На кровати тисовой меня покрывали черной пеленою что значит
На кровати тисовой меня покрывали черной пеленою что значит
Ирина Медведева запись закреплена
Детальный разбор сна Святослава («Слово о полку Игореве»)
Давайте пройдемся по важным строчкам:
1. На кровати тисовой меня
Покрывали чёрной пеленою.
Из тиса делали гробы, значит, сон несет предзнаменование беды, чьей-то смерти.
Когда людей хоронили, их накрывали белой пеленой, а вот в чёрное одевается невеста, венчающаяся с женихом. Как вы заметили, сейчас все наоборот. То есть присутствуют свадебные мотивы. Зачем они нужны, узнаем чуть позже 
2. Черпали мне синее вино,
Горькое отравленное зелье.
Невеста на свадьбе пила зеленое вино, а не синее 
Плюс это праздничное, казалось бы, вино — зелье. Ещё один мотив горя. Причём сначала свадьба проходила благополучно, а потом зелье появилось. Параллель с походом Игоря.
Первая битва была выиграна, а вторая проиграна.
3. Сыпали жемчуг на полотно.
Жемчуг — символ слёз. Белый — цвет смерти в русском фольклоре (чёрный позже станет символом смерти).
4. Златоверхий терем мой стоял
Без конька.
Мотив неудачи, горя.
5. Вывод:
Зачем нужны свадебные мотивы? 
Сны, снящиеся невесте перед венчанием, были вещими, по поверью. Перед тем, как выйти замуж, девушка должна была причитать (плакать о том, что уходит из родительского дома). По структуре свадебный и похоронный плачи схожи. Делаем вывод: автор хочет указать на то, что сон Святослава вещий.
Такой подробный анализ каждой строки «Слова о полку Игореве» мы делали в университете. Мне было очень интересно узнать такие подробности, а вам?)
Сон Святослава
Книга пророка Даниила
Глава 2
1 Во второй год царствования Навуходоносора снились Навуходоносору сны, и возмутился дух его, и сон удалился от него.
2 И велел царь созвать тайноведцев, и гадателей, и чародеев, и Халдеев, чтобы они рассказали царю сновидения его. Они пришли, и стали перед царем.
Так описывается в Древнерусском оригинале «Слова» (по изданию 1800 г.) то, что снил Святослав Всеволодович — великий князь Киевский (1174, 1176—1181, 1181—1194).
„В Киеве на горах в ночь сию с вечера
Одевали меня, рек он, черным покровом на кровати тесовой;
Черпали мне синее вино, с горечью смешанное;
Сыпали мне пустыми колчанами
Жемчуг великой в нечистых раковинах на лоно,
И меня нежили.
А кровля без князя была на тереме моем златоверхом.
И с вечера целую ночь граяли враны зловещие,
Слетевшись на склон у Пленьска в дебри Кисановой.
Уж не послать ли мне к синему морю?“.
Переложение Жуковского В.А.
1816 приурочено к первому официальному гимну России «Молитва русских».
«Снилося мне, — говорит он, —
Будто в ночь эту на киевских холмах меня одевали
С вечера черным покровом на тисовом ложе, и будто
Черпали мне вино синее с горечью, сыпля из тощих
Недр мерзких раковин жемчуг великий на лоно и нежа.
Будто уж доски без князя в моем терему златоверхом.
Бесовы враны кричали всю ночь на болоньи у Пленска,
Были в Кисановой дебри и не сошли к синю морю».
Перевод М.Д.Деларю 1839
«Мне снился Киев на горах, — к боярам рек он. —
С вечера в ту ночь меня вы кутали покровом черным,
А кровать была из тиса. Зачерпнувши, подавали
Синь-вина мне, вместе с ядом, и на лоно высыпали
Из пустых колчанов вражьих, улещая, крупный жемчуг.
Вижу в тереме, — так снилось, — в златоверхом все уж доски
Без конька, без скрепы терем самой верхней, и до света
Будто вороны, закаркав и у Плесенска, близь вала,
Сев на выгон, ночь сидели, не летели к синю морю».
Бальмонт К.Д. 20—24 декабря 1929—24 апреля 1930
«Ту ночь с вечера одевали меня, — сказал, — черным саваном на кровати тисовой;
черпали мне синее вино, с отравой смешанное,
сыпали мне пустыми тулами поганых половцев
крупный жемчуг на грудь и усыпляли меня.
Уже доски без гребня в моем тереме златоверхом;
всю ночь бесовы вороны граяли у Плесненска на выгоне.
были смертные сани, и несли их к синему морю».
Перевод Шторма Г. 1934—1967 гг.
«К ночи — сказывал — Черной меня пеленой одевали на тисовом ложе
И вино будто синее черпали мне, — а его замешали отравой.
Из колчанов пустых Чужаков-толмачей крупный сыпали жемчуг на лоно мое
И меня, будто, нежили. Снилось, что на тереме Золотоверхом моем нет у кровли князька,
И раскаркались в ночь стаи серых ворон возле Плеснска внизу;
Снилось, змеи лесные по дебри ползут, и несет их на синее море».
Перевод С.В. Ширвинского 1934—1967 год
«С вечера до нынешнего дня,- молвил князь, поникнув головою,-
На кровати тисовой меня покрывали черной пеленою.
