Мужик что бык втемяшится ему какая блажь что это

Кому на Руси жить хорошо (Некрасов)/Часть первая/Пролог

Кому на Руси жить хорошо

Часть первая.

Пролог

В каком году — рассчитывай,
В какой земле — угадывай,
На столбовой дороженьке
Сошлись семь мужиков:
Семь временнообязанных,
Подтянутой губернии,
Уезда Терпигорева,
Пустопорожней волости,
Из смежных деревень:
Заплатова, Дырявина,
Разутова, Знобишина.
Горелова, Неелова —
Неурожайка тож,
Сошлися — и заспорили:
Кому живется весело,
Вольготно на Руси?
Роман сказал: помещику,
Демьян сказал: чиновнику,
Лука сказал: попу.
Купчине толстопузому! —
Сказали братья Губины,
Иван и Митродор.
Старик Пахом потужился
И молвил, в землю глядючи:
Вельможному боярину,
Министру государеву.
А Пров сказал: царю…
Мужик что бык: втемяшится
В башку какая блажь —
Колом ее оттудова
Не выбьешь: упираются,
Всяк на своем стоит!
Такой ли спор затеяли,
Что думают прохожие —
Знать, клад нашли ребятушки
И делят меж собой…
По делу всяк по своему
До полдня вышел из дому:
Тот путь держал до кузницы,
Тот шел в село Иваньково
Позвать отца Прокофия
Ребенка окрестить.
Пахом соты медовые
Нес на базар в Великое,
А два братана Губины
Так просто с недоуздочком
Ловить коня упрямого
В свое же стадо шли.
Давно пора бы каждому
Вернуть своей дорогою —
Они рядком идут!
Идут, как будто гонятся
За ними волки серые,
Что дале — то скорей.
Идут — перекоряются!
Кричат — не образумятся!
А времечко не ждет.
За спором не заметили.
Как село солнце красное,
Как вечер наступил.
Наверно б ночку целую
Так шли — куда не ведая,
Когда б им баба встречная,
Корявая Дурандиха,
Не крикнула: «Почтенные!
Куда вы на ночь глядючи
Надумали идти. »
Спросила, засмеялася,
Хлестнула, ведьма, мерина
И укатила вскачь…
«Куда. » — Переглянулися
Тут наши мужики,
Стоят, молчат, потупились…
Уж ночь давно сошла,
Зажглися звезды частые
В высоких небесах,
Всплыл месяц, тени черные
Дорогу перерезали
Ретивым ходокам.
Ой тени! тени черные!
Кого вы не нагоните?
Кого не перегоните?
Вас только, тени черные,
Нельзя поймать — обнять!
На лес, на путь-дороженьку
Глядел, молчал Пахом,
Глядел — умом раскидывал
И молвил наконец:
«Ну! леший шутку славную
Над нами подшутил!
Никак ведь мы без малого
Верст тридцать отошли!
Домой теперь ворочаться —
Устали — не дойдем,
Присядем, — делать нечего.
До солнца отдохнем. »
Свалив беду на лешего,
Под лесом при дороженьке
Уселись мужики.
Зажгли костер, сложилися,
За водкой двое сбегали,
А прочие покудова
Стаканчик изготовили,
Бересты понадрав.
Приспела скоро водочка.
Приспела и закусочка —
Пируют мужички!
Косушки по три выпили,
Поели — и заспорили
Опять: кому жить весело,
Вольготно на Руси?
Роман кричит: помещику,
Демьян кричит: чиновнику,
Лука кричит: попу;
Купчине толстопузому, —
Кричат братаны Губины.
Иван и Митродор;
Пахом кричит: светлейшему
Вельможному боярину,
Министру государеву.
А Пров кричит: царю!
Забрало пуще прежнего
Задорных мужиков,
Ругательски ругаются,
Не мудрено, что вцепятся
Друг другу в волоса…
Гляди — уж и вцепилися!
Роман тузит Пахомушку,
Демьян тузит Луку.
А два братана Губины
Утюжат Прова дюжего, —
И всяк свое кричит!
Проснулось эхо гулкое,
Пошло гулять-погуливать,
Пошло кричать-покрикивать,
Как будто подзадоривать
Упрямых мужиков.
Царю! — направо слышится,
Налево отзывается:
