Как объяснить ребенку что такое шутка

Как развивать чувство юмора у детей

Чувство юмора помогает нам спокойнее воспринимать жизненные неурядицы и смотреть на мир проще. Вот почему тренировать его лучше всего с самого детства! Эксперт «О!», психолог Анна Скавитина, объясняет, над чем и в каком возрасте смеются дети и как развивать чувство юмора у всей семьи.

Моя бабушка всегда говорила: «Смех — лучшее лекарство для мозга!». Маленькой мне это было не очень понятно, но повеселиться я любила, да и сейчас пошутить могу. Но оказывается, бабушка была права — и это научно доказано! Умеющие шутить и понимать юмор люди легче находят друзей, имеют более адекватную самооценку, спокойнее воспринимают жизненные невзгоды, проще справляются с творческими задачами, меньше болеют и быстрее выздоравливают.

Лучшее определение юмора принадлежит, на мой взгляд, автору словаря русского языка : «Юмор (слово английское) — веселая, острая, шутливая складка ума, умеющая подмечать и резко выставлять странность обычаев, порядков и нравов». А главное: «Это свойство психики человека, состоящее в умении „подметить странности“».
Чувство юмора — это такой своеобразный навык решения мыслительной задачи: быстро найти какое-нибудь несоответствие, понять, что делать с этим ничего не надо, и получить от этого удовольствие, а еще — создавать такие задачки для других людей.

Одна мама спросила меня: «Скажите, пожалуйста, мой шестилетний ребёнок не понимает шуток. Это навсегда или можно с этим что-то сделать?». Чувство юмора — это не врожденный, а приобретённый навык, и развивать его можно и нужно не только у ребёнка, но и у себя. Правда, дети разного возраста ценят и понимают не все шутки, например, юмор, не соответствующий их развитию, может казаться вовсе не смешным. А многие взрослые шутки могут даже вызывать интенсивную обиду и плач. Давайте рассмотрим, как и с помощью кого-чего развивается чувство юмора у детей в разном возрасте.

Чувство юмора у младенцев

Между первым и вторым месяцем жизни у ребёнка появляется улыбка в ответ на разговор, так называемая социальная улыбка. Обычно родители от нее приходят в полный восторг и начинают стараться почаще делать что-нибудь, чтобы эту улыбку вызвать. Таким образом она закрепляется как типичная реакция на ситуации общения, от которых ребёнок получает удовольствие. Около 4 месяцев малыш начинает смеяться — это показатель достаточного развития высшей нервной деятельности, но не наличия чувства юмора. То, насколько часто ребенок будет улыбаться и смеяться, зависит от взрослых, находящихся рядом, ведь малыш развивается по принципу подражания другому. Если вы смеётесь, он понимает, что вы довольны, и тоже смеётся. В этом возрасте ребёнок также начинает реагировать и на физические раздражители, например, щекотку. Некоторые родители получают такое удовольствие от детского смеха, что могут щекотать малыша довольно долго. Часто это заканчивается плачем от перевозбуждения. Младенцы совсем не умеют контролировать свое настроение, поэтому важно, чтобы мамы и бабушки не увлекались желанием развеселить ребёнка во что бы то ни стало. Примерно к 9 месяцам малыш уже настолько хорошо усваивает ваше обычное поведение, что если вы корчите рожицы или издаёте нетипичные для вас звуки, то младенец может начать улыбаться и даже смеяться. Это первые проявления чувства юмора и показатель развития мышления у ребёнка.

Чувство юмора у детей от 1 до 3 лет

В этом возрасте дети реагируют на элементы неожиданности: «ку-ку», внезапный жест, появление и исчезновение в поле зрения предмета. Появляются первые попытки самим рассмешить родителей. Например, хорошо выучив ответ на вопрос «Где носик?», начать специально показывать неправильно, ожидая реакции родителей в виде улыбки. Если родители оценили шутку, то юные юмористы продолжают свои эксперименты и стараются смешить маму и папу чаще, придумывая, что бы ещё такого забавного сделать. А вот если родители сурово отчитали ребёнка за незнание носика или ушек, то попытки рассмешить их быстро прекращаются, ребёнок понимает, что шутить — это опасно.

Иногда мамы и папы невольно смеются в ситуации, когда случилось не то, что они обычно одобряют: ребёнок пролил суп, нарисовал шедевр на мебели, порвал книжку. Ребёнок воспринимает этот смех как подкрепление своего поведения и обязательно попытается развеселить вас таким действием снова. И, поверьте, он будет очень разочарован, если вы будете его за это ругать. Как же так? Ведь первый раз мама радовалась! Может быть, я упустил какую-то деталь? Попробую пролить суп ещё раз.

Дети в этом возрасте часто, как и младенцы, смеются не потому, что смешно, а подражая другому, например, героям мультфильма. Родители считают, что это происходит потому, что их дети уже все понимают, ведь смеются они в нужных местах, но это не так. К тому же при долгом просмотре развеселых передач в духе «детских аниматоров» ребёнок, перевозбудившись от постоянного веселья и смеха, может стать капризным.

Чувство юмора у дошкольников

Дети в возрасте 3−6 лет часто видят несоответствие в картинках в духе «Что напутал художник?» и веселятся. Но ведь для того, чтобы это заметить и засмеяться над ошибкой, надо точно знать, что так не бывает, то есть иметь довольно высокий уровень мышления. Например, ребёнок смеётся, глядя на картинку с красными яблоками, висящими на дереве, покрытом снегом, и недоуменно смотрящим на них снеговиком. Это подразумевает, что малыш имеет точное представление о временах года. Дошкольник увидит несоответствие и развеселится, если свинка начнёт лаять, а корова мяукать, мама говорить басом, а папа — тоненьким голоском. В этом возрасте появляется и первый туалетный юмор.

Также малыши прекрасно осведомлены, что некоторые слова запрещены в кругу взрослых людей, хотя и не всегда знают их значение, поэтому любое запрещённое слово будет вызывать смех. Очень важно аккуратно корректировать поведение ребёнка, не запрещая шутить на туалетные темы, но и не особо поддерживая их, поясняя, что не во всех компаниях такие шутки воспринимаются как норма.

