Может ли судья дать срок больше чем просит прокурор
Был суд. После суда прокурор подал апелляцию на решения суда и просит отменить его так как судья отнёсся предвзято ко мне. Стоит ли мне идти в суд? И может ли прокурор после отмены приговора завести на меня дело снова?
Здравствуйте. Был суд. После суда прокурор подал апелляцию на решения суда и просит отменить его так как судья отнёсся предвзято ко мне. Стоит ли мне идти в суд? И может ли прокурор после отмены приговора завести на меня дело снова?
Адвокат Антонов А.П.
Согласно ст. 389.12 Уголовно-процессуального кодекса, в судебном заседании обязательно участие:
1) государственного обвинителя и (или) прокурора, за исключением уголовных дел частного обвинения (кроме случаев, когда уголовное дело было возбуждено следователем или дознавателем с согласия прокурора);
2) оправданного, осужденного или лица, в отношении которого прекращено уголовное дело, — в случаях, если данное лицо ходатайствует о своем участии в судебном заседании или суд признает участие данного лица в судебном заседании необходимым;
3) частного обвинителя либо его законного представителя или представителя — в случае, если ими подана апелляционная жалоба;
4) защитника — в случаях, указанных в статье 51 настоящего Кодекса.
Осужденному, содержащемуся под стражей и заявившему о своем желании присутствовать при рассмотрении апелляционных жалобы, представления, по решению суда обеспечивается право участвовать в судебном заседании непосредственно либо путем использования систем видеоконференц-связи.
Неявка лиц, своевременно извещенных о месте, дате и времени заседания суда апелляционной инстанции, за исключением лиц, участие которых в судебном заседании обязательно, не препятствует рассмотрению уголовного дела.
В случае неявки в суд без уважительной причины частного обвинителя, его законного представителя или представителя, подавших апелляционную жалобу, суд апелляционной инстанции прекращает апелляционное производство по его жалобе.
Явившиеся в суд апелляционной инстанции стороны допускаются к участию в судебном заседании при рассмотрении уголовного дела во всех случаях.
Таким образом, участие осужденного в суде апелляционной инстанции обязательно, только если такое решение вынесено судом либо сам осужденный ходатайствовал об этом. После вынесения оправдательного приговора повторное возбуждение уголовного дела невозможно, можно лишь обжаловать сам приговор.
С уважением, адвокат Анатолий Антонов, управляющий партнер адвокатского бюро «Антонов и партнеры».
Судьям могут запретить выносить приговор строже, чем требует прокурор
« Наказание Таисии Осиповой, которое назначил ей сегодня Заднепровский районный суд Смоленска, в два раза жестче того, что просил прокурор: восемь лет колонии вместо четырех.
Такое решение суда возмутило не только защитников бывшей активистки «Другой России», обвинявшейся в распространении наркотиков. Практикующие юристы, в том числе судьи, не могут припомнить аналогичного решения, президентский Совет по правам человека называет произошедшее судебной ошибкой, а адвокатское сообщество предлагает менять законодательство. О деле Осиповой и его последствиях для российского суда – Елена Шмараева.
Шмараева: Собравшиеся сегодня в Заднепровском районном суде Смоленска ожидали разного исхода: кто-то полагал, что судья Игорь Кожевников согласится с прокуратурой и приговорит Таисию Осипову к четырем годам лишения свободы в колонии, были и такие оптимисты, которые считали, что бывшая активистка «Другой России» может выйти на свободу, поскольку отсидела в СИЗО уже почти два года – с ноября 2010, и суды, случается, назначают более мягкое наказание, чем просит обвинение.
Но услышанное в суде удивило всех: восемь лет в колонии общего режима. В два раза больше, чем просил прокурор, и это при том, что судья исключил из обвинения один эпизод – обыск дома у Осиповой, когда у нее в комоде среди детских вещей нашли несколько свертков с героином. Этот обыск проводился с нарушениями, признал судья, но вот за два эпизода проверочной закупки, которую вели с участием засекреченного свидетеля, Игорь Кожевников назначил Осиповой восемь лет колонии.
