать хладнокровно и быстро – у нас арабы. Вопросы?
Пригнувшись, разведчики двинулись по своим направлениям.
– Приготовься! «Духи» подтянулись к тебе.
Разведчики Карпетченко ушли метров на двадцать вперёд. Пора за ними.
– Связь с «вертушками», Николай!
Есаулков подал гарнитуру радиостанции.
– «Акация», я – «03-й», приём.
– Выручай, дружище, сил больше нет! Сделай ложный заход.
– Для «шкала». Огрызаются! У нас – арабы! Понял?
– Обалдеть! Как быстро?
– Давай через пару минут.
Командир звена вертолётчиков взял паузу, мысленно выстраивая ложную атаку.
– «11-й», «12-й», через две минуты – ложная атака «горбатых». Ваша задача: проскочить под шумок. Приготовиться!
Командиры подгрупп доложили о готовности к броску. Наступил важный момент: уничтожение горстки арабов из прикрытия каравана, готовых на крайние меры.
– Есаулков, Ветчинов – тыл. Подтягиваемся ближе.
«Вертушки» с угрожающим свистом неслись в атаку. Панически боясь вертолётов, «духи» скрылись в укрытиях, не зная о том, что атака холостая. Расчёт на этом и строился – «горбатые» с грохотом пролетели над нами.
Расстояние до противника сокращали быстро. На ложной атаке «вертушек» их провели, выиграв бросок. Арабам ничего не оставалось, как уходить к предгорью или готовиться к собственной смерти.
Душманы взвинтили себя до исступления: «Аллах Акбар».
– Рванули на Азарнова, товарищ старший лейтенант.
Глянул на собственный тыл – чисто. Пора!
Арабские наёмники, сообразив, что оказалась в ловушке, решились на прорыв. Взрывы гранат, автоматный огонь разведчиков Азарнова отозвались звоном в ушах. Разведчики опрокинули атакующих арабов, визг «Аллах Акбар» захлебнулся – свыше десятка наёмников были уничтожены.
– Климов, Желяков – за мной, берём «языка»! Гусько, прикрой!
ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ
В 1981 году разведчики 103-й гвардейской воздушно-десантной дивизии ещё не думали, что борьба с караванами приобретёт отчаянный характер. Не думали и о целях, задачах, просто делали своё дело на войне, как положено, не зная, сколько времени отводилось нам на выполнение интернационального долга. Работали, как требовала обстановка.
Не знал и я, что через пять лет после замены под Новый, 1982-й, год, ещё раз прибуду на два года в Афганистан, и в южной провинции Заболь возглавлю отдельный гарнизон советских войск, а в феврале 1989 года выведу через зимний Саланг в Витебск свой парашютно-десантный батальон. Впереди была вечность афганской войны.