На что живут спортсмены
Куда уходят чемпионы
Что делать спортсмену после завершения карьеры — один из самых болезненных вопросов для профессионального атлета. Многие чемпионы пропадают из поля зрения болельщиков и с трудом адаптируются к обычной жизни. Как справиться с неизбежным кризисом и почему в России олимпийское золото не дает финансовой стабильности, корреспонденту «РР» рассказал двукратный олимпийский чемпион, один из самых молодых главных тренеров в истории, пятиборец Андрей Моисеев
Трудоустройство спортсмена после завершения карьеры — проблема во всех видах спорта?
Однозначно. В течение многих лет ты посвящаешь себя только спорту, у тебя нет свободного времени, ты действительно весь день тренируешься. Спорт становится твоей профессией. А потом эта профессия заканчивается. И встает вопрос — чем заниматься. Это основная проблема. Сейчас люди становятся более грамотными, появляются помощники, которые тебя поддерживают в жизни, помогают получить высшее образование, специализацию, с которой ты дальше можешь работать. Но даже если есть диплом и профессия, потом сталкиваешься с настоящей работой и понимаешь, что тебе нужно заново учиться. Уровень твоего образования — базовый, и ты не очень внимательно к нему относился, потому что все время уходило на спорт.
Многие ломаются?
В большинстве случаев да. Я знаю не так много олимпийских чемпионов. Не будем говорить о группе женщин, которая сидит в Госдуме и занимается серьезными делами. В основной массе олимпийские чемпионы — мелкие бизнесмены, ничего особенного.
Золото не кормит
Сложно в таких видах спорта, как ваш, без олимпийских медалей заработать на жизнь?
Не то что без олимпийских, даже и с олимпийской медалью не получается. Если спортсмен не молодой и у него нет сбережений, олимпийская медаль не обеспечивает ему финансовую стабильность. Получаешь сто тысяч евро, плюс еще левые деньги, плюс могут подарить квартиру. Если новая квартира без ремонта, то хватает на то, чтобы заехать в нее, сделать ремонт и, может, какой-нибудь автомобиль купить. Все. Вот твой пакет на жизнь. Больше медаль никаких прав не дает. Мне кажется, у нас не так уж много олимпийских чемпионов — нужно как-то более основательно премировать за такие вещи, около миллиона долларов был бы неплохой гонорар. Для молодого спортсмена сто тысяч евро — это ни о чем.
А машину олимпийцам разве не дарят?
Начали дарить с 2006 года. За олимпийское золото в Афинах в 2004 году не было, а в 2008 году уже подарили.
Кстати, а что вы купили на свой первый гонорар?
Как раз машину и приобрел. Я занял на финале Кубка мира второе место, заработал 3–3,5 тысячи долларов и купил себе автомобиль.
Какой?
«Оку». Да, все смеялись, зато она была новой. Я говорил, что не хочу лазить под машину и ремонтировать «девятку» непонятного года выпуска за те же деньги. Пока хватает только на «Оку» — буду ездить на «Оке», зато на новой.
И сколько проездили?
Два с половиной года. Там я уже выиграл Олимпийские игры, удалось купить другую машину.
В США и Европе нет таких подарков за завоеванные медали. У нас ведь платят намного больше.
Там другие плюсы. Рекламные контракты, бесплатная учеба, которая иначе стоит безумных денег, и так далее. Так на так и выходит. К примеру, Майкл Фелпс получил за медаль двадцать тысяч долларов, но зато восемнадцать миллионов в год у него выходит по контракту с фирмой Speedo.
Фелпс все-таки один такой.
Не один, есть и другие в плавании, легкой атлетике, других видах спорта. Олимпийский чемпион в Америке — это такой статус на всю жизнь, и с этим званием уже никогда не пропадешь. Ты пойдешь в любую тренерскую секцию и будешь получать деньги только за то, что ты олимпийский чемпион — неважно, как будешь тренировать детей. И всех поведут к тебе — без разницы, есть у тебя опыт работы или нет. Это такой статус, социальный пакет. Там олимпийский чемпион — серьезное звание. У нас, конечно, поощряют, отмечают олимпийских чемпионов, но социальный пакет маленький.