Дошкольников смешит все, что не соответствует их сложившимся представлениям о правильном, логичном, последовательном. Вот почему в мультфильмах и книжках им больше всего нравятся тексты-бессмыслицы, стихи, которые оканчиваются не рифмой, а каким-нибудь неожиданным словом, каламбуром или выдуманным словом. А еще дети в этом возрасте будут смеяться над тем, что взрослые категорически не принимают, например, над жестокостью в мультфильмах. Это такой способ освободиться от своих реальных тревог, страхов, сбросить напряжение.

Другое дело, когда ребята начинают смеяться над физическими увечьями, особенностями других людей. Да, этим они снижают свой страх выглядеть не так, как все, но в этой ситуации обязательно должны вмешаться родители и объяснить ребёнку, что здесь нет повода для веселья. Так вместе с чувством юмора мы воспитываем человека.

Часто слишком нарушающее логику действие, внешний вид персонажа могут скорее испугать ребёнка, чем развеселить его. Например, дети этого возраста часто боятся клоунов, ростовых кукол, Деда Мороза. Они пока не убеждены, что-то, что выглядит как монстр, может монстром и не быть, и не всегда могут узнать папу, переодетого в Деда Мороза, даже если у дедушки тапочки и пижамные штаны такие же, как у отца. В этой ситуации ребёнок скорее сделает вывод, что жуткий монстр украл у папы вещи.

Чувство юмора у школьников

В возрасте 7−10 лет ребёнок попадает в оценивающую среду и начинает больше обращать внимание на учителей и друзей. Он становится реалистом и логиком, меньше фантазирует. Отсюда у детей с более развитой речью появляется стремление к интеллектуальным, логическим шуткам. Они начинают играть словами, придумывать загадки и каламбурить, например: «Эта учительница такая наблюдательная: всё время за мной наблюдает!» Девочки в этом возрасте часто более уверенно используют словарный запас, чем мальчики, и начинают дразниться, придумывать обзывательства. Такой юмор помогает детям справиться с проблемами и тревогами от пребывания в мире взрослых, о которых они не всегда могут рассказать взрослым. Дети с менее развитой речью используют для снятия тревог физические шутки, которые не все вокруг готовы воспринимать именно как проявление юмора — это легкие тычки и удары окружающих для поднятия собственного настроения. На этом этапе развития чувства юмора адекватная помощь учителей и родителей обязательно нужна, чтобы такие шуточки не закрепились у ребёнка как приемлемый для него способ сброса напряжения и не переросли в антисоциальное поведение.

В этом же возрасте возникает и более тонкое понимание смешных ситуаций, которое помогает ребёнку с помощью остроумия обыгрывать непростые для себя ситуации и выходить из них, не проваливаясь в слишком интенсивные переживания, поддерживая оптимистичный взгляд на жизнь.

Источник

Почему у детей странное чувство юмора и как помочь его развить

Многие поколения аниматоров ищут способы рассмешить ребёнка. (Разумеется, им это не удастся до тех пор, пока они не догадаются снять костюм Трансформера — пожирателя детей.) Инна Прибора смогла обнаружить ещё несколько факторов, от которых зависит детское чувство юмора. Среди них — отцовская манера комментировать КВН.

Дети непредсказуемы: ваша пятилетняя дочь не веселится, пока вы весь вечер говорите с эстонским акцентом, зато умирает со смеху, когда дедушка случайно садится на газету. Да что там: я видела мальчика, который впал в истерику на сорок минут, когда его друг замахнулся на него сосиской. И другого — который сучил ногами по полу, когда озвучивал свой лего-грузовичок, говоря, что он заедет маме прямо в ухо. Конечно, это не те шутки, которые вы возьмёте на вооружение, отправляясь на корпоратив. Хотя, кажется, там они как раз будут к месту.

Чем моложе ребёнок, тем больше нам видится поводов для беспокойства. Почему-то никто не переживает за подростка, который травит унылые анекдоты с пояснением: «А вот, погодите, сейчас смешно будет!» Зато родители младенцев часто волнуются: «Я сегодня, как и вчера, говорю: „БЗЗЗЗЗ!“ Вчера он смеялся, а сегодня уже нет. Что случилось?» Хотя именно в первом случае пора принимать решительные меры (например, сделать музыку погромче), а во втором можно расслабиться.

Как развивается чувство юмора

В первый год жизни человека веселит странное поведение родителей: если его подбрасывают к потолку, надувают щёки или прячутся, накрывшись полотенцем, а потом резко выпрыгивают с криком «Карррамба!». Мать в новой шапке не должна обижаться, если ребёнок усмехается в кулак. Вполне возможно, он думает, что у вас новый скальп.

Здесь надо быть осторожным только в одном: крики, прыжки и новые выражения лица должны исходить от близких младенцу людей. Бородатый дядя Станислав, внезапно выпрыгнувший из-под полотенца с криком «Бу!», скорее всего, спровоцирует истерику. Всем будет не до смеха.

В 2–3 года у ребёнка, если он уже пришёл в себя после первого этапа, начинается новый — «противоречивое наименование объектов». Если вы по ошибке назвали нос лошадкой, а лошадку — холодильником, малыш будет очень рад. Почти любая ошибка придётся по нраву: перед прогулкой наденьте носок ему на руку, попробуйте пить из чашки, перевернув её вверх дном, изобразите, как домашний хомяк говорит «гав-гав». Это как раз тот момент, когда отлично декламировать «Путаницу» Чуковского или использовать абсурдные приёмы из «Сказки для тех, кому ещё нет трёх лет» Ионеско. Правда, нужно быть уверенным, что ребёнок понимает, как дела обстоят на самом деле. Если вы перепутали голос чилийской альпака с голосом начальника отдела логистики, велика вероятность, что никто не оценит шутку. К тому же звучат они и впрямь одинаково.

Около трёх лет дети начинают понимать, что слово относится не к одному предмету, а к группе с общими отличительными признаками. Представления о мире усложняются, но со стороны не особенно видно: человек ликует, когда папа говорит, что корова ложится спать в детскую кроватку. Абсурд усложняется, а игры с языком становятся ребёнку интереснее. Уместный приём — буквально понимать фразеологизмы, как тот мальчик из книги Корней Иваныча «От двух до пяти»: узнав, что часовой должен стоять на часах, схватил часы и со смехом отправился на них стоять.