Черпали мне синее вино, горькое отравленное зелье,
Сыпали жемчуг на полотно из колчанов вражьего изделья.
Златоверхий терем мой стоял без конька, и, предвещая горе,
Вражий ворон в Плесенске кричал и летел, шумя, на сине море».
Перевод Н.А.Заболоцкого 1938-1946 гг.
„В ночь сию с вечера, одевали меня, молвил, черным покрывалом на кровати тисовой,
черпали мне синее вино с горем смешанное;
Сыпали мне из пустых колчанов поганых чужеземцев
крупный жемчуг на грудь и нежили меня.
Уже доски без князька на моем тереме златоверхом!
Всю ночь с вечера серые вороны каркали у Плесньска на пойме,
прилетели из дебри Кисани и понеслися к синему морю“.
В.И. Стеллецкий 1950.
«Этой ночью, — поведал, — обряжали меня с вечера на кровати кедровой в покров черный, и уже черпали для тела моего синее вино, травами замешенное. На грудь мне крупный жемчуг сыпали колчанами тощими нелюбых мне перебежчиков.
И отпевают меня: уже доски врозь — без конька — на тереме моем златоверхом.
И всю-то ночь, с вечера, кричали вороны зловещие, на Плеске у дебри Кияни были,
на всполье, и понесло их к Синему морю. »
Перевод А. Степанова 1953—1967 гг.
«Меня, — сказал он, — ночью одевали черным покрывалом
на кровати тисовой.
Черпали синее вино, смешавши с горем.
Из пустых колчанов половецких сыпали на грудь мне крупный жемчуг, нежили.
И без князька на кровле видел я свой терем златоверхий.
Всю-то ночь от вечера кричали вороны у Плесеньска на пойме,
где в предградье дебрь стоит Кияна, — и неслись они до синя моря!»
перевод С.В. Ботвинника 1957—1967 гг.
— На кровати тисовой меня
Одевали черным покрывалом.
Дали синего вина хлебнуть,
Смешанного с горькою отравой.
Крупный жемчуг сыпал мне на грудь
Из колчана половчин лукавый.
Льнула к сердцу моему тоска,
Приготовиться веля к потерям,
Я взглянул и вижу: нет князька,
Что венчал мой златоверхий терем.
Я не мог тревоги превозмочь,
Что стояла у моей постели,
И кричали вороны всю ночь,
К синю морю надо мной летели.
Стихотворный пересказ Н.И. Рыленкова 1962—1966 гг.
«С вечера покрывалом черным на сосновой кровати меня накрывали.
Синим вином поили, — горчило вино полынью.
Из пустых половецких колчанов сыпали жемчуг на грудь. Величали.
И кровля была без князька в моем златоверхом тереме.
И всю ночь на лугу вороны возле Плеснеска граяли, снялись и полетели из дебри Кисановой к синему морю».
Перевод Шкляровского И. 1980 г
„В ночь сию, с вечера одевали меня (Так говорил) Саваном черным
На кровати из тиса — Красного дерева; И вино мне черпали — Синее, с горечью смешанное;
Из тощих колчанов поганых толковников, переводчиков —
Скатный сыпали жемчуг на лоно мое, и всяко меня ублажали.
И вот доски в тереме моем златоверхом — уже без князька;
И вот уже с вечера на целую ночь: Сизо-бурые взграяли враны,
Там, на болотине, внизу у поречья, и были в ущельи, и понеслись — к синему морю“.
Перевод И.А. Новикова
«This night, from eventide, they dressed me,» he said, «with a black pall
on a bedstead of yew. They ladded out for me blue wine mixed with bane.
From the empty quivers of pagan tulks they rolled great pearls onto my breast,
and caressed me. Already the traves lacked the master-girder in my gold-crested tower!
All night, from eventide, demon ravens croaked. On the outskirts of Plcsensk
there was a logging sleigh, and it was carried to the blue sea!»
Перевод на английский язык В.В. Набокова
«Сию ночь одевают меня чёрною папаломою на кровати тисове».
Кровать тисовая русским языком воспринимается как тисовое ложе, традиционный эпитет, подвергшийся в фольклоре переосмыслению: «кровать тесовая». Наряду с кедром тис считался в древности и на Западе и на Востоке самой ценной породой для гроба (тисовый гроб стоил баснословно дорого). Гроб ценился по качеству дерева: хорошее дерево долго не поддается гниению. Описанное действо могло быть символом смерти и гроба.
Папаломою, чаще переводят как погребальное покрывало, одеяло, тулуп. «Простерше паполому, на одр; положать» ( Корм. Варс., 321 об. (кон. XIV в.)). Так, например, «зелена паполома» — это трава, архаизм в языке карпатских лемков сохранившийся до сих пор.
Как же тогда быть с чёрной папаломой?
«Мы сейчас в состоянии задать вопрос и ответить на него, почему именно такой сон увидел Святослав Киевский? Случайна ли символика этого сна?
Святослав увидел во сне, что его готовят к погребению, по тюркскому, тенгрианскому обряду.
Подробнее о формуле обряда можно узнать в исследовании «Шумер-наме» (глава «Тенгрианство»), которое печатается во второй части этой книги.
Кто участвовал в обряжении? Двоюродные братья, Игорь и Всеволод.
Си ночь съ вечера одевахъте мя, — рече.
