Не будет пощады что это
Пощады не будет (151 стр.)
Вот я и решил, значит…
Тилим покачал головой. Это что же, его решили обложить по полной? Ну что ж, почему бы и не подыграть. Чем более твердо противник будет уверен, что контролирует ситуацию, тем большую свободу действий Тилим обретет на самом деле.
– Хорошо, – милостиво кивнул он, – я подумаю… Да и ты подумай. Дело у нас с мастре Ушугом действительно намечается очень выгодное. И потому нужно подобрать для него людей верных и ловких. Прикинь, на кого из наших можно твердо положиться.
– Только из наших? – живо откликнулся Банг. – А то есть у меня пара проверенных людей на примете. Я их с детства знаю, люди надежные…
От такой наглости Тилим едва не потерял дар речи. Ну уж нет, господа, настолько тупым я даже в своей публичной ипостаси не являюсь.
– Из наших, Банг, из наших. Кого бы ты там с детства ни знал, я-то их пока вообще никак не знаю. А к такому делу я непроверенных людей приставлять не намерен. Только тех, кто уже на меня работает. Так что ты подумай, подумай… и я подумаю. А потом наши думы и сравним. И имей в виду, это для тебя тоже вроде как проверка, в результате которой я и буду решать, допускать тебя к новому делу или нет, – строго закончил он, устремив на Банга суровый хозяйский взгляд.
Банг поежился и, наградив Тилима коротким, но выразительным злобным взглядом, в следующее мгновение склонился перед хозяином в подобострастном поклоне.
– Уж не извольте беспокоиться. Обдумаю в лучшем виде. – После чего опять поклонился и тихонько выскользнул из кабинета.
Тилим проводил его взглядом, а затем тихо выпустил воздух сквозь стиснутые зубы. Нет, ну каковы наглецы… Как бесцеремонно обкладывают. Впрочем, один позитивный момент в затеянном Бангом разговоре все-таки был. Список. Банг явно включит туда либо людей, на которых собирается опереться лично, либо тех, кого он считает необходимым непременно ликвидировать. Вот и определимся, кто есть кто. К тому же пару человек из списка вполне можно будет попытаться взять с собой в поездку по предприятиям Ушуга, где бы они ни находились, возможно, вместе с самим Бангом, чтобы у того было поменьше желания отказать. В конце концов, это будет список Банга, который он непременно заранее передаст по своим каналам. Кстати, можно при Банге еще и обмолвиться о желании взять с собой пару-тройку человек, чтобы Ушуг не отказал ему из-за того, что вопрос не был заранее обсужден и санкционирован. Господин Шуршан и онотьер утверждали, что Черный барон завзятый бюрократ и не слишком приветствует личную инициативу…
Тилим вздохнул и, покачав головой, двинулся к своему столу. Ох, Владетель, одна встреча, а столько работы подвалило…
– А ты не такой, как поют менестрели…
Грон молча кивнул, продолжая изо всех сил давить стискивающую его руку лопатообразную ладонь старейшины кантона Лаундшварце. Ох, как в этот момент ему не хватало его старого тела! Нет, старейшина был могучим мужчиной с такой шириной плеч, что в одностворчатую дверь ему, похоже, приходилось проходить боком. Если, конечно, не мешали грудные мышцы. Но играть в игры типа кто кому ладонь передавит с тем Гроном, что остался в прошлом мире Ооконы, ему бы и в голову не пришло. А вот с нынешним – пожалуйста. Так что теперь Грону, который ничего не мог поделать с капканом, в который попала его правая рука, оставалось только лишь давить в ответ. Нет, передавить, так сказать, лапищу старейшины он не надеялся. Но когда рука напряжена, сопернику очень сложно так сдавить кисть, чтобы составляющие ее косточки надавили одна на другую, а именно из-за этого и возникает та самая боль, которая заставляет людей разражаться болезненным воплем и остервенело дергать рукой, пытаясь вырваться из стального капкана чужой ладони.
Не будет пощады что это
— Значит, вы, граф, по-прежнему утверждаете, что не имели никакого отношения к смерти короля?
Грон молча поклонился. Повторять это в сотый раз он не считал нужным. Граф Сакриензен, сидевший во главе стола и на протяжении всего этого спектакля, который назывался очередным допросом, сверливший Грона напряженным взглядом, шевельнул пальцами. На плечо Грона легла рука стражника.
— Идем, — глухо прорычал он.