Родителям, которые уцепились за словарь крылатых выражений и радостно потирают руки, выискивая что-то вроде «бить баклуши» и «лыка не вязать», лучше не настраиваться на быстрый успех. Дети же не лыком шиты, они и не встречались никогда с этим лыком. Самое удачное, что может тут сделать родитель-филолог, — удачно уронить словарь себе на ногу.

После семи лет мы уже дорастаем до абстрактного юмора. Ребёнок может мысленно сконструировать последовательность событий, которая привела к тому, что дядя Юра с дядей Геной попросили велосипед целиком, а вернулись связанные одной цепью. Велосипедной.

Чтобы подпитывать эти умственные построения, предлагайте ребёнку предположить, что будет, если… И дальше любая фантазия

Как изменится мир и твоя улица, если у людей будут хвосты, если лягушки будут размером с автомобиль, если тётя Света будет ходить в одном купальнике… А, нет, это не надо, с купальниками сейчас всё сложно. В общем, вы поняли.

Филологические мамы заметят, что теперь младшим доступна более тонкая игра с многозначностью слов: вместо канцелярских кнопок они подложили учительнице на стул кнопки от электрического звонка.

Исследования, проведённые при помощи томографа и смешных видеороликов, показывают, что у детей 6–12 лет во время встречи с мистером Бином активируются те же области мозга, что и у взрослых, — область, отвечающая за вознаграждения, и область, которая обрабатывает несоответствия.

(Полезное примечание для авторов юмористических передач: природа смешного в том и состоит — мы уже настроились на один поворот, а нас сбивает с толку какая-то неожиданность.)

Что стоит за детскими шутками

Учёные уверяют, что неразвитое чувство юмора может сигнализировать о множестве расстройств, таких как шизофрения, аутизм и синдром Аспергера. Причём люди с аутистическим расстройством могут понимать шутку на математическом уровне, но забавной она им при этом не кажется. Также важно, каким образом шутит ребёнок. У подростков, которые всё время занимаются юмористическим самоуничижением, вполне возможны проблемы в отношениях со сверстниками.

С практической точки зрения чувство юмора помогает детям справляться с чем-то тревожным, пугающим или непонятным. Пошутил над директором — и немного снизил уровень беспокойства. Психологи, в отличие от директора, потрепали бы ребёнка по плечу: умение пошутить в минуты опасности — свидетельство жизнестойкости человека. Жаль, что запись в дневнике «Он у вас такой юморист» — это вовсе не комплимент.

Не мешайте им выдумывать! Почему детям важны вымышленные миры

Скатологический юмор, когда ребёнок заливисто хохочет при слове «туалет», кстати, нормальное явление вплоть до подросткового возраста. Таким незатейливым образом человек изживает вопросы, связанные с контролем своих выделительных функций. Совсем недавно эта тема вызывала тревогу, а теперь — «Смотри-ка, бабушка, я сочинил смелый стишок про унитаз и всюду его рассказываю!». Очень хорошо прорабатывать такие темы в детской компании в игре, самые остроумные ребята там выступают примерно так же, как герои подростковых комедий: пукают подмышкой, а потом хлопают себя по колену и полчаса смеются.

Шутки и творческое мышление

Юмор развивается у людей соответственно росту их познавательной сферы — это именно то, почему вашему ребёнку не нравятся гуляющие по сети афоризмы Фаины Раневской. Он их уже перерос.

Сегодня учёные говорят не просто о связи между чувством юмора и высоким интеллектом (это-то было известно давно), гораздо любопытнее, что способность шутить хорошо коррелирует с другими типами творческого мышления, с нестандартными подходами к решению проблем. Вряд ли кто-то будет спорить, что приклеенные пластилином к обоям пупсики — это новаторский метод уборки. Если вам не верится, можете воспроизвести одно из исследований: попросить ребёнка воспроизвести шутку и объяснить её смысл. Такое как-то проделывалось с ребятами 7–9 лет, оказалось, среди обычных детей меньше половины могли похвастаться тем, что поняли шутку, а среди одарённых их оказалось 92%, то есть почти все догадались, в какой момент надо было смеяться. Подростки, которые чаще всего шутили в классе, набирали больше других баллов в тестах на креативность (в России тесты на креативность по традиции заменены замечаниями от учителя).

Кстати, навык блистать остроумием быстро гасится, если не встречает отклика. Подростки, например, довольно быстро перестают шутить в классе, если вместо аплодисментов встречают гробовую тишину или фразу «Пошути ещё мне тут, одарённый ты наш!». Поэтому, заметив, что ваш ребёнок готовится выдать анекдот, приготовьтесь смеяться (натужно или нет). К сожалению, наука пока не изобрела другого способа как-то иначе подбодрить начинающего стендапера.

Социальное развитие и культурный уровень

Чтобы изобрести изящный экспромт, нужно обладать хорошим уровнем социальной компетенции и по еле уловимым признакам догадаться, в кого целится указкой трудовик. Мало того: создавая остроту, нужно учитывать общий уровень слушателей и их культурный багаж. Часто педагоги сетуют на детский юмор, выдавая что-то вроде такого: «…К сожалению, иные первоклашки легче и охотнее заучивают что-нибудь типа „Девочка в поле нашла пулемёт, больше в деревне никто не живёт“, чем стихи Пушкина или Барто». Любой человек, хотя бы отдалённо представляющий себе школу, понимает, что рассчитывать на авторитет, зачитывая в коридорах друзьям стихи Барто, — дикая идея. Слава богу, что она не приходит ни одному ученику в голову.

Что касается чёрного юмора, то из-за него тоже не стоит беспокоиться. Недавно исследователи Венского медицинского университета выяснили, что чем выше интеллект человека, тем лояльнее он относится к шуткам в стиле Тарантино. А вот средний интеллект и высокий уровень агрессии, напротив, плохо коррелируют с восприятием нуарных шуток. В этом смысле ребята, которые потешаются над девочкой с пулемётом, как раз имеют лучшие шансы добиться понимания в любой компании, чем тот, кто испугался пулемёта, а потом с ходу начал декламировать Барто.

