На чем основана китайская культура по отношению к человеческой жизни

Традиционная культура Китая – от древности до наших дней

Китай тысячи лет не допускал к своей территории иностранных гостей, что позволило создать здесь особую атмосферу, жизнь и идеологию, которая была характерна исключительно для китайцев.

Общая характеристика культуры Китая

В меру возможности современных технологий и развития культуры, многие европейцы и американцы считают, что культурное развитие китайцев отстает от современного мира. Все из-за того, что Китай долго оставался закрытым для других народов и изолированным государством.

Но, наверное, именно изоляция от мира и общего развития помогла сохранить здесь своеобразную культуру и поддерживать давние традиции в том виде, в котором они зарождались.

Чужестранцев не пускали сюда до 1949 года (кроме случаев, связанных с торговой сферой). После того, как допуск в страну получили другие страны, в Китае были запрещены некоторые традиции, решили вводить прогрессивные европейские виденья. Это внесло свой отпечаток на духовную культуру китайцев.

Только в 1980 гг. власти Китая начали осознавать, что такие действия далеко не положительно отражаются на развитии китайцев, внедренный прогресс мог вовсе погубить все культурное наследие и традиции, которые копились тысячами лет. С этого времени старые культурные традиции и идеологию начали опять пробуждать. Сегодня китайская культура – уникальное явление, в котором соединяются современный модерн и старые традиции.

Особенности китайской культуры

Если не говорить о каждой из сфер культуры, а характеризировать в общем, то получиться выделить такие особенности:

Наибольшее влияние на формирование их своеобразного менталитета, письменности и культуры сыграла замкнутая политика.

Характерные черты и ценности культуры Китая

Китайская культура имеет свои ценности. Она формировалась под влиянием определенных религиозных, мифологических и философских знаний.

Самыми выраженными характерными чертами китайской культуры являются:

Культура Древнего Китая

Древний Китай был страной, которая поразила своими изобретениями и их количеством. Уже тогда в Китае были одни из лучших астрономов в мире. Они умели определять дату солнечного и месячного затемнения. Они могли распознавать пятна на солнце и появление комет. Именно в Древнем мире китайцы стали изобретателями бумаги, компаса.

Еще в 3 тыс. до н.э. китайцы закладывают основы письменности и начинают пользоваться иероглифами. Особое внимание уделяется философским учениям. Одним из главных философов и ученых того времени стал Конфуций, который ввел конфуцианство – учение, главным заданием которого было достижение человеком совершенства и гармонии.

Особое внимание уделялось и образованию. Образованный человек до совершеннолетия должен постигнуть 6 главных наук: арифметику, музыку, вождение колесницы, письмо, стрельбу из лука, этикет. Дети должны в обязательном порядке знать и свою историю.

Уже в то время в Китае изготовляли одни из лучших шелковых тканей, начинали заниматься живописью, архитектурой, резьбой по дереву и камню.

Современная культура в Китае

Современная китайская культура и её особенности:

Источник

Культура Китая

На протяжении многих веков Китай оставался непонятной и загадочной для западного человека страной. Долгое время местные жители ревностно оберегали свою культуру от посягательств «белых варваров». В XIX веке европейские колонизаторы разрушили самоизоляцию Китая. Бесценные знания, накопленные в течение тысячелетий, удивительные изделия китайских мастеров и литература стали достоянием всего мира. Однако Поднебесная хранит ещё немало тайн и духовных сокровищ.

Особенности формирования китайской культуры

Китайская культура складывалась под влиянием целого ряда факторов, сделавших её уникальной и отличной от привычных европейцу культурных форм и традиций. К таким факторам относятся:

Философские и религиозные установки, доминирующие в китайской культуре

Китайская культура зиждется на ряде мифологических, религиозных и философских концепций, нашедших отражение в художественном творчестве и духовной жизни китайцев. Наиболее ярко в китайской культуре проявляются:

Наука

Древний Китай быстро стал одним из главных мировых центров науки и философии. Высокому развитию науки в Китае способствовала её плотная связь с практикой. Научные трактаты носили прикладной характер и были руководствами для агрономов, моряков, чиновников, лекарей и т. д.

Основной упор делался на точные и естественные науки. Помимо практической необходимости, этому способствовали религиозные и философские воззрения китайцев, вдохновлявшихся природой и уделявших большое внимание числовой символике.

В Китае была весьма высоко развита астрономия, сформировавшаяся на основе простых наблюдений за небесными светилами. Результаты наблюдений позволили создать календарь и разработать правила морской навигации. Китайские мыслители создали одну из первых геоцентрических систем в мире. Они полагали, что вселенная подобна яйцу, где желтком является земля, а скорлупой — небосвод. Китайские астрономы выделили 28 созвездий, а также ещё в I в. до н. э. начали изучать пятна на солнце.

Для изучения окружающего мира, строительства и навигации древнекитайским исследователям требовались некоторые устройства. Так были созданы компас, первый небесный глобус и первый сейсмограф.

Особенности конструирования старинных дворцов, акведуков и храмов свидетельствуют о высочайшем уровне инженерного дела в Китае. Местные строители были хорошо знакомы с основами физики, геометрии и алгебры. Также в Китае была хорошо развита металлургия. Здесь очень рано были получены железо и бронза. Кроме того, китайские мастера одними из первых в мире сумели получить чугун и сталь.

Также в Китае зародилась такая наука как почвоведение. Китайские агрономы ввели классификацию почв и определили оптимальные сроки основных агрокультурных мероприятий. Для того чтобы добиться наибольшей урожайности с древнейших времён в Китае создавались сложные ирригационные каналы и системы орошения.

Китайцы считались и одними из лучших врачей древнего мира. До наших дней дошло множество трактатов, описывающих различные болезни, способы их лечения, свойства некоторых трав и правила создания лекарств. Местные лекари часто рекомендовали больным соблюдение диеты, лечебную гимнастику и могли применять иглоукалывание. Наиболее талантливые врачи уже в III веке могли успешно проводить полостные операции.