Попу! попу! попу!
Весь лес переполошился,
С летающими птицами,
Зверями быстроногими
И гадами ползущими, —
И стон, и рев, и гул!
Всех прежде зайка серенький
Из кустика соседнего
Вдруг выскочил, как встрепанный,
И наутек пошел!
За ним галчата малые
Вверху березы подняли
Противный, резкий писк.
А тут еще у пеночки
С испугу птенчик крохотный
Из гнездышка упал;
Щебечет, плачет пеночка,
Где птенчик? — не найдет!
Потом кукушка старая
Проснулась и надумала
Кому-то куковать;
Раз десять принималася,
Да всякий раз сбивалася
И начинала вновь…
Кукуй, кукуй, кукушечка!
Заколосится хлеб,
Подавишься ты колосом —
Не будешь куковать!
Слетелися семь филинов,
Любуются побоищем
С семи больших дерев,
Хохочут, полуночники!
А их глазищи желтые
Горят, как воску ярого
Четырнадцать свечей!
И ворон, птица умная.
Приспел, сидит на дереве
У самого костра.
Сидит да черту молится,
Чтоб до смерти ухлопали
Которого-нибудь!
Корова с колокольчиком,
Что с вечера отбилася
От стада, чуть послышала
Людские голоса —
Пришла к костру, уставила
Глаза на мужиков.
Шальных речей послушала
И начала, сердечная,
Мычать, мычать, мычать!
Мычит корова глупая,
Пищат галчата малые.
Кричат ребята буйные,
А эхо вторит всем.
Ему одна заботушка —
Честных людей поддразнивать,
Пугать ребят и баб!
Никто его не видывал,
А слышать всякий слыхивал,
Без тела — а живет оно,
Без языка — кричит!
Сова — замоскворецкая
Княгиня — тут же мычется,
Летает над крестьянами,
Шарахаясь то о землю,
То о кусты крылом…
Сама лисица хитрая,
По любопытству бабьему,
Подкралась к мужикам,
Послушала, послушала
И прочь пошла, подумавши:
«И черт их не поймет!»
И вправду: сами спорщики
Едва ли знали, помнили —
О чем они шумят…
Намяв бока порядочно
Друг другу, образумились
Крестьяне наконец,
Из лужицы напилися,
Умылись, освежилися,
Сон начал их кренить…
Тем часом птенчик крохотный,
Помалу, по полсаженки,
Низком перелетаючи,
К костру подобрался.
Поймал его Пахомушка,
Поднес к огню, разглядывал
И молвил: «Пташка малая,
А ноготок востер!
Дыхну — с ладони скатишься,
Чихну — в огонь укатишься,
Щелкну — мертва покатишься,
А все ж ты, пташка малая,
Сильнее мужика!
Окрепнут скоро крылышки,
Тю-тю! куда ни вздумаешь,
Туда и полетишь!
Ой ты, пичуга малая!
Отдай свои нам крылышки,
Все царство облетим,
Посмотрим, поразведаем,
Поспросим — и дознаемся:
Кому живется счастливо,
Вольготно на Руси?»
«Не надо бы и крылышек.
Кабы нам только хлебушка
По полупуду в день. —
И так бы мы Русь-матушку
Ногами перемеряли!» —
Сказал угрюмый Пров.
«Да по ведру бы водочки», —
Прибавили охочие
До водки братья Губины,
Иван и Митродор.
«Да утром бы огурчиков
Соленых по десяточку», —
Шутили мужики.
«А в полдень бы по жбанчику
Холодного кваску».
«А вечером по чайничку
Горячего чайку…»
Пока они гуторили,
Вилась, кружилась пеночка
Над ними: все прослушала
И села у костра.
Чивикнула, подпрыгнула
И человечьим голосом
Пахому говорит:
«Пусти на волю птенчика!
За птенчика за малого
Я выкуп дам большой».
— А что ты дашь? —
«Дам хлебушка
По полупуду в день,
Дам водки по ведерочку,
Поутру дам огурчиков,
А в полдень квасу кислого,
А вечером чайку!»
— А где, пичуга малая, —
Спросили братья Губины, —
Найдешь вина и хлебушка
Ты на семь мужиков? —

„Найти — найдете сами вы,
А я, пичуга малая,
Скажу вам, как найти“.