Подобное обращение можно было считать вежливым. Обычно эти ребята не снисходили до слов, а просто наподдавали арестованному древком алебарды и потом, если арестант не успевал среагировать достаточно быстро, добавляли кованым сапогом. Но Грон числился в благородных, к тому же следствие явно зашло в тупик с доказательствами его вины, так что пока стража с ним особенно руки не распускала.
До комнаты, вот уже неделю являвшейся местом его заключения, Грон добрался через пять минут. Она была в этой же башне, только тремя этажами выше. Похоже, когда-то здесь была оружейная. За это говорила толстенная, окованная железом дверь с прорезанным в ней небольшим окошком и пара небольших окошек под потолком, сейчас забранных толстой решеткой. Ну и само расположение — в башне, этажом ниже стрелковой галереи, а не в подземном каземате. Но решетки и дверь с окошком были единственным, что роднило комнату с тюремной камерой. Впрочем, нет, еще параша. Столь элегантной вещью, как ночной горшок, Грона не одарили, и все свои естественные надобности он отправлял в массивную деревянную бадью, стоявшую в углу у двери. В остальном комната была обставлена вполне соответственно его рангу. У дальней от двери стены стояла кровать, рядом с ней кресло, перед ним небольшой стол и высокий напольный подсвечник на шесть свечей. Надо признаться, по нынешним временам условия содержания были просто царские.
Войдя внутрь, Грон расстегнул камзол и, стянув его с плеч, бросил в кресло, после чего вытянулся на кровати, заложив руки за голову. Дознание длилось уже почти месяц. И то, что это было именно дознание, пусть и запутанное, наполненное интригами, клеветой, лжесвидетельством и неприкрытым политическим давлением, а не скорое судилище, просто проштамповавшее уже согласованный сторонами приговор, во многом являлось заслугой принцессы…
— Ваш ангилот, предатель и изменник! — высокопарно произнес наследник герцога Аржени.
Пожалуй, это был миг его наивысшего удовольствия. Но именно миг. Потому что в следующее мгновение раздался ледяной голос принцессы:
— Нет, граф! Я запрещаю вам отдавать свой ангилот этому ничтожеству.
— Что? — ошарашенно проблеял Эжен.
Но принцесса холодно проигнорировала его овечий взблык. Устремив взгляд на латников, она еще выше вздернула подбородок и, демонстративно игнорируя наследника герцога Аржени, спросила:
— Кто командует этим отрядом?
Латники в замешательстве переглянулись. В тот момент, когда они покидали свои казармы, не вызывало сомнений, что их отрядом командует лейтенант королевских латников лорд Эжен, наследник герцога Аржени, в настоящий момент заправляющего всем королевским советом, но сейчас…
— Ну же? Я жду! — поторопила их принцесса. А затем добавила, подпустив в тон лошадиную дозу презрения: — Или королевские латники уже настолько забыли о верности и чести, что не только терпят в своих рядах труса и предателя, но и позволяют подобным ничтожествам отдавать себе приказы?
Лорд Эжен побагровел так, что казалось, будто еще чуть-чуть, и края шлема, касавшиеся его щек, начнут плавиться. Да как она смеет. Но принцесса восседала на коне с таким непоколебимым апломбом, что у него просто не нашлось слов для возражений. О Владетель, все шло совершенно не так, как он себе представлял… Взгляды латников, растерянно перебегающие с принцессы на лорда, а затем на Грона, скрестились на наследнике герцога Аржени и заметно посуровели.
— Я, принцесса. — Высокий латник с роскошными седыми усами наконец решился попытаться хоть как-то разрулить ситуацию, стараниями принцессы принявшую вид тупиковой.
— Прекрасно. — Мельсиль величественно кивнула. — В таком случае, раз в отношении графа Загулема и… — принцесса сделала о-очень многозначительную паузу, — моего жениха королевским советом выдвинуты столь серьезные обвинения, прошу вас принять его ангилот.
Взгляды латников мгновенно переместились с потного и побагровевшего лица лорда Эжена на спокойное и даже этак слегка задумчивое лицо Грона. И он получил возможность полюбоваться чрезвычайно широкой гаммой отразившихся в них человеческих эмоций — от восхищения до зависти и даже сочувствия.
— Кроме того, я прошу вас оградить меня от общества человека, которого я считаю трусом и предателем, пренебрегшим честью и долгом как дворянина, так и королевского латника.