Литература

Как и у большинства других народов, одними из первых литературных жанров в Китае стали эпические поэмы, оды, культовые песни, а также подвергшиеся переработке народные песни. Долгое время авторы этих произведений не соблюдали каких-либо правил стихосложения. Но к VII веку сформировалась классическая китайская поэзия, требовавшая соблюдения определённых стихотворных форм и рифмы. Одновременно изменилась и тематика произведений, авторы всё чаще обращались к собственным эмоциям и переживаниям.

Поэтическое наследие древнего и средневекового Китая очень велико. Для удобства исследователи поделили китайскую поэзию на несколько групп:

Китайская художественная проза была представлена преимущественно сочинениями философов конфуцианской школы. Литература, представляющая собой аналог современной беллетристики, не пользовалась почётом среди представителей высших слоёв общества. По их мнению, она должна была удовлетворять запросам самых невзыскательных читателей или играть роль простого досуга. Беллетристика той эпохи включала в себя фольклорные сказания, притчи, авантюрные или комические истории, исторические рассказы.

Живопись

Наиболее популярным жанром в китайской живописи является пейзаж. Природа почиталась во многих древнекитайских философских и религиозных учениях. Бег волн, величественные горы, растения, умирающие осенью и возрождающиеся весной, были для китайцев воплощениями бесконечного круговорота жизни и вечности. Кроме того, природа стала неким эстетическим идеалом и примером для подражания. Ключевыми художественными образами в китайском искусстве стали вода, гора и дерево. Эти объекты, так или иначе, встречаются практически на всех образцах древнекитайской живописи. Вода символизировала космический поток Дао; гора — незыблемость; а дерево олицетворяло мифическое Древо жизни и постоянное обновление природы.

Природа выступает главным персонажем на многих древнекитайских картинах. Изображения людей, животных, построек или каких-либо предметов, как правило, несколько теряются на фоне величественных пейзажей и играют вспомогательную роль.

Другими распространёнными сюжетами китайской живописи были бытовые зарисовки (жизнь буддийского монастыря, крестьяне за работой, придворные дамы, городские улицы и их обитатели), а также изображения божеств и демонов.

Около VII века в Китае развился новый живописный жанр — парадный портрет. Такие портреты были довольно условны и не передавали каких-либо индивидуальных или психологических черт изображённого человека. Лица персонажей вырисовывались нарочито беспристрастными, а основной акцент делался на символах, передающих информацию о должности и положении героя картины, — одежде, головном уборе, письменных принадлежностях и т. д.

Сам стиль рисования в Китае резко отличался от европейских художественных традиций. Изображения наносились на шёлк или тонко выделанную кожу. Большая часть изображений выполнялась тонкими, аккуратными линиями, что придавало законченному рисунку некоторую воздушность и хрупкость.

Готовые картины не вставляли в рамы, а хранили в виде свитков или вешали на стены без обрамления.

Художественная роспись часто использовалась для украшения фарфоровых изделий. Обычно на посуде изображались растения, птицы и животные. Краски для росписи фарфора готовили из минералов, а для того, чтобы рисунок не стирался со временем, его наносили до момента покрытия изделия глазурью.

Особым живописным жанром в Китае считается каллиграфия. Человек, желающий овладеть этим искусством, должен научиться не просто различать и воспроизводить иероглифы, но и контролировать силу и скорость движений кистью. Занятие каллиграфией — это своеобразная форма медитации. Считалось, что наносящий на бумагу иероглифы художник должен прибывать в особом состоянии сознания, очистив свои мысли от суеты и дурных помыслов.

Зодчество

Согласно представлениям древних китайцев, строительство — это один из способов противостоять хаосу и злым духам, желающим навредить человеку. Возведение любого здания, будь то дворец, храм или хозяйственная постройка, воссоздаёт в миниатюре процесс сотворения мира.

Строительство императорских дворцов должно было отражать идею главенства императора и его связь с небесным божеством. Кроме того, дворцы показывали могущество и власть своего обитателя. Поэтому каждая новая династия старалась создать как можно больше роскошных зданий. В этом плане даже Великая китайская стена имела не только практическую (защита от кочевников), но и репрезентативную функцию, показывая богатство и величие своего заказчика.

Несмотря на то, что в Китае не так много земли, подходящей под постройки, здесь долгое время почти не строили многоэтажных зданий. Исключение составляли лишь дозорные или надвратные башни, а также пагоды. Это связано с сейсмической активностью в данном регионе: чем больше этажей, тем менее устойчиво и небезопасно здание.

Подавляющее большинство китайских архитектурных комплексов имеет квадратную или прямоугольную форму и ориентировано по сторонам света. Древнекитайский зодчий во время проектирования ориентировался на числовую символику. Поэтому в китайских храмах и дворцах всегда чётко определённое количество колонн, окон, дверных проёмов и т. д.

Основные традиции китайского зодчества были заложены в XV-X вв. до н. э. Здания строились на небольшом глиняном возвышении, на котором устанавливался каркас из колонн. Крыши были преимущественно двускатными с загнутыми углами. Такая крыша обеспечивала хорошую вентиляцию и позволяла стекать дождевой воде. Немного позже придавать углам изогнутую форму стали не из практических, а из магических соображений. По представлениям местных жителей, злых духи перемещаются только по прямой линии и поэтому не смогут попасть в дом с такой причудливой крышей. В качестве строительного материала китайцы, как правило, использовали дерево.

Наиболее распространённой разновидностью храмовой постройки в Китае является пагода — многоярусное, вытянутое вверх здание. Форма этих строений была позаимствована китайцами из соседней Индии. Пагоды возводились представителями самых разных конфессий — буддистами, даосами, индуистами. Архитектура пагоды символизирует бесконечное повторение цикла «смерть-возрождение», а также космологическую триаду — Земля, Небо, Мировая Ось.

Свои строения китайские зодчие, как правило, украшали зооморфными фигурами — преимущественно, драконами и птицами. При этом каждое изображение занимало своё место в зависимости от стороны света.

К наиболее известным образцам китайского зодчества, помимо Великой китайской стены, относятся:

Музыка

Музыкальная культура Китая начала оформляться в иньскую эпоху (1600-1027 гг. до н. э.). Тогда особой популярностью пользовалась «музыка-юэ» — комплекс, сочетающий пение, музицирование и танец. Танцоры, певцы и музыканты неизменно присутствовали на религиозных церемониях и на светских мероприятиях в императорском дворце. Музыка Древнего Китая строилась на пяти основных нотах, каждая из которых соответствовала определённой стихии, небесному светилу, числу и т. д.