Найди в себе чиновника
В России есть какие-то льготы олимпийцам на учебу?
Нет. Только личные связи и что-то вроде «у нас на факультете будет учиться олимпийский чемпион». Опять-таки, он интересен, пока он выступает. Если говорят, что «у нас на факультете учится, выступает, становится чемпионом мира и Европы олимпийский чемпион» — тогда да. А если ты в прошлом олимпийский чемпион, то никаких преференций в учебе тебе не будет. Я слышал, что это пытаются сейчас изменить. Есть масса правительственных программ — больших спортсменов, которые закончили карьеру, берут на какие-то курсы повышения квалификации, на учебу, помогают им адаптироваться к жизни. Это все красиво звучит и хорошо выглядит, но как это применить в жизни? Я не знаю пока ни одного спортсмена, кто бы после таких курсов смог работать, то есть применить знания на практике. Работают только личные связи. Хотя много спортсменов, бывших олимпийских чемпионов, сейчас в Олимпийском комитете. Здесь, как и в спорте, важны личные качества.
Всем пойти в спортивные функционеры не удастся.
Согласен. Хотя на самом деле довольно мало молодых кадров, которые могли бы по-настоящему качественно работать — по разным причинам. Знаете, у профессиональных спортсменов, если они всю жизнь занимались спортом, было в принципе очень мало времени на личную жизнь, на учебу, и этот переход, как правило, очень болезненный. Я знаю много хороших перспективных ребят в том же пятиборье, которые так себя и не реализовали в своем любимом виде спорта по части работы. При этом работы очень много. Почему не предлагают — не знаю. Может быть, не идут они, но вакансии есть.
Как вы стали главным тренером?
Я закончил свою спортивную карьеру и находился на распутье, и в этот момент президент федерации Вячеслав Аминов предложил мне эту должность. Он связал свои надежды с моей кандидатурой. Надеюсь, я его не подведу — стараюсь соответствовать всем требованиям.
Чтобы из спортсмена переквалифицироваться в чиновника, нужно иметь определенный склад характера, склонность. Вы знали, что способны на такое?
Нет. Мне в этом плане повезло — я занялся любимым делом, которое знаю изнутри, все его проблемы и нюансы, и быстро освоился с той работой, которая от меня требуется. Я никогда не хотел быть личным тренером, понимая всю сложность этого статуса: ты отдаешь много времени, усилий, а спорт — сами понимаете, дело непредсказуемое. Мы, может, с вами работаем одинаково, но у одного тренера олимпийский чемпион, а у другого перворазрядник, хотя оба прикладывают одинаковые усилия.
Это серьезный труд, особенно детский спорт — растишь-растишь человека, а он говорит: «Не хочу больше заниматься спортом, пойду учиться». Или девочка отвечает: «Я замуж вышла, мне ваш спорт больше не нужен». А ты вложил в нее пятнадцать лет работы. Такое тоже бывает. Работа тренера — это адский труд, творческий и неблагодарный. Надо быть фанатом своего дела, чтобы быть тренером.
Мне, скорее, интересна такая работа, как та, которой я сейчас занимаюсь: общение с людьми, совещания — мне очень нравится. Может, получится дальше какой-то рост, появится перспектива, но если глобально разобрать, федерация — это определенная планка. Если тренера мы судим ежегодно по результатам на соревнованиях, то главного тренера можно оценить только по итогам четырехлетия. И вот моя основная планка будет в Рио в 2016 году. Тогда те же самые функционеры в спорте — и Виталий Мутко, и его заместители — смогут определить степень и качество моей работы. Наверняка там будут и объективные, и субъективные причины так или иначе меня оценивать. 2016 год — это мой эшафот, на который рано или поздно придется взойти.
В прошлом году в бобслее произошла неприятная история, когда двукратный олимпийский чемпион Александр Зубков поссорился с федерацией, обидевшись, что его не назначили после Сочи главным тренером основной сборной. Ему тогда предложили тренировать молодежь. Как вам кажется, такая буферная зона при переходе спортсмена на тренерскую работу необходима? Или опыта спортсмена достаточно для того, чтобы быть главным тренером?