— Скажи! —
«Идите по лесу,
Против столба тридцатого
Прямехонько версту:
Придете на поляночку.
Стоят на той поляночке
Две старые сосны,
Под этими под соснами
Закопана коробочка
Добудьте вы ее, —
Коробка та волшебная:
В ней скатерть самобранная,
Когда ни пожелаете,
Накормит, напоит!
Тихонько только молвите:
„Эй! скатерть самобранная!
Попотчуй мужиков!“
По вашему хотению,
По моему велению,
Все явится тотчас.
Теперь — пустите птенчика!»

— Постой! мы люди бедные,
Идем в дорогу дальную. —
Ответил ей Пахом. —
Ты, вижу, птица мудрая,
Уважь — одежу старую
На нас заворожи! —
— Чтоб армяки мужицкие
Носились, не сносилися! —
Потребовал Роман.
— Чтоб липовые лапотки
Служили, не разбилися, —
Потребовал Демьян.
— Чтоб вошь, блоха паскудная
В рубахах не плодилася, —
Потребовал Лука.
— Не прели бы онученьки… —
Потребовали Губины…
А птичка им в ответ:
«Все скатерть самобранная
Чинить, стирать, просушивать
Вам будет… Ну, пусти. »
Раскрыв ладонь широкую,
Пахом птенца пустил.
Пустил — и птенчик крохотный,
Помалу, по полсаженки,
Низком перелетаючи,
Направился к дуплу.
За ним взвилася пеночка
И на лету прибавила:
«Смотрите, чур, одно!
Съестного сколько вынесет
Утроба — то и спрашивай,
А водки можно требовать
В день ровно по ведру.
Коли вы больше спросите,
И раз и два — исполнится
По вашему желанию,
А в третий быть беде!»
И улетела пеночка
С своим родимым птенчиком,
А мужики гуськом
К дороге потянулися
Искать столба тридцатого.
Нашли! — Молчком идут
Прямехонько, вернехонько
По лесу по дремучему,
Считают каждый шаг.
И как версту отмеряли,
Увидели поляночку —
Стоят на той поляночке
Две старые сосны…
Крестьяне покопалися,
Достали ту коробочку,
Открыли — и нашли
Ту скатерть самобранную!
Нашли и разом вскрикнули:
«Эй, скатерть самобранная!
Попотчуй мужиков!»
Глядь — скатерть развернулася,
Откудова ни взялися
Две дюжие руки,
Ведро вина поставили,
Горой наклали хлебушка,
И спрятались опять.
«А что же нет огурчиков?»
«Что нет чайку горячего?»
«Что нет кваску холодного?»
Все появилось вдруг…
Крестьяне распоясались,
У скатерти уселися.
Пошел тут пир горой!
На радости целуются,
Друг дружке обещаются
Вперед не драться зря,
А с толком дело спорное
По разуму, по-божески.
На чести повести —
В домишки не ворочаться,
Не видеться ни с женами.
Ни с малыми ребятами,
Ни с стариками старыми,
Покуда делу спорному
Решенья не найдут,
Покуда не доведают
Как ни на есть доподлинно:
Кому живется счастливо,
Вольготно на Руси?
Зарок такой поставивши,
Под утро как убитые
Заснули мужики…

Источник

Кому на Руси жить хорошо (Некрасов Н. А., 1877)

В каком году — рассчитывай,

В какой земле — угадывай,

На столбовой дороженьке

Сошлись семь мужиков:

Из смежных деревень:

Сошлися — и заспорили:

Кому живется весело,

Роман сказал: помещику,

Демьян сказал: чиновнику,

Сказали братья Губины,

Старик Пахом потужился

И молвил, в землю глядючи:

А Пров сказал: царю…

Мужик что бык: втемяшится

В башку какая блажь —

Не выбьешь: упираются,

Всяк на своем стоит!

Такой ли спор затеяли,

Что думают прохожие —

Знать, клад нашли ребятушки

По делу всяк по своему

До полдня вышел из дому:

Тот путь держал до кузницы,

Тот шел в село Иваньково

Позвать отца Прокофия

Пахом соты медовые

Нес на базар в Великое,

А два братана Губины

Так просто с недоуздочком

Ловить коня упрямого

В свое же стадо шли.

