Мужская гендерная социализация что это
Навязанные роли
Кому нужна гендерная социализация
На протяжении жизни человеку приходится выступать во множестве разных социальных ролей. Роли эти устоявшиеся, поэтому неудивительно, что социализация личности зачастую происходит по неким определенным правилам и приводит к предсказуемому результату. Один из таких главных «наборов правил» – социализация по гендерному признаку.
Смелые мальчики, добрые девочки
Установлено, что уже с первых дней жизни ребенка члены семьи (особенно, конечно, родители) воспринимают его по-разному. Мальчики кажутся родителям более требовательными и активными, девочки – более нежными и капризными, поэтому родители позволяют младенцам мужского пола больше физической активности, а девочек сильнее опекают.
Девочкам и мальчикам покупают разные игрушки (зачастую невзирая на собственные предпочтения детей), предъявляют им разные требования (опять же – девочек чаще ограничивают в физической активности, приучают терпеть некоторые неудобства и отказы, мальчиков ограничивают в выражении чувств, особенно «негативных»: обиды и горя). В результате всего этого мы уже к двум – трем годам детей можем наблюдать, что девочки и мальчики действительно отличаются, теперь уже не только по первичным половым признакам.
Традиционно разницу в мужском и женском поведении объясняют биологическими отличиями.
Дескать, сама природа создала нас разными, поэтому мы и ведем себя по-разному, по-разному воспринимаем одни и те же события, по-разному на них реагируем.
Такая точка зрения, несомненно, имеет право на жизнь (конечно, на поведение человека «химия тела» влияет значительно), однако зачастую мы должны говорить именно о социализации по гендерному признаку, о формировании личности не через биологическое, а через социальное.
К чему приводит ограничение девочек в физической активности, научение девочки терпеть, сдерживать некоторые проявления (бурной радости, гнева, агрессии), излишняя опека?
Девочка вырастает с ощущением себя как более слабой, но более выносливой и сдержанной.
Это так называемая ЖГС (женская гендерная социализация) – набор одобряемых женских качеств.
Мальчик в среднем активней, агрессивней, уверенней в себе, склонен рисковать ради успеха.
Это МГС – мужская гендерная социализация.
В будущем на эти изначальные установки упадет еще один пласт: от девочек начнут ожидать скромности, аккуратности, умения «быть выше этого» (не реагировать агрессивно и явно на обиды и «подначки»), умения понимать и предсказывать поведение окружающих. И дома, и в школе от девочки будут требовать помогать близким (помните эту своеобразную школьную практику двоечника подсаживать к отличнице?), отказаться от своих интересов в пользу общего блага.
Мальчикам будут прощать отсутствие скромности («это же мальчишка – ну, конечно, он дерется/дергает девчонок за косички/не делает домашнее задание»), зато не будут прощать слабость, неуверенность в себе и чувствительность.
Помимо нейтральных установок, дети будут получать вредные и токсичные. От мальчиков будут ожидать умения «постоять за себя» (по факту – принятие принципа «кто сильнее – тот и прав») и «добиваться правоты по-мужски». От девочек будут требовать, чтобы они «не провоцировали окружающих» и терпели неуклюжие мальчишеские «ухаживания» (которые зачастую являются насилием). Про стереотип «мальчикам лучше даются технические науки, а девочкам – гуманитарные», я даже не буду рассказывать, это общеизвестные заблуждения.
В результате кровные брат и сестра, воспитанные в одной семье, вырастают в «женщину с Венеры, мужчину с Марса», простите мне упоминание этого весьма спорного психологического труда.
Мне могут возразить, что социализация мальчиков и девочек по мужскому и женскому типу, в общем-то, вполне оправданна. Женщина – это будущая мать и «хранительница очага», а мужчина – это будущий отец и добытчик, у них разные социальные роли, для которых нужны разные навыки.