Мне кажется, что я достиг серьезных результатов, будучи спортсменом. У меня есть в качестве личного примера мой тренер Андрей Владимирович Тропин. Последние годы в спорте я смотрел на многие вещи не просто как спортсмен, а с позиции возраста и опыта. И те проблемы, которые я увидел, придя в федерацию, — например, как ведут себя молодые спортсмены, чего им не хватает, и так далее, — я видел их, еще выступая на соревнованиях. Поэтому не думаю, что мне была нужна буферная зона, тренировать юниоров, а потом перейти на взрослую команду. Я абсолютно комфортно себя чувствую в этой должности.
Не было дискомфорта, что ваш бывший тренер — теперь ваш подчиненный?
Были такие ощущения, и первое время взаимоотношения складывались по-приятельски. Но мы оба понимали, что, находясь на такой должности, необходимо будет принимать определенные решения, которые, может, пойдут вразрез с его мнением. Также я выступал вместе со многими нынешними спортсменами — с Ильей Фроловым, с Александром Лесуном. Потребовалось время, чтобы все адаптировались. Сейчас все привыкли. Что касается работы, то здесь я — Андрей Сергеевич. В кулуарах возможны какие-то варианты, но глобально не было никаких сложностей.
Самое сложное, чему вам пришлось научиться, став тренером?
В спорте все просто: прибежал к финишу — ты первый. В коллективе разные взаимоотношения, ситуации, все неоднозначно, проблематично, люди разные, всех нужно слушать, где-то идти на компромиссы, где-то проявлять жесткость. Сугубо управленческая история. Тебе могут только рассказать, как это делается, но научиться можно только со временем на практике. Проблем много, кто-то обижается, все живые люди. Вот самое сложное в моей работе. Вообще я считаю, что благодаря пятиборью мне в жизни проще справляться с трудностями. Это очень коммуникабельный вид спорта, где приходится очень быстро перестраиваться с одного вида на другой. Это вид спорта неглупых людей, надо быть внимательным, думать. Не однообразные цикличные дисциплины, такие как плавание, легкая атлетика, — тут достаточно высокоинтеллектуальные виды спорта: фехтование, стрельба, конкур. Нужно разбираться в лошадях, уметь найти с ними общий язык, быстро ориентироваться, исправлять свои ошибки, перестраиваться. Эти навыки помогают пятиборцу дальше в жизни.
Лучший допинг — шампанское
Пятиборье — олимпийский вид спорта, но такое ощущение, что несколько недооцененный.
Все дело в зрелищности. Сейчас любой вид спорта должен развиваться в этом направлении. Пятиборье никогда не сравнится по популярности с футболом, но перспективы все равно есть. Например, раньше федерация биатлона и пятиборья была одной федерацией. Но благодаря вливаниям финансовых средств, правильной политике, маркетингу, рекламе и телевидению биатлон стал тем видом спорта, который мы видим. Сейчас предпринимаются попытки, чтобы пятиборье хотя бы наполовину приблизилось к успеху биатлона.
В пятиборье столько дисциплин, что этот вид спорта должен быть намного дороже прочих.
Однозначно, очень дорогой. Есть проблемы с тренировочной базой. Человек тренируется целый день, и желательно, чтобы все спортивные объекты находились под одной крышей или хотя бы в шаговой доступности. Таких мест в России очень мало. Потом, основная проблема современного пятиборья — конкур. Это далеко не дешевая дисциплина. Необходимо большое поголовье, ведь по правилам все пятиборцы ездят на незнакомых лошадях. Должно быть около двадцати голов на команду, а лошади дорогие, содержание дорого обходится, как и все остальное.
Сколько уходит денег?
Лошадь, подготовленная для пятиборья, стоит около 700 тысяч рублей. Может, и не так много, но для федерации — серьезные деньги. Желательно обновлять состав раз в два года, но у нас получается раз в четыре года. Под Олимпийские игры выделяет субсидии Олимпийский комитет, спасибо им за это. Но, в принципе, для сборной команды хватает.
Последние несколько месяцев для российского спорта выдались очень неприятными — я имею в виду допинговые скандалы. В вашем виде спорта могут быть такие «открытия»?
