На край свердловска пойдешь что найдешь
Борис Рыжий. Из Свердловска с любовью
Борис Рыжий
From Sverdlovsk with love
Приобретут всеевропейский лоск
слова трансазиатского поэта,
я позабуду сказочный Свердловск
и школьный двор
в районе Вторчермета.
Но где бы мне ни выпало остыть,
в Париже знойном,
в Лондоне промозглом,
мой жалкий прах советую зарыть
на безымянном кладбище
свердловском.
Не в плане не лишённой красоты,
но вычурной и артистичной позы,
а потому что там мои кенты,
их профили из мрамора и розы.
На купоросных голубых снегах,
закончившие ШРМ на тройки,
они споткнулись с медью в черепах
как первые солдаты перестройки.
Пусть Вторчермет гудит своей трубой.
Пластполимер пускай свистит
протяжно.
А женщина, что не была со мной,
альбом откроет и закурит важно.
Она откроет голубой альбом,
где лица наши будущим согреты,
где живы мы, в альбоме голубом,
земная шваль: бандиты и поэты.
Тайга — по центру, Кама — с краю,
с другого края, пьяный в дым,
с разбитой харей, у сарая
стою с Григорием Данским.*
Под цифрой 98
слова: деревня Сартасы.
Мы много пили в эту осень
агдама, света и росы.
Убита пятая бутылка.
Роится над башками гнусь.
Заброшенная лесопилка.
Почти что новый “Беларусь”.
А-ну, давай-ка, ай-люли,
в кабину лезь и не юли,
рули вдоль склона неуклонно,
до неба синего рули.
Затарахтел. Зафыркал смрадно.
Фонтаном грязь из-под колёс.
И так вольготно и отрадно,
что деться некуда от слёз.
Как будто кончено сраженье,
и мы, прожжённые, летим,
прорвавшись через окруженье,
к своим.
Авария. Лицо разбито.
Но фотографию найду,
и повторяю как молитву
такую вот белиберду:
душа моя, огнём и дымом,
путём небесно-голубым,
любимая, лети к любимым
своим.
Восьмидесятые, усатые,
хвостатые и полосатые.
Трамваи дребезжат бесплатные.
Летят снежинки аккуратные.
Фигово жили, словно не были.
Пожалуй так оно, однако
гляди сюда, какими лейблами
расписана моя телага.
На спину “Levi’s” пришпандорено,
“West Island” на рукав пришпилено.
Пятирублёвка, что надорвана,
изъята у Серёги Жилина.
13 лет. Стою на ринге.
Загар бронёю на узбеке.
Я проиграю в поединке,
но выиграю в дискотеке.
Пойду в общагу ПТУ,
гусар, повеса из повес.
Меня обуют на мосту
три ухаря из ППС.
И я услышу поутру,
очнувшись головой на свае:
трамваи едут по нутру,
под мустом дребезжат трамваи.
Трамваи дребезжат бесплатные.
Летят снежинки аккуратные.
Оркестр играет на трубе.
И ты идёшь почти вслепую
от пункта А до пункта Б
под мрачную и духовую.
Тюрьма стеной окружена.
И гражданам свободной воли
оттуда музыка слышна.
И ты поморщился от боли.
А ты по холоду идёшь
в пальто осеннем нараспашку.
Ты папиросу достаёшь
и хмуро делаешь затяжку.
Но снова ухает труба.
Всё рассыпается на части
от пункта Б до пункта А.
И ты поморщился от счастья.
Как будто только что убёг,
зарезал суку в коридоре.
Вэвэшник выстрелил в висок,
и ты лежишь на косогоре.
И путь-дорога далека.
И пахнет прелою листвою.
И пролетают облака
над непокрытой головою.
Лысов Евгений похоронен.
Бюст очень даже натурален.
Гроб, говорят, огнеупорен.
Я думаю, Лысов доволен.
Я знал его от подворотен
до кандидата-депутата.
Он был кому-то неугоден.
А я любил его когда-то.
С районной шушерой небрежен,
неумолим в вопросе денег.
Со мною был учтив и нежен,
отремонтировал мне велик.
Он многих, видимо, обидел,
мне не сказал дурного слова.
Я радовался, если видел
по телевизору Лысова.
Я мало-мало стал поэтом,
конечно, злым, конечно, бедным,
но как подумаю об этом,
о колесе велосипедном —
мне жалко, что его убили.
Что он теперь лежит в могиле.
А впрочем, что же, жили-были.
В затылок Женю застрелили.
Ничего не будет, только эта
песня на обветренных губах.