К числу традиционных китайских музыкальных инструментов относят:

В древнекитайской традиции искусство сочетать звуки приобщает человека к небесной гармонии и позволяет ему общаться с божествами и духами.

Театр

Китайский театр вырос из религиозных мистерий-карнавалов. Карнавальные традиции существовали не только в Китае, но и по всему миру. Во время религиозных праздников люди надевали костюмы и маски, превращаясь в животных, богов или демонов. На карнавалах часто разыгрывались сценки, изображающие какие-либо мифологические сюжеты. Со временем небольшие театрализованные постановки стали устраиваться во дворцах.

Первые светские театры в Китае стали появляться ещё при династии Хань (206 г. до н. э. — 220 г. н. э.). На специальных аренах разыгрывались представления с участием шутов, акробатов и фокусников. Однако полноценная драматургия, позволившая разыгрывать настоящие театральные постановки, возникла только в XIII веке. Исследователи выделяют в традиционном китайском театральном искусстве две разновидности:

Традиционный китайский театр — синтетический вид искусства, сочетающий музыку, пение, танец и поэзию.

Источник

Культура Китая

Культура Китая — одна из самых древнейших в мире. Она оказала огромное влияние на развитие культуры соседних стран. Китайские традиции и обычаи были переняты Японией, Кореей, Вьетнамом и другими государствами. В свою очередь, некоторые из соседних стран оказали влияние на культуру китайского народа. Так, широкое распространение в Китае получил буддизм, пришедший из Индии.

В 1949 году была образована Китайская Народная Республика, во главе которой встала коммунистическая партия, и в период с 1966 по 1976 год в стране проходила Культурная революция, в ходе которой традиционная культура была практически уничтожена.

Современная китайская культура — это смешение традиционных культурных ценностей, коммунистических идей и постмодернистского влияния, связанного с глобализацией.

Говоря о китайской культуре, нельзя не упомянуть об архитектуре. Для традиционных китайских зданий характерны двусторонняя симметрия, баланс, свободное пространство.

Также для китайских архитектурных строений свойственна протяженность в ширину, в отличие от европейских зданий, вытянутых вверх.

Символы китайской культуры — дракон, нэцке, китайские фонарики и вееры; именно с ними Китай ассоциируется во всем мире. А огромные китайские вазы во всех странах стали символом богатства и стабильности. Кстати, они производятся по очень интересной технологии — их украшает декоративная резьба с изображением древних сюжетов.

Китайцы уделяют большое внимание геомантии и фэн-шуй. В соответствии с этим сводом правил, здание строят задней частью к возвышенности, а передней — к воде, за входной дверью должно быть препятствие, так как китайцы верят, что зло распространяется лишь по прямой линии, по зданию развешивают талисманы и иероглифы, привлекающие счастье, удачу и богатство.

Китайская литература имеет трехтысячную историю. Первые иероглифические надписи были обнаружены археологами на черепаховом панцире и кабаньем клыке — их относят к эпохе династии Шан.

Национальная одежда Китая до сих пор остается источником вдохновения для многих современных дизайнеров. И мужской и женский костюм древних китайцев состоял из длинных штанов с матерчатым поясом и свободной распашной кофты с мешкообразными рукавами, сужающимися книзу и оканчивающимися манжетами. Вместо кофты могли носить свободный халат с запахом слева направо и тесемочной завязкой. Женские наряды отличались лишь красотой вышивки. Китаянки только в эпоху Тан переоделись в юбки и кофты, похожие на европейские.

Знаете ли вы, что именно китайцы изобрели самый удобный и дешевый писчий материал — бумагу? Конечно, первые книги были написаны не на бумаге, а на бамбуковых планках. Они были длинными и узкими, и на них умещалось мало иероглифов, которые наносились заостренными деревянными палочками, смоченными в черном лаке. На одну книгу уходило множество планок, связанных шелковыми шнурками, и она была тяжелой и неудобной для чтения.

Источник

Основные черты китайской культуры

Основные черты китайской культуры

Прежде чем говорить о принципах деловой жизни на Востоке и их возможной роли в современном мире, полезно хотя бы кратко ознакомиться с основными чертами китайской культуры. Тема эта сложная и многоплановая. Мой очерк не претендует ни на доказательность, ни на теоретическую полноту. Я основываюсь на своём знании китайской литературы, многолетнем опыте общения с жителями разных областей Китая и — last not least — на появившиеся в последние десятилетия результаты социологических исследований, которые предоставили наконец некоторые количественные параметры ряда черт китайского миропонимания, характера и поведения. Эти исследования, кстати сказать, разрушают немалоустойчивых стереотипов в отношении китайцев и показывают большое разнообразие культурных типов, существующих в рамках китайской цивилизации.

Здесь самое время подчеркнуть, что «китайский мир», при всей его внутренней целостности и последовательности, интуитивно явственно ощущаемых, вовсе не означает единообразия мышления и поведения его обитателей. Как раз наоборот: китайская цивилизация чрезвычайно богата локальными различиями, порой очень резкими. Это, может быть, самая большая загадка жизненного уклада Китая, так отличающая его от, скажем, уклада соседней Японии. Для сравнения обратимся к России: мы можем резонно утверждать, например, что ядром русской культурной традиции является жертвенность, представленная в образе первых русских святых Бориса и Глеба, но из этого отнюдь не следует, что русские живут или даже обязаны жить по закону жертвенности. Такое требование было бы, помимо прочего, попросту безнравственно. Во всяком случае, китайская культура, или, точнее сказать, уникальное китайское мироощущение, не созидается умственно, не является плодом проекции идеальных понятий на действительность, а как бы спонтанно возникает из реального переживания единственного и неповторимого события, соприкосновения духа и окружающего мира, которое не вмещается ни в какие абстрактные формулы. Главный принцип китайской культуры — «соответствие моменту», что предполагает «преемственность в изменениях» (тун бянь). Мы имеем дело с результатами творческой жизни духа, которая воплощается не в отвлечённых правилах (распространённое мнение о косности и рутинёрстве китайского мировоззрения глубоко ошибочно), а в точности отношения к наличной ситуации. Дух китайской культуры способен к бесконечному разнообразию своих проявлений в истории.