Современное пятиборье не в топе рискованных видов спорта, в отличие от легкой атлетики, плавания, тяжелой атлетики. У нас немного другой вид спорта — акцент не на том. Нет никакого смысла принимать запрещенные препараты, а потом на коне проехать ноль очков. Поэтому наш вид спорта у ВАДА (Всемирное антидопинговое агентство) находится вне приоритетной группы, к нам нет такого пристального внимания.
То есть у вас не было внезапных проверок?
А что, разве от алкоголя лучше стреляешь?
Нервы успокаиваются, все становится по барабану, из-за этого получался лучше результат.
А если руки дрожат, прицел сбивается?
Не дрожат руки от алкоголя, наоборот. Я не пробовал, а старшие пятиборцы рассказывали, что никто не выходил без этого. У каждого был свой напиток разминочный, у кого вино сухое, у кого шампанское. Буквально чуть-чуть.
После истории с переходом в сборную России литовской пятиборки Донаты Римшайте вы, наверное, зареклись приглашать легионеров? (Литовский национальный олимпийский комитет запретил ей участвовать в Олимпийских играх 2012 года. — «РР»).
Так случилось, что волей судьбы в связи с событиями на Украине к нам переехала спортсменка Анна Буряк. Сейчас она живет в России, получила загранпаспорт. Она сама из Луганска, оттуда, где все сейчас происходит. С ней тоже связаны определенные надежды, но гарантированного места выступления на Олимпиаде у нее пока нет.
Как общаются спортсмены из России и Украины, встречаясь на соревнованиях?
Нормально. Конечно, политика украинского Олимпийского комитета, может, не такая лояльная, но когда со спортсменами общаешься, они все прекрасно понимают. Сами подумайте, когда в стране в одночасье не стало ни условий, ни зарплат, ни выездов на соревнования, о каком патриотизме можно вообще говорить? Одно дело быть патриотом, когда ты сыт, одет, обут и занимаешься. А когда у тебя ноль рублей, ноль копеек, а тебе нужно жить, существовать — мне кажется, тут все понятно. В пятиборье уже два украинских спортсмена к нам перешли, один мальчик уехал за Латвию выступать. А что делать людям, если нет никаких источников финансирования, нет спонсоров? Люди остаются у разбитого корыта.
Не скучаете по соревнованиям?
А потом тебя с этого наркотика резко снимают.
Не знаю, может быть, у меня такой характер, но порывов прыгнуть с парашютом или сделать еще что-нибудь экстремальное — нет. Больше нравится сходить в кино, полежать на диване, книжку почитать. Наверное, если всю жизнь провести на грани, как в пятиборье, этого хватает навсегда.
Когда спортсмены говорят: «Мы завоевали эти медали для России», — они так чувствуют или это просто слова?
Нет, на самом деле это очень приятно. Глобальное чувство Родины, мне кажется, уже уходит на второй план — исчез тот патриотизм, который был во времена СССР. Но тем не менее что-то такое присутствует, и молодежи это чувство тоже нужно прививать. Однозначно могу сказать: когда ты стоишь на пьедестале и играет Гимн России — мурашки по коже бегут. Если это происходит, значит, еще не все запущено и потеряно.
Андрей Моисеев родился 3 июня 1979 года в Ростове-на-Дону. Спортом он занимался с детства: вместе с родителями участвовал в спортивных мероприятиях типа «Папа, мама и я — спортивная семья», а со второго класса начал заниматься плаванием, откуда его переманили в пятиборье. Моисееву тогда было 18 лет — солидный возраст для смены специализации профессионального спортсмена. Уже через несколько лет он выиграл чемпионат мира среди юниоров и попал в основную команду. В 2004 году в Афинах Моисеев впервые стал олимпийским чемпионом, а в 2008-м в Пекине повторил этот результат и стал вторым пятиборцем в истории, кто дважды побеждал в личном зачете на Олимпийских играх. Моисеев женат на гимнастке Виктории Михайловой и воспитывает дочь.