— Да как ты смеешь?! — взвился лорд Эжен. — Ты… мра…
Он задохнулся от возмущения, и принцесса мгновенно воспользовалась возможностью еще больше «развернуть» ситуацию:
— А особенно от всяческих оскорблений с его стороны!
— Мой лорд! — Латник, вынужденно принявший на себя бразды правления отрядом, тронул коня и выехал чуть вперед, попытавшись встать между наследником герцога Аржени и Мельсиль. — Я попросил бы вас воздержаться от подобных выражений в отношении ее высочества.
Но Эжена уже понесло.
— Прочь с дороги, бестолочь! — заорал он, выхватывая меч из ножен. — Прочь, я сказал, или мой отец отправит тебя на виселицу!
А вот этого говорить не следовало. Королевские латники были элитным полком, спаянным долгой совместной службой и множеством битв, которые они прошли. И, несмотря на то, что в этом полку считали за честь служить представители знатнейших фамилий королевства, его основу составляли мелкопоместные дворяне, для которых служба зачастую была едва ли не единственным источником существования. Поэтому в полку наличествовала атмосфера высокого воинского братства, тщательно лелеемая каждым латником от рядового бойца до самого командира, которым по традиции являлся сам король. Так что даже такие «временные» латники, как лорд Эжен, вследствие высокого происхождения и вызванных этим всяческих послаблений скорее числившиеся латниками, чем действительно тянущие служебную лямку, должны были ясно представлять себе, к чему приведет угроза отправить на виселицу своего собрата-латника. Однако наследник герцога Аржени очередной раз показал себя высокомерным придурком. Седоусый латник мгновенно помрачнел и негромко приказал:
Вокруг послышалось змеиное шипение, с каковым тяжелые мечи покидали свои ножны. Лорд Эжен дернулся и затравленно огляделся. Взгляд его всюду натыкался на сурово нахмуренные лица и блеск мечей, строго по-уставному покачивающих остриями над правым плечом в готовности к удару.
— Вы… вам… я вам… ну погодите же! — злобно прошипел он и, развернув коня, бросил его в галоп.
Когда топот копыт затих, седоусый латник отвесил легкий поклон принцессе, а затем повернулся к Грону и произнес:
— Граф, я надеюсь, вы, как благородный человек и… — Он слегка запнулся, но затем все-таки произнес: — Жених ее высочества, проявите благоразумие и соблаговолите отдать мне свой ангилот.
Грон молча кивнул и, выметнув из ножен ангилот, подал его латнику рукояткой вперед. После всего произошедшего опасности, что его не довезут живым до Агбер-порта либо сразу по приезде тихонько придушат в дальней камере, больше не было. Он сам не смог бы разложить ситуацию лучше, чем это только что сделала принцесса. Мгновенно оценить обстановку и всего лишь в десятиминутной интерлюдии практически перетянуть на свою сторону лучший полк королевства, выбить из всех раскладов одну из ключевых публичных фигур, каковым, несомненно, являлся лорд Эжен, да еще и заставить лагерь противника хоть в тактическим плане, но перейти от обвинений в трусости и предательстве к обороне… это надо было суметь. Впрочем, Мельсиль пока не собиралась останавливаться.
— Благодарю вас, мои верные воины, — заговорила принцесса, едва лишь ангилот Грона оказался в руках седоусого. — Я не сомневалась в вашей верности трону и королевству. И мне радостно, что я не ошиблась. — Она потупила глаза и коротко вздохнула. — Я вижу, что история предательства того, кто столь не по праву носит ваши доспехи, и моего пленения еще не достигла ваших ушей во всех подробностях. Ибо иначе, я не сомневаюсь, вы бы никогда не позволили ему продолжать числиться в вашем полку. Но я обещаю завтра же лично прийти в ваши казармы и рассказать о том, почему граф Загулема и мой жених был вынужден оставить заботы о своем домене и лично отправиться вызволять меня из застенков, в которые привело меня это предательство. Именно тогда я смогла оценить его доблесть и мужество, поразившие меня в самое сердце.
Взгляды латников снова скрестились на Гроне. И на этот раз восхищенных было намного больше. Да-а, судя по первичным реакциям, озвученная лордом Эженом версия о его причастности к отравлению короля и попытке узурпации власти не пользовалась безоговорочной поддержкой. Интересно, кому, сколько и чего пообещал герцог Аржени за собственную поддержку, чтобы эта версия вообще была принята как рабочая?
