Мне понравилась книга горький детство потому что
Рецензии на книгу «Детство» Максим Горький
. суровая сказка, хорошо рассказанная добрым, но мучительно правдивым гением.
Заглавием своей книги Горький явно кивает Толстому, дружески, но чуть насмешливо.
Передо мной лежат две книги, очень похожие: посреди однотонной обложки крупно написано слово «Детство». Одна книга библиотечная, заклеена скотчем, даже имени автора не видно. Так что просто — детство. Два детства лежат передо мной.
Кладу руку на книгу Толстого, и кажется, что она гладкая, как весенний лист, как старинная полированная столешница, как тёплый лошадиный бок или рукав шёлкового платья. Счастливая, невозвратимая пора.
Трогаю книгу Горького. Ой, больно! Жжёт и колется. Раскалённое железо, щёлочь, мокрой розгой наотмашь. Невольно задаёшься вопросом: а было ли детство? А может, детства-то и не было?
Однако самая главная разница между этими настолько разными «Детствами», мне кажется, вот в чём. Повествователь у Толстого — взрослый, он оглядывается на прошлое затуманенным слезой умиления взором и себя самого видит как бы издалека и сверху. Повествователь у Горького — и есть сам ребёнок, Лексей, Олёша, Лёня, пермяк-солёны уши, голуба душа. Именно и только его чистый взгляд, неутомимый интерес к людям, тонкое сочувствование даже такому, чего пока не понять умишком, освещает всю эту тараканью тьму удивительным светом. Так и выходит, что детство — это не уходящая пора слёз умиления, шалостей и сластей по праздникам, а нечто большее, особое состояние, девство души и сознания. Состояние, когда вокруг не люди, а сказочные богатыри, царевичи, говорящие медведицы — большие, удивительные, сильные существа, несмотря на всю их ничтожность, уныние и слабость.
А ещё: представляете ли вы себе, сколько на самом деле в этой книге скрыто детств?
«Я сама на всю жизнь сирота!» — это мать.
«Я, гляди, на четырнадцатом году замуж отдана, а к пятнадцати уж и родила» — это бабушка.
«Меня так обижали, что, поди-ка, сам господь бог глядел — плакал!» — дед-мучитель.
Рядом с ребёнком все большие становятся по-детски открытыми, настоящими, отпускают на волю исстрадавшуюся душу и рассказывают то, чего самим себе говорить побоялись бы. Тут в этой маленькой книге открывается ещё один потайной простор: невольно окидываешь взглядом всех, о ком здесь рассказано, а мыслью охватываешь всех, о ком не рассказано, — и понимаешь, что всякий и каждый из этих тёмных и злых людей вырос из собственного детства, которое, поди, тоже было не менее тёмным и злым.
Ох ты, Русь, мутный взгляд исподлобья. Что всё это за грязь? Откуда вся эта боль? К чему вся эта сила?
Долго спустя я понял, что русские люди, по нищете и скудости жизни своей, вообще любят забавляться горем, играют им, как дети, и редко стыдятся быть несчастными.
Как долго я ходила вокруг этой книги. На полке для ближайшего прочтения книга пролежала у меня три года! Наконец добралась и прочитала я ее взахлёб. Ах, если бы в школе проходили «Детство», а не «На дне» или «Старуху Изергиль» (кстати, надо бы перечитать), у автора сегодня было бы намного больше читателей. Я конечно подозревала, что Горький гений (в школе скучнее Горького, был разве что Чехов), но прочувствовать действие его прозы на себе мне раньше не удавалось. Повесть «Детство» меня прошибла до глубины души. Книга по истине гениальная.