Экстремальные
«Первых денег хватало только на бензин»
Колесников: «Я учился в колледже, параллельно работал в автосервисе, ездил на клубном мотоцикле в бэушной экипировке. Если честно, даже представить не мог, что мотофристайлом можно зарабатывать. Но время все расставило по своим местам. Быть первопроходцем в своем виде спорта сложно, но есть плюсы. Мне не приходилось добывать партнеров. Я делал что-то новое для России, и это было интересно людям, поэтому спонсоры пришли сами. Меня стали приглашать на выступления за символические суммы – первых денег хватало только на бензин. «Кислород» появился только тогда, когда удалось подписать контракт с крупными партнерами. Это был 2005 год».
Шиков: «Я один из первых российских дрифтеров, который начал работать со спонсорами. Я из обычной семьи, родители помогли с автомобилем – и все. Чтобы выступать, в автоспорте нужны серьезные вложения. Поэтому сразу понял, что нужно подтягивать спонсоров. К тому же мы смотрели на опыт американцев, японцев и понимали, что это реально. Конечно, сначала на нас выходили только небольшие партнеры, которые позволяли держаться на плаву. Но потом я вместе с напарником Евгением Харитоновым заключил полноценный контракт, партнер предоставлял нам шины и техническое обслуживание. Это стало прецедентом для российского дрифта».
Гаращенко: « Кайтсерфинг превратился из хобби в настоящую работу, когда я заключил контракты с первыми спонсорами. Я по-прежнему тренировался в Екатеринбурге, после школы ездил на автобусе на озеро Шарташ и катался весь день до темноты. С годами я научился работать с партнерами, но еще несколько лет назад выезжать на международные соревнования было действительно непросто, так как российские бренды поддерживали только оборудованием. Ситуация изменилась в лучшую сторону, когда я стал райдером международной команды Duotone, это дало мне огромный толчок в развитии. Не могу сказать, что в кайтбординге можно заработать много денег, но средств хватает, чтобы выступать на контестах, путешествовать, создавать собственные ивенты и проекты».
«Думали: наклеим логотип на автомобиль, и спонсор будет доволен»
Гаращенко: «Когда я только начинал карьеру, достаточно было просто круто выступать, чтобы быть потенциально интересным спонсорам. Сейчас ситуация поменялась, найти спонсора стало сложнее. Победа на соревновании – важная часть твоей популярности, но нужно делать много другой работы: проводить собственные кэмпы, делать тонны фото– и видеоконтента, вести свою страницу, быть известным в соцсетях. Для спонсоров более привлекателен атлет с большой базой подписчиков, чем менее популярный конкурент, у которого чуть выше уровень».
Фан-факт. Никита Шиков укрощает Toyota на любых соревнованиях, его любимый трюк – родео-дрифт верхом на двери.
«Выезжаем на соревнования только благодаря спонсорам»
Колесников: «Если у спортсмена есть несколько серьезных партнеров, то он получает отличную финансовую, медийную, имиджевую поддержку. Но мало окружить себя двумя-тремя партнерами. Есть минимум. Если ты получил мотоцикл (а мне нужно два на сезон, если не больше!), экипировку, сетап для тренировок, то можно шагать дальше. Но ведь еще нужно выступать – расходы на логистику никто не отменял. А если я завтра захочу сделать крутой проект на Красной площади? Или в США? Для того чтобы пробовать что-то новое и реализовать уникальный личный проект, деньги и продвижение от брендов, помощь в съемках нужны всегда. Если ты понимаешь, что тебе легко живется, значит, ты себя где-то приземлил и перестал развиваться».
Шиков: «В российском дрифте спонсоры до сих пор не покрывают все расходы. Мы только в начале пути. Но за последнее десятилетие прогресс просто нереальный. В конце нулевых дрифт в России зародился как фановые покатушки. Сейчас РДС выросла до таких масштабов, что дрифтом можно зарабатывать, правда, не супермного. В то же время расходная часть ощутимо выросла: нужно повышать мощность машин, тратить больше покрышек, закладывать больше денег на поездки. Чемпионат РДС стал всероссийским, поэтому можно представить, сколько стоит привезти машину на Дальний Восток для участия в этапе».