Не только в компании устраивает розыгрыши человек: для реализации самых смелых идей у него есть семья. Американские исследователи в ходе недавних изысканий пришли к неожиданному выводу: то, как ребёнок оценивает смешное, в большей мере зависит от папиной манеры острить, чем от маминой. С маминым восприятием комического никаких пересечений обнаружено не было, а вот папа, который вступает в полемику с радиоведущим, в значительной степени формирует детские представления о смешном. Это всегда стоит иметь в виду.

Когда вы рассказываете ребёнку историю, не забудьте уточнить, что это не пересказ комедийного сериала, а повесть о вашем реальном трудовом дне

Несмотря на то что природа юмора широко изучается на разных уровнях, людям пока не удалось создать робота, которого не хотелось бы разбить после его второго анекдота, поэтому все надежды по-прежнему на детей.

Источник

О смешном всерьез: развитие чувства юмора у детей

За годы работы с «труд­ными» детьми у меня нако­пи­лась боль­шая стопка анкет, запол­нен­ных взрос­лыми и детьми.

В каж­дой из них есть Вопрос: «Часто ли у вас в семье шутят и сме­ются?». В боль­шин­стве слу­чаев роди­тели отве­чают «да», но потом загля­ды­ва­ешь в анкету, запол­нен­ную их ребен­ком, и видишь, что на вопрос: «Кто из взрос­лых рас­ска­зы­вает тебе что-нибудь смеш­ное?» маль­чик или девочка отве­чают: «Никто». Или: «Гости». А пре­об­ла­да­ю­щее мамино настро­е­ние опре­де­ляют как «груст­ное», «серьез­ное» или даже «сер­ди­тое».

Насто­ро­жив­шись, начи­на­ешь вни­ма­тельно наблю­дать за роди­те­лями, и хму­рое напря­жен­ное выра­же­ние их лиц гово­рит об обста­новке в семье крас­но­ре­чи­вее вся­ких слов!

Почему уны­ние — грех?

— А чего нам весе­литься? — воз­ра­жают роди­тели, когда заво­дишь речь о том, что их веч­ная мрач­ность давит на детей. — Если б они нас радо­вали, а то одни сплош­ные про­блемы, сплош­ные непри­ят­но­сти… Да и вообще, жизнь сей­час как-то не рас­по­ла­гает к весе­лью. Осо­бенно часто слы­шишь такие воз­ра­же­ния от роди­те­лей болез­нен­ного ребенка или ребенка с тяже­лым харак­те­ром. И вроде бы все логично. Дей­стви­тельно, с какой стати людям радо­ваться, когда на их долю выпали такие серьез­ные испы­та­ния? До весе­лья ли тут?

Но, встав на такую пози­цию, семья заго­няет себя в замкну­тый круг, ведь мрач­ность и уны­ние только усу­губ­ляют ситу­а­цию. Точно так же, как зло порож­дает зло. При­знаться, я долго не пони­мала, почему в хри­сти­ан­стве уны­ние счи­та­ется смерт­ным гре­хом Зависть — понятно, злоба — без­условно. Но уныние?

Однако теперь, воочию убе­див­шись, как тяжко при­хо­дится детям в семьях, куда юмору вход вос­пре­щен, я пре­красно это пони­маю. У уны­лого чело­века нет сил ни на что. В ТОМ ЧИСЛЕ НА БОРЬБУ СО ЗЛОМ. Поэтому в уны­лой, мрач­ной атмо­сфере пыш­ным цве­том рас­цве­тают гнев и зависть, рев­ность, обиды и мно­гое-мно­гое другое.

А ведь дети самой при­ро­дой созданы для радо­сти! Их ничего не стоит рас­сме­шить, и сколько раз бывало, что даже закон­чен­ные малень­кие мелан­хо­лики, попа­дая в ком­па­нию, где царило доб­ро­же­ла­тель­ное весе­лье, на гла­зах рас­цве­тали и ста­но­ви­лись гораздо общи­тель­ней и откры­тей. Сме­ясь, детям гораздо легче рас­статься и со сво­ими оби­дами, и со стра­хами, и с капри­зами. Смех защи­щает чело­века, делает его силь­нее и неуяз­ви­мее. Осо­бенно это важно сей­час, когда так воз­росли дет­ские нев­розы, а зна­чит, малыши осо­бенно нуж­да­ются в пси­хо­ло­ги­че­ской поддержке.

А если ребе­нок не пони­мает шуток?

Не знаем, не знаем, — навер­ное, ска­жут чьи-то роди­тели. — С нашими детьми осо­бенно не пове­се­лишься. Мой — так про­сто не выно­сит шуток в свой адрес!

Самое забав­ное, что частенько это слы­шишь от людей повы­шенно обид­чи­вых, в беседе с кото­рыми при­хо­дится чрез­вы­чайно осто­рожно выби­рать слова, дабы нена­ро­ком их не задеть. А уж о шут­ках в адрес таких «юмо­ри­стов» и помыс­лить нельзя! Но почему-то от детей они тре­буют само­кри­тич­но­сти «выс­шего пило­тажа» — уме­ния насколько воз­вы­ситься над сво­ими недо­стат­ками, чтобы можно было над ними посме­яться, не боясь поте­рять авто­ри­тет в гла­зах окру­жа­ю­щих. Впро­чем, взрос­лые нередко тре­буют от детей того, чего им не достает самим…

Не надо при­учать ребенка сме­яться над собой. Неужели нельзя подыс­кать какой-нибудь дру­гой, более без­обид­ный повод для весе­лья? Лучше побольше фик­си­руй­тесь на досто­ин­ствах и хоро­ших поступ­ках детей, повы­шая их само­оценку, все­ляя в них уве­рен­ность. И когда дети пси­хо­ло­ги­че­ски укре­пятся, они сами дозреют до того, чтобы посме­яться над сво­ими промахами.

Ско­рее всего, пона­чалу это будет что-то несу­ще­ствен­ное, какой-то пустяк, но не сле­дует торо­пить собы­тия. Поло­жи­тесь на дет­ское чутье: ребята лучше вас знают, где у них «боль­ные мозоли», и если не хотят, чтобы на них насту­пали, зна­чит, время еще не пришло.