Утомлённый мыслями о мета-
физике и метафизиках,
я умру, а после я воскресну.
И назло моим учителям
очень разухабистую песню
сочиню. По скверам и дворам
чтоб она шальная проносилась.
Танцевала, как хмельная ****ь.
Чтобы время вспять поворотилось,
и былое началось опять.
Выхожу в телаге, всюду флаги.
Курят пацаны у гаража.
И торчит из свёрнутой бумаги
рукоятка финского ножа.
Как известно, это лучше с песней.
По стране несётся тру-ля-ля.
Эта песня может быть чудесней,
мимоходом замечаю я.
Что махновцы, вошли красиво
в незатейливый город N.
По трактирам хлебали пиво
да актёрок несли со сцен.
Чем оправдывалось всё это?
Тем оправдывалось, что есть
за душой полтора сонета,
сумасшедшинка, искра, спесь.
Обыватели, эпигоны,
марш в унылые конуры!
Пластилиновые погоны,
револьверы из фанеры.
Вы, любители истуканов,
прячьтесь дома по вечерам.
Мы гуляем, палим с наганов
да по газовым фонарям.
Чем оправдывается это?
Тем, что завтра на смертный бой
выйдем трезвые до рассвета,
не вернётся никто домой.
Други-недруги. Шило-мыло.
Расплескался по ветру флаг.
А всегда только так и было.
И вовеки пребудет так:
Вы — стоящие на балконе
жизни — умники, дураки.
Мы восхода на алом фоне
исчезающие полки.
Больничная тара, черника
и спирт голубеют в воде.
Старик, что судил Амальрика
в тагильском районном суде,
шарманку беззубую снова
заводит, позорище, блин:
вы знаете, парни, такого?
Не знаем и знать не хотим.
Погиб за границей Амбльрик,
загнулся в неведомых США.
Тут плотник, таксист и пожарник,
и ваша живая душа.
Жизнь, сволочь в лиловом мундире,
гуляет светло и легко,
но есть одиночество в мире
и гибель в дырявом трико.
Проветривается палата,
листва залетает в окно.
С утра до отбоя ребята
играют в лото-домино.
От этих фамилий, поверьте,
ни холодно, ни горячо.
Судья, вы забыли о смерти,
что смотрит вам через плечо.
Когда менты мне репу расшибут,
лишив меня и разума и чести
за хмель, за матерок, за то, что тут
ЗДЕСЬ САТЬ НЕЛЬЗЯ МОЛЧАТЬ СТОЯТЬ НА МЕСТЕ.
Тогда, наверно, вырвется вовне,
потянется по сумрачным кварталам
былое или снившееся мне —
затейливым и тихим карнавалом.
Наташа. Саша. Лёша. Алексей.
Пьеро, сложивший лодочкой ладони.
Шарманщик в окруженьи голубей.
Русалки. Гномы. Ангелы и кони.
Училки. Подхалимы. Подлецы.
Два прапорщика из военкомата.
Киношные смешные мертвецы,
исчадье пластилинового ада.
Денис Давыдов. Батюшков смешной.
Некрасов желчный.
Вяземский усталый.
Весталка, что склонялась надо мной,
и фея, что мой дом оберегала.
И проч., и проч., и проч., и проч., и проч.
Я сам не знаю то, что знает память.
Идите к чёрту, удаляйтесь в ночь.
От силы две строфы могу добавить.
Три женщины. Три школьницы. Одна
с косичками, другая в платье строгом,
закрашена у третьей седина.
За всех троих отвечу перед Богом.
Мы умерли. Озвучит сей предмет
музыкою, что мной была любима,
за три рубля запроданный кларнет
безвестного Синявина Вадима.
Довольно я поездил в поездах,
не меньше полетал на самолётах.
Соль жизни в постоянных поворотах,
всё остальное тлен, вернее прах.
Купе. Блондинка двадцати двух лет
глядит в окно, изрядно беспокоясь:
когда мы часовой проедем пояс,
то сразу потемнеет или нет?
Который час я на неё смотрю,
хотя упорно не смотреть стараюсь.
А тут обмяк, открыто улыбаюсь:
— А как же, дорогуша! — говорю.
Загадки о чтении с ответами для 1-2 класса
Загадки на тему «Чтение, письмо» для детей с ответами
На каждой страничке
Кто их отгадает. (Буквы)
Тридцать три сестрички
Если знаешь их секрет,
То на все найдешь ответ. (Буквы)
Сели птицы на страницы,
Знают быль и небылицы. (Буквы)
Тридцать три родных сестрицы —
На одной живут странице,
А повсюду славятся. (Буквы)
На странице букваря
Тридцать три богатыря.