И даже если мы откинем сейчас биологический аргумент, то так или иначе все получается логично и правильно – мы учим детей тому, что им пригодится в жизни. Мы готовим их к реальным условиям. И это все хорошо, но только до тех пор, пока социализация не вступает в явное противоречие с особенностями личности, с изменившимися условиями жизни человека, с новыми общественными реалиями.
Социализация против натуры
Приведет ли отказ от навязывания традиционных женских и мужских качеств к улучшению существования всего общества, или, напротив, без четкого разделения наступит хаос? Будущее покажет.
Но мне по душе современный подход к воспитанию – развивать ребенка, исходя из его сильных и слабых сторон, его талантов и желаний, а не половой принадлежности. Лишь так можно вырастить свободного и счастливого человека, настоящего мужчину или настоящую женщину, не стереотипных, а живых.
Из книги Энтони Гидденса «Социология»
Два младенца лежат в палате роддома. Один, мальчик, закутан в голубое одеяло, другая, девочка, в розовом одеяле. Каждому ребенку лишь несколько часов от роду, и на них впервые смотрят их бабушки и дедушки.
Бабушка А: Это он – наш первый внук, и мальчик!
Дедушка А: Правда, он здоровый маленький парень? Посмотри на его кулачок. Этот парень станет настоящим маленьким драчуном.
Бабушка А: Мне кажется, он похож на тебя. Ой, смотри – он собирается заплакать.
Дедушка А: Да – только послушай, какие легкие. Он станет отличным парнем.
Бабушка А: Бедняжка, он все еще плачет.
Дедушка А: Ничего. Ему это полезно. Он упражняется, и это развивает его легкие.
Бабушка А: Пойдем поздравим родителей. Они хотели первого мальчика.
Дедушка А: И они были уверены, что будет мальчик, он толкался и пинался еще до рождения.
Когда они уходят поздравлять родителей, появляются бабушка и дедушка второго ребенка.
Бабушка Б: Разве она не прелестна?
Дедушка Б: Да – и такая маленькая. Посмотри, какие у нее маленькие пальчики. Ой, смотри – она пытается сжать кулачок.
Бабушка Б: Какая милая… Ты знаешь, мне кажется, что она немного похожа на меня.
Дедушка Б: Да, вроде бы сходство есть. У нее твой подбородок.
Бабушка Б: Смотри, она собирается заплакать.
Дедушка Б: Может, нам лучше позвать медсестру присмотреть за ней, или сменить белье, или еще что-нибудь?
Бабушка Б: Да, давай. Бедная маленькая девочка. Сейчас, сейчас мы поможем тебе. Хм, я удивлюсь, если они захотят еще одного. Я знаю, лучше, если бы был сын, Фред, но маленькая Фредерика хорошенькая и здоровая. В общем, это единственное, что имеет значение. Я не думаю, что они были удивлены, когда родилась девочка… она вела себя так тихо.
Контраст между двумя диалогами выглядит так преувеличенно, что можно подумать, будто они выдуманы. На самом деле это воспроизведение реальных разговоров, записанных в роддоме.
Благие намерения, или Что такое ЖГС
Социализация – это грамотное, правильное формирование личности с целью гармоничного функционирования в обществе. Человек входит в социальную среду, понимает и принимает ее социальные нормы, правила и законы. Овладевает знаниями и навыками, обеспечивающими гармоничную жизнь в обществе и уверенность в себе. Но социализация мужская и женская происходит по разному пути. Устойчивые гендерные стереотипы мы приобретаем в процессе взросления. Источники идей – в первую очередь родители и другие значимые для ребенка взрослые, информационное поле, в котором взрослеет ребенок. Устойчивые гендерные стереотипы (в том числе и ЖГС) способны привести к серьезным проблемам во взрослом возрасте.
ЖГС – женская гендерная социализация – свод правил и законов, который должен направить девочку на единственно правильный жизненный путь и сделать ее успешной и счастливой.
Так ли это на самом деле? Как ЖГС может навредить?