Ска­жем, ребе­нок страшно застен­чив и при встрече с чужими совер­шенно теря­ется. Ну, сами посу­дите, какой смысл над этим сме­яться? Малыш и так пере­жи­вает из-за своей робо­сти, а вы еще под­ли­ва­ете масла в огонь. Вы сперва помо­гите ему изба­виться от застен­чи­во­сти (есте­ственно, не шут­ками, кото­рые он спра­вед­ливо вос­при­ни­мает как изде­ва­тель­ство!), а потом, когда ребе­нок ста­нет общи­тель­ней, можно будет и под­тру­нить над его былым недо­стат­ком. Но опять же, не про­сто так, «из любви к искус­ству», а воз­вы­шая ребенка в соб­ствен­ных гла­зах. Под­чер­ки­вайте важ­ность того, что ему уда­лось таки себя пре­одо­леть, не уста­вайте повто­рять, что это уда­ется далеко не каждому.

Ни в коем слу­чае не сле­дует под­тру­ни­вать над внеш­но­стью детей. Неудач­ная шутка может запасть чело­веку в душу и ранить его навсе­гда. Сколько жен­щин изну­ряет себя раз­ру­ши­тель­ными дие­тами рас­ша­ты­вая свои нервы и портя жизнь окру­жа­ю­щим только потому, что в дет­стве кто-то посме­ялся над их пол­но­той и неуклюжестью!

Болез­нен­нее всего чело­век вос­при­ни­мает шутки в адрес сво­его лица. И это неспро­ста, ведь «лицо» и «лич­ность» — слова одного и того же корня. Лицо — зер­кало, отра­же­ние лич­но­сти. Вопреки рас­про­стра­нен­ному мне­нию, внеш­ность совсем не обман­чива. Про­сто не все люди умеют читать по лицам, и еще меньше людей дове­ряет своей инту­и­ции, сво­ему чутью. Разу­ме­ется, самые гово­ря­щие лица — это лица ста­ри­ков. Бла­го­об­раз­ный лик старца, живу­щего в мире со своей душой и с дру­гими людьми. И помя­тое, иска­жен­ное, часто как будто почер­нев­шее изнутри лицо ста­рика, одер­жи­мого какими-нибудь поро­ками: пьян­ством, зло­бой, без­удерж­ной жад­но­стью и т.п. Оно и на чело­ве­че­ское лицо-то уже мало похоже, а вызы­вает больше ана­ло­гий с мор­дой животного.

Дет­ские лица тоже очень ярко отра­жают состо­я­ние души. Но в отли­чие от взрос­лых дети гораздо быст­рее и легче меня­ются в луч­шую сто­рону, их недо­статки еще не уко­ре­ни­лись, не стали харак­тер­ным свой­ством лич­но­сти. Поэтому и на лицах нет труд­но­из­гла­ди­мой печати зла. Хотя все равно на заня­тиях в нашем пси­хо­ло­ги­че­ском театре, когда ребе­нок науча­ется справ­ляться со сво­ими труд­но­стями и обре­тает гар­мо­нию, его лицо пре­об­ра­жа­ется, ста­но­вится каким-то уди­ви­тельно милым, откры­тым, свет­лым. Осо­бенно это заметно на под­рост­ках. При­хо­дишь пер­вый раз в группу: сидят набы­чен­ные амбалы, взрос­лые, колю­чие, озлоб­лен­ные. А через пять-шесть заня­тий маска цинизма сле­тает, и ока­зы­ва­ется, что это совсем еще дети. И лица у них уже совер­шенно дру­гие. Но если выра­же­ние лица, при­ческа или одежда — дело попра­ви­мое, то с кур­но­сым носом, оби­лием вес­ну­шек или отто­пы­рен­ными ушами сле­дует обра­щаться крайне осто­рожно, чтобы не поро­дить у ребенка трудно иско­ре­ни­мых ком­плек­сов. Физи­че­ские недо­статки устра­нить сложно, часто невоз­можно, и сме­яться над ними — самая насто­я­щая под­лость. Строго сле­дите за тем, чтобы в вашей семье никто не поз­во­лял себе поте­шаться над внеш­но­стью друг друга. Осо­бенно чув­стви­тельны к своей внеш­но­сти под­ростки. Сколь­ких несча­стий (в атом числе и госу­дар­ствен­ного мас­штаба) можно было бы избе­жать, если бы их винов­ники в дет­стве не чув­ство­вали себя посме­ши­щем и в резуль­тате не зата­или бы в душе злобу на весь мир. Тем более, что дети, над кото­рыми сме­ются дома, не пре­ми­нут отыг­раться на ком-нибудь, кого они счи­тают более сла­бым. Напри­мер, на млад­шем брате или на девочке-заике из дет­са­дов­ской группы.

Чув­ство юмора раз­ви­ва­ется постепенно

У взрос­лых и у детей раз­ные пред­став­ле­ния о смеш­ном. Из-за чего порой и про­ис­хо­дят недо­ра­зу­ме­ния. Вы обра­щали вни­ма­ние, над чем обычно сме­ются дети, когда смот­рят мульт­фильмы? Пер­со­наж муль­тика упал в лужу, сел мимо стула, вре­зался в фонар­ный столб и рас­плю­щился в лепешку… Взрос­лые досад­ливо мор­щатся, слыша дет­ский смех в этих, по сути, мало­при­ят­ных момен­тах, а неко­то­рые мамы даже упре­кают свое чадо в жесто­ко­сти. Но в дей­стви­тель­но­сти это про­яв­ле­ние не жесто­ко­сти, а нераз­ви­то­сти чув­ства юмора: детей сме­шит неожи­дан­ность ситу­а­ций. Состра­дать же дру­гим они еще не научи­лись. Поэтому задача взрос­лых — научить детей отгра­ни­чи­вать про­сто смеш­ное от смеш­ного с при­вку­сом садизма.