Помимо большого числа локальных и региональных вариантов китайского культурного типа в последние десятилетия становятся всё более заметны различия, вызванные модернизацией китайского общества.

На наших глазах в Китае углубляется пропасть между городской и деревенской культурой, возникла и быстро растёт прослойка «модернизированных» или даже «глобализированных» китайцев, которые почти полностью оторвались от традиционного быта и всё же… остаются китайцами и в собственных глазах, и в глазах окружающих. Более того, социологические обследования на Тайване показывают, что, к примеру, тайваньцы, отличаясь наибольшей открытостью влияниям современного Запада, в то же время более преданы традиционным ценностям и нормам жизни, чем даже жители КНР.

Ядро китайской культуры, её жизненный нерв часто определяют как приверженность идее совместной и гармоничной жизни людей. Любой китаец на вопрос о том, что для китайцев есть высшая ценность, не задумываясь ответит: согласие, или гармония (хэ) между людьми. Подобные суждения сами по себе звучат как тавтология: в конце концов культура и есть не что иное, как среда и средство человеческой коммуникации. Мы должны уточнить: речь идёт об общении, которое основывается на природной данности жизни, но артикулируется и регулируется посредством того, что в Китае называют «ритуалом» (ли), то есть определённым действием, одновременно нормативным и символическим. Смысл общения или осмысленная коммуникация по-китайски пребывают помимо слов и сопутствующей им формалистики, хотя, разумеется, не могут обойтись без них. В этом нет ничего специфически китайского, и отсюда уже можно вывести все многообразие форм китайского миросознания. Но китайцы с уникальной последовательностью претворили принцип символического действия в свою жизнь, и это обстоятельство предопределило очевидную даже для постороннего наблюдателя самобытность китайского культурного гения.

Ближайшие следствия указанной исходной точки китайского миропонимания лежат на поверхности китайской жизни во всём её многообразии.

Во-первых, китайцы приучены не ставить своё «я» на первое место и открыто заявлять о своих личных интересах и желаниях. Подобно тому, как классический китайский сад создавался с учётом того, каким он видится взору со стороны, а китайский пейзаж совмещает очень разные перспективы созерцания, китаец всегда действует с учётом позиции или точки зрения других людей, вовлечённых в ситуацию. Западные социологи нередко называют китайское видение «холистическим», то есть целостным. Мой знакомый профессор из США Стивен Розенфилд. по профессии экономист, повидавший много китайских студентов, утверждает, что китайцу свойственно воспринимать мир в его сложной целостности, по принципу гештальта: отвечая на вопрос учителя, он думает не только о том, каким должен быть правильный ответ, но и том, как его ответ будет воспринят учителем. Гармония превыше всего! В итоге на лице китайца, которое вследствие всё той же заботы китайцев о гармонии слывёт бесстрастным, порою всё-таки отражается сложная гамма чувств.

Во-вторых, китайцы придают большое, даже исключительное, значение символическим формам коммуникации — разного рода эмблемам, формулам вежливости, нормативным жестам и проч. — и таким способам выражения, которые указывают на неназываемое и неизъяснимое в именовании и объяснении, подчёркивают значимость безмолвия в речи. В китайской литературе чрезвычайно развито искусство намёков и недоговорённостей, аллюзий и скрытых цитат, при том, что теория словесности в Китае не знала противопоставления буквального и переносного смыслов и имела очень смутное представление о «фигурах речи». Это и понятно: тропология вносит в речь слишком большую определённость. Аналогичным образом, китайской мысли чуждо противопоставление общего и особенного, основного и второстепенного. Её главный материал — символический тип, всегда конкретный, но заключающий в себе универсальное качество. Китайская «мудрость» не есть теория или учение, накладываемые на действительность. Она представляет собой, скорее, артикуляцию природного ритма жизни во всём его многообразии. Деятельное начало Ян таит в себе пассивное начало Инь, и одно не лучше и не хуже другого, а главное — не может без этого другого существовать. Или вот пример из области литературы: в отличие от европейских «романов воспитания» любовники в китайских романах не обмениваются письмами с подробными описаниями и оценками своих чувств. Каждый из них может лишь сказать другому, что «чувствует то же самое», что и его визави. В итоге китайский социум легко переходит в интериоризированное и символическое измерение, что, кстати сказать, очень облегчило восприятие современными китайцами виртуального мира электронных коммуникаций. Сегодняшние глобализированные формы китайской цивилизации — например, чайнатаун — являют собой в значительной степени символическую, виртуальную реальность, пространство производства и потребления знаков.

В-третьих, китайцам свойственно воспринимать действительность, точнее, пространство и время в единстве большого — в потенциале бесконечного — разнообразия составляющих её нюансов. Так, в китайском классическом пейзаже или на сцене китайского театра мы можем наблюдать соприсутствие событий, очень удалённых друг от друга в пространстве и времени. Китаец с пониманием воспринял бы слова русского поэта о том, что жизнь есть только череда подробностей. Отсюда и необыкновенная чувствительность китайцев, перед которыми европейцы, уповающие на своё абстрактное, инструментальное знание и на свои «теоретические модели», так часто выглядят тупо-бесчувственными. Познание по-китайски есть вживание, «телесное усвоение» (ти хуэй) самого качества наличной обстановки. Отсюда же и неспособность китайца к открытой дискуссии и к последовательному обоснованию или развитию принятой им точки зрения. Столкновение аргументов подменяется в Китае обменом всё теми же частными и притом эстетически значимыми формулами, цитатами, намёками. Собственно, необозримый репертуар таких эстетических фрагментов знания или, говоря шире, качественно определённых моментов существования и составлял кладезь китайской мудрости. Системы классификации в китайской культуре, по европейским понятиям, хаотичны и основываются на как будто случайных признаках. Соответственно, целью учения и обучения считалось просто запоминание как можно большей части этого репертуара: ученики аккуратно записывали и запоминали слова учителя, а потом передавали их собственным ученикам. Аналогичным образом, в традициях духовного совершенствования обучение сводилось к «телесному усвоению» нормативных поз и движений. Традиционная методика образования (принятая на всём Дальнем Востоке) теперь иронически именуется китайцами как «кормление уток» по аналогии с тем, как крестьянин насильно кормит и поит своих уток перед тем, как отвезти их на рынок.