Полагаю, что в пергаментном списке термин «Сыновчь» (племянники, двоюродные братья) оказался в конце строки и был сокращен в аббревиатуре «СНЧЬ».
Следующая строка начиналась: «съ вечера» и Переписчик, расшифровывая титлованное написание, учел это соседство, которое подсказало ему самое близкое решение — «Си ночь».
Олжас Сулейменов / АЗ и Я / Часть I «АЗ» / СИНЕЕ СОЛНЦЕ /
Но так ли бесспорно это утверждение?
А что же думали толкователи–бояре?
И рькошя бояре князю: «Уже, княже, туга умъ полонила…
….На реце на Каяле тьма светъ покрыла,
по Русьскои земли прострошяся половци акы пардуже гнездо.
Уже снесеся хула на хвалу, уже тресну нужда на волю,
уже вьржеся Дивъ на землю…»
Тресну нужда на волю — не сбылась надежда на свободу и Див повержен на землю.
Начало толкования сна боярами как нельзя лучше формулирует вышесказанную мысль: «туга умъ полонила». Скорбь и печаль покрыли разум.
Там же в «Слове о полку Игореве»: «Ничить трава жалощами, а древо с тугою к земли преклонилось»; где ничание — поклон и др. под.
Черпахуть ми синее вино, с трудомь смешено.
В русском фольклоре выразительно противопоставление «зеленого вина» (молодого виноградного вина), непременного атрибута пиров, и «синего вина» (крепкой водки или спирта), которое могло быть ритуальным питьем при похоронном обряде или употребляться при бальзамировании умершего. [Символическое значение цвета вин в XVIII в. — тема сочинения Г. Р. Державина «Разные вина» (1782).]
Но если понимать, действо как пир, то какой же здесь ритуал погребения?
В «Слове о полку Игореве» синий выступает также как эпитет молнии: «. трепещуть синiи млънiи». То есть князю подают не молодое виноградное вино, о котором говорится, допустим, в священных текстах Евангелия, а хлебное, синее. Совсем другое происхождение имеет этот напиток.
«Сыпахуть ми тощими тулы поганых толковин великый женчюгь на лоно и неговахуть мя.»
Текст сам по себе довольно прост в понимании: сыпят в моё лоно великий жемчуг и услаждают меня. Вот только почему бы тому жемчугу идти вместе со словом «поганый», если для крещеного человека жемчуг – это (согласно Евангелию от Матфея 13:46 ) уподобление Царствию Отца, человеку, который, найдя одну драгоценную жемчужину, пошел и продал всё, что имел, и купил ее.
Так чем же так не угодил крупный жемчуг великому князю?
Разумеется, если не опускаться до исследовательских толкований по примеру: «по народным поверьям, видеть во сне жемчуг означает: горько плакать, лить крупные слезы».
Причем в ранних трактовках нет еще половецких колчеданов и стрел, авторы так и понимают: «сыпля из тощих недр мерзких раковин жемчуг великий на лоно и нежа».
Надо думать, со временем утеряно знание за жемчуг и раковины, что заменено переводчиками более понятными символами – битв и сражений, в которых должен был участвовать князь, как военная знать.
А ведь существует перевод — «на меня, как на мертвеца смотрят» [при этом].
«Уже дьскы безъ кнеса вмоемъ тереме златовръсемъ»
Терем Святославов златоверхий лишился определённой атрибутики, это явно при любом понимании пересказа современным языком:
— кровля без князя была;
— будто уж доски без князя в моем терему;
— в терему ж золотоверхом словно из конька повыскочили доски;
— без скрепы терем самой верхней;
— уже доски без гребня в моем тереме;
— на тереме Золотоверхом моем нет у кровли князька;
— уже доски врозь — без конька.
Строительная тематика, как княжеского терема, как символов построения молитвенного дома, даже как всей земли Русской при трактовке этого отрывка рассмотрена исследователями досконально.
Но никто отчего-то не задался другим вопросом: человек как Храм божий, который судя по сюжету сна лишился того самого «кнеса», которому никак не могут дать однозначного толкования.
Со словенского — deska — правление, совет, это так, но возможно речь идет о том, что Храм души лишился со-вести, со-знания, со-единения с высшим началом. Такое предзнаменование посылается великому князю.
Но ещё не мёртв, но уже аки «мёртв».
Всю нощь с вечера босуви врани възграяху у Плеснеска на болони.
Врани на болони. Одно из Евангельских предсказаний, которыми, кстати, канонический текст совсем не изобилует: «Где будет труп, соберутся вороны.»
Възграяху – «зграя» с современного украинского и белорусского – стая, тогда это глагольная форма сбиться в стаю.
Как бы это не выглядело в подробностях, о которых немало сказано в исследованиях – они собрались. Грай — громкий беспорядочный крик, карканье птиц.
Вот о Всеславе (Чародее) когда «Слово…» повествует о предупреждении тому от Бояна говорилось:
— будь по-птичьи горазд;
— ни горазду, — летал хоть бы птицей,
одним словом «гораздый по птичьи» это колдун, волхв, чародей. Так что птицы были далеко непростым художественным образом — «чёрный ворон, поганый половчин».
Топоним «Плесньскъ» приурочивается к пойме Днепра в окрестностях Киева. «Болонь» — заливной луг в пойме реки: по-видимому, географически точное указание на местность выше Киева по правому берегу Днепра (ср. современное название Оболонь — один из районов в Киеве).