В сущ­но­сти, мы, взрос­лые, сме­емся над такими же недо­ра­зу­ме­ни­ями, только они обле­чены в более слож­ную форму. Ска­жем, мы не будем сме­яться над тем, что два героя пятятся по сцене, якобы не заме­чая один дру­гого, и в конце кон­цов стал­ки­ва­ются спи­нами. Но ситу­а­ция, когда герой, зайдя по ошибке в чужую квар­тиру, укла­ды­ва­ется в чужую постель, где его впо­след­ствии обна­ру­жи­вает хозяйка (сюжет кино­фильма «Иро­ния судьбы»), вот уже много лет под­ряд вызы­вает смех и у нас. А вспом­ните все­мирно зна­ме­ни­тые фильмы Чарли Чап­лина! Разве забав­ные эпи­зоды из «коме­дий поло­же­ний» чем-то прин­ци­пи­ально отли­ча­ются от пре­сло­ву­того паде­ния в лужу?

При чте­нии кни­жек дети тоже частенько про­пус­кают мимо ушей пас­сажи, кото­рые вызы­вают улыбку у взрос­лых, и пока­ты­ва­ются со смеху, когда лите­ра­тур­ный герой допус­кает в речи ого­ворки или непра­вильно про­из­но­сит какие-либо слова. Да неужели вас самих в дет­стве не сме­шили «фыфки» и «хыхки» из рас­сказа В. Дра­гун­ского? Хотя, если посмот­реть со взрос­лой коло­кольни, что уж тут такого смеш­ного? Ну, нет у детей перед­них зубов, вот они и не выго­ва­ри­вают слово «шишки». Эка невидаль!

А теперь заду­ма­емся, что собой пред­став­ляет «игра слов», на кото­рой постро­ено мно­же­ство смеш­ных калам­бу­ров, лите­ра­тур­ных эпи­грамм, анек­до­тов и про­чего это, как не те же «фыфки», только для взрослых?!

Вообще, чув­ство юмора фор­ми­ру­ется у детей довольно поздно. И его, как и мно­гое дру­гое (напри­мер, эсте­ти­че­ский вкус или гра­мот­ность), нужно раз­ви­вать. Вы, навер­ное, обра­щали вни­ма­ние на то, что так назы­ва­е­мые «дет­ские анек­доты» обычно кажутся взрос­лым глу­пыми. Или наобо­рот, наши шутки зача­стую вызы­вают у детей недо­уме­ние: это обу­слов­лено и раз­ли­чи­ями жиз­нен­ного опыта, и воз­раст­ными осо­бен­но­стями, от кото­рых во мно­гом зави­сят наше мыш­ле­ние и эмо­ции. Отча­сти поэтому роди­те­лям и детям не очень легко бывает найти общую почву для шуток. Поис­кать необ­хо­димо, иначе обще­ние вырож­да­ется в нуд­ные нота­ции, кото­рые быстро при­еда­ются и ребе­нок при­вы­кает от них мыс­ленно отго­ра­жи­ваться.

Куль­тура комиксов

Раз­ви­тие чув­ства юмора во мно­гом зави­сит от уровня куль­туры в обще­стве. Если в нем вер­хом ост­ро­умия счи­та­ются комиксы и при­ми­тив­ные сценки, когда за кад­ром в нуж­ных местах зву­чит друж­ный смех — чтобы даже иди­оту было понятно, что автор сце­на­рия сост­рил — то вполне может статься, ребе­нок не про­дви­нется дальше пер­вой сту­пеньки. И, повзрос­лев, будет зали­ви­сто сме­яться, глядя, как опе­ра­тор про­кру­чи­вает назад кино- или видео­пленку, и люди на экране пятятся задом! Помню, путе­ше­ствуя по Гер­ма­нии, мы с моей кол­ле­гой впер­вые столк­ну­лись с такой реак­цией взрос­лых людей науч­ными сте­пе­нями и высо­ким соци­аль­ным ста­ту­сом. Пона­чалу это нас оша­ра­шило и даже шоки­ро­вало. Но потом, уви­дев, что так по-дет­ски реа­ги­руют на пере­мотку пленки не только немцы, но и мно­гие дру­гие граж­дане «циви­ли­зо­ван­ного мира», мы при­выкли и больше не удив­ля­лись. А соб­ственно, чему тут удив­ляться, если в Европе и Аме­рике уже несколько поко­ле­ний вырас­тает на комик­сах? Есть серии, кото­рые изда­ются без пере­рыва на про­тя­же­нии 80 лет! Зна­ме­ни­тая серия «Супер­мен» не так давно отпразд­но­вала шести­де­ся­ти­ле­тие сво­его непре­рыв­ного изда­ния. Это как бес­ко­неч­ный теле­се­риал «Санта-Бар­бара», с кото­рым зри­тели рас­тут, мужают, ста­реют и не рас­ста­ются вплоть до могилы. Люди Запада (не все, конечно, но мно­гие) настолько при­вы­кают к героям, что не могут без них суще­ство­вать. Перед вто­рой миро­вой вой­ной в Нью-Йорке про­хо­дила заба­стовка типо­граф­ских рабо­чих, и комиксы стали посту­пать в киоски с пере­бо­ями. В городе нача­лись вол­не­ния, и мэр, чтобы успо­ко­ить горо­жан, несколько дней под­ряд лично зачи­ты­вал све­жие комиксы по радио. Иначе вол­не­ния гро­зили пере­ра­сти в насто­я­щий бунт.

И даже во время вто­рой миро­вой войны сред­ний чита­тель-аме­ри­ка­нец, купив газету, сперва про­чи­ты­вал комиксы, а лишь затем — сводку с линии фронта. Вряд ли кто-нибудь будет спо­рить, дока­зы­вая, что комиксы пред­став­ляют собой верх интел­лек­ту­а­лизма и ост­ро­умия. И ничего уди­ви­тель­ного, что у людей, срод­нив­шихся с пер­со­на­жами: сти­ли­сти­кой комик­сов, пред­став­ле­ния о смеш­ном оста­ются на при­ми­тив­ном уровне.