Я не читала других автобиографических произведений русских классиков об их детстве и юности (теперь буду это исправлять, мне очень понравилось читать такие книги), и очень рада, что начала именно с произведения Горького. Это не счастливое дворянское детство Толстого, эта книга о тяжёлой жизни не только конкретного ребенка, а целого пласта населения страны. Но герой книги Алексей Пешко́в не жалуется на свою судьбу, он так живёт, но принимает решение когда-нибудь что-то изменить. Он верит в доброе и светлое не смотря ни на что. Мне кажется, начинать знакомство с творчеством автора нужно именно с этой книги, чтобы понимать его, а не читать потом его прозу и удивляться «это вообще о чём?» Но «Детство» это далеко не детская книга. Она как минимум для старшего школьного возраста и конечно для взрослых.
Самым удивительным для меня в этой книге было то, что книга хоть и мрачная, но не беспросветная. Здесь есть место и забавным событиям, и добру, и надежде. С удовольствием продолжу читать автобиографическую трилогию автора.
«Свинцовые мерзости дикой русской жизни»
Поразительно, что эту книгу относят к литературе для детей, хотя она поднимает мрачные, тяжелые и сложные темы, открывает малоприятные страницы нашей истории.
В данной книге содержится все то, что я не люблю: избиение детей и женщин, оскорбления и драки родственников, махровая религиозность, которая отнюдь не делает людей добрее или чище, скорее, одних призывает безропотно терпеть, а других уверяет в праве наказывать.
При этом Горький подчеркивает, что есть и светлое в людях, на примере положительных персонажей он описывает любовь к ближним, самоотдачу, желание защитить и готовность помогать, всепрощение и щедрость души.
В общем, мой вывод, что эту вещь надо прочесть, она та «классика», мимо которой не стоит проходить, несмотря на мрачность событий, которые в ней описаны.
В подростковом возрасте без конца читала и перечитывала. И сейчас перечитываю иногда и сама не знаю, почему? Разве можно получать удовольствие от чувства свинцовой тяжести, засасывающей, как болотная трясина, тоски? Никто из русских классиков не оставляет такого давящего ощущения, как Горький. Беспросветность, мутная беспросветность, столь типичная для российской действительности. Как несчастная Варвара, мать маленького Лексея бросает в тоске: «Если б не он, ушла бы я, уехала! Не могу больше жить в аду этом. » Да куда уедешь-то от такой жизни? Замуж, в другую семью, в другую область? А будет ли там что-то иное, чем беспробудное пьянство, избиения, ругань, измывательства на женщинами и детьми, дикие буйные выходки? Никакой радости нигде, никакой любви друг к другу. И религия тоже не приносит света и умиротворения.
Прочитав произведение Максима Горького «Детство», я узнала о жизни людей дореволюционного времени. Я узнала об этих свинцовых мерзостях дикой русской жизни. И об этом стоит говорить, об этом нельзя молчать, потому что эта живучая подлая правда и она по сей день не издохла.
Очень трогательно описывается как мальчик вступает в новую для него пору в жизни, знакомясь со своей семьей, переживая горечь утраты отца и затем матери. Окружающий его мир кажется непомерно жестоким и непривычно грубым. Все предшествующие представления рушатся под свинцовой мерзостью русской жизни.
Из всех книг про детей именно в «Детстве» Горького полнее всего прописан процесс становления ребенка с его печалями и радостями, с его увлечениями и провалами. Мальчик очень живо откликается на все происходящее вокруг, пропуская каждое событие через себя и никогда не оставаясь равнодушным.
Дедушка со своим богом, грозным и наказывающим, противостоит всепрощающему богу бабушки. Дед, как его бог, зол и жесток. Еще он скуп, бессмысленно груб, но иногда и в нем проступают хорошие черты, приоткрывая как бы все самое лучшее, что еще в душе у того не иссохла. И, может, дед и был бы хорошим человеком, если бы его не стали ломать в детстве, как он начал ломать маленького Алешу.
С каждой страницей кажется, что свинцовая мерзость не осталась в прошлом. И сейчас еще можно углядеть многое, что так удивляет в книге. Люди поменялись, но не настолько, чтобы эту бессмысленную жестокость убрать до конца.