Основные постулаты ЖГС
Женская гендерная социализация по сути своей отражает и устанавливает правила патриархата. Это происходит не из-за проблем и пробелов в воспитании. Считается, что в основе общества лежат определенные принципы, которые нужно принять, чтобы гармонично существовать в нем.
Благими намерениями…
С самого раннего детства девочка старательно и усердно пытается оправдать ожидания родителей (воспитателей, учителей). Она впитывает в себя свод правил ЖГС и прилежно им следует. Она хорошо учится, не перечит старшим, не дерется и не вступает в конфликт, молчит, когда надо дать отпор, и радует всех тех, от кого зависит в детстве. А потом, когда девочка вырастает, начинаются проблемы.
Хотите, чтобы ваше желание исполнилось? Приглашаем на трансформационную психологическую игру, которая запустит сбычу мечт!
Взрослая девочка оказывается неспособной принять решение (потому что за нее решали). Она не может уйти с нелюбимой работы и от нелюбимого мужа (ведь замужество – это благая цель всей женской жизни). Она чувствует себя ущербной, если у нее нет детей. Конечно, все это прямое следствие женской гендерной социализации. Работа с психотерапевтом позволяет вытащить из глубины подсознания установки, которые с такой заботой внедряли с самого детства.
Последствия ЖГС могут быть следующими:
Женщины реже становятся крупными величинами в области науки и в бизнесе, реже становятся президентами, потому что уже с детства ЖГС отказывает им в лидерстве и блестящем карьерном будущем. Часто таланты и увлечения девочки просто игнорируют, направляя ее в «нужное» русло – «зачем тебе этот профессиональный спорт, лучше учись играть на фортепиано».
Уже взрослая женщина может сама не замечать, как установки, к которым ее приучали с детства, контролируют и управляют ее настоящей жизнью. И тогда очень важно осознавать и анализировать личный опыт – что и как нам говорили в детстве, критически оценивать свое поведение и поступки, больше слушать себя и не игнорировать свои потребности.
Маскулинность для чайников: как становятся мужчинами
COLTA.RU, Фонд имени Генриха Бёлля и Гёте-институт в Москве продолжают разговор о гендере
COLTA.RU, Фонд имени Генриха Бёлля и Гёте-институт в Москве продолжают просветительский онлайн-курс «Маскулинность для чайников» (18+). Он раскрывает темы прошедшего в 2019 году цикла публичных дискуссий «Быть мужчиной» и продолжает курс 2016 года «Гендер для чайников».
«Маскулинность для чайников» — это восемь небольших познавательных видеолекций на самые актуальные темы, касающиеся образа жизни, установок, ценностей и паттернов поведения современного мужчины.
Наш второй эксперт — Ирина Костерина, кандидат социологических наук, гендерный исследователь, программный координатор Фонда имени Генриха Бёлля в России.
Из лекции «Как становятся мужчинами?» вы узнаете: откуда берутся мальчики и как они превращаются в мужчин, что такое мужская гендерная социализация, чем отличаются современные мальчики и современные мужчины от предыдущих поколений, где искать корни школьного буллинга и почему подросткам свойственно рисковое поведение, какие новые нормы маскулинности зарождаются сегодня и как это отражается в современной массовой культуре.
Откуда взялись мальчики?
С понятием гендерной социализации очень важно разобраться, для того чтобы в целом понять, откуда берутся определенные типы мужчин и определенные типы маскулинности. Вообще на протяжении всех исторических периодов в разных странах к мальчикам и девочкам относились по-разному. И даже если мы посмотрим на современное общество, то очень часто родители ждут, в первую очередь, рождения сына, наследника. Поэтому гендерные ожидания иногда начинаются еще тогда, когда ребенка, собственно, и нет. В нескольких странах (даже в современном мире) существует практика селективных абортов, когда, узнав по результатам УЗИ, что будет девочка, родители принимают решение не рожать ее. Это была довольно популярная практика в Китае, в Азербайджане и в Армении. Сейчас почти во всех странах она законодательно запрещена — врачам запрещено на УЗИ говорить, какого пола будет ребенок. Это призвано выровнять тот демографический перекос, который случился из-за таких абортов, когда в ряде стран количество мужчин в нескольких поколениях стало превышать количество женщин.