Гаращенко: «В наших экстремальных реалиях только благодаря спонсорам можно выступать на российских соревнованиях и выезжать за пределы страны. Поездка на наш ивент стоит 20-30 тысяч рублей – это бюджет на три-пять дней, чтобы прилететь, поселиться в гостинице, оплатить питание и стартовый взнос. Зарубежные соревнования в Европе обойдутся в 50-100 тысяч рублей. За первое место на соревнованиях самого верхнего уровня можно получить порядка трех тысяч евро. Особняком стоит турнир в США, который состоится этим летом, его призовой фонд – 70 тысяч долларов, а победитель получит 12 тысяч долларов. Впрочем, чтобы достичь такого уровня, нужно потратить намного больше денег. Свои первые призовые деньги за последние лет пять я выиграл на чемпионате мира по сноукайтингу. В общем, выступаем не за деньги, а за медальки. Говорю без иронии».
«Партнер должен помогать спортсмену двигаться к спортивным целям»
Колесников: «Отлично, что программы спонсоров все чаще близки нам по духу. Team Toyota Russia – это большая и дружная команда, в которую входят представители самых разных дисциплин – от серфинга до сноубординга. Мы вместе участвуем в различных мероприятиях и проектах бренда, которые просто созданы, чтобы набирать лайки в соцсетях. Помимо этого, Toyota помогает реализовать собственные проекты, и это очень круто! Каждый из нас должен быть мобильным. Поэтому я езжу на Toyota Land Cruiser 200, который перевозит кучу техники для соревнований и тренировок. Автомобиль помогает мне и в повседневной жизни. Во-первых, это имидж: на нем я езжу на деловые встречи. Во-вторых, это безопасность и надежность. А в-третьих, я фанат активного лайфстайла, просто обожаю летние поездки по лесам, на озера. Мой автомобиль заезжает везде, где только можно и нельзя. Партнер должен помогать спортсмену двигаться к спортивным целям. Тут у нас с брендом Toyota – one love (одна любовь). Toyota никогда не останавливается, даже в самых жестких условиях, и очень сильно по характеру мне подходит».
Гаращенко: «Сильным райдерам я бы посоветовал сосредоточиться на нескольких крупных спонсорах. Четыре-пять хороших партнеров из разных сфер – этого достаточно, чтобы выступать на высоком уровне и посещать соревнования. Недавно я стал частью команды Team Toyota Russia и этому очень рад. Теперь, когда есть ветер, загружаю в Toyota C-HR все необходимое оборудование и выдвигаюсь на летние или зимние споты. У этого молодежного купе-кроссовера и кайтбординга есть что-то общее – буквально, куда посмотрел, туда и поехал. Toyota – очень престижный бренд. Когда работаешь с такими брендами, то не только повышаешь свой имидж, но и получаешь возможность для роста и поддержки собственных проектов. Например, на майские праздники я ежегодно организую свой кайт-лагерь Gcamp для тех, кто хочет повысить свой уровень катания во фристайле или только приобщиться к кайтбордингу. В этом году Toyota выступила в роли партнера кэмпа и предоставила подарки для участников и автомобили, благодаря чему нам удалось привезти из Москвы в Благу (Анапский район) все необходимое нам оборудование, организовать логистику, комфортный трансфер на споты и в аэропорт. Как показывает практика, работа со спонсорами позволяет выйти на абсолютно другой уровень в организации собственных ивентов, и восторженные отзывы наших участников это подтверждают».
Обращение Никиты Шикова к молодым спортсменам
«Ничего не будет без результатов! Мне часто пишут ребята: «Я круто дрифтил на симуляторе. Чувствую, могу поехать! Как найти спонсора?» Я отвечаю: «Никак». Нельзя сказать: «Я потенциально крутой, купите мне машину за несколько миллионов рублей, купите мне обмундирование, дайте мне шины, оплатите чемпионат и команду». Чтобы стартануть, нужно вложиться. Я всем молодым говорю: «Учитесь, устраивайтесь на работу, получайте первые деньги, чтобы была возможность купить автомобиль, – и покажите себя!» Сейчас в зимнем дрифте в бюджетном формате проявляют себя молодые пилоты и находят себе команды. Если ты талантливый, можно попасть в большой спорт, не имея денег на старте».