«Беша дебрь Кисаню и не сошлю к синему морю»
Бешя дебри Кыяне — место очень темное, до сих пор не получившее окончательного истолкования. В тексте первого издания здесь читается: «дебрь кисаню», в Екатерининской копии: «дебрьскы сани». Исправление А. А. Потебни «дебри кияне» аргументированное географически в специальной статье [Шарлемань Н. В. «Дебрь кисаню» — «Дебрь киянь» в «Слове о полку Игореве» // «Слово»-50.]
Чтение самого Шарлеманя «дебрь киянь» принято быть не может, так как глагольная форма «бешя» требует существительного во мн. ч. Из других объяснений заслуживают упоминания интерпретации В. Н. Перетца, А. С. Орлова и М. В. Щепкиной: «дебрьски сани» — лесные змеи [Перетц. С. 254-259; Орлов А. С. Слово о полку Игореве. М.; Л., 1946, с. 117]
Несошяся к. синему морю. В первом издании: «не сошлю», что не дает смысла. Уже А. Ф. Вельтман, М. А. Максимович и А. Ф. Гильфердинг исправили это место на «несошясь — несошяся». При подобном толковании текста смысл его таков: овраги, располагающиеся севернее Киева, выше по течению Днепра, подступают к городу и простираются дальше на юг, к синему морю.
Но есть еще образное соответствие. «Поидите убо чрезъ болонье и чрезъ дебрь сию: обычно бо есть свиниамъ по дебрямъ ходити и карасомъ въ гряз;хъ валятися. [Никонианская летопись. X, 73 (XVI в.)]. 1411: И зд; такоже вид; (Фотий) пустынно м;сто, въ немъ же церковь ту постави, чясто приходя и сматряа л;сы великиа, и дебри пустынныа и непроходимыа и тишину и млъчание велие. [Там же, 217.]
Быть дебрью Кисаню.
Многие народные знахарские заговоры Верхнего-поДнепровья до сих пор содержат текст: «на синее море на крутые горы ссылала» [говоря об отведении болезней, напастей, испуга Матерью Божьей от человека]
Если трактовать, как дословное понимание на тот момент действий Божьей Матери — это так и есть «не сошлю». То есть не отведу.
Книга пророка Даниила
Глава 2
На кровати тисовой меня покрывали черной пеленою что значит
выступая за христиан против полков нечестивых.
Князьям и дружине Слава!
Поэт и Боян, как бы состязаясь между собой, слагают зачины «песен» о походе князя Игоря против половцев в 1185 году… Но мы не должны забывать, что Бояна давно уже не было в живых и что, вполне возможно, фрагменты его «песен» сочинил Поэт — в стиле «замышления Бояню». Сравнение авторского зачина с зачинами «под Бояна» — это сравнение «старого» (XI в.) и «нынешнего» (XII в.) времён в песнетворчестве Руси, — разумеется, с точки зрения Поэта.
Поэт дал два варианта запева «под Бояна» и каждый предварил кратким вступлением.
Первый вариант: «Пети было песнь Игореви, того внуку: «Не буря соколы занесе чресъ поля широкая, — галицы стады бежать къ Дону великому» («Так бы пел ты песнь об Игоре, внуке Трояна: «Не буря соколов занесла во поля широкие, а галочьи стаи, летящие к Дону великому»). Из поэзии Бояна до нас не дошло ни строки, и поэтому мы не можем однозначно ответить на вопрос: сочинил ли Поэт стихи «Не буря…» сам в качестве типичного образца бояновского творчества или взял их у Бояна? Равно вероятны оба ответа: в стихах нет ни приметы нового времени, ни языковой особенности, о которой можно было бы сказать, что к концу XII века она вышла из употребления или что в XI веке она ещё не существовала.
Запев воспринимается как отрывок из былины. Может, потому с него и начал Поэт. Здесь виден важнейший источник бояновского искусства — народное творчество. Отрицательный параллелизм и постоянные эпитеты («поля широкие», «великий Дон»), иносказательные значения «сокола» и «галок», видимо, восприняты из фольклора. «Галки» — это, как следует из текста, половцы. «Соколами» названы русские воины, несмотря на то, что в битве, которую воспевает «воскрешённый» Боян, они будут жестоко разгромлены.
В логической структуре отрицательного параллелизма мне видится один из типов предложения, соответствующий мифологической системе мышления двоичными противоположностями. Поскольку отсутствует противительный союз, то вторая часть предложения (…галицы стады бежать…) выглядит самостоятельной, грамматически будто бы не связанной с первой. Однако в частице «не», в паузе перед словом «галицы» и в ударении на глаголе «бежать» обнаруживает себя авторская мысль, побуждающая ответить на вопрос: если не буря, то что же погнало «соколов» через широкие степи? Причина далёкого полёта «соколов» Игоря, воспеваемого в духе Бояна, проста: враг бежит «к Дону великому», и, значит, его надо догнать и уничтожить. Воины, подобно соколам, подчиняются инстинктивным побуждениям, таково единство языческого мировосприятия: и птица (зверь) и человек действуют по общему стенотипу, будучи в сознании Бояна единосущностными частями Природы.