Всякий раз, когда я соприкасаюсь с чей-то историей, увековеченной и засведетельственной как автобиографическое повествование, я не раз думаю о том, что это хороший, терапевтический способ, еще раз открыться самому себе, увидеть себя и свою историю со стороны, еще раз проанализировать, а возможно и переосмыслить отношения с родными и близкими; а главное, высвободить свои страхи, болезненные переживания, лишив их таким способом силы воздействия на восприятия и формирования себя, своей идентичности, а может и принадлежности. Иными словами, автобиографическое намерение рождается в результате или на фоне ощущения некоторой неестественности своего положения в мире, ощущения «болезни выхода» из привычной среды. Написание воспоминаний выступает средством излечения, средством возвращения в свой мир, в свою среду. Через оформление воспоминаний происходит определенное очередное примирение с миром и самим собой, человек проходит очередной этап социализации, и такое «свидетельствование о себе» часто выступает попыткой выйти из личностного кризиса.
Применимо ли такое размышление к повести Горького «Детство»? Думаю «да», хотя не вполне уверена, что именно такую цель преследовал писатель, однако не сомневаюсь в том, что автор ясно понимал характер того кризиса, который толкнул его к бумаге. Основу повести, как вы уже поняли, составили факты из жизни М. Горького, а именно детской ее части, в которой писатель воссоздал обстановку дома, где ему довелось вырасти и пройти не по-детски взрослую школу жизни.
Алеша Пешков (автор назвал всех героев реальными именами из жизни) воспитывался в семье, изначально основанной на взаимном уважении и любви, но вскоре, после смерти отца, Алешина жизнь превратилась в беспокойную и нестабильную, и, начиная с трехлетнего возраста, он впервые соприкасается с таким понятием как вражда между родными. Дом деда, куда его привела бабушка вместе с мамой, оказался местом неприязни и раздора; здесь он впервые сталкивается со злом. Он чувствовал, что «дом деда наполнен горячим туманом взаимной вражды всех со всеми». А еще дед высек Алешу до потери сознания за попытку покрасить скатерть, после чего мальчик долго «хворал», но именно тогда у него появилось беспокойное внимание к людям, точно ему «содрали кожу с сердца», и оно стало «невыносимо чутким ко всякой обиде и боли, своей и чужой».
Но не только суровый дед шокирует Алёшу. Сильным потрясением было для него знание о том, что его покойный отец был неугоден деду, что мать вышла замуж вопреки родительской воле. Естественно, для впечатлительной детской души слушать, как дедушка пренебрежительно отзывается об отце, только что умершем и потому еще более любимом, было невыносимо больно. Тем более, мальчик не мог понять причины такого отношения. Страх и одиночество, которое Алеша испытывал отныне, еще больше подавляли его чувства, а ощущение неудовлетворенности в самых первостепенных базовых потребностях ребенка, как то любовь, признание, уважение и безопасность закладывали фундамент внутреннего неблагополучия, замкнутости, неуверенности в себе и собственных силах.
В школе, несмотря на успеваемость, Алеша так же столкнулся с отверженностью со стороны одноклассников. Они не принимали его в свой круг лишь потому, что он был «нищ». А из-за того, что бедность не позволяла приобрести учебник, Алеша не мог попасть на урок. Так он лишился дружбы своих сверстников.
Разумеется, все эти переживания оставляли на детской душе глубокие отпечатки. Даже такому сложному детству не пришлось продлиться положенное время. Из-за недостатка дед отказывается обеспечивать юного внука и отправляет его «в люди» (Алеше было всего 11 лет). Но стоит отметить, что за этот период, Алеша стал свидетелем не только бесчеловечности и жестокости, но и познакомился с людьми, безгранично добрыми и открытыми для других (бабушка Акулина Ивановна, мужик по прозвищу Хорошее Дело, подмастерье Цыганок). Он тянулся к ним всем сердцем, впитывал «крохи тепла и заботы», проявленными с их стороны. Но особая роль была все же отведена была бабушке. Уже при первом знакомстве она показалась ему сказочницей, ведь «говорила она, как-то особенно выпевая слова». Мальчику казалось, что она светилась изнутри, через глаза, «неугасимым, веселым и теплым светом», будто до нее он спал, «спрятанный в темноте», а она разбудила, вывела на свет, связала все вокруг в непрерывную нить и сразу стала на всю жизнь другом, самым близким, понятным и дорогим человеком.