Дальше, когда ребенок наконец-то рождается, есть практика, которая очень распространена как в западноевропейских странах, так и в России: сразу одевать ребенка в розовое или голубое — в зависимости от пола. То есть ребенок еще не знает ничего о своем поле, он не знает, кто он, но родители уже всячески маркируют его как мальчика, одевая в голубое и давая знать обществу, когда мама гуляет с коляской в парке, кто тут у них родился, какого пола этот ребенок.
Вообще гендерная социализация связана и с тем, как общество воспринимает мальчиков, какие ожидания и требования к ним предъявляются, и с тем, как уже сами подросшие мальчики начинают проявлять свои первые представления о мужественности. На протяжении долгого времени никакого специального представления о подростковом возрасте и о молодости не было. Были дети, и были взрослые. Никакого промежутка между ними не было, и представление о подростковости, о молодости как об отдельном жизненном периоде возникает лишь в конце XIX века. И только затем уже некоторые социальные ученые пытались концептуализировать, чем же отличается именно этот период жизни мальчиков от других периодов.
Более-менее целостные представления о том, что такое подростки, что такое молодежь, складываются только к 30-м — 40-м годам XX века, а к 80-м годам уже складывается несколько различных школ молодежных исследований, которые изучают разные аспекты жизни подростков и молодежи и имеют более-менее четкие представления о том, чем же этот период отличается. На волне появления молодежных субкультур возникает целая британская школа молодежных исследований, которая пытается разобраться, почему субкультуры стали таким ярким новым явлением. Представители этой школы Холл и Джефферсон в своей знаменитой книге «Сопротивление через ритуалы» описывают подростковый период как вот такой психологически новый период в жизни мальчика — психологическую фазу, связанную, с одной стороны, с гормональной перестройкой, с другой стороны — с приобретением новых ценностных изменений.
Идею молодости как особого периода в жизни человека развивает известный социолог Толкотт Парсонс, который пишет о том, что гендерная социализация в этот момент служит своего рода промежуточным звеном, когда ребенок превращается во взрослого. При этом вообще идея молодости как особого периода появилась с возникновением индустриального общества, когда менялся образ жизни людей, и молодость для него — это такой промежуточный период, переход от детства к взрослости. Он считает, что молодость — это период противопоставления себя миру и ценностям взрослых, потому что их жизнь связана с производительным трудом, с ответственностью и контролем, в то время как молодежь пытается отвоевать себе некое пространство свободы, неуправляемости и поиска каких-то своих желаний, своего пути в жизни, но пока не принимает на себя ответственность. А еще он отмечает возникновение новой и очень важной черты — солидарности среди сверстников. Он говорит, что именно в период молодости возникает новая коллективная идентичность.
Эту идею о существовании коллективной солидарности развивает другой ученый — Шмуэль Айзенштадт, который вводит важное понятие — «peer-группы», или «группы сверстников». Он говорит, что peer-группы — это такой важный промежуточный этап, который, с одной стороны, заимствует эмоциональные отношения, свойственные семейному укладу, с другой стороны, подразумевает, скорее, дружеские, приятельские отношения. Но, что очень важно, в них есть влияние друг на друга и контроль за тем, что делают окружающие тебя сверстники. Поэтому, согласно Айзенштадту, peer-группы выполняют очень важную функцию, а именно — функцию передачи ценностей от одного поколения к следующему. Раньше, в доиндустриальную эпоху, эти ценности и представления передавались довольно естественным образом: можно было просто посмотреть, как живут все окружающие тебя люди. Все жили примерно одинаково. Скорее всего, твоя жизнь будет такая же, как жизнь твоего отца и твоего деда. В индустриальную и постиндустриальную эпоху это меняется, и именно в peer-группах, с одной стороны, происходит осмысление тех ценностей, которые передали тебе предыдущие поколения, а с другой стороны, именно в среде сверстников, в молодежной среде, происходят их критика, переосмысление и создание иногда новых смыслов.