Знает каждый грамотей. (Буквы)
От рожденья все немые,
Сейчас заговорят. (Буквы)
В белом поле синие
А по ним друзья идут,
Друг друга за руки ведут. (Буквы в тетради)
Овцы черные. (Бумага, буквы)
А плод приносит. (Бумага, буквы, пишущий)
Буквы-значки, как бойцы на парад,
В строгом порядке построены в ряд.
Каждый в условленном месте стоит
На край Свердловска пойдешь,
В мужике ни одной нет. (Б)
А и Б сидели на трубе,
Что осталось на трубе? (И)
между горой и долиной? (Я)
Что находится между
Загадка не в столице,
А в каждом кошельке,
В сарае не поместишь,
А спрячешь в кошельке. (К)
Что среди Волги стоит? (Л)
Что посреди земли стоит? (М)
У медведя ни одного. (О)
Что посреди Уфы стоит? (Ф)
Какое начало жизни
И какой ее конец? (Ж, Ь)
Есть у меня, друзья,
Башню, дом и самолет,
И большущий пароход! (Карандаш)
Для меня резинка, братцы,
Не могу я столковаться
Сделал я кота и кошку —
А она прошлась немножко
С ней хорошую картинку
Не похож на человечка,
Но имеет он сердечко,
И работе круглый год
Он сердечко отдает.
Пишет он, когда диктуют,
Он и чертит, и рисует.
А сегодня вечерком
Он раскрасит мне альбом. (Карандаш)
Там заметку кладет. (Карандаш)
А весь век пишу. (Ручка, карандаш)
По белому полю бегает,
За собой черные следы оставляет. (Ручка)
Кто говорит молча? (Книга)
Не куст, а с листочками,
Не рубашка, а сшита,
Не человек, а рассказывает. (Книга)
Страну чудес откроем мы
И встретимся с героями,
В строчках, на листочках,
Где станции на точках. (Книга)
Тот и радуется. (Письмо)
На стене, на видном месте,
Собирает вести вместе,
А потом его жильцы
Полетят во все концы. (Почтовый ящик)
Белый заяц пробежал. (Мел и доска)
Белый камешек растаял,
На доске следы оставил. (Мел)
До чего же скучно, братцы,
На чужой спине кататься!
Дал бы кто мне пару ног,
Чтобы сам я бегать мог,
Я б такой исполнил танец!
Да нельзя, я — школьный. (ранец).
То встань — разойдись. (Звонок)
Понесут по свету. (Почтовый ящик, письма)
Прилетели галки в поле
И уселись на снегу.
Стану я учиться в школе —
Разобраться в них смогу. (Буквы, бумага)
А на каких листочках
Растут слова и строчки? (На страницах тетради)
Тот разгадает. (Письмо, чтение)
В снежном поле по дороге
Мчится конь мой одноногий
И на много-много лет
Оставляет черный след. (Ручка, карандаш)
Новый дом несу в руке,
Дверцы дома — на замке.
Тут жильцы бумажные,
Все ужасно важные. (Портфель, книги, тетради)
Я — сборник карт; от ударенья
Зависят два моих значенья.
Захочешь — превращусь в названье
Блестящей, шелковистой ткани я. (Атлас — атлас)
Что на свете видала,
Про все рассказала. (Газета)
Тот многое знает. (Газета)
А жильцы в нем — вести. (Почтовый ящик)
Пять ступенек — лесенка,
На ступеньках — песенка. (Ноты)
Отдыхает стая птах. (Ноты)
Семь ребят по лесенке
Заиграли песенки. (Ноты)
Войдешь в дом слепым,
А выйдешь зрячим. (Школа)
Тот и ум приобретет. (Школа)
Памятью переваривают. (Грамота)
Только для грамотного
Да без них писать не будешь! (Чернила)
Белый заяц пробежал. (Надпись на школьной доске мелом)
Там и заговорю. (Письмо)
По белой земле ходят —
Один размышляет. (Пишут: пальцы, глаза, ум)
Русские народные загадки
про буквы алфавита
Yandex.Share
Буквы
Чёрные,
кривые,
от рожденья все немые,
встанут в ряд —
сейчас заговорят.
На край Свердловска пойдёшь,
что найдёшь?
Б (Буки)
В небе есть,
в земле нет,
в бабе две,
в мужике ни одной нет.
На небе одна,
в земле ни одной,
у бабы — две.