В-четвёртых, китайцы воспринимают свою социальную среду как часть собственной судьбы, и притом едва ли не важнейшую её часть, которая служит самым беспристрастным судьёй людских достоинств и недостатков. Китайцы верят в моральное воздаяние поступков, неотвратимо проявляющееся в людском мнении и людской молве. Личная честность и справедливость в отношениях с другими воспринимается ими скорее в прагматическом ключе — как действительный социальный капитал личности. А вера в неотвратимость справедливого возмездия уже в этом мире служит в китайском обществе в известном смысле даже более эффективным регулятором поведения, чем идея загробного суда в западных религиях. Она же во многом предопределила и свойственный китайцам оптимистический взгляд на жизнь: каждый в конце концов получает по заслугам. Приверженность китайцев идее конкурсных экзаменов как надёжного инструмента отбора в государственную элиту самых талантливых — самое известное, но лишь одно из многих проявлений их веры в справедливость и осмысленность жизни. Вообще китайцам свойственно незыблемое доверие к естественному течению жизни и базовым институтам общества. Этим, помимо прочего, объясняется и необыкновенная живучесть традиционного китайского уклада жизни, и успех китайцев на поприще коммерции и финансов. Везде, где есть хотя бы тонкая паутина деловых связей между китайцами, последние имеют заведомое преимущество перед местным населением, часто вовлечённым во всевозможные внутренние разбирательства. В то же время китайцам свойственны недоверие, подозрительность и соперничество на уровне личных отношений между друзьями и партнёрами. Здесь «кредит доверия» необходимо постоянно подтверждать.

В-пятых, китаец не мыслит жизни без той или иной формы нравственного усилия, личного совершенствования, одновременно физического и духовного. Собственно, сама жизнь для него есть форма морального усилия, или, по завету Конфуция, «превозмогания себя» (кэ цзи), устанавливающая свой, для европейцев, возможно, парадоксально звучащий закон: чем больше человек постиг природу жизни, чем естественнее он живёт, тем выше он восходит в нравственном отношении. Вершина же нравственного совершенства — способность без остатка отдаться спонтанному течению жизни и, следовательно, жизненная свобода. Тот же Конфуций считал вершиной своего жизненного пути способность «следовать велениям сердца, не нарушая правил».

Таким образом, базовая категория китайского мировосприятия — это не индивид, а некая жизненная общность, которая имеет иерархическую природу. В ней индивидуальное «я» подчинено некоему высшему, коллективному единству и им оправдывается. По этой же причине нравственное усилие совершенствования, самопреодоления совпадает для китайцев с чистым опытом жизни «как она есть». Быть собой по-китайски означает жить в полном согласии со своей общественной средой, и в конфликте индивида с обществом всегда неправ отдельный человек. Общество считается беспристрастным и справедливым судьёй человеческих поступков. Китайцы по натуре конформисты, предпочитающие сохранение существующего порядка вещей насильственным изменениям (маоистская революция была всё же временным вывихом, вызванным особыми историческими обстоятельствами). Линь Юйтан хорошо заметил, что китайцам свойственно ставить выше постулатов абстрактного разума изменчивую и аморфную практическую разумность — то, что по-русски относится к сообразительности, внутреннему пониманию, «чувству» ситуации или, наконец, обыкновенному здравому смыслу. Для китайского писателя отнюдь не было экстравагантным утверждать, что естественное человеческое чувство способно сделать человека разумным, и ссылаться в доказательство своей правоты на поведение добродетельных вдов, чья любовь к умершему мужу порождала в них верность моральным нормам — высшему проявлению разумности.

Проявления отмеченных черт китайского мировоззрения в жизненном укладе и характере китайцев, в самом их жизнечувствии разглядеть нетрудно. Они сказываются в непринуждённой, словно врождённой вежливости и необычайной скромности вплоть до полного самоотречения, в культивировании как бы безошибочного музыкального слуха жизни, в полном отсутствии вкуса к цинизму, хамству или вандализму, в трудолюбии и вере в справедливость всего, что даётся жизнью, в колоссальном трудолюбии и неистощимом терпении. Сами китайцы именно в этом трудолюбии и терпении, в доверии к какой-то высшей справедливости жизни, amor fati, позволяющем им сохранять спокойствие и оптимизм даже в самых неблагоприятных жизненных ситуациях, видят главное достоинство своего национального характера и залог жизненности китайской цивилизации.

Все эти черты китайского миропонимания со всей наглядностью проявляются в особенностях воспитания детей. По наблюдению гонконгского социолога Сунь Лунцзи, «с самого начала китаец определяет себя через двухстороннее отношение с другими людьми». На первых порах это чувство своей соотнесённости с миром воспитывается в ребёнке посредством тесных контактов с родителями, имеющих скорее чисто физический, телесный характер. Ребёнок постоянно находится рядом с родителями, особенно матерью: спит и ест вместе с ними, висит за спиной или на груди матери, когда она выходит из дома или даже работает в поле. К этому надо добавить, что в Китае было принято довольно долго — до трёх-четырех лет — кормить ребёнка грудью. По заключению некоторых психологов, до пяти лет ребёнок в китайском обществе вообще не считался отдельной человеческой единицей. Позднее малолетние дети попадали под контроль старших братьев и сестёр. Воспитательные меры носили в основном характер физического воздействия или запрета, словесные объяснения и наставления, вообще разговоры родителей с детьми были относительно редки. По преданию, матери великих мудрецов древности начинали воспитывать своих гениальных детей «безмолвным воздействием» ещё в период их внутриутробного существования — идеальная воспитательная ситуация, согласно китайским представлениям! Даже по поводу домашних ритуалов детям, как правило, не давали никаких разъяснений: младшие просто наблюдали за действиями старших и повторяли их. Одним словом, в детях воспитывали прежде всего способность к символической коммуникации, безмолвному «единению сердец», которая характерна как раз для ритуального поведения.