В послед­ние годы наши дети, зача­стую вос­пи­ты­ва­ю­щи­еся на том же мате­ри­але — запад­ных мульт­филь­мах, филь­мах, теле­пе­ре­да­чах — что и их запад­ные сверст­ники, тоже подот­стали в плане раз­ви­тия чув­ства юмора по срав­не­нию со школь­ни­ками 80‑х. Но пока, по-моему, мы еще не догнали «циви­ли­зо­ван­ный мир». В целом чув­ство юмора у нас пока не отбито. Яркое тому дока­за­тель­ство — непо­пу­ляр­ность комик­сов, даже среди малень­ких детей. В начале пере­стройки, когда все дружно нава­ли­лись на все загра­нич­ное, каза­лось, что комиксы — это золо­тая жила. Но потом у изда­те­лей насту­пило разо­ча­ро­ва­ние: попу­ляр­ность комик­сов резко пошла на убыль. Наши дети и роди­тели по-преж­нему пред­по­чи­тают книги, хотя читают меньше, чем раньше.

О «чер­ном» и «белом» юморе

Очень пагубно ска­зы­ва­ется на детях и увле­че­ние «чер­ным юмо­ром», кото­рый тес­ней­шим обра­зом свя­зан с «куль­ту­рой комик­сов». Сей­час это довольно рас­про­стра­нено, и, к сожа­ле­нию, иные пер­во­клашки легче и охот­нее заучи­вают что-нибудь типа «Девочка в поле нашла пуле­мет, больше в деревне никто не живет», чем стихи Пуш­кина или Барто. А роди­тели поощ­ряют это увле­че­ние, поку­пая детям соот­вет­ству­ю­щие сбор­ники анек­до­тов и про­чую «мето­ди­че­скую лите­ра­туру». Да что роди­тели! Даже школь­ные педа­гоги, кото­рым, каза­лось бы, по роду заня­тий поло­жено раз­би­раться в осо­бен­но­стях дет­ской пси­хо­ло­гии, под­час активно поощ­ряют «чер­ный юмор».

Как вам такие задачки для пер­во­кла­шек? «В Вадика влю­би­лось восемь дево­чек. Отве­тить вза­им­но­стью всем он не смог, и потому две отра­ви­лись, а три уто­пи­лись. Сколько дево­чек удо­сто­и­лись вни­ма­ния Вадика?»

Или: «Петя торо­пился в школь­ный буфет. Про­бе­гая по кори­дору, он толк­нул трех вто­ро­класс­ни­ков, сбил с ног четы­рех пер­во­класс­ни­ков и полу­чил затре­щину от одного деся­ти­класс­ника. Сколько чело­век попа­лось ему по дороге?»

Наверно, соста­ви­тели задач­ника (я нарочно не назы­ваю их по име­нам, потому что дело не в кон­крет­ных людях, подоб­ных «вос­пи­та­тель­ных посо­бий» сей­час довольно много) пока­ты­ва­лись со смеху, при­ду­мы­вая такие «при­колы». И, наверно, совсем не заду­мы­ва­лись, какой ста­нет наша жизнь, если дети, вдох­нов­лен­ные при­ме­ром пер­со­на­жей, нач­нут вести себя соответственно.

— Но это же про­сто шутка! И дураку понятно, что так посту­пать не следует.

Насчет дурака не знаю, хотя думаю, тут тоже не все обстоит столь радужно, иначе у нас не было бы столько пра­во­на­ру­ши­те­лей, и тюрьмы давно поза­кры­вали бы за нена­доб­но­стью. А вот насчет детей знаю навер­няка: «что такое хорошо и что такое плохо» понятно в дет­ской среде далеко не всем. И даже среди тех, кому это оче­видно, бывают такие, кото­рых тянет к пло­хому, а не к хоро­шему. Поэтому задача взрос­лых как раз и состоит в том, чтобы дать маль­чи­кам и девоч­кам пра­виль­ные ори­ен­тиры, отва­дить от пло­хого и при­стра­стить к хоро­шему. «Чер­ный» юмор — осо­бенно санк­ци­о­ни­ро­ван­ный авто­ри­тет­ными взрос­лыми: роди­те­лями и учи­те­лями — раз­мы­вает гра­ницы добра и зла. Смех, как уже не раз гово­ри­лось, имеет свой­ство заглу­шать страх. Да, в каких-то слу­чаях это бывает полезно. Но далеко не все­гда. Если садизм, хули­ган­ство, изде­ва­тель­ства пере­стают казаться страш­ными и даже при­об­ре­тают, бла­го­даря смеху, ореол при­вле­ка­тель­но­сти, можно с уве­рен­но­стью ска­зать, что смех сослу­жил нам плохую службу. А именно это про­ис­хо­дит, когда ребе­нок напи­ты­ва­ется «чер­ным» юмо­ром.

Смех сквозь слезы

Выше уже гово­ри­лось, что в семьях довольно часто царит атмо­сфера мрач­но­сти и уны­ния. Но бывает наобо­рот. Порой взрос­лые обща­ются с ребен­ком исклю­чи­тельно в юмо­ри­сти­че­ском, иро­ни­че­ском ключе. Чаще всего такое встре­ча­ется в семьях либе­раль­ной интел­ли­ген­ции, среди людей, кото­рым бли­зок пост­мо­дер­низм. При­чем иро­ния вовсе необя­за­тельно бывает обид­ной для ребенка. Нет, про­сто в кругу, в кото­ром вра­ща­ются эти люди, при­нято над всем под­тру­ни­вать. И роди­тели пере­но­сят взрос­лый стиль обще­ния на ребенка, поза­быв о том, что иро­ния — штука слож­ная, совсем не детская.

И вот малыш, кото­рый, есте­ственно, копи­рует пове­де­ние папы и мамы, с пеле­нок при­вы­кает к тому, что ни о чем на свете не стоит гово­рить все­рьез. Но поскольку, повто­ряю, тон­кая иро­ния почти никому из детей недо­ступна про­сто в силу их воз­раста, то она вырож­да­ется у них в демон­стра­тив­ность, ерни­ча­нье, а порой и в откро­вен­ную дурашливость.

