Нам ни к чему сюжеты и интриги высоцкий
В. Высоцкий советский поэт или диссидент
Итак, Вам слово, Владимир Семенович.
Высоцкий о советской власти:
«И если б наша власть была
Для нас для всех понятная,
То счастие б она нашла.
А нынче жизнь — проклятая. «
Икона висит у них в левом углу —
Наверно, они молокане,
Лежит мешковина у них на полу,
Затоптанная каблуками.
Кровати да стол — вот и весь их уют,
И две — в прошлом винные — бочки.
Я словно попал в инвалидный приют —
Прохожий в крахмальной сорочке.
Мне дали вино — и откуда оно!
На рубль — два здоровых кувшина,
А дед — инвалид без зубов и без ног —
Глядел мне просительно в спину.
«Желаю удачи!» — сказал я ему.
«Какая там, на хрен, удача!»
Мы выпили с ним, посидели в дыму.
И начал он сразу. И начал.
«А что, — говорит, — мне дала эта власть
За зубы мои и за ноги?
А дел — до черта, напиваешься всласть —
И роешь культями дороги.
Эх, были бы ноги — я б больше успел,
Обил бы я больше порогов.
Да толку, я думаю, — дед просипел, —
Да толку б и было не много».
«Что надобно, дед?» — я спросил старика.
«А надобно самую малость:
Чтоб — бог с ним, с ЦК, но — хотя бы ЧК
Судьбою интересовалась. »
(1966)
Думал я, наконец, не увижу я скоро
Лагерей, лагерей.
Но попал в этот пыльный, расплывчатый город
Без людей, без людей.
Бродят толпы людей на людей не похожих
Равнодушных, слепых.
Я заглядывал в черные лица прохожих,
Ни своих, ни чужих.
Высоцкий о КПСС и революционном движении:
Не суетитесь, мадам переводчица,
Я не спою, мне сегодня не хочется!
И не надеюсь, что я переспорю их,
Могу подарить лишь учебник истории.
(1978)
Высоцкий о Сталине:
Вспоминаю, как утречком раненько
Брату крикнуть успел: «Пособи!»
И меня два красивых охранника
Повезли из Сибири в Сибирь.
А потом на карьере ли, в топи ли,
Наглотавшись слезы и сырца,
Ближе к сердцу кололи мы профили
Чтоб он слышал, как рвутся сердца.
В те времена укромные,
Теперь — почти былинные,
Когда срока огромные
Брели в этапы длинные.
Их брали в ночь зачатия,
А многих — даже ранее,
А вот живёт же братия,
Моя честна компания!
Ходу, думушки резвые, ходу!
Слова, строченьки милые, слова.
Первый раз получил я свободу
По указу от тридцать восьмого.
Знать бы мне, кто так долго мурыжил, —
Отыгрался бы на подлеце!
Но родился, и жил я, и выжил:
Дом на Первой Мещанской — в конце.
Высоцкий об НКВД, КГБ и МВД:
Судьба моя лихая давно наперекос,-
Однажды «языка» я добыл, да не донес.
И особист Суэтин, неутомимый наш,
Еще тогда приметил и взял на карандаш.
Я не помню, кто первый сломался, —
Помню, он подливал,
поддакивал,
Мой язык, как шнурок, развязался:
Я кого-то ругал,
оплакивал.
А потом мне пришили дельце
По статье Уголовного кодекса,
Успокоили: «Всё перемелется»,
Дали срок — не дали опомниться.
И остался я в городе Вологде,
Ну, а Вологда —
это вона где.
Пятьдесят восьмую дают статью,
Говорят: «Ничего, вы так молоды. »
Если б знал я, с кем еду, с кем водку пью, —
Он бы хрен доехал до Вологды!
Нам ни к чему сюжеты и интриги:
Про все мы знаем, про все, чего ни дашь.
Я, например, на свете лучшей книгой
Считаю Кодекс уголовный наш.
Мой чёрный человек в костюме сером.
Он был министром, домуправом, офицером.
Как злобный клоун, он менял личины
И бил под дых внезапно, без причины.
И, улыбаясь, мне ломали крылья,
Мой хрип порой похожим был на вой,
И я немел от боли и бессилья,
И лишь шептал: «Спасибо, что живой!»
Вокруг меня кликуши голосили:
«В Париж мотает, словно мы — в Тюмень;
Пора такого выгнать из России,
Давно пора, — видать, начальству лень!»
Высоцкий о процессах над инакомыслящими:
Суд над Синявским и Даниелем
Посмотреть продукцию:
Что в ней там за трещина,
Контр- ли революция,
Анти- ли советчина?
Но сказали твердо: «Нет!
Чтоб ни грамма гласности!»