У бога есть,
у царя нет,
у Бориса впереди,
у Глеба назади,
у бабы две,
а у девки ни одной.
У Бориса спереди,
у Глеба сзади,
у девки нет до венца.
у бабы есть и будет до конца.
Чего нет в России,
найдётся в Москве,
нет в Петербурге,
а видно в Неве?
Д (Добро)
У нас бог без добра.
Что находится посредине Киева?
И (Иже)
А и б сидели на трубе,
а упало, б пропало,
что осталось на трубе?
В дряхлой избушке
жили Просто и Ничего;
избушка стала рушиться,
Просто вышло в двери,
а Ничего — в окно;
кого задавило в избушке?
Что возле земли стоит?
Что находится
между горой и долиной?
Что находится
между рекой и берегом?
Что ниже земли?
Что стоит
между стеной и дверью?
Загадка не в столице,
а в каждом кошельке,
в сарае не поместишь,
а спрячешь в кошельке.
Л (Люди)
Среди Волги люди стоят.
Что среди Волги стоит?
Что посреди земли стоит?
В старости я
один раз встречаюсь,
в молодости —
три раза,
в огне не сгорю
и в воде не потону.
У человека одно,
у ворона два,
у медведя (у червяка и свиньи)
нет ни одного.
Какое начало смерти
и какой её конец?
Как написать «сухая трава»
четырьмя буквами?
Фольклор для детей
Игры, пословицы, поговорки, сказки, загадки, стихи и прочее
Загадки про буквы алфавита
Чудные и забавные загадки про буквы алфавита есть в русском фольклоре. Не сразу поймешь, про какую букву загадка. 😉 Вот, посмотрите!
На край Свердловска пойдёшь,
что найдёшь?
В небе есть,
в земле нет,
в бабе две,
в мужике ни одной нет.
У бога есть,
у царя нет,
у Бориса впереди,
у Глеба назади,
у бабы две,
а у девки ни одной.
Чего нет в России,
найдётся в Москве,
нет в Петербурге,
а видно в Неве?
Что находится посередине Киева?
А и Б сидели на трубе,
А упало, Б пропало,
что осталось на трубе?
В дряхлой избушке
жили Просто и Ничего;
избушка стала рушиться,
Просто вышло в двери,
а Ничего — в окно;
кого задавило в избушке?
Что находится
между стеной и долиной?
Что стоит между стеной и дверью?
Что находится между рекой и берегом?
Загадка не в столице,
а в каждом кошельке,
в сарае не поместишь,
а спрячешь в кошельке.
Что среди Волги стоит?
Что посреди земли стоит?
У человека одно,
у ворона два,
у медведя нет ни одного.
В старости я
один раз встречаюсь,
в молодости —
три раза,
в огне не сгорю
и в воде не потону.
Какое начало смерти
и какой её конец?
Русские народные загадки
про буквы алфавита
Yandex.Share
Буквы
Чёрные,
кривые,
от рожденья все немые,
встанут в ряд —
сейчас заговорят.
На край Свердловска пойдёшь,
что найдёшь?
Б (Буки)
В небе есть,
в земле нет,
в бабе две,
в мужике ни одной нет.
На небе одна,
в земле ни одной,
у бабы — две.
У бога есть,
у царя нет,
у Бориса впереди,
у Глеба назади,
у бабы две,
а у девки ни одной.
У Бориса спереди,
у Глеба сзади,
у девки нет до венца.
у бабы есть и будет до конца.
Чего нет в России,
найдётся в Москве,
нет в Петербурге,
а видно в Неве?
Д (Добро)
У нас бог без добра.
Что находится посредине Киева?
И (Иже)
А и б сидели на трубе,
а упало, б пропало,
что осталось на трубе?
В дряхлой избушке
жили Просто и Ничего;
избушка стала рушиться,
Просто вышло в двери,
а Ничего — в окно;
кого задавило в избушке?
Что возле земли стоит?
Что находится
между горой и долиной?
Что находится
между рекой и берегом?
Что ниже земли?
Что стоит
между стеной и дверью?
Загадка не в столице,
а в каждом кошельке,
в сарае не поместишь,
а спрячешь в кошельке.
Л (Люди)
Среди Волги люди стоят.
Что среди Волги стоит?
Что посреди земли стоит?
В старости я
один раз встречаюсь,
в молодости —
три раза,
в огне не сгорю
и в воде не потону.
У человека одно,
у ворона два,
у медведя (у червяка и свиньи)
нет ни одного.
Какое начало смерти
и какой её конец?
Как написать «сухая трава»
четырьмя буквами?