Давно пора бы каждому

Вернуть своей дорогою —

Идут, как будто гонятся

За ними волки серые,

Что дале — то скорей.

Кричат — не образумятся!

А времечко не ждет.

За спором не заметили,

Как село солнце красное,

Как вечер наступил.

Наверно б ночку целую

Так шли — куда не ведая,

Когда б им баба встречная,

Не крикнула: «Почтенные!

Куда вы на ночь глядючи

Хлестнула, ведьма, мерина

Стоят, молчат, потупились…

Уж ночь давно сошла,

Зажглися звезды частые

Всплыл месяц, тени черные

Ой тени! тени черные!

Кого вы не нагоните?

Кого не перегоните?

Вас только, тени черные,

Нельзя поймать — обнять!

На лес, на путь-дороженьку

Глядел, молчал Пахом,

Глядел — умом раскидывал

«Ну! леший шутку славную

Никак ведь мы без малого

Верст тридцать отошли!

Домой теперь ворочаться —

Присядем, — делать нечего.

До солнца отдохнем. »

Свалив беду на лешего,

Под лесом при дороженьке

Зажгли костер, сложилися,

За водкой двое сбегали,

Приспела скоро водочка.

Приспела и закусочка —

Косушки [Косушка – старинная мера жидкости, примерно 0,31 литра.] по три выпили,

Поели — и заспорили

Опять: кому жить весело,

Роман кричит: помещику,

Демьян кричит: чиновнику,

Кричат братаны Губины,

Пахом кричит: светлейшему

А Пров кричит: царю!

Забрало пуще прежнего

Немудрено, что вцепятся

Друг другу в волоса…

Гляди — уж и вцепилися!

Роман тузит Пахомушку,

А два братана Губины

Утюжат Прова дюжего, —

И всяк свое кричит!

Проснулось эхо гулкое,

Как будто подзадоривать

Царю! — направо слышится,

Весь лес переполошился,

С летающими птицами,

И гадами ползущими, —

И стон, и рев, и гул!

Всех прежде зайка серенький

Из кустика соседнего

Вдруг выскочил, как встрепанный,

За ним галчата малые

Вверху березы подняли

Противный, резкий писк.

А тут еще у пеночки

С испугу птенчик крохотный

Щебечет, плачет пеночка,

Где птенчик? — не найдет!

Потом кукушка старая

Проснулась и надумала

Раз десять принималася,

Да всякий раз сбивалася

Кукуй, кукуй, кукушечка!

Подавишься ты колосом —

Не будешь куковать! [Кукушка перестает куковать, когда заколосится хлеб («подавившись колосом», говорит народ).]

Слетелися семь филинов,

С семи больших дерев,

А их глазищи желтые

Горят, как воску ярого

И ворон, птица умная,

Приспел, сидит на дереве

Сидит и черту молится,

Чтоб до смерти ухлопали

Корова с колокольчиком,

Что с вечера отбилася

От стада, чуть послышала

Пришла к костру, уставила

Шальных речей послушала

И начала, сердечная,

Мычать, мычать, мычать!

Мычит корова глупая,

Пищат галчата малые.

Кричат ребята буйные,

Ему одна заботушка —

Честных людей поддразнивать,

Пугать ребят и баб!

Никто его не видывал,

А слышать всякий слыхивал,

Без тела — а живет оно,

Княгиня — тут же мычется,

Летает над крестьянами,

Шарахаясь то о землю,

Сама лисица хитрая,

По любопытству бабьему,

Подкралась к мужикам,

И прочь пошла, подумавши:

«И черт их не поймет!»

И вправду: сами спорщики

Едва ли знали, помнили —

Намяв бока порядочно

Друг другу, образумились

Из лужицы напилися,

Сон начал их кренить…

Тем часом птенчик крохотный,

Помалу, по полсаженки,

К костру подобрался.

Поймал его Пахомушка,

Поднес к огню, разглядывал

И молвил: «Пташка малая,

Дыхну — с ладони скатишься,

Чихну — в огонь укатишься,

Щелкну — мертва покатишься,

А все ж ты, пташка малая,

Окрепнут скоро крылышки,

Тю-тю! куда ни вздумаешь,

Ой ты, пичуга малая!