Адвокат Светлана Сидоркина, которая представляла Осипову в суде, уже заявила, что будет обжаловать приговор и назвала его шокирующим. Но позиция защиты в этом случае легко объяснима: Сидоркина настаивала, что Осипова невиновна, а дело против нее сфабриковано. Обвинение же, понятное дело, считало иначе.
Но и не имеющие отношения к делу юристы удивлены решением Заднепровского районного суда и речь не о том, виновна или невиновна Осипова, а о том, может ли суд быть настолько суровее прокуратуры. Я побеседовала с федеральным судьей в отставке Сергеем Пашиным. Он объяснил, что формально такое решение судьи Кожевникова не противоречит УПК, но на деле назначение более жесткого наказания, чем требует прокуратура, противоречит сложившейся судебной практике – а это главный ориентир для судей.
Пашин: Это случай редкий, тем более, когда речь идет об увеличении вдвое. Недавно я видел процесс, в котором прокурор просил 12 лет, а судья дал 14. Это было убийство работника полиции. Но на самом деле, это случается редко. Обычно наказание – немного меньше, чем просит прокурор – на год-два. Судь обычно ориентируется на аналогичные дела и на то, как они проходят в конституционных инстанциях. Если практика определенная, то судья им следует.
Слова господина Пашина о судебной практике подтверждает и небольшой опрос, который я провела среди известных адвокатов. Ни один из десятка опрошенных юристов не припомнил назначение наказания в два раза превышающего срок, запрошенный стороной обвинения. Владимир Жеребенков, у которого стаж адвокатской практики 12 лет, припомнил два три случая, когда судья увеличил срок. Александр Аснис за 25 лет адвокатской практики сталкивался с увеличением наказания судом меньше десяти раз. В практике председателя Московской адвокатской палаты Генри Резника такого не было ни разу.
Кстати, Генри Резник и заслуженный юрист Генрих Падва, не сговариваясь, сошлись во мнении, что нужно менять действующее законодательство с учетом вот такого решения Заднепровского суда.
Падва: Я считаю, что эта практика совершенно возмутительная, думаю, что пора менять закон. Как есть обязательный для суда отказ обвинителя, так и должно быть законодательно оговорено, что суд не вправе определять наказание более строгое, чем просит государственный обвинитель.
Сейчас согласно УПК суд обязан вынести оправдательный приговор, если прокурор отказался от обвинения – в отличие от суда, например, советского, когда судья даже в случае такого отказа мог отправить человека за решетку. Ну а теперь юристы предлагают ограничить суд и в вопросах назначения наказания, чтобы не нарушать принцип состязательности сторон.
Вот примеры приговоров, когда подсудимым были также, как и сегодня – Таисии Осиповой, – было назначено наказании в виде восьми лет колонии. Вот, например, Самарский областной суд в июле этого года приговорил к восьми годам за распространение наркотиков уроженца Таджикистана, пойманного с поличным с 500 граммами героина. Такой же срок назначили генералу Александру Белевитину за получение в качестве взятки более четырех миллионов рублей. Александр Щеглов из республики Коми получил восемь лет колонии за развратные действия в отношении трех девочек девяти и десяти лет. Правда, кассационная инстанция сократила ему наказание на один год.
Получится ли у защитников Таисии Осиповой обжаловать ее приговор, станет известно в ближайшие недели. »
Прекращение дела или переквалификация?
Этот случай для адвокатской практики может быть интересен самим фактом события – уголовное дело было возвращено прокурору по ходатайству не защитника, а представителя потерпевшего. Постановлением о возврате дела прокурору суд разъяснил гособвинению, что ссылка адвоката на редко используемое на практике Постановление Конституционного Суда РФ от 8 декабря 2003 г. № 18-П «О проверке конституционности положений статей 125, 219, 227, 236, 237, 239, 246, 254, 271, 378, 405 и 408, а также глав 35 и 39 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросами судов общей юрисдикции и жалобами граждан» оправданна и процессуально обоснована.