— Я прошу вас, господин…
— Сержант Каргей, ваше высочество, — услужливо подсказал седоусый.
— Да-да, спасибо, маркиз Каргей. — Мельсиль, невинно взмахнув ресницами, очаровательно улыбнулась, заставив всех латников замереть от восхищения (а новоиспеченного маркиза Каргея от двух причин сразу). — Я прошу вас отправить вперед посыльных, дабы передать моим фрейлинам приказ немедленно собраться в моих покоях. А также просьбу барону Шамсмели, вашему командиру, поскольку я осталась единственной представительницей королевской фамилии, встретить меня как подобает при прибытии члена королевской семьи, выведя королевских латников на улицы столицы.
Грон мысленно усмехнулся. Да уж, после подобной встречи, да еще после того, что порасскажут о только что произошедшем остальные латники, у заговорщиков не будет практически ни единого шанса заставить столичный гарнизон пойти наперекор воле принцессы. А уж когда она выступит в казармах латников… Оставалось задуматься, на что вообще рассчитывали заговорщики. Хотя если основным источником информации о принцессе, Гроне и Черном бароне для заговорщиков служил лорд Эжен, пожалуй, удивляться не стоило. Ибо в интерпретации наследника герцога Аржени мир был устроен так: в центре на белом коне (троне, носу корабля, самой высокой башне) он сам, а вокруг мелкие презренные людишки, счастливые, если он обращает на них свое благосклонное внимание, и пребывающие в страхе и панике, если чем-то вызвали его неудовольствие. Оставалось только удивиться тому, что герцог Аржени не знал о столь однобоком восприятии действительности своим наследником.
Впрочем, не исключено, что он и сам страдал чем-то подобным. У представителей столь богатых и знатных родов это отнюдь не редкость. Сами по себе богатство и знатность, то есть сильные стартовые условия, как раз наоборот, сильно ухудшают возможности развития и воспитания воли. И если старшее поколение этого не учитывает и не пытается как-то купировать, из младшего вырастают знатные придурки, не способные ни адекватно оценить ситуацию, ни справиться с мало-мальски серьезными вызовами… Впрочем, до поры до времени это совершенно не мешает им наслаждаться жизнью. Как говорится, бегемоты обладают чрезвычайно слабым зрением, однако в связи с их массой и размерами это не их проблема. Но именно до поры до времени…
К исходу второй недели дознания уже мало у кого оставались сомнения, что принцесса и примкнувшие к ней граф Эгерит, барон Экарт и еще несколько аристократов, давно знакомых с ним, с ее высочеством и прекрасно осведомленных о ее истинном влиянии и положении при дворе ее отца, а также о ее возможностях и способностях, не просто намерены доказать вину истинных убийц короля, но еще и вполне способны воплотить это намерение в жизнь. Так что у инициаторов этой злополучной двухходовки просто не было выхода, кроме как попытаться, так сказать, разрубить гордиев узел. Например, превратив основного обвиняемого в молчаливый труп. На который было пока еще возможно (хотя уже и не очень удобно) списать все грехи. А то он не только оказался слишком уж неуступчивым по отношению к уже почти опознанным всеми, но пока еще осторожно не озвученным вслух «доброжелателям», так по-доброму, но настойчиво подталкивающим его к плахе, да еще и, как выяснилось, успел обзавестись весьма влиятельными сторонниками, число которых к тому же увеличивалось с каждым днем дознания… В конце концов, Грон был пришлый, не значился ни в каких раскладах, и, по расчетам инициаторов двухходовки, с его устранением коалиция по его защите, сложившаяся, на их взгляд, совершенно стихийно, должна была распасться сама собой. А если есть труп, на который можно списать все грехи, то в дело вступают уже другие резоны. И поле для торговли резко расширяется.
Удар он пропустил. Ну не то чтобы совсем… лезвие кинжала пропороло перину и воткнулось в доски основания кровати, в которой Грона уже не было. А в следующее мгновение несостоявшийся убийца уже летел на пол. Грон же, только что довольно технично исполнивший «ножницы», резко развернулся, ухватил противника за пятку и, дернув, заставил ошарашенного убийцу с коротким вскриком развернуться на живот, после чего загнал его пятку под свой коленный сгиб и уселся на его согнутую ногу. В таком положении можно было и поговорить.
— Кто тебя послал? — тихо спросил Грон и, не дождавшись ответа в течение пары секунд, слегка нажал всей массой на пятку.
— Ы-ы! — взвыл несостоявшийся убийца.