Отдай свои нам крылышки,

Все царство облетим,

Поспросим — и дознаемся:

Кому живется счастливо,

«Не надо бы и крылышек,

Кабы нам только хлебушка

По полупуду в день, —

И так бы мы Русь-матушку

Сказал угрюмый Пров.

«Да по ведру бы водочки», —

До водки братья Губины,

«Да утром бы огурчиков

Соленых по десяточку», —

«А в полдень бы по жбанчику

«А вечером по чайничку

Вилась, кружилась пеночка

Над ними: все прослушала

И человечьим голосом

«Пусти на волю птенчика!

За птенчика за малого

Я выкуп дам большой».

По полупуду в день,

Дам водки по ведерочку,

Поутру дам огурчиков,

А в полдень квасу кислого,

— А где, пичуга малая, —

Спросили братья Губины, —

Найдешь вина и хлебушка

Ты на семь мужиков? —

«Найти — найдете сами вы.

Скажу вам, как найти».

Против столба тридцатого

Придете на поляночку,

Стоят на той поляночке

Под этими под соснами

Коробка та волшебная:

В ней скатерть самобраная,

Когда ни пожелаете,

Тихонько только молвите:

«Эй! скатерть самобраная!

Теперь — пустите птенчика!»

— Постой! мы люди бедные,

Идем в дорогу дальную, —

Ты, вижу, птица мудрая,

Уважь — одежу старую

— Чтоб армяки мужицкие

Носились, не сносилися! —

— Чтоб липовые лапотки

Служили, не разбилися, —

— Чтоб вошь, блоха паскудная

В рубахах не плодилася, —

— Не прели бы онученьки… —

А птичка им в ответ:

«Все скатерть самобраная

Чинить, стирать, просушивать

Вам будет… Ну, пусти. »

Раскрыв ладонь широкую,

Пахом птенца пустил.

Пустил — и птенчик крохотный,

Помалу, по полсаженки,

Направился к дуплу.

За ним взвилася пеночка

И на лету прибавила:

Съестного сколько вынесет

Утроба — то и спрашивай,

А водки можно требовать

В день ровно по ведру.

Коли вы больше спросите,

И раз и два — исполнится

А в третий быть беде!»

С своим родимым птенчиком,

К дороге потянулися

Искать столба тридцатого.

Нашли! — Молчком идут

По лесу по дремучему,

Считают каждый шаг.

И как версту отмеряли,

Стоят на той поляночке

Достали ту коробочку,

Ту скатерть самобраную!

Нашли и разом вскрикнули:

«Эй, скатерть самобраная!

Глядь — скатерть развернулася,

Откудова ни взялися

Ведро вина поставили,

Горой наклали хлебушка

И спрятались опять.

«А что же нет огурчиков?»

«Что нет чайку горячего?»

«Что нет кваску холодного?»

Все появилось вдруг…

У скатерти уселися.

Пошел тут пир горой!

На радости целуются,

Друг дружке обещаются

Вперед не драться зря,

А с толком дело спорное

По разуму, по-божески,

В домишки не ворочаться,

Не видеться ни с женами,

Ни с малыми ребятами,

Ни с стариками старыми,

Покуда делу спорному

Покуда не доведают

Как ни на есть доподлинно:

Кому живется счастливо,

Зарок такой поставивши,

Под утро как убитые

Оглавление

Карта слов и выражений русского языка

Онлайн-тезаурус с возможностью поиска ассоциаций, синонимов, контекстных связей и примеров предложений к словам и выражениям русского языка.

Справочная информация по склонению имён существительных и прилагательных, спряжению глаголов, а также морфемному строению слов.

Сайт оснащён мощной системой поиска с поддержкой русской морфологии.

Источник

Кому на Руси жить хорошо (Некрасов Н. А., 1877)

По сторонам дороженьки

Идут холмы пологие

С полями, с сенокосами,

А чаще с неудобною,

Стоят деревни старые,

Стоят деревни новые,

Ручьи и реки русские

Но вы, поля весенние!

На ваши всходы бедные

«Недаром в зиму долгую

(Толкуют наши странники)

Снег каждый день валил.

Пришла весна — сказался снег!

Летит — молчит, лежит — молчит,

Когда умрет, тогда ревет.

