Не бойтесь зайти слишком далеко потому что истина всегда еще дальше
Цитаты Марселя Пруста
Знакомые места — это всего лишь пространство, на котором мы располагаем их как нам удобнее. Это всего лишь тонкий слой связанных между собой впечатлений, из которых складывалось наше прошедшее; воспоминание о некоем образе есть лишь сожаление о некоем миге. Дома, дороги, аллеи столь же — увы! — недолговечны, как и года.
Работа художника – пытаться увидеть за материей, за опытом, за словами нечто другое – работа, совершенно противоположная той, что совершается в нас каждое мгновение, когда мы, словно предав себя самих, оказываемся во власти самолюбия, страстей, рассудка и привычек, которые загромождают, а в конечном итоге и прячут совсем наши истинные ощущения под грудой всякого рода терминологией, практических целей, что мы ошибочно называем жизнью. В сущности, это сложное искусство – единственно живое искусство.
Умному человеку не страшно показаться глупцом другому умному человеку, — вот так и светский человек боится, что его светскость не получит признания у мужлана, а не у вельможи. С тех пор, как существует мир, три четверти душевных сил, три четверти лжи, на которую людей подбивало тщеславие и от которой они только проигрывали, были ими растрачены перед людьми ниже их по положению.
Жизнь до такой степени разочаровывает нас, что в конце концов мы начинаем верить, будто литература не имеет к ней никакого отношения, и с удивлением наблюдаем, как драгоценные мысли, донесенные до нас книгами, выставляются напоказ, не боясь обветшать, прийти в негодность, выставляются непринужденно, как будто так и надо, в нашу повседневную жизнь.
Разум — инструмент не самый тонкий, не самый сильный, не самый подходящий для постижения истины, из коей следует лишь вот что: начинать надо именно с разума, а не с интуиции, с подсознательного, а не с твердой веры в предчувствия. Именно жизнь мало-помалу, от случая к случаю убеждает нас, что самое важное для нашего сердца или ума мы постигаем не разумом, а при помощи других сил. И тогда разум, сознавая их превосходство, по зрелом размышлении, переходит на их сторону и соглашается стать их союзником, их слугой.
Последнее слово всегда остается за эгоистами: когда они принимают твердые решения, то чем более чувствительные струны задевают в них люди, пытающиеся отговорить их, тем большее возмущение вызывают у них своим упорством не они сами, а те, кто ставит их перед необходимостью проявлять упорство; и в конце концов их непреклонность может дойти до пределов жестокости, но в их глазах это только усугубляет вину человека, который настолько неделикатен, что страдает и оказывается правым.
Я удивлялся тому, какими беспомощными оказываются наш разум, наш рассудок, наше сердце, когда нам нужно произвести малейшую перемену, развязать один какой-нибудь узел, который потом сама жизнь распутывает с непостижимой легкостью.
Кто не замечал того факта, как на женщинах, так и на мужчинах, выдающихся своим умом, но страдающих излишней нервозностью, что если они счастливы, спокойны и удовлетворены окружающей их обстановкой, то приводят в восхищение своими редкостными качествами, и поистине их устами глаголет мудрость. И вот какая-нибудь мигрень, небольшой укол в самолюбие могут всё изменить. Этот светлый ум, сделавшись внезапно резким, судорожным и ограниченным, реагирует только раздражённой, подозрительной и кокетливой речью, будто намеренно стараясь произвести самое отталкивающее впечатление.
Удовольствия – это все равно что фотографии. То, что мы воспринимаем в присутствии любимого существа, – это всего лишь негатив. Проявляем же мы его потом, у себя дома, когда обретаем внутреннюю темную комнату, куда для посторонних «вход воспрещен».
Как человек с высоко развитым интеллектом, он не мог говорить вкратце о том, что не требовало долгих речей.
Люди не умирают для нас немедленно, они как бы купаются в своего рода ауре жизни, которая не имеет отношения к истинному бессмертию, но через которую они продолжают занимать наши мысли таким же образом как тогда, когда они были живы. Это как будто они уехали за границу.
Желая забыть человека, мы находимся в том состоянии, когда наша память делает все наперекор данному желанию.
Самое нежное общение в мире бывает меж теми, кто не заинтересован в общении.
В жизни встречается очень немного легких успехов и окончательных неудач.
Счастье благотворно для тела, но только горе развивает способности духа. (Счастье полезно для тела, а печаль развивает душу.)
Не бойтесь зайти слишком далеко, потому что истина всегда ещё дальше.
Настоящее путешествие состоит не в том, чтобы увидеть новые пейзажи, а в том, чтобы обрести новый взгляд на жизнь.
Можно сделать весьма ценные открытия как в «Мыслях» Паскаля, так и в рекламе мыла.
Жизнь лучше прожить в мечтах, чем в действительности.
Ясными мы называем мысли, которые мутны в точно такой же степени, как и наши собственные.
Не бойтесь зайти слишком далеко потому что истина всегда еще дальше
БобрМудр.ru
Лучшая площадка для вопросов про отношения между близкими людьми, родственниками, друзьями, коллегами.
« Итак, я пришёл уже к тому выводу, что мы не свободны перед произведением искусства, что мы творим его отнюдь не по собственной воле, но, поскольку оно уже ранее, до всего, до замысла, существует в нас и является объективной, но скрытой реальностью, мы должны открыть его, как закон природы».
Можно увлекаться какой-нибудь женщиной. Но чтобы дать волю этой грусти, этому ощущению чего-то непоправимого, той тоске, что предшествует любви, нам необходима, — и, быть может, именно это, в большей степени даже, чем женщина, является целью, к которой жадно стремится наша страсть, — нам необходима опасность неосуществимости.
Настоящее открытие — это не поиск новых земель, это взгляд на мир новыми глазами.
Счастье благотворно для тела, но только горе развивает способности духа.
Мы дрожим только над собой или над теми, кого мы любим. Когда наше счастье уже не в их руках, как спокойно, как легко, как смело нам при них дышится!
«По направлению к Свану»
Мы говорим друг другу, что расстанемся друзьями. Но расстаться друзьями удается чрезвычайно редко, потому что если с кем-то тебе хорошо, то, значит, и незачем расставаться.
Те, кто не влюблён, полагают, что разумный человек может страдать лишь по кому-то, заслуживающему страдания; это почти то же самое, как если бы мы удивлялись, что кто-то соблаговолил заболеть холерой из-за такого крохотного существа, как холерная бацилла.
За принцев никогда нельзя ручаться
Ревность часто не что иное, как беспокойное устремление к тирании, перенесенное в сферу любви.
Некоторые дни в человеческой жизни можно сравнить со скалами: карабкаешься по ним с неимоверным трудом, не видя конца и края пути. Другие же дни — словно равнины: движешься по ним легко, скоро и беспрепятственно.