Очевидно, в предложении «Не буря…» лишь одно суждение, выраженное бессоюзным сложносочинённым предложением, в котором поведение соколов («своих») противопоставлено поведению галок («чужих»).
Второй вариант запева «под Бояна» можно, пожалуй, считать подражанием ему, сочинённым Поэтом:
Эта «песнь» имеет очевидную связь с походом Игоря против половцев: назван сам Игорь, его брат Всеволод, их отчество, их вотчинные города, Путивль, дружина которого была в войске Игоря. Если какие‑то слова и выражения взяты «из Бояна» (чего нельзя, разумеется, исключить), то и тогда «запев» резонно считать произведением Поэта, а не Бояна.
Запеву предшествует вступление Поэта: «Чи ли въспети было, вещей Бояне, Велесовь вн^че» («Или так бы надо было петь тебе, о Воян, Велеса вещий внук»). Значит, «песня», следующая за вступлением, будет иллюстрацией не народных истоков творчества Бояна, а его божественного дарования. Как видно по запеву, он получил от Велеса редкий поэтический талант «петь» просто, выразительно, звучно. Его воображение охватывает огромные пространства и соединяет в цельную картину близкое и далёкое. В фокусе бояновского изображения — князь Игорь. Поход ещё не начался, а он уже уверен в своей победе и думает о её сладких плодах. Ведь звон славы в Киеве — лишь эхо победного ржания его коней за Сулой, в Половецкой земле. Он, возможно, предвещает новую победу — овладение киевским престолом. Похоже, ради этой цели и созывают воинов трубы Ольговичей. И какой отклик, какое повиновение! Мгновенное, божественно–величественное: трубы ещё трубят, а путивльская дружина уже готова к походу. Гордым, грозным соколом виделся бы Бояну князь Игорь в этот момент. Боян так и «пишет» его образ, хотя «знает», что он потерпит сокрушительный разгром. Пером Бояна и в XII веке управлял бы языческий стереотип прославления своего князя.
И эта героическая «песнь» основана на логике двоичных противопоставлений: «Кони ржут за Сулою — звенит слава в Киеве. Трубят трубы в Новгороде — стоят полки в Путивле». Оппозиция «близкое — далёкое» выражена только интонационно, а морфологически обе части стихов вполне самостоятельны.
Основной смысл монолога Всеволода — ода Игорю и своей дружине. Кровное родство — фундамент союза Игоря и Всеволода и причина славословия младшего брата старшему. Дифирамб курянам насыщен гиперболами, возвеличивающими воина–профессионала, каким и был дружинник. Он идеальный боец, с детства закалённый и обученный ратному делу. Его цель — добыть себе честь, а князю — славу. Это поэтически возвышенное определение не соответствовало действительности. И тогда войны не были только ристалищем славы. Князья предпринимали их прежде всего ради захвата военной добычи, укрепления государства и власти. Бояну это, разумеется, было известно, но он как бы не замечал практических интересов и воспарял ввысь, возвеличивая славу и удаль.
По запевам видно, что сутью «замышления» Бояна является создание идеальных образов русских князей и воинов. Он изображает их безупречными героями даже тогда, когда их дела требуют критики. Этой задаче соответствует интонационный строй, доминанта которого — гиперболизированное восхваление «своих».
Сам Боян, разумеется, не взялся бы воспевать поход, закончившийся разгромом русского войска. Это взорвало бы изнутри «замышление»: похвала зазвучала бы насмешкой, которая становилась бы все очевиднее и злее по мере развития трагического сюжета. Образцы песен «под Бояна» Поэт поместил в «Слове», чтобы продемонстрировать ограниченность диапазона бояновекой Лиры и показать, почему он отказывается петь по его «замышлению». Вместе с тем Поэт восхищался его талантом, а потому исполнил запевы на высоком художественном уровне.
Евангелие от Христа. Сон Святослава в Слове о полку Игореве
Какой вещий сон приснился Святославу («Слово о полку Игореве»)?
Почему сон Святослава назван вещим?
Сон Святослава описан так (в переводе Жуковского):
Символические образы, увиденные Святославом, предрекают трагические события.
Вещий сон Святослава можно прочитать прямо здесь, привожу отрывок из произведения:
Конечно, сон не стоит понимать буквально, он символичен. Давайте попробуем объяснить сон Святослава.
Вещим сон назван потому, что он нашел свое исполнение. Князь Игорь потерпел поражение, которое обернулось поражением всей Руси.
А теперь подробности.
Вот такой мрачный сон приснился Святославу.
В «Слове о полку Игореве» автор описывает вещий сон Святослава.
Горевал князь о том, что не дождавшись подмоги, пошли за счастьем Игорь с Всеволодом одни.
Понимал князь, что не одолеть врага в одиночку, вот и кручинилась его головушка. Потому и сны приходили горестные.
Душой болел он за землю свою.
А сон действительно оказался вещим. Князь Игорь не только потерпел поражение, но и сам в плен попал.
Пали знамена Игоревы!
Обильна печаль потекла по земле Русской.
Сон делится на две части.
Одна часть относится к самому Святославу.
А вторая подчеркивает, что даже силы природы усиливают зловещее впечатление ото сна.
На кровати тесовой – эти слова предсказывают поражение.
Самым трудным для исследователей оказалось расшифровать смысл, заложенный в строку про кровлю без князька.
Князек в древнерусском варианте – «кнес».