В резуль­тате у ребенка куча про­блем в школе, он пре­вра­ща­ется в шута, на кото­рого все пока­зы­вают паль­цем. А роди­тели, не пони­мая, что они сами все это спро­во­ци­ро­вали, раз­во­дят руками: дескать, в кого он у нас такой? «Досту­чаться» до вечно ерни­ча­ю­щего чело­века бывает чрез­вы­чайно трудно, ибо при­хо­дится ломать сте­рео­типы, усво­ен­ные чуть ли не с пеле­нок и потому накрепко впе­ча­тав­ши­еся в подсознание.

Когда к нам на заня­тия попа­дают такие дети, они обычно гово­рят за шир­мой нена­ту­раль­ными, «пет­ру­ше­чьими» голо­сами, словно бала­ган­ные пер­со­нажи. Это у них такая пато­ло­ги­че­ская пси­хо­ло­ги­че­ская защита, и, если не снять ее, если ребе­нок не нач­нет гово­рить нор­мально, по-чело­ве­че­ски, эффекта от заня­тий не будет. Когда все не все­рьез, чело­века ничто не может про­нять, у него глу­бо­ких чувств, он отго­ра­жи­ва­ется от пере­жи­ва­ний — как от чужих, так и от своих. Совсем отго­ро­диться ему, конечно, не уда­ется — он же все-таки чело­век, а не кукла Пет­рушка — и запер­тые внутри эмо­ции начи­нают бур­лить. А поскольку они как сле­дует не осмыс­лены, не отре­флек­си­ро­ваны, в душе посе­ля­ется хаос чело­век пере­стает пони­мать сам себя, нев­ро­ти­зи­ру­ется и от страха ерни­чает еще больше. Пона­блю­дайте за такими «пет­руш­ками». Они обычно дер­га­ные, сует­ли­вые, нерв­ные. Вроде бы весе­лятся, дура­чатся, а взгляд — в те минуты, когда с глаз как бы спа­дает пелена, вдруг ста­но­вится бес­по­мощ­ным и затрав­лен­ным. Одна­жды мне дове­лось рабо­тать с целым семей­ством таких веч­ных ерни­ков. Моло­дые отец и мать явно под­ра­жали героям аме­ри­кан­ских кино­ко­ме­дий, деся­ти­лет­ний Витя — роди­те­лям. У них даже инто­на­ции были не рус­ские, а англий­ские: голос то и дело стре­мился вверх. Кукол для теат­раль­ных этю­дов они при­но­сили каких-то кари­ка­тур­ных, свои вза­и­мо­от­но­ше­ния и отно­ше­ния с окру­жа­ю­щими тоже изоб­ра­жали кари­ка­турно. И ладно бы это еще хоть немного соот­вет­ство­вало реаль­но­сти. Ска­жем, чело­век утри­ро­ванно изоб­ра­жает свои недо­статки или, наобо­рот, силь­ные стороны.

Но члены Вити­ного семей­ства вообще не соот­но­сили себя насто­я­щих с пер­со­на­жами, назван­ными их име­нами. Это были две парал­лель­ные, не пере­се­ка­ю­щи­еся реаль­но­сти. Одна — пси­хо­ло­ги­че­ски очень яркая: мама, склон­ная к пес­си­мизму и исте­ри­кам, пол­но­стью подав­лен­ный ею муж и вспыль­чи­вый, неурав­но­ве­шен­ный маль­чик, за внеш­ней агрес­сив­но­стью кото­рого быстро про­сту­пили мно­же­ствен­ные затоп­ляв­шие его душу стра­хам. Это была реаль­ность истин­ная. А выда­ва­лось за истину нечто абсо­лютно бес­цвет­ное, не отяг­чен­ное ника­кими эмо­ци­ями, кроме уныло-дежур­ного шутовства.

И до тех пор, пока мама, навя­зав­шая семье эту манеру обще­ния, не отка­за­лась от иро­ни­че­ского тона в раз­го­во­рах с ребен­ком, в пове­де­нии Вити не про­ис­хо­дило ника­ких подви­жек к луч­шему. Когда же сте­рео­типы были сло­маны вдруг выяс­ни­лось, что маль­чик безумно изго­ло­дался по роди­тель­ской неж­но­сти. На какое-то время он даже будто бы впал в мла­ден­че­ство: в сцен­ках при­ни­мался сюсю­кать, как малень­кий, пока­зы­вал себя кук­лой-малы­шом, а, выйдя из-за ширмы, жался к матери и норо­вил усесться к ней на колени. Видя это, мать нако­нец про­чув­ство­вала, как она обде­лила ребенка, раньше вре­мени навя­зав ему взрос­лый стиль обще­ния и недо­дав тепла, без кото­рого невоз­можно нор­маль­ное пси­хи­че­ское раз­ви­тие человека.

Про­буж­дать в детях чув­ство юмора, конечно, надо, и для этого вовсе не обя­за­тельно шту­ди­ро­вать сбор­ники анек­до­тов. Вполне доста­точно обыч­ных дет­ских мульт­филь­мов и юмо­ри­сти­че­ской клас­сики для детей: рас­ска­зов Носова, Дра­гун­ского, пове­стей Линдгрен и т. п.

Но, на мой взгляд, в дошколь­ном и млад­шем школь­ном воз­расте гораздо важ­нее дру­гое. Важно не зада­вить при­род­ную жиз­не­ра­дост­ность, в той или иной сте­пени при­су­щую каж­дому малышу. А для этого необ­хо­димо прежде всего сле­дить за своим выра­же­нием лица и тоном. Чем «труд­нее», чем болез­нен­нее ребе­нок, тем больше в его квар­тире должно зву­чать смеха и весе­лых голо­сов, ибо для него это самое луч­шее лекар­ство. Очень сове­тую вам про­честь книгу аме­ри­кан­ской писа­тель­ницы Э. Пор­тер «Поли­анна», в кото­рой рас­ска­зы­ва­ется об уди­ви­тель­ной малень­кой девочке, умев­шей даже в самом непри­ят­ном и горест­ном нахо­дить какие-то хоро­шие сто­роны. Поли­анна назы­вала это «игрой в радость». Попро­буйте поиг­рать в нее и вы: учите ребенка радо­ваться жизни, и вы будете изум­лены тому, как быстро она (то есть ваша жизнь) изме­нится к лучшему.

изд-во “Хри­сти­ан­ская жизнь”, 2008 г.

Источник