Естественно, в детях всячески поощряли, с одной стороны, сдержанность и скромность, а с другой — преданность общему благу своего коллектива, в первую очередь родителей и всей семьи. Ограничение своих личных желаний вплоть до полного «опустошения себя» — первый и совершенно непререкаемый закон китайской жизни, который, как считалось, нисколько не противоречит человеческому естеству. До сих пор, согласно китайскому законодательству, забота о родителях и их поддержка — первая обязанность человека, невыполнение которой может повлечь наказание. От детей требовали максимальной сдержанности движений, умения владеть собой и сохранять бесстрастный вид. Практические результаты такого подхода к воспитанию заметить нетрудно. Гарвардский психолог Дж. Кэйган, несколько лет изучавший поведение китайских и американских детей в разных ситуациях, пришёл к выводу, что «китайские дети меньше говорят, менее подвижны, меньше улыбаются во многих (но не всех) лабораторных эпизодах и более сообразительны в общении; они держатся ближе к матери, меньше играют в обществе незнакомых детей и взрослых и больше плачут, когда их разлучают с матерью».

В свете сказанного выше о важности для китайцев личного совершенствования, которое в китайской культуре фактически отождествляется с природой самой жизни, а также неразрывной связи личности с её естественным жизненным коллективом (семьёй, кланом и производными от них общественными формами) легко понять, что в китайском обществе совершенно исключительной значимостью наделялось гуманитарное, книжное учение как самое достоверное свидетельство нравственного усилия и — в условиях общей веры в справедливость жизни — самый верный путь к успеху. Учить грамоте в Китае всегда начинали, да и сейчас начинают чуть ли не с пелёнок, в хороших семьях письменным принадлежностям полагалось быть любимыми игрушками ребёнка, от которого все родственники ждали успеха, ибо его успех был успехом всей семьи и клана. От юных учеников уже в детских садах требуют неукоснительного соблюдения дисциплины, а нарушителей и нерадивых подвергают довольно строгим, а главное, унизительным наказаниям. Плоды подобного воспитания подчас весьма озадачивают западных учёных. Американский психолог С. Брейнер, отмечая «полное отсутствие спонтанности» в китайских детях, заключает:

«Если конформизм и отсутствие спонтанности можно рассматривать как очевидные социальные симптомы серьёзной психопатологии, тогда Китай ожидают впереди серьёзные проблемы. Если же считать эти качества ценными и не имеющими отношения к психопатологии, тогда основные понятия детской психологии нуждаются в пересмотре».

Можно указать множество особенностей поведения и жизненной философии китайцев, которые согласуются с подобной воспитательной парадигмой. Поражает отсутствие явленной агрессивности в странах китайской цивилизации, особенно в Сингапуре и на Тайване, где она, по моим наблюдениям, приближается к абсолютному нулю: за семь лет жизни на Тайване я ни разу не видел, чтобы кто-то разговаривал на улице на повышенных тонах, не говоря уже о драках. Нелишне напомнить, что в Китае не поощрялись, а сплошь и рядом прямо запрещались коллективные игры, которые могли порождать среди детей агрессивность и состязательность. Ещё и сегодня, скажем, китайских боксёров почти не видно. Любое публичное обвинение было только поводом к признанию обвиняемым своей вины, и если сосед жаловался главе семьи на поведение его сына, последнего без лишних разбирательств подвергали наказанию. Обиды и гнев, порождаемые несправедливыми обвинениями и наказаниями, в Китае следовало «проглатывать». Надо сказать, этим искусством китайцы владеют прекрасно.

Другое важное следствие китайского воспитания — незыблемое уважение к иерархии, которая воспринимается как внешнее проявление иерархии духовных и нравственных состояний. Власть в Китае вообще не отделялась от авторитета, мудрости и личной добродетели, и китаец всегда живёт с чувством уважения к власти, даже если он (как обычно и бывало) не видел от неё ничего хорошего и даже никогда не встречал её реальных представителей. «Высокий пост — значит большая учёность», — гласит китайская поговорка, для китайцев звучащая далеко не всегда иронически. (Читатель может без труда сравнить этот образчик народной мудрости Китая с откровенными насмешками русских над псевдоумным начальством.) Здесь — весь секрет китайской идеи политики, где власть предстаёт воплощением или, точнее, действует от имени незыблемого и притом морального по природе вселенского порядка. Китайский ребёнок, отмечает американский социолог китайского происхождения Ф. Сюй, «не только обладает более отчётливым сознанием статуса-кво, но и устраняет любое желание со своей стороны превзойти общее положение вещей». Прежде и превыше всего китаец ищет санкционированную данность жизни. Отсюда его стойкое, совершенно архаическое по нынешним временам уважение к старшим и к любому учителю.

В своей среде китайцы твёрдо следуют правилу «Не высовывайся» и остро чувствуют свою взаимозависимость с окружающими. Главное понятие китайской этики — это «лицо», которое есть сумма социальных претензий индивида, признаваемых обществом. «Лицо» может быть маленьким или большим в зависимости от социального статуса, и его можно потерять помимо своей воли — достаточно, чтобы окружающие перестали делать жесты, часто совершенно формальные, удостоверяющие наличие «лица» у данного человека. Потерянное «лицо» нельзя восстановить собственными усилиями. «Хороший человек не спорит, а тот, кто спорит, — не хороший человек», — гласит изречение из даосского канона «Дао-Дэ цзин». Вспыхнувший конфликт может быть разрешён либо смертью обидчика (так было принято в древности), либо «искренним», часто весьма драматично разыгрываемым раскаянием. Поэтому немалая часть поведения китайцев до сих пор преследует цель подтвердить и сохранить «лицо» — как собственное, так и окружающих людей. Главное средство достижения этой цели — избегание любых конфликтов пусть даже ценой неискренности и лжи в общении с другими. Доведённая до карикатурной крайности, но не совсем безосновательная критическая точка зрения на общество, ценящее превыше всего «лицо» своих членов, представлена в отзыве нонконформистского мыслителя XVI века Ли Чжи о современных ему нравах: «Лжец лжёт лжецу, и оба довольны». В одно время с Ли Чжи первый европейский миссионер в Китае Маттео Риччи дал китайскому обществу убийственную характеристику: «пустыня благопристойности».