«Кнеса» нет на тереме, и это окончательно разъясняет все предыдущие приметы сна – Святославу грозит гибель.
Слово о полку Игореве.
В этом произведении неизвестного автора рассказывается о неудачном походе русских князей на половцев, который организовал новгород-северский князь Игорь Святославович в 1185 году.
Видимо, сон Святослава назван вещим потому, что в этом сне происходит то, что в дальнейшем произошло наяву с Игорем и другими участниками этого бесславного похода.
В этом сне, грозный и великий князь Святослав, сидящий «в Киеве на горах», видит себя не в столице Киевской Руси, а на самой окраине, у небольшого пограничного городка Плесньска.
Одним из ключевых моментов «Слова о полку Игореве» является сон Святослава.
Не случайно Святослав делится своим сном, рассказывает его, ведь сон предсказывает плохое, тревожное будущее его сыновей Игоря и Всеволода ( в реальной истории Игорь и Всеволод были не сыновьями, а двоюродными братьями Святославу, который был старше ).
Читаем описание сна Святослава ниже:
Кстати, только в этом произведении, нашел свидетельство подтверждающее сакральный смысл такого элемента архитектуры как «конек» (верхние доски кровли избы) Об этом же слышал и от стариков. Свернутый или сломанный конек, сулил горе живущим в этом доме.
Сон Святослава позволяет многое понять, если внимательно присмотреться к деталям, верно интерпретировать сказанное. Сон мутный, тяжелый, непонятный, чтобы понять, надо верно уметь истолковать.
Объяснение смутного сна святослава
«Мутный сон» Святослава
Екатеринбургский писатель и филолог А.П. Комлев, исследователь «Слова о полку Игореве», с которым читатели «НУ» уже встречались, предложил редакции свой вариант комментария одного из центральных фрагментов великого литературного памятника. Надо сказать, что по поводу «Сна Святослава» создана огромная литература, в том числе статья академика М.П. Алексеева. В то же время традиционный комментарий настаивает на нескольких вторжениях в текст, не мотивированных палеографически, содержит внутренние противоречия. Например, утверждается, что Святослав видит во сне собственные похороны. Но тогда знамения сна оказываются ложными, ибо ни по дальнейшему контексту «Слова», ни по летописным сведениям кончина Святослава отнюдь за этим не последовала… Предлагаемый комментирующий материал содержит прочтение текста, естественным образом снимающее указанные противоречия.
Оборот «одевах темя черною паполомою» перекликается и взаимодействует с последующими: «в тереме златоверсем»; «Темно бо бе в третей день»; «На реце, на Каяле тьма свет покрыла». Соотносится и с предыдущим — «черные туче с моря идут, хотят прикрыти четыре солнца». Комментаторами общепринято, что под «четырьмя солнцами» разумеются в своих «златых шеломах» четверо князей, участников похода на Каялу. Отчетливо обыгрывание по тексту имени «Святослав» и корня «свет-» («…свет светлый… Святославлича…»). Значит, «светлый» великий князь Святослав Киевский, укрывая свое темя черною паполомою, символически уподоблялся солнцу, закрытому тучей.
Исследователи повторяют, будто Святославу снятся собственные похороны, будто образы сновидений предвещают его гибель. Но в таком случае следует признать, что знамения оказались ложными. Ибо Святослав Всеволодич не умер вскоре ни по тексту «Слова», ни по историческим данным. Он мирно почил почти через десять лет в 1194 г., до самой кончины своей уже оставаясь киевским князем и, если доверять летописным построениям, практически оставшись последним сколько-то авторитетным киевским князем, умевшим еще сдерживать удельные вожделения окружных «великих» князей… Впрочем, по «Слову» сон Святослава называется «мутным» (подходящие словарные древнерусские значения: «смутный, неясный, тревожный»), а не «вещим», – хотя прописаны «вещий Боян, веща душа». Однако в насыщенных сновиденческих образах отражается страшный исход уже свершившихся событий, о которых великий Святослав получит первые вести только после своего пробуждения. Явлен во сне и наглядный печальный пример из давно минувшего, указующий на вероятие подобных последствий в будущем.
Сон Святослава и его толкование боярами
Модератор: Лемурий
Сон Святослава и его толкование боярами
Предлагаю сюда перенести все идеи по поводу сна в.к. Святослава. Напоминаю содержание отрывка с краткими комментариями, отражающими мою скромную т.з.
Святослав мутен сон видит в Киеве на горах.
Не те ли это горы, куда после полей ведет тропа Трояна (=Бояна=Смолятича=Даниила)?
Бояре толкуют это место так:
И сказали бояре князю: «Уже, княже, тоска полонила твою душу. Се бо два сокола слетело с отня стола злата поискати града Тьмутороканя, а любо им было испить шеломом Дону
. Сыплют мне из пустых тул поганых «тльковин» великий женчуг на лоно и негуют меня.
Уже доски без князька в тереме моем златоверхом
Всю ночь с вечера бусое (пьяное?) воронье граяло
Темно ибо было в 3-й день: два солца померкло, оба багряные столпа погасли и с ними молодые месяцы, Олег и Святослав, тьмою поволоклись. На реке на Каяле тьма свет покрыла. По русской земле простерлась.