Вода — куда ни глянь!

Поля совсем затоплены,

Навоз возить — дороги нет,

А время уж не раннее —

Подходит месяц май!»

Нелюбо и на старые,

Больней того на новые

Деревни им глядеть.

Ой избы, избы новые!

Нарядны вы, да строит вас

Не лишняя копеечка,

С утра встречались странникам

Все больше люди малые:

Свой брат крестьянин-лапотник,

У нищих, у солдатиков

Не спрашивали странники,

Как им — легко ли, трудно ли

Солдаты шилом бреются,

Солдаты дымом греются —

Уж день клонился к вечеру,

Навстречу едет поп.

Крестьяне сняли шапочки.

Повыстроились в ряд

И мерину саврасому

Священник поднял голову,

Глядел, глазами спрашивал:

«Небось! мы не грабители!» —

(Лука — мужик присадистый,

С широкой бородищею.

Упрям, речист и глуп.

Лука похож на мельницу:

Одним не птица мельница,

Что, как ни машет крыльями,

«Мы мужики степенные,

Идем по делу важному:

Такая ли заботушка,

Что из домов повыжила,

С работой раздружила нас,

Ты дай нам слово верное

На нашу речь мужицкую

Без смеху и без хитрости,

По совести, по разуму,

По правде отвечать,

Не то с своей заботушкой

К другому мы пойдем…»

— Даю вам слово верное:

Коли вы дело спросите,

Без смеху и без хитрости,

По правде и по разуму,

Как должно отвечать.

Сошлись мы невзначай,

Сошлися и заспорили:

Кому живется весело,

Роман сказал: помещику,

Демьян сказал: чиновнику,

Сказали братья Губины,

Пахом сказал: светлейшему

А Пров сказал: царю…

Мужик что бык: втемяшится

В башку какая блажь —

Не выбьешь: как ни спорили,

Не расходиться врозь,

В домишки не ворочаться,

Не видеться ни с женами,

Ни с малыми ребятами,

Ни с стариками старыми,

Покуда спору нашему

Покуда не доведаем

Как ни на есть — доподлинно:

Кому жить любо-весело,

Скажи ж ты нам по-божески:

Сладка ли жизнь поповская?

Ты как — вольготно, счастливо

Живешь, честной отец. »

В тележке сидя, поп

И молвил: — Православные!

Роптать на Бога грех,

Несу мой крест с терпением,

Живу… а как? Послушайте!

Скажу вам правду-истину,

А вы крестьянским разумом

— В чем счастие, по вашему?

Покой, богатство, честь —

Не так ли, други милые?

— Теперь посмотрим, братия,

Начать, признаться, надо бы

Почти с рожденья самого,

Как достается грамота

Какой ценой поповичем

Священство [Имеется в виду то обстоятельство, что до 1869 г. выпускник семинарии мог получить приход лишь в том случае, когда женился на дочери священника, оставившего свой приход. Считалось, что таким образом поддерживается «чистота сословия».] покупается,

Дороги наши трудные.

Приход [Приход – объединение верующих.] у нас большой.

Не избирают времени:

В жнитво и в сенокос,

В глухую ночь осеннюю,

Зимой, в морозы лютые,

И в половодье вешнее —

И пусть бы только косточки

Нет! всякий раз намается,

Не верьте, православные,

Привычке есть предел:

Нет сердца, выносящего

Без некоего трепета

Аминь. Теперь подумайте.

Крестьяне мало думали,

Дав отдохнуть священнику,

Они с поклоном молвили:

«Что скажешь нам еще?»

— Теперь посмотрим, братия,

Не прогневить бы вас…

Чур! отвечать на спрос!

Молчат — и поп молчит…

— С кем встречи вы боитеся,

Чур! отвечать на спрос!

Вы сказки балагурные,

И песни непристойные,

Попову дочь безвинную,

Кому вдогон, как мерину,

Молчат — и поп молчит…

Крестьяне думу думали,

А поп широкой шляпою

В лицо себе помахивал

Весной, что внуки малые,

С румяным солнцем-дедушкой

Вот правая сторонушка

Одной сплошною тучею

Стемнела и заплакала:

А ближе, над крестьянами,

Из небольших, разорванных,

Смеется солнце красное,

Как девка из снопов.