Современные мальчики и современные мужчины
Надо сказать, что нынешнее поколение мальчиков и юношей довольно сильно отличается от своих сверстников, которые жили 30 лет назад. С одной стороны, ученые отмечают, что нынешнее поколение взрослеет гораздо быстрее. А с другой стороны, современным мальчикам в гораздо большей степени присущи инфантилизм и беспечность.
В 60-е годы демографы отмечали, что для того, чтобы считать молодого человека взрослым, нужно, чтобы он прошел пять определенных маркеров взросления: он должен покинуть родительский дом, получить образование, устроиться на оплачиваемую работу, жениться и стать отцом. В нынешнем поколении эти маркеры уже не таким существенным образом работают. Для сравнения: если в 60-е годы 65% мужчин соответствовали всем этим пяти критериям, то к 2000-м годам лишь про 31% мужчин можно сказать, что они выполнили программу по всем этим пяти пунктам. Поэтому сейчас говорят о том, что периоды подростковости и молодости существенным образом удлинились. И можно сказать, что подростковый возраст начинается в 10 лет, а молодежный возраст заканчивается в 25, а в некоторых странах — и в 35 лет. Например, в России, согласно определению молодежной политики, молодыми у нас считаются люди до 35 лет.
Есть еще одна важная особенность нынешнего поколения: современная молодежь во многом гораздо более взрослая, чем предыдущее поколение. Они более компетентны во многих вещах. Например, сейчас много говорят о поколении native digitals, подразумевая, что ребенок может управлять смартфоном буквально с пеленок, и многие подростки учат своих бабушек и дедушек, как обращаться с разными девайсами и техникой. Их знания о мире, о различных явлениях, уровень их информированности гораздо выше, чем у предыдущих поколений.
Важно отметить, что в целом меняются представления о том, что значит быть настоящим мальчиком, настоящим юношей, настоящим мужчиной. Если в предыдущем поколении мужчина неизбежно должен был быть основным кормильцем, добытчиком в семье, принимать основные решения, то сейчас многие мужчины не стремятся брать на себя такую ответственность, выполнять всю эту программу, состоящую из пяти критериев, или как минимум отодвигают ее куда-то на более далекое будущее. Поэтому исследователи говорят о том, что современной молодежи в гораздо большей степени присущи ценности гедонизма, индивидуализма, поиска свободы и молодость для них — это тот период, когда можно все попробовать, экспериментировать, получать от жизни удовольствие, но не стремиться сразу обзаводиться семьей и идти на оплачиваемую работу.
Школа гендерной социализации
Часто возникает вопрос: кому же легче взрослеть — мальчикам или девочкам? С одной стороны, мальчикам вроде бы легче. Общество, родители, школа сквозь пальцы смотрят на их шалости. Есть даже какие-то поговорки, связанные с этим. В английском языке, например, есть довольно распространенная фраза «boys will be boys», что означает «ну, мальчики есть мальчики, что с них взять».
С другой стороны, это же общество — и особенно группы сверстников — предъявляет к мальчикам гораздо более жесткие критерии того, что значит быть «нормальным» (или «настоящим») мужчиной. Не нужно плакать, не нужно жаловаться, нужно уметь постоять за себя, важно отвечать за свои решения, важно защищать своих близких, важно быть сильным, дерзким, умным, ловким. Поэтому в школах многие мальчики, ориентируясь на этот образец нормативной маскулинности, боятся прослыть ботаниками и сознательно занижают свои способности к учебе, получают худшие оценки и всячески сдерживают свое желание быть хорошими учениками. Исследовательница Кристин Гриффин отмечает, что такие вот нерадивые мальчики во многих культурах приобрели форму своего рода моральной паники. И сложилось новое представление о том, что мальчики всегда хуже учатся в школе, чем девочки, что они хулиганы и что нужно каким-то образом вмешиваться и контролировать их поведение.