— Будешь молчать — сломаю ступню. Сначала. А что буду делать позже, тебе лучше даже не представлять. Понятно? — Для убедительности Грон еще раз нажал на пятку.
— Ы-ы-ым! — снова взвыл убийца.
— Не слышу внятного ответа, — сердито буркнул Грон и… с легким хрустом вывернул ступню из суставной сумки.
— А-а-а-а! — взвыло под ним.
Но Грон уже деловито согнул другую ногу своего пленника, удобно устроив уже ее пятку под своим коленным сгибом.
— Еще раз спрашиваю: понятно?
— Отлично. Итак, повторяю вопрос: кто тебя послал?
Грон наморщил лоб. Он такого не знал.
— Кто это? — спросил он, для большей убедительности слетка шевельнув коленным сгибом.
— Ый! — коротко взвыл несостоявшийся убийца, но, правильно уловив логический посыл, тут же заговорил: — Это… человек Аржени… так говорят… Он убивает для них… и все такое…
Грон задумался. Пожалуй, убивать этого типа не следовало. Подобный свидетель мог оказаться полезным. Хотя руки чесались.
— Не знаю… Ы-ый. Я правда не знаю, господин!
— Думай, а то сломаю и вторую ступню, а затем перейду к чему-нибудь по-настоящему больному, — пообещал ему Грон, усиливая нажим на ступню.
За свои прошлые жизни он не раз встречался с подобными тварями. Несмотря на внешнюю тупость, они, как правило, обладают этакой примитивной, животной хитростью. И часто способны по случайно оброненным словам, по косым взглядам, по вскользь брошенным кривым усмешкам разгадать с очень высокой степенью вероятности намерения работодателей. О чем большинство из таковых вследствие испытываемого к подобным типам презрения даже не догадываются. Так что если поднажать…
— Я… мне… я не знаю… — заюлил несостоявшийся убийца.
И Грон с невозмутимым видом сломал ему и вторую ногу. Тем более что это полностью входило в его планы. Вполне возможно, что по итогам допроса ему придется покинуть камеру и переместиться куда-то еще, а времени на связывание пленника может и не остаться. Поэтому следовало заранее, уже в процессе допроса максимально его обездвижить.
— Ы-ы-а-а-а! — завопил убийца, а Грон вполне себе спокойно и деловито перехватил на болевой его правую руку и этаким безразличным тоном спросил:
— Он… это… господин… я не знаю точно… но он хотел посетить покои графа Сакриензена. Он… герцог Аржени был так рассержен тем, как граф ведет дело. И еще… он собирался взять ваш ангилот.
Грон нахмурился, а затем точным движением руки приложил несостоявшемуся убийце рукояткой его же кинжала по затылку, отчего тело, на котором он сидел, тут же обмякло.
Роман Злотников: Пощады не будет
Выбрав категорию по душе Вы сможете найти действительно стоящие книги и насладиться погружением в мир воображения, прочувствовать переживания героев или узнать для себя что-то новое, совершить внутреннее открытие. Подробная информация для ознакомления по текущему запросу представлена ниже:
Пощады не будет: краткое содержание, описание и аннотация
Предлагаем к чтению аннотацию, описание, краткое содержание или предисловие (зависит от того, что написал сам автор книги «Пощады не будет»). Если вы не нашли необходимую информацию о книге — напишите в комментариях, мы постараемся отыскать её.
Роман Злотников: другие книги автора
Кто написал Пощады не будет? Узнайте фамилию, как зовут автора книги и список всех его произведений по сериям.
Эта книга опубликована на нашем сайте на правах партнёрской программы ЛитРес (litres.ru) и содержит только ознакомительный отрывок. Если Вы против её размещения, пожалуйста, направьте Вашу жалобу на info@libcat.ru или заполните форму обратной связи.
Пощады не будет — читать онлайн ознакомительный отрывок
Ниже представлен текст книги, разбитый по страницам. Система сохранения места последней прочитанной страницы, позволяет с удобством читать онлайн бесплатно книгу «Пощады не будет», без необходимости каждый раз заново искать на чём Вы остановились. Поставьте закладку, и сможете в любой момент перейти на страницу, на которой закончили чтение.
– Значит, вы, граф, по-прежнему утверждаете, что не имели никакого отношения к смерти короля?