Забота о сохранении «лица», разумеется, не устраняла и не устраняет соперничества в китайском социуме. Напротив, это соперничество в силу целого ряда объективных причин носит очень ожесточённый характер. Но там, где нет места открытому противостоянию, тем большее значение приобретают разного рода скрытые, косвенные способы борьбы за влияние на среду. Поэтому всевозможные слухи и сплетни занимают огромное, по европейским понятиям, неподобающе важное место в повседневной жизни китайцев. В любом случае, молодому китайцу из простой семьи, чтобы сделать карьеру, и сегодня нужно совершить поистине неимоверные усилия. Тем ценнее успех, и тем большее уважение он вызывает среди окружающих.

Китайский социум, таким образом, включает в себя три уровня или сферы отношений. Его самая внутренняя сфера, или ядро, представлена естественным жизненным коллективом, в первую очередь семьёй, в рамках которого поведение индивида определяется понятием безусловного нравственного долга: здесь каждый даёт столько, сколько может, и тогда, когда может, не рассчитывая на вознаграждение. Зато каждый из дающих знает, что всегда может рассчитывать на помощь и поддержку семейного коллектива.

Внешнюю сферу образуют устойчивые связи профессионального, делового или даже личного характера, где отношения, как в торговых сделках, строятся на основе взаимообразности и обоюдной выгоды. В Китае труднее, чем на Западе, приобрести друга, зато надёжность связей и доверие, особенно в деловой и личной жизни, ценятся в китайском обществе особенно высоко. Китайцы способны быть очень преданными и благодарными друзьями и, как правило, не отворачиваются от старых добрых знакомых. В конце концов, старые друзья — это наша собственная жизнь как путь совершенствования и плоды духовного мужания.

Наконец, круг незнакомых и посторонних людей составляет самую внешнюю область китайского социума — по существу, асоциальную. По отношению к этим людям у нас нет никаких личных обязательств, вытекающих из кровного родства или взаимности отношений, а значит, с ними и не может быть никаких отношений, на них не обязательно должно распространять и то «человеческое чувство» (жэнь цин), которое составляет подлинный стержень китайской социальности. Речь идёт отнюдь не о сентиментальном сочувствии или даже обыкновенном радушии, а об обязательствах перед партнёрами по установленным «связям», довольно бесстрастно рассчитываемых на основании предоставленных друг другу услуг. В современной западной литературе (в частности, Мин Ченем, Ф.-Й. Рихтером) это понятие так и толкуется: «человеческие обязательства».

Помню, как в первый свой приезд в китайскую деревню я стал по русскому обыкновению здороваться с местными жителями, которые в ответ проходили мимо с каменными лицами. Видя моё недоумение, мой спутник, уроженец этой деревни, сказал мне: «У нас не принято здороваться с незнакомыми людьми». А ведь речь шла об односельчанах, которые, несомненно, знали друг друга в лицо. Разгадка проста: не следует обращать внимания на того, с кем тебя не связывают «человеческие обязательства». Иностранные наблюдатели часто отмечают поразительное безразличие китайцев к несчастью чужих людей и нежелание им помочь. Упомянутый выше Линь Юйтан даже обратил внимание на отсутствие в китайской традиции чего-либо похожего на притчу о добром самаритянине, добавив с пафосом: «великим и катастрофическим было это упущение!» Кислые ремарки европейцев по поводу душевной чёрствости китайцев, конечно, не обязательно соответствуют истине: китайцы наделены даром сочувствия и сострадания, во всяком случае, не меньше любого европейского народа. Дело в культурных нормах и представлениях, регулирующих поведение. Но в любом случае поведению китайцев свойствен контраст между в высшей степени вежливым, обходительным обращением со «своими» людьми и холодно-безучастным, а часто откровенно враждебным отношением к «чужим». Упомянутый выше гонконгский социолог Сунь Лунцзи говорит об отсутствии в Китае «публичной добродетели» и «непросвещённом эгоизме» китайцев. «Можно сказать, — заключает Сунь Лунцзи, — что с самого рождения китаец вовлечён в сеть межличностных отношений, которая определяет и организовывает его существование, контролирует его сознание. Когда китайский индивид не находится под контролем сознания окружающих, он становится самым эгоистичным из людей, живёт совершенно беспорядочно и втягивает в этот беспорядок других»[4].

Оставляю это высказывание без комментариев. Читатель может сам оценить, насколько оно соответствует действительности, если имеет возможность наблюдать жизнь китайцев в российских пределах.

Между тем та же особенность китайского жизнепонимания по-другому проявляется в практической неспособности китайцев совместно работать в эмоционально нейтральной среде, без знаков аффектации и взаимной симпатии. Многим европейцам, которые часто считают китайцев анемичными и бесчувственными, будет, наверное, удивительно узнать, что сами китайцы склонны видеть в европейцах существ бездушных и скучных, которые интересуются только технической стороной дела и даже не умеют дарить подарков.

Сходные несогласия легко обнаружить и в подходах к этической проблеме. Немало европейцев охотно согласятся с Максом Вебером, который утверждал, что китайская этика «лица» «разрушает естественную тенденцию к утверждению целостной личности». Со своей стороны, большинство китайских ревнителей своей культуры убеждены 8 том, что европейская цивилизация поражена язвой эгоизма и индивидуализма.

Китайская культура действительно представляет очень непохожий на западный и вместе с тем очень стройный и последовательный взгляд на человека и человеческую социальность. Этот взгляд в значительной степени игнорирует принятые в европейской традиции интеллектуальные, психические и даже физические границы личности. Основа человеческой социальности в китайском понимании есть «сердце» (синь), которое не разделяет, а, наоборот, соединяет ум и чувство и, аналогичным образом, не разделяет индивиды, а объединяет их, служит всеобщей средой и средством человеческой коммуникации. Китайские философы различали «производное» или «законченное сердце», равнозначное индивидуальному сознанию, и «исконное» или «древнее сердце» — подлинное условие индивидуального сознания. Ничто не мешало им говорить даже о «сердце Неба и Земли», в котором и благодаря которому происходит всякое духовное общение и человек постигает свою изначальную природу.