В апреле 2020 г. несовершеннолетний Х. назвал в соцсети малознакомую собеседницу дурочкой. О времена, о нравы! Мы снова возвращаемся в пушкинскую эпоху! Еще совсем недавно мальчики называли малознакомых девочек словами, которые не только неловко произносить вслух, но и трудно написать технически. А тут – «дурочка»! У человека, который является очевидцем сетевых «батлов» с использованием «подвальной» лексики, это слово ассоциируется с кринолинами, поклонами и нежным трепетом штор. Но девочка о гусарах, очевидно, не слышала и сообщила другому знакомому, В., что оскорблена. Это сообщение, видимо, было сформулировано таким образом, что можно было вообразить, не подумывает ли она наложить на себя руки. Тогда, чтобы этого не случилось, В. встретился с Х. и «наложил руки» на него. Рванув на себе майку как Доцент в «Джентльменах удачи», он нанес юноше не менее 15 ударов по лицу. По результатам судмедэкспертизы у потерпевшего был диагностирован закрытый перелом костей лицевого скелета и закрытая черепно-мозговая травма, что было квалифицировано как вред здоровью средней тяжести, и он был привлечен к ответственности по ч. 1 ст. 112 УК РФ.
Но, как во многих уголовных делах, неочевидных явлений в этом деле было куда больше, чем очевидных. Так, В. избивал Х., не имея для этого повода, в общественном месте, публично раздевшись до брюк, в присутствии несовершеннолетних разных возрастов, презрев общественные представления о морали и нравственности. Зная это из материалов уголовного дела, даже первокурсник юридического факультета наверняка задастся вопросом: почему, собственно, деяние было квалифицировано по ч. 1 ст. 112, когда из обстоятельств дела следует, что ч. 2 этой статьи не миновать? И здесь начинается самое интересное…
В течение почти года Х. и его законный представитель органом уголовного преследования не признавались потерпевшими, в то время как орган дознания заявлял о виновных лицах как о «неустановленных», что, по его мнению, давало дознавателю, несмотря на требования ст. 223 УПК, право продлевать сроки дознания бесконечно.
Гадать о причинах столь небрежного (или, напротив, старательного?) отношения к службе, думаю, бессмысленно. Тем временем срок привлечения В. к уголовной ответственности истек. Дело в том, что преступления по ч. 1 ст. 112 УК в соответствии с требованиями ст. 15 Кодекса относятся к преступлениям небольшой тяжести, а обвиняемый на тот момент был несовершеннолетним. В совокупности это породило ситуацию, при которой, согласно ст. 78 УК, лицо освобождается от уголовной ответственности, если со дня совершения преступления небольшой тяжести истекли два года. В отношении несовершеннолетних этот срок составляет год. Таким образом, орган дознания создал, на мой взгляд, искусственные условия для освобождения В. от уголовной ответственности. В конце концов дело было направлено в суд.
В суде после состоявшегося судебного следствия адвокаты заявили два ходатайства. Защитник подсудимого – о прекращении уголовного преследования в связи с истечением сроков привлечения к уголовной ответственности. Я как представитель потерпевшего, не согласившись с квалификацией преступного деяния, – о возвращении дела прокурору на основании п. 6 ч. 1 ст. 237 УПК.
В своем ходатайстве я пояснил, что в соответствии с п. 6 ч. 1 ст. 237 УПК судья по ходатайству стороны возвращает дело прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом, если фактические обстоятельства, изложенные в обвинительном акте, свидетельствуют о наличии оснований для квалификации действий обвиняемого как более тяжкого преступления либо в ходе предварительного слушания или судебного разбирательства установлены фактические обстоятельства, указывающие на наличие оснований для квалификации действий указанного лица как более тяжкого преступления, общественно опасного деяния.
По смыслу закона основанием для возвращения дела прокурору являются существенные нарушения УПК, допущенные на досудебной стадии производства по делу, не устранимые в ходе судебного разбирательства, в силу которых исключается возможность вынесения судом приговора.