Основное место, где происходит гендерная социализация мальчиков, — это, конечно, школа. Школа воздействует на формирование представлений о маскулинности и поведение мальчиков через три основные вещи: дисциплину, учебный план и спорт. И под учебным планом Рэйвин Коннелл, которая много занималась исследованием поведения мальчиков в школах, понимает не просто расписание занятий или сами названия предметов, но и то, каким образом они устроены и как реагируют взрослые и учителя на поведение мальчиков, какие замечания, не связанные напрямую с предметом, делают им на уроках (например, про их характер и личные особенности), каким образом учителя поощряют мальчиков. Например, было довольно распространенное стереотипное представление о том, что мальчики гораздо лучше в математике, в точных науках, а девочки лучше в гуманитарных науках и искусствах. И учителя обычно являются теми, кто формирует эти стереотипы, кто подбадривает мальчиков: «Давай, получай хорошие оценки по физике и математике, у тебя это лучше получится», — в то время как девочкам не дают развиваться и показывать свои способности в этих предметах.
В связи с этим Коннелл также отмечает, что именно в школьный период есть определенное давление на маскулинность со стороны сверстников, которые формируют разные иерархии маскулинности. Она считает, что эти иерархии сами по себе представляют отдельный вид насилия. На верхней ступени находятся мальчики — носители так называемой гегемонной маскулинности. Мы ее можем называть «мачо-маскулинность» или «токсичная маскулинность». Обычно это такая силовая, насильственная маскулинность. Соответственно, все другие мальчики, которые не вписываются в этот тип, находятся на каких-то других ступенях иерархии. И вообще Коннелл говорит о том, что есть два самых популярных типа подростковой маскулинности в школах. Первый тип — это такой успешный мальчик, заводила, задира. Он пользуется успехом у девочек, часто участвует в драках, не очень любит учиться, но при этом он достаточно активный и иногда агрессивный. Второй тип — это успешные ученики, которые, наоборот, в гораздо большей степени инвестируют усилия и время в хорошие оценки; они ориентированы на получение потом хорошего образования, хорошей работы, карьеры, но при этом в школе они не являются особо популярными.
С окончанием школьного периода перед мальчиками встают новые задачи и новые вызовы — как встроиться в рынок труда, и это не только требует усилий с точки зрения карьеры, но и также ставит новые вопросы к маскулинности.
Буллинг и рисковое поведение подростков
Нужно сказать, что школа — иногда достаточно жесткий (или даже жестокий) период в жизни юношей, и это связано с тем, что в школе существует такой феномен, как буллинг. О буллинге и его связи с маскулинностью много пишут различные исследователи. Об этом писал Игорь Семенович Кон, и эту тему много изучал американский исследователь Майкл Киммел. В своих книгах он говорит о том, что школа — это такой период, когда мальчики испытывают маскулинность друг друга, когда они стараются задирать других мальчиков, провоцировать их, устраивать драки, травлю, обзывать и оскорблять, для того чтобы таким образом возвыситься самим и отстоять свое право быть более сильным, более нормативным мужчиной.
Буллинг в американских школах и колледжах признается как довольно серьезная проблема. Существуют неписаные кодексы, как должны себя вести «настоящие мальчики» и «настоящие мужчины». В Америке также есть популярное выражение «bros before hoes», что можно перевести как «парни важнее девчонок». Это выражение означает мужскую солидарность, которая именно в период школы и университета наиболее сильна и важна. Что же заставляет мальчиков и юношей солидаризироваться друг с другом и ориентироваться на общественное одобрение и на одобрение, прежде всего, своих сверстников?