Грон молча поклонился. Повторять это в сотый раз он не считал нужным. Граф Сакриензен, сидевший во главе стола и на протяжении всего этого спектакля, который назывался очередным допросом, сверливший Грона напряженным взглядом, шевельнул пальцами. На плечо Грона легла рука стражника.
– Идем, – глухо прорычал он.
Подобное обращение можно было считать вежливым. Обычно эти ребята не снисходили до слов, а просто наподдавали арестованному древком алебарды и потом, если арестант не успевал среагировать достаточно быстро, добавляли кованым сапогом. Но Грон числился в благородных, к тому же следствие явно зашло в тупик с доказательствами его вины, так что пока стража с ним особенно руки не распускала.
До комнаты, вот уже неделю являвшейся местом его заключения, Грон добрался через пять минут. Она была в этой же башне, только тремя этажами выше. Похоже, когда-то здесь была оружейная. За это говорила толстенная, окованная железом дверь с прорезанным в ней небольшим окошком и пара небольших окошек под потолком, сейчас забранных толстой решеткой. Ну и само расположение – в башне, этажом ниже стрелковой галереи, а не в подземном каземате. Но решетки и дверь с окошком были единственным, что роднило комнату с тюремной камерой. Впрочем, нет, еще параша. Столь элегантной вещью, как ночной горшок, Грона не одарили, и все свои естественные надобности он отправлял в массивную деревянную бадью, стоявшую в углу у двери. В остальном комната была обставлена вполне соответственно его рангу. У дальней от двери стены стояла кровать, рядом с ней кресло, перед ним небольшой стол и высокий напольный подсвечник на шесть свечей. Надо признаться, по нынешним временам условия содержания были просто царские.
Войдя внутрь, Грон расстегнул камзол и, стянув его с плеч, бросил в кресло, после чего вытянулся на кровати, заложив руки за голову. Дознание длилось уже почти месяц. И то, что это было именно дознание, пусть и запутанное, наполненное интригами, клеветой, лжесвидетельством и неприкрытым политическим давлением, а не скорое судилище, просто проштамповавшее уже согласованный сторонами приговор, во многом являлось заслугой принцессы…
– Ваш ангилот, предатель и изменник! – высокопарно произнес наследник герцога Аржени.
Пожалуй, это был миг его наивысшего удовольствия. Но именно миг. Потому что в следующее мгновение раздался ледяной голос принцессы:
– Нет, граф! Я запрещаю вам отдавать свой ангилот этому ничтожеству.
– Что? – ошарашенно проблеял Эжен.
Но принцесса холодно проигнорировала его овечий взблык. Устремив взгляд на латников, она еще выше вздернула подбородок и, демонстративно игнорируя наследника герцога Аржени, спросила:
– Кто командует этим отрядом?
Латники в замешательстве переглянулись. В тот момент, когда они покидали свои казармы, не вызывало сомнений, что их отрядом командует лейтенант королевских латников лорд Эжен, наследник герцога Аржени, в настоящий момент заправляющего всем королевским советом, но сейчас…
– Ну же? Я жду! – поторопила их принцесса. А затем добавила, подпустив в тон лошадиную дозу презрения: – Или королевские латники уже настолько забыли о верности и чести, что не только терпят в своих рядах труса и предателя, но и позволяют подобным ничтожествам отдавать себе приказы?
Лорд Эжен побагровел так, что казалось, будто еще чуть-чуть, и края шлема, касавшиеся его щек, начнут плавиться. Да как она смеет. Но принцесса восседала на коне с таким непоколебимым апломбом, что у него просто не нашлось слов для возражений. О Владетель, все шло совершенно не так, как он себе представлял… Взгляды латников, растерянно перебегающие с принцессы на лорда, а затем на Грона, скрестились на наследнике герцога Аржени и заметно посуровели.
– Я, принцесса. – Высокий латник с роскошными седыми усами наконец решился попытаться хоть как-то разрулить ситуацию, стараниями принцессы принявшую вид тупиковой.
– Прекрасно. – Мельсиль величественно кивнула. – В таком случае, раз в отношении графа Загулема и… – принцесса сделала о-очень многозначительную паузу, – моего жениха королевским советом выдвинуты столь серьезные обвинения, прошу вас принять его ангилот.
Взгляды латников мгновенно переместились с потного и побагровевшего лица лорда Эжена на спокойное и даже этак слегка задумчивое лицо Грона. И он получил возможность полюбоваться чрезвычайно широкой гаммой отразившихся в них человеческих эмоций – от восхищения до зависти и даже сочувствия.