Я обратил внимание суда также на Постановление КС от 8 декабря 2003 г. № 18-П, а именно – на содержание ст. 215, 220, 221, 225, 226 УПК, в соответствии с которыми обвинительное заключение или обвинительный акт как итоговые документы следствия или дознания, выносимые по их окончании, составляются, когда следственные действия по делу произведены, а собранные доказательства достаточны для составления указанных документов. Из этого следует, что если на стадии дознания допущены нарушения УПК, то ни обвинительное заключение, ни обвинительный акт не могут считаться составленными в соответствии с требованиями Кодекса. Таких нарушений, по моему мнению, в данном деле было достаточно.
Кроме того, я указал, что согласно ст. 73 УПК обстоятельствами, подлежащими доказыванию при производстве по уголовному делу, являются среди прочих событие преступления, время, место, способ и другие обстоятельства его совершения, а также характер и размер вреда, причиненного преступлением. В данном деле упомянутые обстоятельства были установлены и оценены не в полном объеме.
В ходатайстве о возвращении дела прокурору я сослался и на правовую позицию Верховного Суда РФ, изложенную в Постановлении Пленума от 15 ноября 2007 г. № 45, согласно которой под уголовно наказуемыми деяниями, совершенными из хулиганских побуждений, следует понимать умышленные действия, направленные против личности человека, которые совершены без повода или с использованием незначительного повода (хулиганские побуждения при совершении преступного деяния, предусмотренного ст. 112 УК, являются квалифицирующим признаком ч. 2 ст. 112 Кодекса). В названном постановлении отмечено также, что при решении вопроса о наличии в действиях подсудимого грубого нарушения общественного порядка, выражающего явное неуважение к обществу, судам следует учитывать способ, время, место их совершения, а также интенсивность, продолжительность и другие обстоятельства.
Явное неуважение к обществу выражается в умышленном нарушении общепризнанных норм и правил поведения, продиктованном желанием виновного противопоставить себя окружающим, продемонстрировать пренебрежительное отношение к ним. Суду надлежит установить, в чем конкретно выражалось грубое нарушение общественного порядка, какие обстоятельства свидетельствовали о явном неуважении виновного к обществу. В рассматриваемом деле В. частично сорвал с себя одежду, демонстрируя обнаженное тело в качестве доминанты, побои несовершеннолетнему он наносил в общественном месте – на детской площадке открытого типа у магазина в садовом обществе, в присутствии несовершеннолетних, включая не достигших 16-летнего возраста, в том числе девочек. Поэтому у органа уголовного преследования были, на мой взгляд, все основания усмотреть в действиях обвиняемого хулиганские побуждения. Но вместо этого дознаватель уклонился не только от оценки данных обстоятельств, но и от упоминания об этом.
Кроме того, как отмечалось в ходатайстве, суду необходимо достоверно установить наличие у лица прямого умысла, направленного на грубое нарушение общественного порядка и проявление явного неуважения к обществу. В том, что В. наряду с умыслом причинить вред здоровью Х. имел умысел на запугивание присутствующих и постановку себя в господствующее положение методами, подлежащими осуждению не только моральными критиками, но и теоретиками уголовного права, у дознавателя, по моему мнению, не должно было остаться сомнений.
В итоге суд, согласившись с доводами ходатайства, постановил, что органы дознания не оценили, повлекли ли действия обвиняемого грубое нарушение общественного порядка, общепризнанных норм и правил поведения в обществе, безопасности в публичных местах; не нарушили ли они спокойствие неопределенно большого круга лиц, нормальные условия жизни и деятельности граждан; усматриваются ли в поведении подсудимого признаки явного неуважения к обществу, можно ли констатировать противопоставление со стороны В. себя обществу, а также демонстрацию собственной исключительности (демонстративное снятие с себя одежды перед избиением потерпевшего) с целью причинения телесных повреждений потерпевшему из хулиганских побуждений, а не по мотиву личной неприязни.