Как пишет Киммел, в период молодости никто не знает правил, никто не понимает, что значит быть «настоящим мужчиной» и как это делать. И, таким образом, юноша, молодой человек, мальчик застревают между двумя требованиями — быть «настоящим мальчиком» и быть «настоящим мужчиной». По ироничному выражению Киммела, многим парням кажется, что где-то есть такая специальная книга, где написано, что значит быть «настоящим мужчиной» и что для этого нужно делать. И каждому мальчику кажется, что все остальные мальчики прочитали эту книгу, а он нет.
Кроме того, Киммел отмечает, что маскулинность — это всегда гомосоциальная установка. Это значит, что мальчики в своем поведении всегда ориентируются на других мальчиков, на их реакцию и одобрение. С этим Киммел, а также другие исследователи связывают то самое иногда демонстративное поведение в молодежных компаниях и в школьных группах. И опять же с этим связаны, например, гомофобные проявления, которые очень часто существуют в подростковый период. Одни юноши хвалятся своими сексуальными победами, хвалятся, что у них было свидание с популярной в школе девочкой, другие юноши оскорбляют своих одноклассников, используя обидные гомофобные слова, чтобы получить одобрение своих одноклассников и чтобы никто не подумал, что ты недостаточно мужественный.
Медийные образы маскулинности
Интересно посмотреть на то, какие образы маскулинности предлагают нам современные кино и телевидение. Там довольно много новых образов, которых не было в предыдущих поколениях. Если мы посмотрим на российскую действительность, на музыкальную сцену, на сериалы, то, в принципе, мы увидим достаточно патриархальные установки и людей, которые поют или играют брутальных, крутых героев. Если мы послушаем тексты таких популярных российских рэп-исполнителей, как, например, Face, то это всегда образ такого крутого чувака, который, с одной стороны, очень независимый, против всех, а с другой стороны, пользуется популярностью у девочек.
Популярный российский певец Егор Крид в то же время представляет собой совершенно новый образ. Вообще количество романтических певцов за последнее время растет, и это юноши, которые транслируют новый образец маскулинности, не боятся быть эмоционально открытыми, уязвимыми, не боятся плакать, не боятся признаваться в своих неудачах. В популярной песне Егора Крида «Миллион алых роз» есть такая фраза: «Я нужен тебе, когда есть бабло и когда я на пике». Получается, что это признание в том, что финансово несостоятельные юноши неуспешны, но в то же время наш лирический герой вполне открыто говорит всему миру о том, что он как раз такой, неуспешный.
В современных американских сериалах по сравнению с теми фильмами, которые были в 60-е годы, и даже с крутыми героями боевиков 80-х и 90-х годов тоже возникает достаточно большое количество новых героев и новых образцов маскулинности. Популярный сериал «Теория Большого взрыва» на протяжении 10 и даже больше лет транслировал совершенно новую идею о том, что для того, чтобы быть успешным и популярным мужчиной, не обязательно быть сильным и крутым, а гораздо важнее быть умным. И отсюда появилась еще одна популярная фраза, что ум — это новая сексуальность.
Похожие ценности развивает и серия книг и фильмов о Гарри Поттере, где в общем-то все основные герои представляют собой тип таких тихих мальчиков-ботаников — выходцев из простых семей или из семей без родителей. У них нет никакой поддержки, они все делают сами и всего добиваются своим умом и своими стараниями. В то же время они противостоят антигероям, которые как раз являются выходцами из элитистских семей.
В последние годы появилась еще более интересная, можно сказать, даже революционная тенденция, когда во многих сериалах и популярных фильмах возникают квир-герои, которые в достаточной степени популярны. Если раньше такие герои часто были на периферии, были, скорее, маргиналами, то теперь это успешные персонажи, которыми зритель восхищается и с которых хочется брать пример.
Идея проекта: Ирина Костерина
Координаторы: Наталья Витол, Алена Жоголь
Продюсер: Максим Поплавский
Иллюстрации: Екатерина Горбачева
Камера: Олег Лейнов, Егор Крылов
Редактор: Лола Тагаева
Монтаж: Илья Железко