Сам все знает Комитет
Нашей безопасности.
Кто кричит: «Ну то-то же!
Поделом, нахлебники!
Так-то, перевертыши!
Эдак-то, наследники».
Может быть, он даже был
Мужества немалого!
Шверубович-то сменил
Имя на Качалова. «
Высоцкий о рабочем классе:
Но как убедить мне упрямую Настю?
Настя желает в кино, как суббота.
Настя твердит, что проникся я страстью
К глупому ящику для идиота.
Ну, а потом, на Канатчиковой даче,
Где, к сожаленью, навязчивый сервис,
Я и в бреду все смотрел передачи,
Все заступался за Анджелу Дэвис.
Произошел необъяснимый катаклизм;
Я шел домой по тихой улице своей,
А мне навстречу нагло пер капитализм,
Звериный лик свой скрыв под маской «жигулей».
Я по подземным переходам не пойду:
Визг тормозов мне — как роман о трёх рублях.
За то ль я гиб и мёр в семнадцатом году,
Чтоб частный собственник глумился в «Жигулях»!
Терпенью машины бывает предел,
И время его истекло.
И тот, который во мне сидел,
Вдруг ткнулся лицом в стекло.
Солдат всегда здоров,
Солдат на все готов,-
И пыль, как из ковров,
Мы выбиваем из дорог.
И не остановиться,
И не сменить ноги,-
Сияют наши лица,
Сверкают сапоги!
Известный польский актёр Д.Ольбрыхский, хорошо знавший Высоцкого, в одной из своих книг припоминает любопытный эпизод. Однажды Высоцкий вёз его и других польских актёров по Подмосковью. Путь пролегал мимо дачи Сталина. «»Тут сдох Сталин», – сказал Володя. – «На этой даче умер Сталин», – перевёл я. – «Ты переводи как следует! – взорвался Высоцкий. – Я сказал: сдох!»».
Отношение Высоцкого к Ленину и уровень уважения к нему очень хорошо показывает один из устных рассказов Высоцкого «Три медведя»
Другие статьи в литературном дневнике:
Портал Стихи.ру предоставляет авторам возможность свободной публикации своих литературных произведений в сети Интернет на основании пользовательского договора. Все авторские права на произведения принадлежат авторам и охраняются законом. Перепечатка произведений возможна только с согласия его автора, к которому вы можете обратиться на его авторской странице. Ответственность за тексты произведений авторы несут самостоятельно на основании правил публикации и российского законодательства. Вы также можете посмотреть более подробную информацию о портале и связаться с администрацией.
Ежедневная аудитория портала Стихи.ру – порядка 200 тысяч посетителей, которые в общей сумме просматривают более двух миллионов страниц по данным счетчика посещаемости, который расположен справа от этого текста. В каждой графе указано по две цифры: количество просмотров и количество посетителей.
© Все права принадлежат авторам, 2000-2021 Портал работает под эгидой Российского союза писателей 18+
Томенчук Людмила: Но есть, однако же, еще предположенье.
2. «Нам ни к чему сюжеты и интриги. «
2. «НАМ НИ К ЧЕМУ СЮЖЕТЫ И ИНТРИГИ. «
Чаще всего Высоцкий останавливает сюжет введением рефрена (обычно варьируемого). Если из текстов «В далеком созвездии Тау Кита. » и «Я самый непьющий из всех мужиков. » изъять четные строфы (по сути, рефрены), останутся весьма связные сюжеты. Но эти тексты созданы и напеты автором именно в таком, «несвязном» виде.
Да и не самые выразительные детали поединка выхвачены автором из всей его картины, заключены в строки и показаны нам. Еще примеры.
Вспоминаю, как утречком раненько
Брату крикнуть успел: «Пособи-и-и.
. меня два красивых охранника
Повезли из Сибири в Сибирь.
. Да разве ж знать они могли про то, что азиаты
Порешили в ту же ночь вдарить по цветам!
Такие «боевые» детали подогревают аудиторию, но в итоге не происходит ничего такого, что нас спровоцировали ждать. Так нужен ли Высоцкому сюжет, раз он то не с начала ведет рассказ, то оборвет на полуслове, на самом интересном (когда сакраментальное «чем же дело кончилось?» повисает в воздухе), то прерывает течение сюжета всякими «лирическими отступлениями»?
. Я на нее вовсю глядел.
появился дикий вепрь.
. Чуду-юду уложил и убег.
Начатости и законченности нет во множестве других сюжетов ВВ. Недосказана история в «Сидели пили вразнобой. «:
. Вот вам авария: в Замоскворечье
Трое везли хоронить одного.