Возможно, именно эти люди и помогли Алеше Пешкову (Максиму Горькому) противостоять «свинцовым мерзостям» и вырасти человеком светлым, не мирящимся со злом.
автор М Горький книга В людях чем вам особо понравился Лёша или наоборот не понравился.
Главный герой повести «Детство» – Алеша Пешков. Произведение начинается с горестного события – у мальчика умирает отец. После этого Алеша стал жить с бабушкой и дедушкой. В их доме была безрадостная атмосфера, но это не оказало почти никакого влияние на взгляды главного героя и его отношение к жизни.
Алеша, несмотря на свой юный возраст, сразу очень точно почувствовал, что его родственники – люди жадные, злые, эгоистичные. Отношения с дедом не сложились. Мальчик сразу невзлюбил этого жесткого, порой даже жестокого человека. Дядья Алеши тоже не отличались особой добротой.
Главный герой с самого детства не мог терпеть любые проявления грубости, несправедливости. Ему было непонятно, как можно подшучивать и издеваться над слепым мастером Григорием, жившим в доме деда.
Имея чистую и добрую душу, Алеша оказался отверженным сверстниками. Он конфликтовал с мальчишками, потому что те подшучивали над ним, высмеивали постоянные драки в доме деда. До смерти отца главного героя никогда не били. Но в доме деда телесные наказания были в порядке вещей. Вначале Алеша пытался противиться этому, но дед оказался сильнее. Больше всего главного героя возмущало то, что от побоев страдали не только дети, но и бабушка. Алеша говорил деду о том, что так себя вести нельзя, но сталкивался с непониманием и злостью.
Единственным светом в окошке для Пешкова стала бабушка. Она подарила внуку любовь и заботу, которых ему так не хватало. После смерти отца и отъезда матери Акулина Ивановна стала проводить с Алешей много времени – рассказывала мальчику стихи и сказки, давала полезные советы. Эта женщина, несомненно, сыграла очень важную роль в становлении личности главного героя. Я считаю, что если бы не она, Алеша вырос бы другим человеком – более несчастным и приземленным.
Одно из лучших качеств Пешкова – его доброта. У мальчика было непростое детство, но он сам сочувствовал всем тем, кого обижали. Удивительно, но Алеша интуитивно чувствовал плохих людей, даже если они еще не проявили себя с плохой стороны. За время проживания в доме деда Пешков больше всего привязался к Цыганку и Хорошему Делу. Первый казался ему настоящим сказочным героем, а второй давал дельные советы.
Мне очень симпатичен Алеша Пешков. Этот добрый и чуткий мальчик выделялся среди черствых и мрачных людей. Несмотря на тяжелые жизненные обстоятельства, он сохранил чистоту души и не разучился видеть вокруг себя только хорошее.
Отзывы на книгу « Детство (отрывок из повести) »
Как долго я ходила вокруг этой книги. На полке для ближайшего прочтения книга пролежала у меня три года! Наконец добралась и прочитала я ее взахлёб. Ах, если бы в школе проходили «Детство», а не «На дне» или «Старуху Изергиль» (кстати, надо бы перечитать), у автора сегодня было бы намного больше читателей. Я конечно подозревала, что Горький гений (в школе скучнее Горького, был разве что Чехов), но прочувствовать действие его прозы на себе мне раньше не удавалось. Повесть «Детство» меня прошибла до глубины души. Книга по истине гениальная.