Но туча передвинулась,

Поп шляпой накрывается —

Быть сильному дождю.

А правая сторонушка

Уже светла и радостна,

Там дождь перестает.

Не дождь, там чудо божие:

Там с золотыми нитками

«Не сами… по родителям

Мы так-то…» — братья Губины

И прочие поддакнули:

«Не сами, по родителям!»

А поп сказал: — Аминь!

Не в осужденье ближнего,

А по желанью вашему

Я правду вам сказал.

Таков почет священнику

В крестьянстве. А помещики…

«Ты мимо их, помещиков!

— Теперь посмотрим, братия,

Во время недалекое

И жили там помещики,

Каких теперь уж нет!

Плодилися и множились

Что свадеб там игралося,

Что деток нарождалося

Хоть часто крутонравные,

Прихода не чуждалися:

У нас они венчалися,

У нас крестили детушек,

К нам приходили каяться,

А если и случалося,

Что жил помещик в городе,

Так умирать наверное

В деревню приезжал.

Коли умрет нечаянно,

И тут накажет накрепко

В приходе схоронить.

Глядишь, ко храму сельскому

На колеснице траурной

В шесть лошадей наследники

Попу поправка добрая,

Мирянам праздник праздником…

Как племя иудейское,

По дальней чужеземщине

Теперь уж не до гордости

Лежать в родном владении

Рядком с отцами, с дедами,

Да и владенья многие

Ой холеные косточки

Где вы не позакопаны?

В какой земле вас нет?

Потом, статья… раскольники [Раскольники – противники реформ патриарха Никона (XVII в.).] …

Не грешен, не живился я

С раскольников ничем.

По счастью, нужды не было:

В моем приходе числится

Живущих в православии

А есть такие волости,

Где сплошь почти раскольники,

Так тут как быть попу?

Все в мире переменчиво,

Прейдет и самый мир…

Законы, прежде строгие

К раскольникам, смягчилися,

А с ними и поповскому

Доходу мат [Мат – зд.: конец. Мат – конец игры в шахматах.] пришел.

В усадьбах не живут они

И умирать на старости

Никто теперь подрясника

Никто не вышьет воздухов [Воздухи – вышитые покрывала из бархата, парчи или шелка, применявшиеся при совершении церковных обрядов.] …

Живи с одних крестьян,

Сбирай мирские гривенки,

Да пироги по праздникам,

Крестьянин сам нуждается,

И рад бы дать, да нечего…

А то еще не всякому

И мил крестьянский грош.

Угоды наши скудные,

Скотинка ходит впроголодь,

А если и раздобрится

Деваться с хлебом некуда!

Припрет нужда, продашь его

За сущую безделицу,

Тогда плати втридорога,

Грозит беда великая

Весна стоит дождливая,

Давно бы сеять надобно,

Пошли крутую радугу

(Сняв шляпу, пастырь крестится,

Деревни наши бедные,

А в них крестьяне хворые

Да женщины печальницы,

И труженицы вечные,

Господь прибавь им сил!

С таких трудов копейками

Случается, к недужному

Придешь: не умирающий,

Страшна семья крестьянская

В тот час, как ей приходится

И поддержать в оставшихся

По мере сил стараешься

Дух бодр! А тут к тебе

Старуха, мать покойника,

Глядь, тянется с костлявою,

Как звякнут в этой рученьке

Конечно, дело чистое —

За требу [Треба – «отправление таинства или священного обряда» (В.И. Даль).] воздаяние,

Не брать — так нечем жить.

И словно как обиженный

Уйдешь домой… Аминь…

Покончил речь — и мерина

Хлестнул легонько поп.

Конь медленно побрел.

А шестеро товарищей,

Как будто сговорилися,

Накинулись с упреками,

С отборной крупной руганью

— Что, взял? башка упрямая!

Туда же лезет в спор! —

Попы живут по-княжески.

Идут под небо самое

Гудит попова вотчина —

На целый божий мир.

Три года я, робятушки,

Жил у попа в работниках,

Попова каша — с маслицем.

Попов пирог — с начинкою,

Жена попова толстая,

Попова дочка белая,

Попова лошадь жирная,

Пчела попова сытая,

— Ну, вот тебе хваленое

Источник