Но сердце — часть физического тела, которое играет исключительно важную роль классификатора, ритуальной эмблемы в символическом «сердечном общении». Собственно, задача человеческого совершенствования, как об этом писал древний конфуцианский учёный Мэн-цзы, и состоит в том, чтобы от «малого тела» (то есть физической индивидуальности) дорасти до «большого тела» подлинной человеческой социальности, которая есть момент всеобщей типизации всех моментов существования и в этом качестве — покой в бесконечном движении мира. Задача познания при этом, как уже отмечалось выше, заключалась не в утверждении индивидуальной самостоятельности и оригинальности, а во вживании, вникании или, как говорили в Китае, «телесной встрече», усвоении всем своим существом определённого типа опыта, что и было подлинным венцом личного совершенствования.

Этот взгляд на личность предопределил особенности китайских представлений о формах общественной жизни, где безраздельно царит понятие «семьи», в ходе истории обогащавшееся всё новыми смысловыми оттенками и в конце концов явившее образец столь характерного для китайского миросозерцания неразличения буквального и метафорического смыслов. «Семья — это и школа, и корпорация, и секта, и даже весёлое заведение с певичками».

Преемственность в изменениях — вот главный девиз китайской концепции стратегии и основополагающий принцип китайской цивилизации. Великий Путь — это, по слову Лао-цзы, «вечно вьющаяся нить», которая незримо пронизывает все эпохи мировой истории.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.

Продолжение на ЛитРес

Читайте также

14.1. Понятие, основные черты и стадии налогового процесса

14.1. Понятие, основные черты и стадии налогового процесса В литературе существует два подхода к налоговому процессу:– часть законотворческого процесса;– как процесс применения норм налогового материального права.В рамках первого подхода под «налоговым процессом»

6. Основные черты интеграции в конце XIX – начале XX в.

6. Основные черты интеграции в конце XIX – начале XX в. Интеграция экономической жизни в мире идет по многим направлениям:а) интернационализация производительных сил посредством обмена средствами производства и технологическими знаниями, а также международной

2. Основные признакии черты предпринимательства

2. Основные признакии черты предпринимательства Предпринимательство играет ключевую роль в становлении и развитии рыночных отношений. Мировой опыт показывает, что чем больше возможностей для своей деятельности у отдельных предпринимателей, тем более высоки темпы

2. Основные признаки и черты предпринимательства

2. Основные признаки и черты предпринимательства Предпринимательство играет ключевую роль в становлении и развитии рыночных отношений. Мировой опыт показывает, что чем больше возможностей для своей деятельности у отдельных предпринимателей, тем более высоки темпы

17.3. Занятость и безработица: причины, основные черты, виды и последствия

17.3. Занятость и безработица: причины, основные черты, виды и последствия Дисбаланс рынка труда, как правило, имеет хронический характер. Поэтому проблемы занятости рассматриваются всеми экономическими школами.1. Английский священник Мальтус сформулировал закон

§ 2. Современный экономический рост: понятие и основные черты

§ 2. Современный экономический рост: понятие и основные черты На рубеже XVIII–XIX вв. в Западной Европе начались масштабные социально-экономические перемены, особенно заметные в контрасте со стабильностью и устойчивостью предшествующих тысячелетий (см. карта 1). Этот

ГЛАВА XXII ОСНОВНЫЕ ЧЕРТЫ ПЕРЕХОДНОГО ПЕРИОДА ОТ КАПИТАЛИЗМА К СОЦИАЛИЗМУ

ГЛАВА XXII ОСНОВНЫЕ ЧЕРТЫ ПЕРЕХОДНОГО ПЕРИОДА ОТ КАПИТАЛИЗМА К СОЦИАЛИЗМУ Пролетарская революция и необходимость переходного периода от капитализма к социализму. Весь ход развития капиталистического способа производства и классовой борьбы в буржуазном обществе

Основные черты материально-производственной базы социализма.

Основные черты материально-производственной базы социализма. В результате двух величайших преобразований — социалистической индустриализации страны и коллективизации сельского хозяйства — в СССР была создана материал-производственная база социализма.

Основные черты и требования закона планомерного развития народного хозяйства.

Основные черты и требования закона планомерного развития народного хозяйства. В условиях социализма распределение средств производства и рабочей силы между различными отраслями социалистической экономики осуществляется на основе закона планомерного развития

§ 2. Основные черты и этапы развития феодальной экономики стран Западной Европы

§ 2. Основные черты и этапы развития феодальной экономики стран Западной Европы Характерной чертой формирующихся западноевропейских государств было то, что их экономика в той или иной мере основывалась на феодальных отношениях. Преобладающей формой хозяйствования

Основные понятия китайской стратегии

Основные понятия китайской стратегии Прежде чем давать оценку китайской стратегии, полезно указать некоторые её важнейшие понятия. Это позволит лучше понять особенности китайского мировоззрения и его внутреннюю последовательность. Для нас уже не будет неожиданностью

ГЛАВА XXII ОСНОВНЫЕ ЧЕРТЫ ПЕРЕХОДНОГО ПЕРИОДА ОТ КАПИТАЛИЗМА К СОЦИАЛИЗМУ

ГЛАВА XXII ОСНОВНЫЕ ЧЕРТЫ ПЕРЕХОДНОГО ПЕРИОДА ОТ КАПИТАЛИЗМА К СОЦИАЛИЗМУ Пролетарская революция и необходимость переходного периода от капитализма к социализму. Весь ход развития капиталистического способа производства и классовой борьбы в буржуазном обществе

29. Основные черты страховых правоотношений

29. Основные черты страховых правоотношений Страховое правоотношение значительно отличается от других видов обязательственных правоотношений, поскольку обладает своим определенным набором индивидуальных черт. Это отличие проявляется во всех его структурных

2.2. Основные черты и направления развития первобытнообщинного хозяйства

2.2. Основные черты и направления развития первобытнообщинного хозяйства В развитии истории экономики в зависимости от вида материала, служившего для изготовления орудий труда, выделяется несколько эпох: Эпоха первобытной экономики хронологически совпадает в основном

3.1. Основные черты и этапы развития экономики средневековья

3.1. Основные черты и этапы развития экономики средневековья Экономика средневековья связана с развитием феодализма. Последний представляет универсальную стадию, которую прошли почти все народы мира. Однако ее формирование происходило в разных условиях. К примеру, если

Источник