У Плесеньска на болони была дебрьски сани и понесли ее к синему морю
В этом отрывке имеется, как отметил Сулейменов, тюркская синтагма: «дебрь кисаню», означающая железные путы. Это согласуется с толкованием бояр:
Уже соколам крылья «припешали» (то есть сделали пешими) поганых сабли, а самих опутали в путы железные.
Во сне Святослава половецкие слова «дебрь кисаню» превратились (о, Фрейд. ) в сани в дебрях! Дальнейшее толкование:
Половцы как гнездо пардуса и в море погрузили ста (сотни воинов?)
В море погрузили не сани, а воинов.
Re: Сон Святослава и его толкование боярами
Также копирую сюда материалы Лемурия:
«Сон Святослава». Палех. Оформление издания «Слова о Полку Игореве», 1934 (автор Голиков И.И.)
93 А Святъславь мутенъ сонъ видѣ: «Въ Кіевѣ на горахъ 94 си ночь съ вечера одѣвахуть мя, – рече, – чръною паполомою на кроваты тисовѣ, 95 чръпахуть ми синее вино съ трудомь смѣшено, 96 сыпахуть ми тъщими тулы поганыхъ тльковинъ великий женчюгь на лоно, 97 и нѣгуютъ мя. Уже дьскы безъ кнѣса в моемъ теремѣ златовръсѣмъ. 98 Всю нощь съ вечера б с ви врани възграяху 99 у Плѣсньска: «На болони бѣша дебрь ки Саню и несошлю къ синему морю».
93 А Святослав мутен* сон видел: « В Киеве на горах*
95 черпали мне синее вино* с трудом смешанное,
96 сыпали мне пустыми колчанами поганых союзников* великий жемчуг на лоно*,
97 и нежили меня. Уже доски без кнеса* на моем тереме златоверхом*.
98 Всю ночь с вечера серые* вороны граяли
99 у Плесньска*: «На пойме были лесистой р. Сан и понеслися* к синему морю».
Здесь и далее Автор СПИ представляет Святослава как «невесту», покидающую свой родной дом:
— «Уже доски без крепежа в моем тереме «: » Мне не много ночесь спалося, Мне во снях грозно казалося: Будто ночесь во темной ноченьке, Что у вас, мои родители, Что у вас, мои сердечные, Все тыночки раскатилися, Все столбы да пошатилися, С теремов верхи повынесло. (Предсвадебный плач невесты из книги Роберт Манн. «Песнь о полку Игореве. Новые открытия» М., 2009, с. 18.)
Но вся СЛОЖНОСТЬ правильного толкования сна в наложении обрядового плача невесты на библейские сюжеты, о которых речь будет ниже.
«Не въливають бо, по словеси Господню, вина новааго учениа благодѣтьна въ мѣхы вѣтхы, обетшавъши въ иудеиствѣ, «аще ли, то просядутся мѣси и вино пролѣется». (СЗБ)
Словарь смоленских говоров / Под ред. А. И. Ивановой. Вып. 1-6. Смоленск, 1974-1993. Вып. 1. (А-Б):
БуСЫЙ ая, ое. 1. Дымчатый. (Валька кошку бусыю завёс. )ПОЧ. 2. Пьяный (Бусый што ль, на стину кидаисся!)ГАГ.
«. Серые вороны собираются в местах их массовых ночевок, издавая неприятное карканье, тогда как черные вороны не собираются на ночевках в стаи, и ночного „граяния“ их не бывает. И черные и «бусые» вороны охотно питаются трупами, поэтому собираются во множестве на местах сражений. » (Шарлемань Н. В. Из реального комментария к «Слову о полку Игореве» // ТОДРЛ. 1948. Т. 6. С. 114)
В «мутен сне» великий князь опасается выхода угров, которым «Галичкы Осмомыслѣ Ярославе. подперъ горы Угорскыи свои желѣзными плъки, заступивъ королеви путь», к пограничной реке Санъ (правый приток р. Висла): «врани възграяху у Плѣсньска: «На болони бѣша дебрь(с)ки Саню и несошлю къ синему морю»
Карта Галицких городов из книги М.Н. Тихомирова «Древнерусские города», М.,1956, с.296
Возможна и такая разбивка «на болони бѣша деб(?) р(ѣ)ки Саню»: Если допустить, что Мусин-Пушкин принял букву «и» за «б» (в Екатерининской копии это видно)
Автор СПИ просто употребил синоним глаголу: рече = деи
Re: Сон Святолава и его толкование боярами
Re: Сон Святолава и его толкование боярами
Добрый день Евгений!
Давненько вас что-то не было слышно. Даже скучно стало. Как яблоки в Крыму? Вы же туда поехали, когда они только цвести начали. Сколько времени прошло? Почти полгода. Стихотворений, наверное, написали с дюжину. Не стесняйтесь, выкладывайте. Покритикуем. А вот за разгадку сна Святослава вы зря взялись. Впрочем, не удивительно, это же ваша привычка тратить свободное время на то, что не умеете делать.