Суд постановил, что доводы представителя потерпевшего, изложенные в ходатайстве о возвращении дела прокурору, в части несоответствия квалификации действий подсудимого и необходимости переквалификации по более тяжкому составу заслуживают внимания и нуждаются в тщательной проверке и надлежащей оценке со стадии предварительного расследования.
Как указано в постановлении, обстоятельства, установленные в судебном заседании, не могут быть восполнены при рассмотрении уголовного дела, так как это отразится на всесторонности и объективности при принятии окончательного решения, поскольку согласно ч. 3 ст. 15 УПК суд не является органом уголовного преследования, не выступает на стороне обвинения или защиты, а создает необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных прав и обязанностей.
Таким образом, как заключил суд, по делу имеются препятствия для его рассмотрения, предусмотренные п. 6 ч. 1 ст. 237 УПК, влекущие возвращение уголовного дела прокурору с целью их устранения.
Этим же постановлением ходатайство защитника подсудимого о прекращении уголовного дела суд признал преждевременным и оставил без рассмотрения на основании возвращения дела прокурору.
Было в этом деле еще одно примечательное событие, отраженное в постановлении суда. Гособвинитель, помощник прокурора Новосибирского района Новосибирской области, возражала против удовлетворения ходатайства представителя потерпевшего о возвращении дела прокурору, мотивируя тем, что предварительное расследование проведено в полном объеме, а действиям обвиняемого дана верная юридическая оценка. В связи с этим она просила суд удовлетворить ходатайство защитника подсудимого и прекратить уголовное преследование В. в связи с истечением срока давности.
Постановлением мирового судьи от 15 сентября уголовное дело было возвращено прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом.
Такие судебные акты встречаешь с удовлетворением не только потому, что суд прислушался к доводам адвоката потерпевшего вопреки доводам гособвинителя, но и в связи с тем, что подобные решения требуют высокой судейской самоидентификации, непредвзятости и беспристрастности.
Может ли судья дать больше чем запросил прокурор?
Может ли судья дать больше чем запросил прокурор?
Ответы на вопрос:
Да может, есть судебная практика, но это редко бывает.
Похожие вопросы
Может ли дать судья более строгий и больший срок чем дает прокурор.
Здравствуте! Когда краевая прокуратура направляет заявление прокурору района, кто должен дать ответ на заявление, прокурор райна или зам. прокурора?
Ситуация такая, нахожусь в судебных тяжбах с предприятием. Первое дело я выиграл, а по второму делу прокурор дал отвод судье, потому что в первом деле который я выиграл была жена судьи в качестве прокурора, а во втором деле сам судья является мужем того прокурора. Прокурор этого дела сослался на статью 16 гпк рф.и дал отвод судье. Дело отдадут другому судье. Прав ли прокурор?
Доброе утро. Можно узнать по уголовному делу. Имеет ли судья запросить сумму штрафа больше чем прокурор?
Может ли судья дать больше, чем просит прокурор?
Скажите, судья может назначить срок больше срока, который запросил прокурор?
Человека судят по ст.171.2 ч.3 УК. Нас 10 человек подсудимых. Я уже год под подпиской о невыезде. Прокурор на суде запросил 2 года условно с испытательным сроком 2 года. Сейчас в ожидании приговора. Скажите, судья может назначить срок больше срока, который запросил прокурор? Спасибо. Как вы думаете?
УК РФ Статья 171.2. Незаконные организация и проведение азартных игр
п. 3. Деяния, предусмотренные частями первой или второй настоящей статьи, совершенные организованной группой или лицом с использованием своего служебного положения или сопряженные с извлечением дохода в особо крупном размере, — наказываются штрафом в размере от одного миллиона до одного миллиона пятисот тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период от четырех до пяти лет либо лишением свободы на срок до шести лет со штрафом в размере до одного миллиона рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до пяти лет или без такового и с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до пяти лет или без такового.
Прокурор на суде запросил 2 года условно с испытательным сроком 2 года. Сейчас в ожидании приговора. Скажите, судья может назначить срок больше срока, который запросил прокурор?
Да, судья может назначить срок больше срока, который запросил прокурор.