Сюжет длится четыре строфы, а потом плавно исчезает из текста, растворясь в заявлявших о себе и до того сентенциях:
Высоцкий благоволит к сюжету, но при всем том умудряется, намекнув на него, вернее, толкнув слушателя/читателя в водоворот сюжета, тут же уйти в сторону. Каковы взаимоотношения сюжета и отклонений от него? Возьмем, например, текст «Будут и стихи, и математика. «, сместим сюжетные строки вправо.
Наш Федя с детства связан был с землею.
. Студентом Федя очень был настроен.
. Привез он как-то с практики.
. Он жизнь решил закончить холостую.
Да это чуть ли не хроника, просто этапы большого пути! Но если сюжет есть, то почему столько недомолвок, почему все так не представимо? Что это за такое, от чего папа с мамой плакали навзрыд? И как оно могло поднять археологию на щит? А ведь все это отвлекает внимание, причем, всякий раз в разных направлениях. Какая уж тут сосредоточенность на сюжете.
. Он в институт притаскивал.
. Он древние строения искал.
. И часто диким голосом кричал.
Это характерно для многих текстов Высоцкого, причем и тех, которые мы ощущаем напряженно-сюжетными. Вспомнив самые знаменитые его песни, мы вдруг обнаружим все ту же вневременность событий. А ведь сюжет образуется движением событий во времени.
. Повар успокоил: «Не робей!
Да с таким прекрасным аппетитом
Ты проглотишь всех его коней. «
. Вижу: он нацеливает вилку,
Хочет есть.
И я бы съел ферзя.
Кто вспомнит при этом про матч Фишера со Спасским, а кто и нет, и впечатления от этого не обеднеют.
«Менестрель» вскоре после его смерти, Н. Богомолов писал, что Высоцкий «все время нацеливается на современность, стремится говорить о том, что всех нас именно в данный момент волнует. Недаром в его песнях так часто мелькают приметы самой животрепещущей современности. Иногда это может показаться даже излишним, губящим песню. Помните:
Он мою защиту разрушает,
Старую, индийскую, в момент.
Это смутно мне напоминает
Индо-пакистанский инцидент.
«Ну прямо как в жизни!» Но это всего лишь впечатление, реалистичность текстов Высоцкого мнимая, иллюзорная. По-другому и быть не может: жизнь входит в искусство всегда преображенной, с этим ничего не поделаешь.
ВВ провоцирует на такое досочинение. Прежде всего тем, что он почти всегда ориентируется на сюжеты, всем хорошо знакомые то ли по жизни, то ли по книжкам (так, на основе сюжетных импульсов мы додумываем картину рыцарского поединка, каким его могли видеть в учебнике истории или в кино). Вот и ответ на вопрос, зачем Высоцкому такой сюжет: чтобы завлечь, включить на полные обороты воображение слушателя, вовлечь его в границы песни, в сотворчество. Ну и мы откликаемся на заманчивую провокацию, что имеет по крайней мере два следствия.
Во-первых, при этом обычно теряются из виду самые разные индивидуальные, специфически-высоцкие детали реальных текстов. Человеку, занятому досочинением типичного сюжета, попросту не до них. А во-вторых, картины, оставшиеся в итоге в памяти, оказываются неизмеримо стандартнее, чем эскизы, которые набросал в песне сам поэт. Воображение слушателя скользит по накатанной колее. Получив первоначальный импульс, оно тут же отталкивается от текста, не очень с ним потом сверяясь.
Я хочу сказать, что, мгновенно схватывая и развивая то типичное, привычное, знакомое, что есть в основе сюжетов Высоцкого, мы часто не замечаем того нового, индивидуального, что поэт в них привносит. Может быть, настолько сильный толчок дает текст нашему воображению, что оно вырывается из поля текстового притяжения? Если это так, то главную роль в силе импульса играет замечательное умение поэта найти и отлить в слове точную, яркую, дразнящую воображение деталь.
«сюжет»: очень часто без начала и конца, а то и без кульминации; с многочисленными «пробелами». Мы постоянно сталкиваемся с подобной ситуацией, говоря о мелодиях, песнях Высоцкого, о теме смерти в его поэзии, об «ином» мире. Эти и другие термины в их традиционном понимании к текстам Высоцкого неприменимы.
Примечания
Диодоров Б. Мы не работали вместе // Высоцкий: время, наследие, судьба. 1992, No 3. С. 8.
26* (24) Веллер М. «От редакции» [Послесловие к ст. А. Красноперова и Г. Семыкина «Сердце бьется раненою птицей. «] // Радуга (Таллинн). 1988. No 7. С. 69.
27* (24) Кастрель Д. Из песни слова не выкинешь. С. 11.
28* (25) Чужой мир и свое слово // Менестрель [газета московского КСП]. 1980. No 9. С. 3.