Я не читала других автобиографических произведений русских классиков об их детстве и юности (теперь буду это исправлять, мне очень понравилось читать такие книги), и очень рада, что начала именно с произведения Горького. Это не счастливое дворянское детство Толстого, эта книга о тяжёлой жизни не только конкретного ребенка, а целого пласта населения страны. Но герой книги Алексей Пешко́в не жалуется на свою судьбу, он так живёт, но принимает решение когда-нибудь что-то изменить. Он верит в доброе и светлое не смотря ни на что. Мне кажется, начинать знакомство с творчеством автора нужно именно с этой книги, чтобы понимать его, а не читать потом его прозу и удивляться «это вообще о чём?» Но «Детство» это далеко не детская книга. Она как минимум для старшего школьного возраста и конечно для взрослых.
Самым удивительным для меня в этой книге было то, что книга хоть и мрачная, но не беспросветная. Здесь есть место и забавным событиям, и добру, и надежде. С удовольствием продолжу читать автобиографическую трилогию автора.
. суровая сказка, хорошо рассказанная добрым, но мучительно правдивым гением.
Заглавием своей книги Горький явно кивает Толстому, дружески, но чуть насмешливо.
Передо мной лежат две книги, очень похожие: посреди однотонной обложки крупно написано слово «Детство». Одна книга библиотечная, заклеена скотчем, даже имени автора не видно. Так что просто — детство. Два детства лежат передо мной.
Кладу руку на книгу Толстого, и кажется, что она гладкая, как весенний лист, как старинная полированная столешница, как тёплый лошадиный бок или рукав шёлкового платья. Счастливая, невозвратимая пора.
Трогаю книгу Горького. Ой, больно! Жжёт и колется. Раскалённое железо, щёлочь, мокрой розгой наотмашь. Невольно задаёшься вопросом: а было ли детство? А может, детства-то и не было?
Однако самая главная разница между этими настолько разными «Детствами», мне кажется, вот в чём. Повествователь у Толстого — взрослый, он оглядывается на прошлое затуманенным слезой умиления взором и себя самого видит как бы издалека и сверху. Повествователь у Горького — и есть сам ребёнок, Лексей, Олёша, Лёня, пермяк-солёны уши, голуба душа. Именно и только его чистый взгляд, неутомимый интерес к людям, тонкое сочувствование даже такому, чего пока не понять умишком, освещает всю эту тараканью тьму удивительным светом. Так и выходит, что детство — это не уходящая пора слёз умиления, шалостей и сластей по праздникам, а нечто большее, особое состояние, девство души и сознания. Состояние, когда вокруг не люди, а сказочные богатыри, царевичи, говорящие медведицы — большие, удивительные, сильные существа, несмотря на всю их ничтожность, уныние и слабость.
А ещё: представляете ли вы себе, сколько на самом деле в этой книге скрыто детств?
«Я сама на всю жизнь сирота!» — это мать.
«Я, гляди, на четырнадцатом году замуж отдана, а к пятнадцати уж и родила» — это бабушка.
«Меня так обижали, что, поди-ка, сам господь бог глядел — плакал!» — дед-мучитель.
Рядом с ребёнком все большие становятся по-детски открытыми, настоящими, отпускают на волю исстрадавшуюся душу и рассказывают то, чего самим себе говорить побоялись бы. Тут в этой маленькой книге открывается ещё один потайной простор: невольно окидываешь взглядом всех, о ком здесь рассказано, а мыслью охватываешь всех, о ком не рассказано, — и понимаешь, что всякий и каждый из этих тёмных и злых людей вырос из собственного детства, которое, поди, тоже было не менее тёмным и злым.
Ох ты, Русь, мутный взгляд исподлобья. Что всё это за грязь? Откуда вся эта боль? К чему вся эта сила?
Долго спустя я понял, что русские люди, по нищете и скудости жизни своей, вообще любят забавляться горем, играют им, как дети, и редко стыдятся быть несчастными.