Объяснение смутного сна святослава
Сон князя Святослава является одним из интереснейших эпизодов Слова о полку Игореве. Во-первых, он отражает ярчайшую палитру русского бытия древней Руси – элементов национальных традиций и духовно-религиозной культуры русского общества 12-13 веков. Во- вторых, содержание сна, подборка образов сновидений, является очередным доказательством литературного гения автора, которому удалось две исторические битвы с половцами, во времени разделенные столетием, оживить в нескольких часах смутного ночного сна. От битвы хана-оборотня Боняка с венгерским королем Коломаном на реке Сан в 1097 году, до битвы князя Игоря с половцами на реке «каяле» в 1185 году, которая стала возможной благодаря действиям другого хана-оборотня – Кончака. Две битвы две эпохи, которые едва ли не в деталях повторяют друг друга.
Многие исследователи пытались разгадать этот смутный сон, но до настоящего времени он так и остается смутным и не разгаданным. Сделаем попытку восполнить этот пробел. Будем по возможности опираться на точность перевода церковнославянского текста.
Смутный сон князя Святослава состоит как бы из двух частей. Одна – это сон первой половины ночи, когда еще не улеглись тревога и суета прошедшего дня. События этого дня, расторможенные действием сна как бесовское наваждение, неуправляемо пробегают по извилинам переутомленного мозга и рождают самые невероятно страшные и фантастические видения. Например, ритуал собственного погребения.
Но бывает и так, когда оба действия совмещаются друг с другом. Тогда по-настоящему образуется смутный и страшный сон, пронизывающий все существо человека. По всей вероятности, такой сон и приснился князю Свтославу. Так что же увидел первопрестольный Киевский князь Святослав, «отец всех князей», в своем смутном сне? Для начала прочтем первую часть сна, самого известного и популярного перевода Д.С.Лихачева:
«Святослав смутный сон видел в Киеве на горах. «Этой ночью с вечера одевали меня,- говорит,- черным покрывалом на кровати тисовой; черпали мне синее вино, с горем смешанное; сыпали из пустых колчанов поганых иноземцев крупный жемчуг на грудь и нежили меня. Уже доски без князька в моем тереме златоверхом.
(Д.С. Лихачев, М., Детская литература, 1972 г.)
Что тут скажешь, настоящий смутный сон, только в таком сне можно увидеть, как из пустых колчанов сыплется крупный жемчуг и это могут сделать только поганые иноземцы. Все просто и понятно. Для полного усвоения сути сна приведем текст, яко бы древнерусский Мусин-Пушкинского издания, с которого сделан этот перевод:
Теперь читаем оригинал церковнославянского текста с той лишь разницей, что в русском варианте текста мы не можем отобразить титло:
«Святъславъ мутен сонъ виде въ Киеве на горах: сыновщъ съ вечера одевахуть мя рече, чрною паполомою на колаты тесове. чрпахуть ми синевино съ трудомъ смешено. пыхахуть ми тщани тулаи поганых тлковинъ велика женчужа ми въ лоно и неговавшу мя. уже дъскы безъ Кнеза въ моем тереме златоврсемъ.»
На первый взгляд, читателю непосвященному в тонкостях церковно славянского языка кажется, что никакой собственно разницы между первым и вторым текстом нет. Но это только на первый взгляд и только кажется. На самом деле разница есть и разница эта принципиально огромная. Особенно она будет ощутима, когда мы перейдем к переводу церковнославянского текста.
в церковнославянском языке имеет несколько форм написания, но значение его от этого не изменяется: колата – колать – колода – домовина. Другими словами речь идет об одном и том же, более понятном для нас – домовине, гробе, вытесанном в стволе огромного дерева, либо в камне для более знатных персон. (Древлеправославный обычай хоронить усопших в тесаной деревянной колоде сохранился и доныне в древлеправославных (старообрядческих) общинах Сибири и Алтая). Итак, князь Святослав увидел свое тело, лежащее на помосте поверху открытой тесаной колоды (гроба, саркофага) с тем, чтобы драгоценные благовония которыми его умащали стекали непосредственно в лоно гроба.
Для умащения тела усопшего, особенно знатного, как например первопрестольный князь, готовились особые дорогие благовония – масть на основе вина, масла, смирны и других драгоценных пахучих смол. Все это в достаточном количестве возливается на тело покойного и растирается (негуется)
. В Русской Древлеправославной церкви и до настоящего времени сохранен обычай, при чине погребения возливать на тело усопшего елей (масло).
В церковнославянском языке словосочетание «синевино»
не требует особого пояснения. Однозначно, это вино, привезенное из-за синего моря, то есть, вино заморское (надо полагать было редкое и дорогое). Другое же слово «труд» (с трудом смешено) понятие более объемное и требует отдельного разъяснения.
Таким образом, автор «Слова» выражением: «пыхахуть ми тщани тулаи поганых тлковин»
, показывает нам не процесс высыпания из пустых колчанов «крупного жемчуга» на грудь князя Свтослава, а толпу, скопище «поганых тлковин», которые усердно напихивают в лоно (недра) князя
«велика (много) женчужа»
.
, «поганого», «поганые» многократно встречаются в тексте «Слова», все эти слова относятся к половцам в смысле «нехристей», «басурманей», внуков агарянских (потомков Агари – служанки, которая родила от Авраама сына Измаила, родоначальника арабов).
Именно эпизод сна, когда «тулаи»
, (скопище, толпа) «поганых тлковинъ», усердно напихивает в недра (полость живота) князя Святослава «велика женчужа» и «негует» (растирает) его тело благовонным мирром, больше всего возмущают князя, ибо мы должны помнить, что князь был достойный, благочестивый и убеленный сединой правоверный христианин.